ему, но потрясение мое было слишком велико.
- Я... Там... Там... - Это все, что я смог выдавить из себя.
- Проклятье! - закричал зло второй помощник. - Марш к штурвалу!
Я не сдвинулся с места.
- Ты слышал или нет, черт тебя подери! - орал второй помощник.
- Слышал, сэр, но... - начал я.
- Марш на ют, Джессоп! - приказал он.
Что мне еще оставалось делать? Я пошел, решив для себя, что объясню
ему все, как только представится возможность. Наверху трапа я остановил-
ся. Я не собирался возвращаться к штурвалу в одиночку. Снизу донесся го-
лос капитана - он расспрашивал своего помощника об инциденте.
Второй помощник ответил не сразу. Прежде он повернулся к матросам,
которые явно не торопились расходиться, и довольно резко произнес:
- Все свободны, ребята!
Я слышал, как вахтенные двинулись на бак. Они негромко переговарива-
лись между собой. И только когда матросы ушли, второй помощник ответил
на вопрос капитана. Он не мог знать, что я находился совсем рядом и слы-
шу их разговор.
- Это Джессоп. Похоже, он опять что-то увидел. Но команда не должна
знать ничего об этом - все и так уже изрядно перепуганы.
- Верно, - послышался голос капитана.
Они поднялись по трапу, и я отбежал на несколько шагов.
- А здесь почему нет фонарей, мистер Тулипсон? - спросил удивленно
капитан.
- Я думал, что здесь они не потребуются, - ответил второй помощник.
Затем он добавил что-то об экономии керосина.
- Повесьте, - решительно сказал Старик.
- Будет исполнено, - ответил помощник и крикнул вахтенному на рынде
принести на ют пару ламп.
Затем они оба перешли на корму, где и наткнулись на меня, стоявшего
под застекленным люком.
- Что ты тут делаешь, почему не на штурвале? - строго спросил меня
Старик.
К тому времени я немного пришел в себя.
- Я вернусь туда, только если штурвал будет хорошо освещен, - сказал
я.
Капитан грозно топнул ногой, и второй помощник поспешил вмешаться.
- Отставить, Джессоп! - воскликнул он. - Так не пойдет, парень. Да-
вай-ка быстро к штурвалу и чтобы больше никаких споров.
Тут вмешался капитан.
- Подождите! Что тебя пугает, Джессоп?
- Я видел нечто совершенно непонятное, сэр; оно перелезло через бор
т...
- А! - воскликнул он, останавливая меня торопливым жестом. - Ты сядь,
а то тебя всего дрожь бьет.
Я опустился на скамейку. Как отметил капитан, меня действительно
трясло, и в моей руке мотался из стороны в сторону фонарь, снятый с ком-
паса, - пятно света плясало на досках палубы.
- Итак, - продолжил он, - расскажи нам, что же произошло.
И я рассказал им все, что видел. Пока я говорил, вахтенный принес
лампы и привязал их к вантам - одну с правого, другую с левого борта.
- Повесь еще один фонарь над гиком, - приказал капитан пареньку, ког-
да тот закончил привязывать первые две лампы. - И поживей!
- Есть, сэр, - ответил практикант и побежал выполнять приказание.
Когда оно было выполнено, капитан заметил:
- Теперь ты можешь смело возвращаться к штурвалу - на корме стало
совсем светло.
Я поднялся, поблагодарил его и пошел к штурвалу. Вернув на прежнее
место фонарь, я взялся за рулевое колесо. Время от времени я с замирани-
ем сердца оглядывался через плечо, и только когда пробили четыре склянки
и меня пришли менять, я облегченно вздохнул.
Дабы избежать расспросов о своем внезапном появлении у подножия трапа
на спуске с юта, я не потел в кубрик, а долго бродил, раскурив трубку,
по главной палубе. Теперь я не особо нервничал, потому что на вантах с
каждого борта висело по две лампы, и еще пара фонарей стояла на запасных
стеньгах под фальшбортом.
Все же, несмотря на обилие света, мне показалось, что где-то после
того, как пробили пять склянок, из-за поручней чуть дальше к корме от
талрепов фок-мачты высунулась голова. Я сорвал с вант ближайший фонарь и
направил туда его свет, но ничего не обнаружил. Однако глаза этого
монстра навечно запечатлелись в моем сознании. Позже, когда я вспоминал
их, у меня на душе становилось совсем гадко. Со временем я понял, какими
жестокими были они... Бывает такой взгляд - тяжелый и непроницаемый.
