от папы ничего доброго и не ждали.
Советские историки, глубоко изучившие проблему, привозят интересные
подробности. "Несмотря на непосредственную опасность нашествия, в Южной
Руси не было заметно никаких попыток объединиться для отражения врага.
Продолжались княжеские усобицы; летописец рядом с рассказом о разгроме
монголами Переяславля и Чернигова спокойно рассказывает о походе Ярослава,
во время которого тот "град взя Каменец, а княгыню Михайлову со множеством
полона приводе к своя си". Продолжались усобицы в самом Киеве. Киевский
князь Михаил Всеволодович бежал "пред Татары в Оугры", и освободившийся
киевский стол поспешил захватить один из смоленских князей, Ростислав
Мстиславич, но был вскоре изгнан... Даниилом Галицким, ничего не сделавшим
для подготовки города к обороне; он даже не остался в Киеве, оставив за
себя "тысяцкого Дмитра".... Никакой "помощи от других южно-русских княжеств
Киев не получил"*29. Принято винить за поражение феодалов-князей, однако
богатые приволжские города, находившиеся в составе Владимирского княжества,
- Ярославль, Ростов, Углич, Тверь и другие - вступили в переговоры с
монголами и избежали разгрома.
Согласно монгольским правилам войны, те города, которые подчинились
добровольно, получали название "гобалык" - добрый город; монголы с таких
городов взимали умеренную контрибуцию лошадьми для ремонта кавалерии и
съестными припасами для ратников. Но и другие города, не успевшие вовремя
сдаться, страдали недолго. Так как монголы нигде не оставляли гарнизонов,
то "подчинение" носило чисто символический характер; после ухода
монгольского войска жители возвращались домой, и все шло по-старому*30.
Несчастный Торжок пострадал лишь потому, что жители его ждали помощи из
Новгорода, из-за чего не успели капитулировать. Но по монгольскому закону,
после того как была выпущена первая стрела, переговоры прекращались и город
считался обреченным. Видимо, на Руси были толковые и осведомленные люди,
успевшие растолковать согражданам "правила игры" и тем уберегшие их от
гибели. Но тогда причиной разгрома Владимира, Чернигова, Киева и других
крупных городов была не феодальная раздробленность, а тупость правителей и
их советников-бояр, не умевших и не стремившихся организовать оборону.
Когда же тупость становится элементом поведенческого стереотипа, то это
симптом финальной фазы этногенеза - обскурации, после которой этнос
переходит в гомеостаз, даже если он не раздроблен на части и не подчинен
противником. А Русь монголами не была ни подчинена, ни покорена.
План монгольского командования заключался в том, чтобы в то время, когда
половцы держали оборону на Дону, зайти к ним в тыл и ударить по
незащищенным приднепровским кочевьям. Черниговское княжество было в союзе с
половцами, следовательно, надо было пройти еще севернее - через
Владимирское княжество. Думается, что Батый не ожидал активного
сопротивления от Юрия II, но, встретив таковое, сломил его и проложил
дорогу своему войску.
Примечательно, что монгольские войска были распылены на мелкие отряды,
которые в случае активного сопротивления были бы легко уничтожены. Батый
пошел на столь рискованный шаг, очевидно, зная, что этим отрядам серьезная
опасность не грозит. Так оно и оказалось.
Да и в самом деле, зачем бы русские люди, не только храбрые, но и
сметливые, стали подставлять головы противнику, который и сам уйдет? Это
сообразил даже брат и наследник Юрия - Ярослав. Он не пришел к нему на
Сить, хотя имел достаточно войска, которое он употребил в походах на
литовцев и черниговцев, о чем говорилось выше. Затем в 1240- 1242 гг. эти
полки понадобились ему для спасения Новгорода от шведско-немецких
крестоносцев, а в 1243 г. он явился на поклон к Батыю и получил от хана
ярлык на великое княжение. По сути дела это был союзный договор,
обставленный по этикету того времени. Дипломатическая гибкость Ярослава
Всеволодовича уберегла Севере-Восточную Русь от лишних бедствий и от
запустения, которому подверглась Киевская Русь. Но все-таки неясно, почему
на юге стало так плохо? Принято считать, что из-за татар. Так ли это?
