что ему было виднее, где польза, тем более что именно он первый привел
половецкую рать на Русь для разгрома Полоцкого княжества.
Н.М. Карамзин называл половцев "неутомимыми злодеями" и утверждал, что "мир
с такими варварами мог быть только опасным перемирием"*9. Зачем же русские
князья в 1223 г. пошли выручать половцев на Калку?
Н.Г. Устрялов, хоть и приводил факты участия половцев в междоусобицах как
наемного войска, именует их "лютыми злодеями"*10. Менее эмоциональный С.М.
Соловьев считал, что "Россия ...должна была вести борьбу с жителями степей,
с кочевыми азиатскими народами..."*11. Эту идею развивал вслед за
Соловьевым В.О. Ключевский. Они придавали этой войне характер "борьбы леса
со степью"*12, чем тезису "извечного антагонизма" Руси и Степи придавался
как бы географический смысл, но соль была в ином: создатели этой концепции
считали своим долгом оправдать "отсталость" России от стран Западной Европы
и доказать неблагодарным европейцам, что "Русь своей степной борьбой
прикрывала левый фланг европейского наступления"*13. То есть исторической
заслугой Древней Руси перед мировой цивилизацией является то, что русичи,
не жалея себя, прикрывали католические монастыри, в которых наших предков
предавали анафеме за принадлежность к схизме; рыцарские замки, откуда
феодалы выходили грабить единоверную нам Византию; городские коммуны,
торговавшие славянскими рабами, и пройдох-ростовщиков, изгнанных народом из
Киева. И самое смешное, что это искреннее преклонение перед Западом
почему-то называлось патриотизмом?!
140. ЕЩЕ ОДНА ТОЧКА ЗРЕНИЯ
Несколько по-иному представлял южнорусскую ситуацию Н.И. Костомаров,
считавший украинский народ если не вечным, то очень древним и всегда не
похожим на великороссов. По его мнению, в основе русской истории лежала
борьба двух начал - удельновечевого и монархического. Республиканским был
Юг, монархическим - Великороссия. А кочевники задерживали развитие
цивилизации в Древней Руси, даже торки и берендеи, смешавшиеся со славянами
и сражавшиеся под знаменами киевских князей. "Русь была окружена
чужеземцами, готовыми вмешаться в ее дела. С Востока, как тучи, одна другой
мрачнее, выходили полчища степных кочующих народов Азии, жадных к грабежу и
истреблению"*14, и, даже помогая южнорусским князьям, кочевники приносили
вред, ибо из-за смешанности населения "в Руси не могло образоваться ни
прочной княжеской власти, ни родовой аристократии, ни... народоправления",
а частые половецкие набеги вынуждали "южнорусов" переселяться на север, где
они, видимо, превращались в великороссов. Последний удар Киеву нанесло
монгольское нашествие*15. Но почему-то Южную Русь покорили не татары, а
литовцы!
Взгляды Н.И. Костомарова появились в 60-х годах XIX в. и нашли
последователей среди украинских националистов, например М.С. Грушевского и
др.*16, но 120 лет спустя этот воинствующий провинциализм представляется
несерьезным. Ведь русичи были куда сильнее степняков: Олег Святославич
половцев использовал, а Мономах разгромил их. Однако психология Н.И.
Костомарова понятна: в собственных бедах приятнее обвинить соседа, нежели
себя.
Оба направления - государственное и "областное" - казалось бы,
непримиримые, имеют одну общую черту: их представители рассматривали
многочисленные и разнообразные степные этносы Евразии как однородную серую
массу варваров, враждебных всякой и, главное, европейской цивилизации. Для
Западной Европы это давнее традиционное мнение. Туркмены-сельджуки и
мамлюки Египта остановили крестоносные войска и выгнали рыцарей из
"Заморской земли", или Палестины. Половцы нанесли смертельный удар
Латинской империи, после чего полвека шла ее агония, и изрядно потрепали
авангард католического Запада - Венгрию. Поэтому антипатия европейцев к
степной Азии понятна. Но почему русские историки болеют за государства,
организовавшие в XIII в. крестовый поход против Руси?