Дважды в течение одной и той же вахты я испытал схожие ощущения, только
во второй раз это мерзкое видение исчезло еще до того, как я успел дотя-
нуться до фонаря. А затем раздалось восемь склянок, и настала наша оче-
редь быть подвахтенными.
ГЛАВА 14
ОГРОМНЫЙ КОРАБЛЬ-ПРИЗРАК
Без четверти четыре, когда нас снова вызвали на палубу, матрос, при-
бежавший будить нашу вахту, принес тревожные новости.
- Топпин исчез, точно под воду ушел! - сообщил он. - Первый раз со
мной такое, от ужаса аж волосы на голове шевелятся. По палубе ходить
опасно, что угодно может случиться.
- Кто, говоришь, пропал? - спросил Пламмер, выбираясь из койки; он
резко сел и скинул ноги на пол.
- Топпин, один из практикантов, - объяснил матрос. - Всю вахту только
тем и занимались, что искали его. И все еще ищем... Только никогда не
найдем, - закончил он с какой-то мрачной уверенностью.
- Ну, не надо зарекаться, - сказал Квойн. - Может, парень дрыхнет
где-нибудь в уголке.
- На него не похоже, - возразил матрос. - Я тебе говорю, мы перевер-
нули все вверх дном. Его нет на этой чертовой посудине!
- А где его в последний раз видели? - спросил я. - Кто-то же должен
хоть что-то вспомнить, правда?
- На юте он был, стоял на рынде, - объяснил матрос. - Старикан чуть
не вытряс душу из второго помощника, а потом из парня на штурвале. Но
они говорят, "то ничего не знают.
- Что значит ничего? - не понимал я. - Совсем ничего?
Он ответил:
- Похоже, паренек исчез в одно мгновение: вот он есть, и вот его нет.
И они оба божатся, что не слышали ни малейшего звука. Короче, сгинул
беззвучно и бесследно.
Я сел на свой сундучок и потянулся за ботинками.
Прежде чем я успел снова что-то спросить, матрос продолжил:
- Послушайте, парни. Если дела пойдут так и дальше, что же нас всех
ждет?
- Ад, - как-то очень просто сказал Пламмер.
- Даже не хочется думать об этом, - сказал Квойн.
- Но придется! - сказал матрос. - Всем нам нужно хорошенько подумать,
черт возьми. Я уже поговорил со своими; наша вахта созрела.
- Созрела для чего? - спросил я.
- Для того, чтобы поговорить с капитаном, черт его дери, - сказал он,
погрозив мне пальцем. - Пусть разворачивает это корыто и ведет в ближай-
ший порт, а тебя предупреждаю, будь посговорчивес.
Я открыл было рот, чтобы объяснить ему, что до порта нам не доб-
раться, пусть даже мы уговорим капитана, но потом вспомнил, что парень
не имеет ни малейшего представления о многих вещах, которые были извест-
ны мне. Поэтому вместо объяснений я сказал ему:
- Предположим, капитан откажется.
- Тогда придется его заставить, черт возьми! - ответил он.
- А когда доберемся до порта, тогда что? - спросил я. - Тебя же сразу
посадят за решетку за мятеж на борту.
- Пусть лучше сажают за решетку, - сказал он. - За решеткой спокой-
ней, чем здесь!
Гул одобрения пронесся по кубрику, затем наступило минутное молчание
- матросы обдумывали создавшееся положение.
Голос Джаскетта нарушил тишину.
- Поначалу мне даже в голову не приходило, что на корабле могут быть
призраки... - начал он, но Пламмер перебил его:
- Нельзя, ребята, чтоб дело дошло до драки. Так и вздернуть могут
опосля, да к тому же они не такие уж сволочи.
- Что правда, то правда, - согласились все, кто был в кубрике, вклю-
чая пришедшего матроса.
- Только все равно будет кипеж, - сказал он. - Надо гнать посудину в
ближайший порт - и точка!
С этим никто не спорил: чуть позже пробили восемь склянок, и мы высы-
пали на палубу.