155. О "ЗАПУСТЕНИИ" КИЕВСКОЙ РУСИ
Банальные версии имеют ту привлекательность, что они позволяют принять без
критики решение, над которым трудно и не хочется думать. Так, бесспорно,
что Киевская Русь XII в. была страной очень богатой, с великолепным
ремеслом*31 и блестящей архитектурой*32, а в XIV в. эта страна запустела
настолько, что в XV в. стала заселяться заново выходцами с севера, т.е. из
Белоруссии*33. В промежутке между эпохами расцвета и упадка через эти земли
прошла армия Батыя, - значит, она во всем и виновата.
Это как будто безупречное решение при подробном изучении стало вызывать
сомнения. М.Н.Покровский*34 и Б.Д.Греков*35 весьма обоснованно считали, что
упадок Киевской Руси начался во второй половине XII в. или даже в XI в.,
когда торговый путь "из варяг в греки" утратил значение вследствие
крестовых походов, открывших легкую дорогу к богатствам Востока. А
татарское нашествие только способствовало запустению края, начавшемуся 200
лет назад. Важные дополнительные сведения по этой теме дал украинский
археолог В.О. Довженок, изучивший ряд древних городищ на берегах среднего
Днепра*36.
Справедливо отметив, что монголы были жестоки на уровне своего времени и
отводили Среднему Поднепровью роль тыла, в котором возможность военных
выступлений должна была быть исключена, и что летописец говорит о городах,
взятых татарами - "им же несть числа" (Ипатьевская летопись), автор,
знающий физическую географию своего края, указывает, что татары не могли
останавливаться у каждого города, чтобы его разрушить. Многие крепости они
обошли стороной, а "леса, овраги, реки, болота укрывали от татарской
конницы и деревни и людей". Конечно, было уничтожено "много материальных и
культурных ценностей... и погибло много народа, но жизнь продолжалась". И в
доказательство он приводит ряд селищ, на которых есть следы пожарищ,
датируемых 1240 г., но нет людских костяков, да и ценных вещей. По мнению
В.О.Довженка, люди ушли из этих городов, забрав с собой ценный скарб, а по
миновании опасности вернулись и восстановили свои жилища. Прятаться же им
было где: Днепровская пойма изрезана великим множеством озер и болот,
протоков и рукавов, да еще покрыта лесом и кустарником. Отнюдь не все
русские города погибли во время Батыева набега, как "принято считать",
принято потому, что "в этом сказалось господствующее представление
историков о судьбах края", т.е. предвзятое мнение, самая жестокая язва
науки.
Зачем было утомленной армии Батыя, имевшей целью нападение на половцев с
тыла, терять время и людей на разрушение хорошо укрепленных замков, которых
в источниках упомянуто 113 (а это далеко не все), а всего на Руси их
отмечено 209*37? Нет, если бы даже монголы стремились к поголовному
истреблению русских, это было бы им не по силам.
Больше того, дальнейший поход татар был нацелен на Венгрию, где укрылась
отступившая орда хана Котяна, и "Алеманию", т.е. Германскую империю. Для
того, чтобы действовать в столь удаленных от их родины странах, им был
нужен обеспеченный тыл и снабжение. Поэтому они всеми способами искали в
Южной Руси не врагов, а друзей, и нашли их в Болоховской земле, что в
Верхнем Побужье. Эти мелкие князья, как будто не Рюриковичи, а реликт
древнего славянства, поддерживали галицких бояр в борьбе против Даниила
Романовича, а с татарами договорились быстро. Татары освободили их от
набора в свое войско при условии, что болоховцы будут снабжать их войско
пшеницей и просом. Оказалось, что ссориться с татарами вовсе не
обязательно*38.
Судьба этой старинной и богатой земли была печальна. Даниил Галицкий,
заигрывавший в 1256 г. с папством, уничтожил галицких "бояр-изменников"*39,
разрушил города и опустошил древнюю славянскую землю*40. Этим он подорвал
снабжение монгольских войск, а заодно и своего Галицкого княжества,
ставшего легкой добычей Польши. Однако кого следует считать "изменником":
тех ли, кто искал компромисса с татарами, или тех, кто подчинял русские
земли папе, немцам и их сателлитам? Мнения по этому поводу расходятся.
