IV в 1118 r. уехал хан Атрак с 45 тыс. воинов. Не реже появлялись куманы в
Болгарии, Венгрии и Византии, а множество их продавалось на невольничьих
базарах Ирана и Египта, где их превращали в гулямов -
гвардейцев-невольников мусульманских султанов. У пассионарных, неукротимых
тюрок дома шансов на успех не было, ибо для воинствующей посредственности
талант - главный враг. Степной обыватель в психологическом не отличается от
деревенского или городского. Поэтому неудивительно, что в числе кочевников
находились люди, предпочитавшие быть проданными в рабство скучной и
бесперспективной жизни на своей родине. Вот пример, один из многих.
В XII в. половцы продавали рабов партиями по 20 голов и купившему партию
давали еще одного бесплатно, в качестве приза. Примерно в 1137 г. купцу,
покупавшему товар, предложили как премию мальчика, худосочного и
невзрачного, по имени Ильдегиз. Купец отказался и отпустил ребенка на волю,
но тот попросил купца взять его как раба. Добрый купец исполнил просьбу
мальчика и посадил его на телегу, так как он ехал из донских степей в Иран.
Ехали подолгу, от источника до источника. Ильдегиз устал, заснул на одном
из переходов и свалился сонный с телеги. Его подобрали, но, когда он второй
раз упал, купец велел не останавливаться и ехать до места привала.
Доехали до источника, устроили привал, развели огонь и стали варить пищу
для себя и для рабов. И тут из темноты появился Ильдегиз. Купец удивился,
рассмеялся и приказал накормить мальчика. Так мальчик приехал в
Азербайджан. Купец выгодно для себя продал мускулистых плечистых половцев
везиру этой страны Сиджируми, но тот отказался покупать Ильдегиза. Ильдегиз
взмолился и сказал: "О, добрый господин, купи меня, я пригожусь". "Ты сам
просишься? - спросил везир. - Ну, тогда я покупаю". И за гроши купил
ненужного ему раба.
Ильдегиз попал поначалу на кухню и стал так хорошо готовить плов, что,
когда султан Масуд ибн-Мухаммад пришел к своему везиру в гости и попробовал
половецкий плов, он попросил продать ему повара, который так хорошо готовит
еду, и зачислил его к себе воином на общих основаниях.
Оказавшись при дворе султана, Ильдегиз нашел способ снискать
благосклонность матери султана и благодаря ей получил назначение в войско,
уже как сипахсалар. Ему удалось разбить войско Грузии, после чего он стал
правителем Аррана, значительной части Азербайджана, и важным вельможей -
атабеком, т.е. опекуном и воспитателем сына султана. С 1161 г. Ильдегиз и
его потомки правили Северо-Западным Ираном, умело и порой успешно ведя
дворцовую политику, интриги и внешние войны. Низложены они были лишь в 1225
г. хорезмшахом Джеляль ад-Дином, опиравшимся на врагов куманов - канглов.
Вывод напрашивается сам собой: "мусульманская" цивилизация 300 лет
вытягивала из гомеостатичной Степи свободную энергию и гасила ее внутри
себя. Процесс был стихийным, неуправляемым и неочевидным для современников
аберрации близости. Однако он ослабил оба суперэтноса и сделал их жертвой
монголов, находившихся в XIII в. в фазе подъема.
А сами половцы? Этнос, прошедший все фазы развития и не потерявший
первозданной целостности, "не рассыпавшийся розно", оказывается в состоянии
гомеостаза, неустойчивого равновесия с вмещающим ландшафтом, нарушающегося
за счет столкновений с соседями, воздействий колебаний климата или
стихийных бедствий. Но если такие воздействия не влекут гибели этноса, то
он восстанавливает присущий ему характер жизни и борется со всеми попытками
его изменить. В стабильных условиях тянуть так можно долго, но при
появлении хищных соседей такой этнос обречен. Так произошло и с половцами.
143. ОБОСНОВАНИЕ
Вряд ли стоит сомневаться, что Русь была сильнее половецких союзов, но она
удержалась от ненужного завоевания. Все шло само собою.
