своего друга детства, совсем не желал разбрасываться своими войсками -
вместо того, чтобы выступить с двумя своими тьмами (как предлагал ему
Тогрул), он, вспомнив, что "на пути" его, "вверх по Онону, есть люди,
принадлежащие к улусу анды", соображает, что "из улуса анды составится одна
тьма. Да одна тьма отсюда, всего будет две тьмы" [є26], - и выступает
именно с этими двумя тьмами, из которых только одна его. Таков отправной
пункт второго периода взаимоотношений Тэмуджина и Джамухи. Мы не знаем, что
движет Джамухой в его поступках, не знаем его планов, его истинных взглядов
на происходящее. О его отношении к Тэмуджину по походу на меркитов судить
не приходится: они в сущности не знали еще друг друга. После похода
происходит нечто, по всей вероятности, не характерное для таких
объединенных походов: вместо того чтобы разойтись по своим улусам и зажить
там прежней жизнью, как это сделал, например, в рамках обычного, надо
думать, Тогрул, Джамуха и Тэмуджин заново совершают обряд братания,
остаются вместе и проводят неразлучно "в полном мире и согласии... один год
и половину другого" [є27].
Что руководило поведением Тэмуджина и Джамухи? Может быть, дружба? Однако
искренность Джамухи (и Тэмуджина тоже, разумеется) вызывает сомнение; очень
уж эта дружба похожа на закрепление того союза, который сложился между ними
в походе, союза военно-политического.
Мы не знаем, что побудило Тэмуджина и Джамуху заключить столь необычный для
того времени союз. Может быть, это действительно была только вдруг
вспыхнувшая дружеская привязанность. Но даже и в этом случае объективно,
независимо от них двоих, она являлась фактом общественного значения. Об
этом свидетельствует огромный политический резонанс, который вызвал среди
монголов разрыв Тэмуджина и Джамухи, приведший в движение всю страну.
Разрыв побратимов неожидан. Попытка выяснения его причин из рассказа
"Сокровенного сказания" не привела ни к чему конкретному. А между тем этот
момент крайне важен для понимания двух ключевых проблем истории не только
Срединной Азии, но и всего мира: 1) как и почему сложилась монгольская
империя и 2) отчего проиграли с ней войну ее кочевые соседи: найманы и
кераиты, меркиты и татары. Как мы увидим ниже, роль Джамухи тут была не
меньшей, чем роль Тэмуджина. Однако историки XX в. не ставят вопросов:
отчего? и почему? - хотя только ответы на эти вопросы делают историю
наукой. В крайне подробном и добросовестном труде [є28] Р.Груссе
ограничился пересказом источника, в котором ответа на наш вопрос нет.
Приходится искать самому. Обратимся к фактам.
В том же, 1182 г. Джамуха, получив известие об избрании Тэмуджина
Чингисханом, обратился к знатным монголам Алтану и Хучару, видя в них
главных виновников разрыва: "Зачем вы, Алтан и Хучар, разлучили нас с
андой, вмешиваясь в наши дела?" [є29] Это замечание Джамухи и вызов,
который он бросил не Чингису, а именно этим двоим, можно истолковать
по-разному. Можно предположить, что Джамуха пока еще не решался открыто
бросить вызов самому Чингису, но можно в этом же видеть и просто обиду на
людей, кознями своими приведших к разрыву между андами. Упоминание об
Алтане и Хучаре перекликается с другим сообщением "Сокровенного сказания",
где рассказывается о том, что к Тэмуджину присоединились "одним куренем -
Хучар-беки, сын Некун-тайджи; одним куренем - Алтан-отчигин, сын
Хутула-хана" [є30]. Этих людей характеризует прежде всего то, что они
пришли "одним куренем", что как бы противопоставляется возможно большему
количеству их. А если обратить внимание на то, что они - сыновья ханов, то
становится ясным смысл характеристик, который сводится к подчеркиванию
того, что они выделились из племени. Это обстоятельство имело бы небольшое
значение, если бы от него не тянулась нить дальше, приводящая к ответу на
вопрос: зачем было Алтану и Хучару "разлучать" Тэмуджина с Джамухой?