Наука же должна базироваться не на личных мнениях и вкусах, а на
непротиворечивой версии, которую следует отыскать.
156. БЕДА ЧУЖАЯ. 1241-1242 ГГ.
Ураган, поднявший с востока "девятый вал", докатился до Адриатики. По пути
он смел Польшу и Венгрию - лены Германской империи. Эти европейские страны
потерпели куда более сокрушительное поражение, нежели русские князья. Те,
обладая солидными военными силами, умело уклонились от решительных боев с
монголами, очевидно соображая, что чем меньше сражений, тем меньше
опустошений, а монголы все равно уйдут и все будет идти по-прежнему. Они
были благоразумны и правы.
Те же князья, которые хотели воевать с монголами, еще более благоразумно
убежали на запад, где польско-немецкая армия Генриха Благочестивого
встретила монголов при Лигнице 9 апреля 1241 г., а венгеро-хорватское
войско Белы IV решило поразить другой корпус монголов при Шайо 11 апреля
1241 г. Оба войска были разбиты наголову, и население, особенно в Венгрии,
сильно пострадало.
Возникает вопрос: зачем было Батыю вторгаться в Венгрию? Этот поход был
совершен по монгольскому принципу: "Друзья наших врагов - наши враги".
Можно ли считать этот принцип недальновидным?
Бела IV принял к себе половецкую орду хана Котяна. Половцы, согласно
договору, крестились в католичество и составили крепкую силу, подчиненную
королю. Но венгерские магнаты, обеспокоенные усилением короны, предательски
убили в Пеште Котяна и других неофитов. Узнав об этом, половцы восстали и
ушли на Балканы. Позднее уцелевшие половцы поступили на службу к императору
Никеи Иоанну III Ватацу.
Так же негостеприимно были встречены русские князья, просившие Белу IV о
помощи и брачном союзе, - Михаил Всеволодович Черниговский и Даниил
Романович Галицкий. "Не бы бе любови межа има"*41.
Бела IV избавился от многих союзников, которые были ему и его магнатам
несимпатичны. За это расплатился венгерский народ, покинутый королем на
расправу монгольским воинам, разъяренным гибелью своих боевых товарищей в
боях и при осадах городов. "Многие были убиты в Польше и Венгрии", -
сообщает посол папы к монгольскому хану, Плано Карпини*42.
Крупные города Венгрии - Пешт, Варадин, Арад, Перег, Егрес, Темешвар,
Дьюлафехервар - пали. Затем подверглись разгрому Словакия, Восточная Чехия
и Хорватия. Европа была в панике, страх охватил не только Германию, но и
Францию, Бургундию и Испанию, и повлек за собой полный застой торговли
Англии с континентом.
Исключение составлял только император Фридрих II, который вел с Батыем
переписку, явную и тайную. Батый, выражаясь согласно принятому тогда
этикету, потребовал от Фридриха покорности, что в переводе на деловой язык
означало пакт о ненападении. Фридрих сострил и ответил, что, как знаток
соколиной охоты, он мог бы стать сокольничим хана*43. Однако наряду с
шутками между гибеллинами и монголами велись тайные переговоры, результатом
которых были изоляция гвельфской Венгрии и ее разгром и победы Фридриха II
в Ломбардии, повлекшие бегство папы Иннокентия IV в 1243 г. в Лион, где он
смог предать анафеме императора и хана*44.
Итак, христианская Европа разделилась пополам. Гибеллины и Никейская
империя искали союза с монголами; по их следу пошли Ярослав Всеволодович,
великий князь Владимирский, и Гетум, царь Малой Армении (Киликии). Гвельфы,
возглавляемые папой Иннокентием IV, и южнорусские князья Даниил Галицкий и
Михаил Черниговский всеми силами старались создать антимонгольскую
коалиции, но неудачно.
Так же разделился мусульманский мир. Сунниты встали против монголов, шииты
относились к ним лояльно, вследствие чего не пострадали при наступлении
монголов на Багдад и Иерусалим (1258-1260). Зато были беспощадно истреблены
исмаилиты, которых все - христиане, мусульмане и язычники - считали
носителями злого начала, убийцами.