Сразу после общей переклички, во время которой возникла неловкая пау-
за, когда было произнесено имя Топпина, ко мне подошел Тамми. Остальные
матросы направились на бак, и, как я догадывался, темой их разговора бу-
дет разработка плана воздействия на капитана, с тем чтобы заставить его
свернуть с курса и направить корабль в ближайший порт... Бедняги!
Я стоял, облокотившись на поручни, у вант фок-мачты и таращился на
воду; тогда-то Тамми и подошел ко мне. С минуту он молчал, когда же на-
конец заговорил, голос его заметно дрожал:
- Джессоп, чем же все это кончится? Это же кошмар какой-то. И все-та-
ки я уверен, что-то можно сделать, как ты считаешь?
Я не ответил. Меня не покидало чувство отчаяния, и я полагал, что для
своего спасения мы не можем сделать ничего.
- Неужели мы не можем ничего предпринять? - повторял Тамми и тряс ме-
ня за руку. - Я согласен на что угодно, только бы не это. Нас уничтожают
одного за другим!
Я молчал и задумчиво смотрел на воду. Я не мог ничего придумать. Мыс-
ли, приходящие мне в голову, были одна безумнее другой.
- Ты слышишь меня? - спросил он, чуть не плача.
- Да, слышу, - ответил я. - Но что я могу поделать? Ничего!
- Ничего? - воскликнул он. - Ничего? Ты хочешь сказать, что нам
только остается, что опустить руки и ждать, когда нас всех истребят?
- Мы сделали все, что в наших силах, - сказал я. - Я не знаю, что еще
можно предпринять, разве что запираться в кубрике с наступлением темно-
ты.
- Хоть это, - сказал он. - А иначе скоро просто некому будет запи-
раться или вообще что-либо делать!
- А если ночью поднимется ветер? - спросил я. - С корабля все реи и
мачты снесет за борт.
- Один черт, все равно никто не полезет наверх, - возразил он. - Кро-
ме того, можно убавлять парусов сразу же, как начинает темнеть. Я тебе
повторяю, что если дальше сидеть сложа руки, то еще пару дней - и на
борту этой посудины не останется ни одной живой души.
- Ты не кричи, - предупредил я его. - А то Старик услышит.
Но паренек был на взводе и не слушал моих советов.
- А я буду, буду кричать. Пусть он послушает. Я решил сам подойти к
нему и все высказать.
Он ненадолго замолчал, а потом продолжил:
- Почему матросы бездействуют? Они должны повлиять на Старика, заста-
вить его повернуть к берегу. Они должны...
- Ради всех святых, замолчи, идиот! - Я не на шутку рассердился. -
Что толку просто трепать языком? Смотри, напросишься на неприятности.
- Мне все равно, - сказал он. - Только я не собираюсь подыхать здесь.
- Послушай, - сказал я. - Ведь я говорил тебе: нам не добраться до
берега.
- Это только твои предположения, - возразил Тамми. - У тебя нет дока-
зательств.
- Согласен, - сказал я. - Есть доказательства или нет доказательств,
это не меняет дела: капитан посадит нас на рифы, если попытается подойти
к берегу.
- Пусть посадит, не страшно, - сказал он. - Это даже к лучшему! Лучше
налететь на рифы, чем болтаться здесь в море, дожидаясь, пока тебя ута-
щат за борт или скинут с рея вниз головой!
- Послушай, Тамми, - снова начал я, но в эту секунду его позвал вто-
рой помощник, и ему пришлось уйти.
Когда он вернулся, я нервно расхаживал по палубе перед грот-мачтой.
Он присоединился ко мне и спустя минуту возобновил свои безумные речи.
- Послушай, Тамми, - повторил я. - От этих твоих разговоров не будет
ровно никакого толку. Что случилось, то случилось, в этом нет чьей-то
вины, и тут ничего не поделаешь. Или давай поговорим спокойно или иди
трепаться с кем-нибудь другим.
Он согласился. Мы перешли на левый борт. Я перегнулся через поручни и
посмотрел на воду - в следующую секунду меня уже трясло, точно в лихо-
радке; не отрывая глаз от воды, я вытянул руку и, поймав Тамми за локоть
прошептал:
- Бог ты мой! Смотри!
- Что там такое? - спросил он и тоже заглянул за борт.
Увиденное нами воистину впечатляло: в толще воды висел выпуклый диск
сероватого цвета, на глубине примерно в несколько футов. После нес-