Наутро после той ночи, когда произошел инцидент между побратимами, как
описывает автор "Сокровенного сказания", к Тэмуджину подошло множество
людей. И, рассказывая об этом, автор характеризует их так же, как и Алтана
с Хучаром. Это было бы поразительным совпадением, если бы в нем не таился
более глубокий смысл. Вот что говорит автор: "... подошли следующие
племена: из Чжалаиров - три брата Тохурауны... Из племени Барулас... Из
племени Манхуд..." и т.д. То есть здесь тоже были не племена, а части их,
причем приходящие из одного племени были связаны между собой семейными
узами - отцы с сыновьями, братья. Процесс дробления племени даже не
приходится ставить под вопрос - он налицо и буквально засвидетельствован
источником, например: "Из племени Арулад выделился и пришел к своему брату,
Боорчу, младший его брат, Огеленчерби. Из племени Урянхай выделился и
пришел..." [є31] и т.д. Шли к Тэмуджину не племенами, а семьями или
куренями - военными единицами, как простые богатыри, так и аристократия.
И тогда были выдвинуты две программы, взаимно исключавшие друг друга.
Родовые старейшины хотели создать конфедерацию племен с выборным ханом. На
этот пост больше всех претендентов подходил Джамуха, опытный воин и
изворотливый политик. При победе этой программы "людям длинной воли" не
оставалось места в жизни. Поэтому последние сгруппировались вокруг
Тэмуджина, который был по существу одним из них. Как только Тэмуджин, уже
готовившийся к перевороту, откочевал от Джамухи, вокруг него образовались
дружина в 13 тыс. воинов. В 1182 г. они избрали Тэмуджина ханом под
названием Чингис, принеся ему присягу, текст которой весьма характерен:
"Когда Тэмуджин станет ханом, то мы, передовым отрядом преследуя врагов,
будем доставлять ему прекрасных дев и жен, юрты, холопов и лучших лошадей.
При облаве выделять тебе половину добычи. Если мы нарушим в дни войны твой
устав, разбросай наши черные головы по земле; если в мирное время мы
нарушим твой покой - отлучи нас от жен, детей и холопов, бросай нас в
бесхозяйной земле" [є32]. Здесь оговорен раздел добычи и степень наказаний
за нарушения дисциплины: во время войны - казнь, в мирное время ссылка.
Условия типичные для создавшейся военной организации [*97].
Избрание Тэмуджина ханом было признано кераитами, но встретило
сопротивление в среде самих монголов, большая часть которых не примкнула к
Тэмуджину, а объединилась вокруг Джамухи. Назревший конфликт произошел
из-за убийства брата Джамухи, вздумавшего отогнать табун у чингисовцев.
Джамуха привел 30 тыс. всадников, добровольно примкнувших к нему, а
Чингисхан имел только 13 тыс. человек из разных родов и племен [є33]. В
битве при Далан-балчжутах Джамуха опрокинул войско Чингиса и запер его в
ущелье близ реки Онон [є34]. Но, верный традициям межплеменных войн, он
ограничился казнью пленных и отвел свои войска, благодаря чему Чингисхан
уцелел, получил передышку в 18 лет и усилился настолько, что война стала
необходимой.
И тут возникает вопрос: для кого? Оказывается, для всех! Для монголов,
противников Чингисхана, ибо его орда пополнялась "людьми длинной воли", у
которых были личные счеты с родственниками, обидевшими их, так что эти
богатые родственники имели все основания для беспокойства. Для окрестных
племен: татар, отравивших отца Чингисхана, и меркитов, обесчестивших его
жену. Для Ванхана кераитского, стремившегося победами поднять свой престиж.
Для найманского хана, который несколько позже сформулировал оценку
политической ситуации так: "На небе нет двух солнц: может ли народ иметь
двух государей" [є35]. Эта знаменательная фраза показывает, что еще в
начале XIII в. не испарились традиции степного единства, заложенные
хуннами, развитые тюрками и продолженные тем объединением монголоязычных
татарских племен, которое условно именовалось цзубу. Теперь настало время
для увенчания здания кочевой культуры, и было неясно только одно: сделают
это найманы или монголы.
