никогда не видел так одетых людей или такой прически, как у меня. Когда он
приблизился, я расставил руки, но он не замедлил шага лошади и, казалось,
вообще не собирается объезжать меня. По его выражению я понял, что он
скорее раздавит меня, чем сделает шаг в сторону.
Поэтому я обратился к нему. Не на провансальском - любой встречный
мог заговорить с ним на провансальском, а на эвдашском:
- Господин воин! Мне нужна ваша помощь. Очень нужна!
Он не перестал хмуриться, но остановил своего большого боевого коня.
На расстоянии в пятнадцать футов я рассмотрел, что он не намного старше
меня. Небритая бородка, редкая и мягкая, размещалась главным образом на
подбородке и в углах рта, на левой щеке большой белый шрам от глаза до
челюсти.
Он немного ниже меня, но гораздо плотнее, даже если не считать
кольчуги. Рукава кольчуги доходят только до локтей, руки у него
удивительно большие и мощные. В целом похоже, что из него вышел бы
отличный таранный нападающий в нашей игре в флажки. Впрочем, думаю, что
наш флаг показался бы ему слишком легок.
На голове у него низкая коническая стальная шапка с узкой
металлической полоской, спускающейся на нос. Шапка одета на кольчужный
капюшон, который закрывает шею и горло. В целом он прекрасно защищен от
любого оружия, которое мы видели на Фанглите.
Его жесткие голубые глаза осмотрели меня: я не похож на монаха или
пилигрима, на рыцаря или разбойника. Мой рассказ был готов. Мне нужно лишь
время, чтобы заинтересовать рыцаря.
- Я не знаю твоего языка, - сказал он. - Говори по-французски.
Я ничего не слышал о французском языке, но решил, что именно на нем
он говорит. Похоже на провансальский. Во всяком случае я все понял. А
провансальский - единственный язык Фанглита, который я знаю. Придется
использовать его.
- Простите меня, сэр рыцарь, - медленно сказал я. - Я не знаю
французского языка. Могу говорить по-провансальски, но не очень хорошо.
Мне нужна ваша помощь, потому что я иностранец. Я должен больше узнать об
этой стране. Боюсь, что иначе мое невежество приведет меня к опасности.
Закончив, я почувствовал, что во всей Галактике не было слабее
призыва на помощь. Но вместо того, чтобы просто наехать на меня, рыцарь
еще раз внимательно оглядел меня.
- Зачем мне помогать чужеземцу? - спросил он. - Ты не священник и не
монах; судя по твоему виду, ты не пилигрим. Ясно также, что ты не рыцарь и
не сержант.
Когда в одиннадцатом столетии норманн заканчивал свое обучение -
обычно в пятнадцатилетнем возрасте, - он получал звание сержанта. Рыцарем
он мог стать позже и только за доблесть в битве.
Теперь я это знаю. Но тогда не знал даже, что значит "сержант".
Очевидно, если я не подхожу ни под одну из этих категорий, мне нужно
купить его помощь. Интересно, такова вообще эта культура или просто этот
парень слишком эгоистичен?
- Я могу вас заинтересовать, - сказал я. - Я... бог дал мне власть
совершать небольшие чудеса! Эти чудеса могут накормить вас на дороге. - Из
бесед с монахами я заключил, что жители Прованса и вообще христиане весьма
интересуются чудесами. Но лицо рыцаря скривилось.
- Меня не интересуют чудеса, - сказал он. - Я слышал многих, которые
этим хвастались, ни не видел ни одного чуда.
Но он не уехал, и я принял это за приглашение. И увидел, как мое чудо
приближается ко мне: по другую сторону дороги над полем низко летела
хищная птица. Вероятно, охотилась на какое-то маленькое животное. Почти не
задумываясь, я снял станнер с пояса, настроил его на полную мощность,
прицелился и нажал курок. Птица далеко, и я не был уверен, что даже на
полной мощности станнер ее достанет. Но она тут же упала на землю.
Я повернулся к рыцарю.