В условиях почти ежегодно заключавшихся миров и брачных договоров многие
половцы начали уже в XII в. переходить (часто целыми родами) в
христианство. Даже сын и наследник Кончака Юрий был крещен. В.Т. Пашуто
подсчитал, что, несмотря на рознь русских князей, половецкие набеги
коснулись лишь 1/15 территории Руси*47, тогда как русские походы достигали
Дона и Дуная, приводя половецкие становища к покорности.
Процесс этнического старения проходил у куманов неуклонно, но медленно. Это
оставляет возможность найти их место в расстановке политических сил. Враги
куманов - печенеги в XI в. охотно принимали ислам и дружили с сельджуками.
Значит, куманы оказались в контроверзе с мусульманским миром, а тем самым
были вынуждены искать союза с Византией и Русью. До середины XIII в.
половцы выполняли роль барьера против натиска сельджуков с востока и, кроме
того, были на стороне Руси в столкновениях с венграми и поляками (все
изменилось лишь в XIV в.).
При подборе сведений о русско-половецких столкновениях по Лаврентьевской
летописи оказывается, что за 180 лет (1055-1236 гг.) половцы нападали на
Русь 12 раз, русичи на половцев - 12 раз, а совместных русско-половецких
операций в междоусобных войнах было 30.
Но если мы рассмотрим период после походов Мономаха, завоевавшего степи от
Дона до Карпат, то характер столкновений изменится значительно, причем
уместно разобрать и проторить примеры, приводимые как доказательство
"жестокой вражды" между "своими погаными" и русскими князьями*48.
1120 г. "Ярослав ходи на половци за Дон и, не найдя их, вернулся" (стб.
292). Так можно ли пройти по вражеской земле 1000 км без столкновения с
неприятелем?
1125 г. "Битва с половцами Ярополка" (стб. 285-296) - на самом деле набег
половцев "на Торкы проклятия", кровных врагов половцев, которым Ярополк
Владимирович оказал помощь.
1152 г. "Тогда же Мстиславу Изяславичу поможе Бог на половци: самех прогна,
а веже их пойма, и коне и скоты их зая и множество душ христьянсх отполони"
(стб. 339). Это "тогда же" происходило во время похода Юрия Долгорукого на
Изяслава, когда в 1149 г. Юрий призвал на помощь половцев (стб. 331,
323-324, 328). В 1152 г. сын Изяслава Мстислав нанес удар союзникам своего
противника, т.е. налицо обычное участие половцев в междоусобице (стб.
330-335).
1153 г. "Посла Изяслав сына своего Мстислава на половци к Песлу, зане
пакостяхуть тогда по Суде, он же не дошед до них и възвратися вспять" (стб.
340).
1154 г. "Toe же весны пришедше половци воеваша по Роси" (стб. 345). На
самом деле их привел Глеб Юрьевич, "вборзе" разбил волынских князей (стб.
342-343), но берендеи разбили половцев, которые поссорились с Юрием
Долгоруким и уехали в степь.
1169 г. "Поход половцев на Киев и Переяславль" (стб, 357- 361). Не было
похода! 3 тыс. половцев пришли заключать договор с Глебом Юрьевичем, но
часть их по пути произвела грабежи и была разгромлена 1500 берендеями.
Учтем, что средние армии того времени - до 50 тыс.; значит, половцев в этот
раз было 6 % от нормального войска.
1171 г. "Toe же зимы придоша половци на Киевскую сторону и взяша множество
сел" (стб. 362). При отходе половцев изрубили торки и берендеи и освободили
полон - 400 человек (стб. 363).
Историками правильно отмечается жестокость половцев как активной силы в
междоусобицах. Не буду их оправдывать, но были ли русские дружинники
добрее? И имеет ли это отношение к политическим коллизиям, когда русские
князья использовали не только половцев, но и торков, ливов, ятвягов как
наемные войска? Надо думать, что вопрос об их добросердечии князей не
интересовал. Ведь в 1216 г. в Ростово-Суздальской земле, без участия
половцев, "пошли сыновья на отца, отцы на детей, брат на брата, рабы на
господина, а господин на рабов"*49. И на берегах Липицы за один день 21
апреля легло 9233 русских воина, убитых русскими же. Обскурация - фаза
жестокая. Это этническая старость, а ничто так не старит, как возраст.
