четвертом. А здесь он нанялся могильщиком. Но все свободное
время изучал и составлял историю Зольска. Его каким-то образом
пускали в зольский архив - до тех пор, пока архивные дела не
передали НКВД. И тайком он даже ездил в Москву - для розыска
документов. Он, между прочим, раскопал где-то, что город, в
котором так мило проводим мы с вами наши дни, пошел от села,
основанного еще в XIV веке на месте сожжения татарами некоего
Глеба Боголюба. И название его будто бы пошло от золы, которая
осталась на месте сожжения. Вообще, должен вам сказать, Павел
Иванович, что вы обвиняли вчера исключительно образованного и
разностороннего человека. Что его ждет теперь?
- Вероятнее всего, к сожалению, его расстреляют. В списках
тройки, по крайней мере, у него значится расстрел.
- Вы решились пожертвовать собой ради него?
- Я бы так не сказал. Ради него это не имело смысла - для
него это все равно ничего не изменит. Вернее - что ради самого
себя. Я не могу больше участвовать в том, что происходит
вокруг.
- Но, вероятно, можно было бы избрать более безопасный
способ выхода.
Паша пожал плечами.
- У каждого свой Рубикон, Аркадий Исаевич.
- А вы не знали, на что шли, когда соглашались на
должность прокурора?
- Не знал.
- Разве в Ростове происходит не то же самое?
- Я не знал, поверьте.
- И что же - вы намерены теперь всю жизнь скрываться?
- Я надеюсь, что этого не потребуется.
- Это ведь очень нелегкое дело - жизнь в конспирации. А вы
к тому же втягиваете в нее и Веру.
- Я втягиваюсь сама, - вступилась Вера Андреевна.
- Я немного представляю себе нашу сыскную систему, Аркадий
Исаевич. В Ростовской области нас никто искать не будет. Я
надеюсь выправить необходимые документы, и думаю, что смогу
обеспечить нам безопасное существование.
- А на что вы будете жить?
- Будем работать на земле. Я все же потомственный
крестьянин.
- И вы думаете, Вера, сможет копать картофель?
- Еще как смогу, Аркадий Исаевич, - заверила она. - Вы
меня не знаете.
Эйслер повернул голову и серьезно посмотрел на нее.
- Ну, что ж, дай Бог, - помолчав, заключил он и принялся
очищать скорлупу с яйца.
Глава 30. ДОПРОС
- Вас товарищ Баев просил зайти к нему, как только
появитесь, - доложил ему охранник на входе в здание РО НКВД
Харитон кивнул и почувствовал, как невольно вздрогнуло у
него сердце.
"А вдруг еще передумал," - стучалось в голове его, пока по
главной лестнице он поднимался на третий этаж.
Лиза сидела у себя за столом без дела. Вид у нее был
почему-то немного растерянный.
- Проходи, проходи, - кивнула она ему. - Ждут.
Он на всякий случай стукнул пару раз костяшками пальцев по
косяку и открыл дверь в кабинет.
Помимо Степана Ибрагимовича за столом для заседаний,
стоявшем перпендикулярно к рабочему столу Баева, сидели друг
напротив друга Тигранян и Мумриков.
"Не то," - сразу понял Харитон и, шагая через кабинет, на
секунду опять ощутил тоскливый холодок в груди.
- Ты уже в курсе? - подавая ему вялую ладонь для пожатия,
вместо приветствия мрачно спросил у него Баев.
- Откуда, Степан Ибрагимович? - ответил за Харитона
Тигранян.
- Что-нибудь случилось? - пожимая руки Григолу и Василию
Сильвестровичу, поинтересовался он и сел на стул рядом с
Григолом.
- Случилось, - подтвердил Василий Сильвестрович.
- С Гвоздевым твоим, - пояснил Григол.
- Кузькин взбрыкнул, б... такая, - сквозь зубы выругался
Баев и несильно стукнул кулаком по краю стола.
- Потребовал освободить его из-под стражи, - печально
покачал головой Григол. - Лично я от него этого не ожидал.
- Как это так?
- А вот так, - глянул из-под насупленных бровей Василий
Сильвестрович. - Шпионская деятельность Гвоздева следствием не
доказана. Так и заявил. При корреспонденте. Дзарисову пришлось
отложить заседание.