- Не знаю, можно ли ее есть... - начал я. И остановился, потому что
рыцарь выглядел по-настоящему пораженным. Но смотрел он не на меня, а
куда-то в поле. Я тоже посмотрел туда. И впервые заметил несколько
всадников примерно в четверти мили от нас на опушке леса. У двоих из них
такие же птицы сидели на руках.
- Друг чужеземец, - негромко сказал рыцарь, - молись богу, чтобы вон
те люди не связали тебя со смертью своей птицы. Иначе ты уже мертвец.
Да, это действительно опасное место для человека, не знающего местных
обычаев и табу! Я вдруг понял, что лучник может пробить меня стрелой,
оставаясь за пределами действия моего станнера. Станнер хорош против меча,
но мне следовало прихватить и бластер.
Один из этих людей отъехал от остальных и галопом поскакал по полю,
топча молодые побеги. Подобно моему рыцарю, этот тоже был в кольчуге и
шлеме. Лука у него не было, и он не извлек меч, который висел у него на
боку. Но он посмотрел на нас, и я не видел, но почувствовал его хмурое
выражение.
Около того места, где упала птица, он натянул узду и спрыгнул с
седла, как цирковой наездник. Поискал в высокой растительности птицу. И
нашел ее меньше чем через минуту. Поднял ее, осмотрел и погладил.
Очевидно, птица была жива.
Потом подозвал лошадь, которая сразу подошла к нему. С птицей в одной
руке, одетый в тяжелую кольчугу, с мечом, он легко вспрыгнул в седло и
поскакал к своим друзьям. На нас он и не оглянулся.
Молодой рыцарь смотрел на меня теперь с большим интересом. Он был
чем-то доволен.
- Два чуда, - сказал он. - Во-первых, ты заставил птицу упасть. А
во-вторых, умудрился уцелеть при этом.
Минуту или две он следил за людьми на противоположном краю поля.
Когда всадник доехал до них, он протянул птицу одному из них, возможно,
владельцу. Никто из них не смотрел на нас. Напротив, осмотрев птицу, они
повернули лошадей и скрылись в лесу.
- Да, - сказал рыцарь, - ты уцелел. - Он посмотрел на меня. - Твое
имя и звание?
- Меня зовут Ларн, - ответил я. - Звания у меня нет, я учусь, а отец
мой... - я запнулся в поисках слова. - Он... советник богатых благородных
людей.
Это не произвело на него впечатления.
- Странно, что он не отдал тебя в учебу в рыцари, если он благородный
человек. В вашей земле странные обычаи.
Он слегка кивнул, будто принял решение.
- Меня зовут Арно из Курберона. Я норманн. - Он сказал это так, будто
быть норманном - лучшее занятие на земле. Потом подъехал ко мне и протянул
руку. - Можешь ехать за мной. Поговорим позже.
Я дал ему руку, и он потянул. Его сила поразила меня. Меня как будто
подняло ракетой со старта. Я едва успел перебросить ногу через широкую
спину лошади и обнаружил, что сижу, держась за высокую луку седла. И
ладонь, подхватившая меня, была жесткой, будто бронированной. Наполовину
она была покрыта твердыми мозолями.
Монахи на близком расстоянии пахли не так плохо. Интересно, он хоть
раз в жизни мылся в ванне?
Он что-то сказал лошади, и та снова пошла шагом. Я не знал тогда, кто
такой норманн, но решил, что это принадлежность к какому-то месту. На
Фанглите транспорт и связь примитивны и невероятно медленны. И у них нет
компьютеров для хранения и сортировки данных. По тому, что рассказал брат
Оливер, я заключил, что здесь мало кто вообще умеет читать и писать! Даже
многие братья этого не могут - он их назвал "низшими братьями", они
работают, а не учатся.
С таким медленным транспортом, с неразвитой связью, с ограниченными
банками данных и невозможностью быстрого получения информации, очевидно,
каждая небольшая часть этой планеты должна управляться самостоятельно.
Территория и население, которые могут контролироваться и защищаться одним
правительством, должны быть очень малы. Братья упоминали королевства и
герцогства, княжества, империи и курфюршества. Компьютер еще не разобрался
во всех этих терминах, но, по-видимому, это все самоуправляемые территории
различной величины и значения. А может, они различаются по степени
независимости. Империя, по-видимому, самое значительное среди них -
собрание разных территорий и племен под управлением одного человека. У нас
тоже есть термин "империя", но на Фанглите речь идет не о планетах и
звездных системах, а о небольших участках территории.