Натиск на восток, начавшись в XI в., продолжался в XIII в., и в XIV в.,
когда были завоеваны литовцами Киев и Чернигов, и в XVII в., когда поляки
сожгли Москву; в XIX в. то же самое проделали французы и в XX в. хотели
учинить немцы. А половцы только просили мира или защищались от победоносных
дружин Владимира Мономаха. Но историки XIX в., при прекрасном знании
летописей, делали вид, что "лес борется со степью" и это закономерно.
Наконец, в 1884 г. П.В. Голубовский убедительно доказал, что в южнорусских
степях жили три разных тюркских народа, враждебные друг другу, и каждый из
них имел свою историю и свою судьбу. Это были печенеги - потомки канглов,
торки - ответвление гузов и половцы, или куманы, народ древней культуры.
Половецкие красавицы были матерями многих русских князей, в том числе
Александра Невского.
И тем не менее П.В. Голубовский писал: Русь "на своих плечах вынесла эту
борьбу (с куманами) и грудью прикрыла Европу"*17. Он повторял тезисы Н.И.
Костомарова и своего учителя В.Б. Антоновича. Вот что дает гипноз
предвзятых мнений*18.
И все-таки основателем научной куманологии следует считать П.В.
Голубовского. С.А. Плетнева вполне справедливо указывает, что "труды о
половцах, выходившие до работы П.В.Голубовского, как правило, написаны
крайне тенденциозно, иногда просто по-дилетантски и свидетельствуют только
о том, что научный интерес к половцам возник еще в первой половине XIX
в."*19. Но этот "интерес" характеризовал не столько предмет изучения,
сколько вкусы и настроения самих историков. П.В. Голубовский не выступил
против господствовавшего предвзятого мнения о служебной роли России по
отношению к Западной Европе, зато его исследования дали возможность
историкам XX в. открыть серию подлинно научных исследований, без ненужной и
навязчивой тенденциозности.
Достоинство научной монографии определяется степенью полноты достоверного
материала по данной теме и на заданном уровне исследования. Одному человеку
такая задача не под силу. Поэтому вполне законная преемственность, при
которой эстафета научных достижений передается от поколения к поколению.
Ныне синтез археологии с историей, после многократных попыток разных
исследователей, наиболее полно осуществлен С.А. Плетневой и
Г.А.Федоровым-Давыдовым*20.
Но пока суд да дело, спекулятивная историософия в предреволюционные годы
развернулась на новой основе, заимствуя идеи, еще носившиеся в воздухе
лондонских туманов, парижских бульваров и тихих улиц немецких
университетских городков. Наши историки, проявив славянскую
непосредственность, иной раз догоняли, а иногда опережали европейскую
философскую мысль, что не всегда шло на пользу делу.
141. "И СТАРЫМ ДЫШИТ НОВИЗНА"
Повышенное внимание к русско-половецким отношениям породило много частных
концепций, более или менее остроумных и всегда противоречивых. Разбор их
увел бы нас из этнологии в область историографии*21. Но это дает повод для
характеристики не славян и тюрок, а славистов и тюркологов, что не входит в
задачи нашего исследования. Поэтому можно ограничиться анализом двух
концепций: политологической и экономической. Первую сформулировал А.Е.
Пресняков*22, тем самым предвосхитив теорию "вызова и ответа" А. Тойнби*23,
вторую - Н.А. Рожков*24, продолжением взглядов коего явилась теория
"торгового капитала" и борьбы за торговые пути М.Н. Покровского*25. Эта
сторона воззрений Покровского не связана органически с другими его
высказываниями, хотя и те и другие были отвергнуты в ходе дальнейших
исследований*26.
При объяснении крупных исторических явлений, например возникновения или
исчезновения той или иной "цивилизации" (у нас ее называют "культура"),
всегда возникает вопрос "почему?". А. Тойнби отвергает все природные
воздействия, биологические и географические, и предлагает свою оригинальную
концепцию: "Человек достигает цивилизации не в результате высшего
биологического дарования (наследственность) или географического окружения
(имеются в виду легкие условия для жизни), но в качестве ответа на вызов в
ситуации особой трудности, которая воодушевляет его сделать беспрецедентное
усилие" (Ор. cit. P. 570). Поэтому одна из глав его труда названа
"Достоинства несчастья".