- Но вы же с ним разговаривали, наверное, Степан
Ибрагимович, до заседания.
- Разумеется, разговаривал - как всегда. Дело ему отдал
прочитать, он сам потом позвонил, сказал - выпускаем. Да ты не
знаешь всего, - махнул он рукой. - Это он отомстить нам
задумал, сукин сын. Мы тут одного его родственничка ростовского
взяли накануне.
- Какого родственничка?
- Приехал тут к нему какой-то, Резниченко - его фамилия. В
Ростове его арестовать хотели - за поповщину вроде, а он
стрекача дал. Приехал сюда, все рассказал. Надя Кузькина на
следующий день донос в дежурную принесла.
- Почему в дежурную?
- Кузькин хотел его прятать.
- Ну, так давайте и посадим его за укрывательство, - пожал
плечами Харитон.
- Посадили бы уже, - развел руками Григол. - Да нету его
нигде. Дома не ночевал. Надя говорит, ушел от нее - обиделся за
донос.
- И на работе не появлялся?
- Нет.
- Ну, неужели в бега ударился? Из-за какого-то
родственника? Что-то уж слишком глупо.
- Вот и мы думаем, - прицокнул языком Григол. - Или
слишком глупо, или уж слишком хитро, Харитоша.
- Что ж тут может быть хитрого?
- Если бы знать, - наморщил лоб Степан Ибрагимович. -
Просто, понимаешь, не верится, чтобы вот так сгоряча, не
рассчитав вперед, взял человек и вые...ся. Скорее всего,
пронюхал чего-нибудь, что нам не известно. Кто он такой вообще,
этот Кузькин? Кто-нибудь его знает поближе?
- Откуда? - пожал плечами Тигранян. - Он же тут без году
неделя.
- Но ведь на дурака он совсем не похож, правда? А умные
люди так себя не ведут, если силы за собой не чувствуют.
- Ему Вышинский назначение подписывал, - сообщил Мумриков.
- Он его каждому прокурору подписывает, Василий
Сильвестрович, - сказал Григол. - Это как раз ни о чем не
говорит.
- А не только областным?
- Областных он назначает, а районных утверждает, - пояснил
Григол. - Это что в лоб, что по лбу.
- В Ростове у себя он теоретиком был, - сказал Баев. - А
на днях у них в Москве всесоюзное совещание прокуроров. Что,
если поручили ему тут какие-нибудь материалы прорабатывать? Я
думаю, не готовит ли Андрей Януарьевич очередную программную
речь?
- Но если прячется он, сволочь, как щенок нашкодивший,
чего бояться? - пожал плечами Василий Сильвестрович.
- Да это еще ни о чем не говорит. В руки к нам,
разумеется, ему даваться неохота. Ему нужно до совещания
дотянуть, а там в строку лыко вставить.
- О чем?
- Да мало ли о чем. Мы вот Гвоздева, например, и на
процесс вывели и в списках тройки оставили.
- Ну и что? Всегда так делали.
- Делали, делали, - поморщился Баев. - Ну, а вот начнут
они на этом совещании с перегибами на местах бороться. А у него
на руках и дело гвоздевское осталось, и списки эти. Вот черт!
Больше никому их на руки не даю, баста. Здесь, не выходя,
подписывать будут, - потыкал он в стол указательным пальцем.
- Списки, Степан Ибрагимович, совершенно секретные. Не
думает же он их там на трибуну выложить.
- До трибуны этой он вообще ни при каких обстоятельствах
дойти не должен, - покачал головою Григол.
Баев в задумчивости побарабанил пальцами по столу.
- Ну, в общем так, - заключил он. - Хватит уже языками
молоть, давайте действовать. Распределяем роли. Василий
Сильвестрович, займешься непосредственно Кузькиным. Фотографию
- всем сотрудникам, всем кассирам на станции, всем агентам в
людных местах. Разузнай, где может появляться - поставь людей.
Если он еще в Зольске, чтобы не ушел ни под каким видом.
Мумриков мрачно кивал.
- Харитон, займешься Гвоздевым. Сюжет нужно укрупнить.
Попробуй-ка нащупать через него организацию во главе с
Кузькиным. Но чтобы, если что, комар носу не подточил. Работать
аккуратно, спецметодов не применять, протоколы до времени
держать в полном секрете.