ОПЫТ АНАЛИЗА
Джамуха появляется на страницах "Сокровенного сказания" вновь уже в связи с
избранием Тэмуджина Чингисханом и сражением при Далан-балчжутах, в рассказе
о котором есть следующая фраза: "Чжадаранцы, во главе с Джамухой,
объединили вокруг себя тринадцать племен и составили три тьмы войска... с
Чингисханом было тоже тринадцать куреней, и он также составил три тьмы
войска и пошел навстречу Джамухе" [є36]. Из этого мы заключаем, что у
противников было по 3 тьмы войска, но у Джамухи было 13 племен, а у Чингиса
- 13 куреней! Разница огромная: курень не синоним племени, в данном
контексте - это войсковая единица (хотя при этом могло быть и так, что
племя могло выставить один курень [є37]). Прийти к окончательному выводу
позволяет описание в "Сокровенном сказании" избрания Джамухи в гурханы,
отделенного от рассматриваемого момента (1182 г.) периодом в 18 лет (1200
г.). Избирают Джамуху именно "племена", т.е. племенная аристократия,
которая направляет этот союз против Чингисхана ("...они уговорились
выступить в поход против Чингисхана и Ванхана" [є38]).
Все вышеприведенное подводит к следующим выводам: в рассматриваемый период
монгольское племя переживало стадию распада; процесс характеризуется
крайним обострением отношений между племенной аристократией и непокорными,
стремящимися выйти из орбиты племени людьми; процесс зашел так далеко, что
поставил перед выделившимися из племен отщепенцами - так называемыми
"людьми длинной воли" - задачу объединения, в основу которого, естественно,
должен был быть положен не племенной принцип; в условиях же обострения
отношений "людей длинной воли" с племенной верхушкой этот принцип мог быть
только военным. Все это нашло практическое выражение в объединении куреней
вокруг Тэмуджина и "племен" - вокруг Джамухи.
Вернемся еще к одному из обстоятельств разрыва Тэмуджина и Джамухи: "люди
длинной воли" - все эти "из племени" такого-то - подошли к Тэмуджину
одновременно и сразу же после отъезда Тэмуджина от Джамухи. Уже одно то,
что они пришли к Тэмуджину в одно и то же время - значит, вместе, наводит
на мысль о том, что и до этого они были уже вместе и были недалеко от
Тэмуджина, о чем свидетельствует мгновенность их реакции на известие о
ссоре двух друзей. Это стояние их наизготове, их ожидание разрыва может
быть объяснено лишь только связью с Тэмуджином. И вот здесь особенно
становится понятной роль Алтана и Хучара во всей этой истории - роль
посредников между Тэмуджином и "людьми длинной воли", к которым они и сами
относились, так как тоже были "из племени...". Упрек, брошенный Джамухой,
был вполне обоснован.
Венчает этот период битва при Далан-балчжутах, рассказ о которой есть как в
"Сокровенном сказании", так и у Рашид ад-дина, но у второго рассказывается
совершенно противоположное рассказу первого. "Сокровенное сказание"
утверждает, что победил Джамуха, - запер "Чингиса в ущелье, казнил княжичей
из рода Чонос и ушел". У Рашид ад-дина все наоборот: победил Чингисхан, и
это он таким же способом казнил своих врагов. Кому верить? Тому, который не
был заинтересован в искажении события, - автору "Тайной истории", потому
что унижение Чингисхана перед его врагами не входило в его задачу. К тому
же Джамуха не пользуется у него особыми симпатиями: его образ дан как в
положительных, так и в отрицательных поступках. Напротив, Рашид-ад-дин
прямо был заинтересован в искажении действительности. Задача возвеличения
Чингисхана не позволяла ему показывать своего героя в унизительном
положении побежденного. Поэтому у Рашид-ад-дина отсутствуют подробности
сражения, но зато много общих фраз, вроде: "От сияния солнца счастья
Чингисхана враги рассеялись, словно пылинки в воздушном пространстве"
[є39].
В описании битвы при Далан-балчжутах мы впервые сталкиваемся с первым из
цепи парадоксов в поведении Джамухи: находясь на грани победы над
Чингисханом, он внезапно отказывается от нее и уходит с места сражения,
сказав только: "Ну, мы крепко заперли его в Ононском Цзерене!" [є40].
Почему он поступил так?
Теперь, когда стало известно, воплощением каких антагонистических