Я решил, что норманн - это человек из одной из таких территорий,
королевства, герцогства или чего-то в этом роде. И подумал, что нужно
узнать побольше о норманнах.
- Простите мне мое невежество, Арно из Курберона, - сказал я, - но я
иностранец, и слово "норманн" мне незнакомо.
Он повернулся и взглянул на меня суженными глазами.
- Как можно не знать норманнов? Их знает все христианство. Вильям
Незаконнорожденный завоевал Британию. В Италии братья Танкреды отобрали у
ломбардов и византийцев большую часть юга и прогнали сарацинов почти из
всей Сицилии. Как ты мог приехать из Италии и не знать о нас?
Хороший вопрос, подумал я, но в правдивый ответ он все равно не
поверит. Придется продвигаться ощупью и сообщать ему лишь ту часть правды,
в которую он способен поверить.
- Я никогда не был в Италии, - сказал я.
- За нами тропа Ценис, - ответил он. - Если ты пришел по ней, значит
ты был в Италии. - Говоря это, он повернулся в седле; по-видимому, терял
терпения от того, что, по его мнению, было ложью.
- Сэр Арно, - сказал я, - вы, возможно, не верите в чудеса, но одно
вы уже видели. Дело в том, что я не пришел по тропе Ценис ни пешком, ни на
лошади. Вместо того, чтобы рассказывать, позвольте мне показать вам.
Прежде всего нельзя ли нам спешиться?
Он ответил не сразу. Мы продолжали ехать. Немного впереди у дороги
стояло дерево с широкой кроной, с листьями, а не иглами. Когда мы
оказались в его тени, он остановил лошадь.
- Хорошо, - сказал он, - покажи мне новое чудо.
Я слез с лошади. Арно последовал за мной, скептически поглядывая на
меня.
- Ну, ладно, - сказал я, - прежде всего я преследуемый человек.
- Изгнанник, - сказал он. - Беженец.
- Изгнанник, - повторил я, - которого вместе с родителями и сестрой
изгнали из его дома в стране, называемой Морн Геблью. Оттуда мы
перебрались в страну Эвдаш.
Я смотрел на Арно, пытаясь понять, что он об этом думает. Он слушал с
непроницаемым выражением, но по крайней мере слушал.
- Это было много лет назад, - продолжал я, - я тогда был маленьким
мальчиком. Недавно на Эвдаш из Морн Геблью пришли люди, чтобы схватить нас
и отвезти в тюрьму. Спасая жизнь, мои родители бежали. Нас с сестрой тогда
не было дома, но мы знаем, что родители бежали в эту часть мира.
- Поэтому Денин и я - Денин моя сестра - при помощи чуда пришли сюда.
При помощи этого чуда люди на Эвдаше и Морн Геблью путешествуют на большие
расстояния. Позвольте мне показать вам.
Арно уже проявлял признаки нетерпения. Я вышел на солнце, посмотрел
вверх и смотрел в небо, пока не нашел крошечное пятнышко. Арно со
скептическим видом последовал за мной. Я указал вверх.
- Вот там вверху. Видите темное пятнышко?
Он посмотрел вверх, потом осмотрелся вокруг, снова посмотрел на меня,
глаза его сузились. Он ни увидел ничего, может, потому что пятнышко
слишком мало, а может, не ожидал увидеть ничего, кроме птиц и ангелов.
- Минутку, - сказал я. Снял с пояса коммуникатор. - Денин, - сказал я
по-провансальски, - немедленно спустись на одну милю.
Голос Денин из коммуникатора звучал так ясно, будто она стояла рядом.
Она ответила тоже на провансальском:
- Вниз на милю. Поняла, дорогой брат.
Прежде чем снова посмотреть вверх, я взглянул на Арно. Он хорошо
владел собой, но скептическое выражение исчезло, глаза его стали шире, и
он смотрел на коммуникатор. Тем временем пятно в небе становилось все