Что это за вызовы? Иногда плохие природные условия: болота по берегам Нила,
тропический лес в Юкатане, море вокруг Эллады, а в России - снега и морозы.
Да-да, а может быть, причина расцвета Англии - лондонский туман? Об этом
автор молчит.
Вторая группа вызовов - нападения иноземцев, что, по мнению А. Тойнби, тоже
стимулирует развитие цивилизаций, потому что нападения надо отражать. Как
пример фигурирует Австрия, которая будто бы потому обогнала Баварию и
Саксонию, что на нее в XVII в. напали турки. Но, как известно, турки напали
сначала на Болгарию, Сербию, Венгрию, Византию, на что те ответили
капитуляцией. А от Вены турок отогнали гусары Яна Собесского, которых турки
в тот момент "не вызывали". Пример не подтверждает концепцию, а
противоречит ей.
Это длинное отступление вызвано тем, что А.Е. Пресняков независимо от
Тойнби и даже ранее его (1907-1908 гг.) дал такое же объяснение расцвета
Киевского княжества: угроза со стороны кочевников из южных степей вызвала
создание в Киеве "военной княжеско-дружинной организации... Но за свое
служение делу европейской культуры Киевщина заплатила ранним надрывом своих
сил..."*27. Еще один вариант концепции "извечной борьбы леса со степью".
В интерпретации А.Е. Преснякова непонятно многое, если не все. Киев был
захвачен не печенегами, а варягами, печенеги долгое время были союзниками
Игоря и Святослава, трагическая смерть которого является эпизодом,
заслуживающим отдельного исследования. И потом, печенеги поддерживают
Ярополка и Святополка против Владимира и Ярослава*28, т.е. участвуют в
усобицах, не более. Нападение на Киев в 1036 г. связано со сменой религии,
а в то время это означало смену политической ориентации.
Торки просят у Всеволода I союза и места для поселения. Половцы через месяц
после случайной победы на р.Альте разбиты наголову Святославом Черниговским
при Снови, причем 3 тыс. русичей оказалось достаточно против 12 тыс.
куманов. Война 1093-1116 гг. произошла по инициативе русских, а в XIII в.
русские идут на Калку спасать половцев от монголов. С чего бы это?
Да и сам принцип?! Если одной необходимости достаточно, чтобы создать
сильное государство, то почему они создаются так редко? Почему не было
создано такое же государство в XIII в., когда нужда в нем была еще острее?
И почему киевские князья то и дело покоряли не печенегов и половцев, а
славян? Да еще как жестоко! Видимо, славянам сильная держава в Киеве была
не нужна, хотя Киев был центром торговли с Европой. Из Киева и через Киев
везли меха и драгоценные изделия, дорогие ткани, вина и пряности*29. А что
попадало в Киев?
Тут вступает в диспут экономическая концепция Н.А. Рожкова, принимаемая
А.Е. Пресняковым без критики*30. Это не осуждение. Рожков, видимо, вполне
прав, когда пишет: "Внешняя торговля того времени характеризовалась двумя
отличительными и имеющими первостепенную важность чертами; во-первых,
торговая деятельность была занятием исключительно одних общественных верхов
- князей, их дружинников и небольшой группы состоятельных горожан; масса же
населения не принимала в ней никакого участия, потому что не продавала, а
отдавала даром, в виде дани, продукты охоты и пчеловодства; во-вторых,
внешняя торговля не затрагивала... насущных... потребностей даже этих,
руководивших ею, высших классов населения; все необходимое они получали
натурой, отправляя на внешний рынок лишь избыток и выменивая там только
предметы роскоши"*31.
Да, но это похоже на "торговлю" с индейцами Канады и зулусами Южной Африки.
Это способ порабощения страны путем обмана и спаивания аборигенов. Это
программа колонизаторов эпохи "первоначального накопления капитала",
губительная для народов, становившихся ее жертвами. И ее разделяет Н.А.
Рожков. Он, подобно всем перечисленным авторам, утверждает, что "в XI в. с