144. ПРИГОВОР ПО ДЕЛУ ПОЛОВЦЕВ
Попробуем найти причину переходящей научной ошибки. По-видимому, привычная
для обитателей Московской Руси ситуация, продлившаяся с XIV до конца XVIII
в., т.е. до завоевания Крыма, была экстраполирована в древность, в IX-XIII
вв. Трехсотлетняя война на юго-восточной границе России заслонила явления
совсем иного характера, ибо Крым и ногайские орды могли держаться так долго
только потому, что за ними стояла могучая Османская империя. А ведь у
половцев и торков такой заручки не было.
Даже в гимназических учебниках, формировавших мышление будущих историков,
фигурировал выдуманный термин "степняки-кочевники", хотя на самом деле
этносы, населявшие Великую степь, различались между собой и по способу
хозяйства, и по быту, и по религии, и по историческим судьбам. Достаточно
было этого не учесть, чтобы верный вывод стал недостижим.
Да и вялая Древняя Русь XII-XIII вв. мало походила на Московскую,
энергичную, трудолюбивую, набухавшую новой пассионарностью. Нам, людям XX
в., привычны ритмы акматической фазы - молодость и зрелость этноса. Поэтому
нам трудно представить, что наши предки, уступившие нам место в жизни,
"дожили до глубокой старости", в которой тоже есть свое очарование, но не
то, которого мы ждем.
Дискретность этнических процессов трудно представить людям, воспитанным на
эволюционизме, но ведь и тем было трудно преодолеть средневековые
представления об истории как простой смене правителей. Однако, если
победить врожденную косность мышления, нам удастся избавиться от многих
недоумений, избежать многих натяжек и приблизиться от ответа на вопросы
"что?" и "как?" к ответу на вопросы "почему?" и "что к чему?" и на Руси, и
в Половецкой степи.
Все авторы, упомянутые выше и опущенные, рассматривали проблему с одной
стороны - русской, т.е. предвзято. А если бы то же самое и таким же
способом написал чудом уцелевший половецкий историк? Все получилось бы
наоборот и столь же неполноценно! Вот, например, В.В. Каргалов перечисляет
операции суздальских и черниговских князей, в которых участвовали
половцы*50... и делает вывод, что половцы - плохие люди. А М.С. Грушевский
пишет о губительных походах суздальцев и смолян на Киев*51... и осуждает
"кацапов". Что это: два равноценных подхалимажа или Наука?
А ведь можно обойтись без профанации проблемы. Б.Д. Греков предложил
отказаться от традиционного упрощенного взгляда на кочевников как на чисто
"внешнюю силу" по отношению к Руси*52. Могущество Руси по сравнению с
разрозненными ордами было несомненно, и поэтому те выступали то наемниками,
то федератами, постепенно обрусевая и втягиваясь в общую жизнь Киевского
государства*53.
Большой вклад в решение проблемы внесла С.А. Плетнева, введя периодизацию
половецкой истории*54. Действительно, если бы кто-то захотел сопоставить
отношения России с Францией и написал бы, что они всегда дружили, вряд ли
бы его одобрили. Отношения государств меняются, и закономерности перемен не
просты. Огрубление же дает не только научную ошибку, но и повод к шовинизму
и расизму, что уже совсем глупо и дурно. Поэтому попробуем предложить
решение, исключающее нарушения научной историографической методики.
Переход трех пассионарных групп, выделившихся из трех степных народов:
канглов (печенеги), гузов (торки) и куманов (половцы), при столкновении с
Киевским каганатом создал ситуацию этнического контакта. Но поскольку и
степняки, и славяне имели свои экологические ниши, химера не возникла, а
создался симбиоз, породивший очередной зигзаг истории. Смешение на границе
шло, но как метисация, т.е. процесс, протекающий не на популяционном, а на
организменном уровне. Дети от смешанных браков входили в тот этнос, в
котором они воспитывались. При этом расовые конфликты исключались, а
конфессиональные благодаря бытовавшему тогда двоеверию разрешались
безболезненно.
Слияние народов, т.е. интеграция этносов, было никому не нужно, так как
русичи не хотели жить в водораздельных степях, без реки и леса, а половцам
в лесу было бы слишком трудно пасти скот. Но в телегах, топорищах, посуде
половцы нуждались, а русским было удобно получать по дешевым ценам мясо и