Харитон покачал головой.
- Он упрямый, гад. На себя - все что угодно подписывает. А
на других не хочет.
- Это твои сложности, - отрезал Баев. - Григол, займешься
документами. Просмотри все от и до у него в кабинете. Плотно
побеседуй с секретаршей, с сотрудниками. Отследи прессу,
попробуй разузнать что-нибудь в Москве. Да, и еще - припугни
этого лаврентиевского корреспондентика.
- Сделаем, Степан Ибрагимович.
- Так, что у нас еще на сегодня? - Баев придвинул к себе
блокнот, лежавший с краю стола, полистал его. - Да, Василий
Сильвестрович. Твоим ребятам нужно будет вечерком в Вельяминово
прокатиться. К попу нашему. Он звонил на прошлой неделе -
говорит, есть материал на ихнего епископа Евдокима. То есть не
на ихнего, а на этого... как его... обновленческого. Ну, в
общем, черт их там разберет. Короче, этот Евдоким прислал ему
письмо - приедет к нему в Вельяминово сегодня вечером. Пусть
ребята подъедут к девяти часам, возьмут и материал, и епископа.
- Понял.
- Ну, все, - закончил совещание Баев. - За работу.
Харитон, задержись на секунду.
Мумриков и Тигранян поднялись из-за стола, пошли к выходу.
Харитон замер на стуле.
- Ну что, решился? - спросил его Степан Ибрагимович, как
только дверь кабинета закрылась. - Сегодня вечером.
Взгляды их встретились. Взгляд у Баева был как всегда
недобрый и уверенный в себе.
Харитон молча кивнул.
Войдя к себе в кабинет, он едва не закашлялся от спертого,
оставшегося с ночи табачного перестоя. Первым долгом он
распахнул окно, потом сел за стол и сразу почувствовал, что
сидеть без дела сегодня нельзя ему ни минуты. Он придвинул к
себе телефон и набрал двузначный номер.
- Гвоздева на допрос, - коротко произнес он в трубку и,
вернув ее на рычаги, достал из ящика стола чистый бланк
протокола, обмакнул перо в чернильнице.
"1938 года мая месяца 17 дня, - записал он наверху листа,
- я, старший следователь Зольского РО НКВД, старший лейтенант
госбезопасности Спасский допросил в качестве обвиняемого
1. фамилия: Гвоздев
2. имя отчество: Иван Сергеевич
3. дата рождения: 1882..."
Он как раз успел заполнить по памяти состоящую из двадцати
пунктов анкету допрашиваемого, когда в дверь постучались.
- Да! - сказал он.
Дверь открылась, послышалась команда "вперед", и охранник
пропустил в кабинет к нему Гвоздева.
- Присаживайтесь, - пригласил его Харитон.
Гвоздев опустился на привинченный к полу табурет.
Еще минуту он помолчал, обдумывая с чего начать. Достал из
кармана коробку папирос, закурил.
- Такая вот штука у нас с вами приключилась, Иван
Сергеевич, - произнес он, наконец.
Гвоздев пожал плечами.
- Не знаю, что там у вас приключилось, гражданин
следователь, а лично у меня все в порядке.
- Вы так думаете? - быстро и зло взглянул на него Харитон.
- Что, уже на свободу собрались?
Гвоздев вздохнул тихонько, пожал плечами.
- Харитон Петрович, - сказал он. - Неужели я оставил у вас
впечатление о себе, как об идиоте? Поверьте, у меня не было и
нет иллюзий, относительно того, куда я попал. Мне казалось,
именно поэтому в процессе следствия мы с вами в основном
понимали друг друга.
- Следствие еще не завершено, гражданин Гвоздев.
- А вот это жаль. Мне, впрочем, показалось, что вы мне
что-то такое давали подписывать на прошлой неделе, связанное
как раз с окончанием следствия.
- Дело возвращено на доследование.
- Понятно, - вздохнул Иван Сергеевич. - Ну, и что же вы от
меня еще хотите?
- Для начала я хотел бы знать, в каких отношениях вы
находились с гражданином Кузькиным Павлом Ивановичем.
- Вероятнее всего, я не находился с ним ни в каких
