Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Проза - Горенштейн Ф. Весь текст 113.7 Kb

Куча

Предыдущая страница
1 ... 3 4 5 6 7 8 9  10
что  даже  его  глазные яблоки высохли от отсутствия слезной жидкости,
потрескались, как земля в засуху.
   "Глаз -вот что нас соблазняет,  думал Аркадий Лукьянович  в  отчая-
нии,  глазное яблоко,  как яблоко в Эдеме. Глаз -источник нашего мате-
риального миража,  и нам хочется все увиденное вокруг попробовать, съ-
есть,  включая и собственное глазное яблоко, о чем нашептывает каприз-
ной женственной натуре нашей хитрый змий -гамлетизированный разум наш.
Ибо гамлетизм как пиршество разума,  как стремление любой ценой доста-
вить удовольствие разуму своему есть современная  форма  эпикурейства.
Впрочем,  и эпикурейство не исчезло,  но в сочетании с гамлетизмом оно
стало еще более безнравственным, ища оправдание крайнему эгоизму свое-
му не в теле уже, а в духе".
   Перед Аркадием Лукьяновичем на тумбочке лежала стопка свежих газет,
в которых был опубликован список свежеиспеченных  лауреатов  Государс-
твенной премии.  И среди них Сорокопут Аркадий Лукьянович. Конечно же,
в составе коллектива.  Какая же нынче может быть индивидуальная наука,
в  век  господства  технологии над замыслом?  А замысел невозможен без
чувства цели.  Аркадий Лукьянович знал,  что отец его обладал во много
раз бо'льшими математическими способностями,  чем он, однако неблагоп-
риятные обстоятельства вынудили его выбрать в математике самую  скром-
ную должность провинциального бухгалтера. Впрочем, может, и здесь ска-
залось ощущение цели.
   Может, именно бухгалтерия сегодня важней всего в неучтенной  фарао-
новой стране, и любой патриот должен осознать, что нельзя решать урав-
нение высших степеней, пока не решено типовое уравнение первой степени
из папируса египтянина Ахмеса:  "Куча, ее седьмая часть и еще одна ку-
ча" составляют вместе определенную заданную сумму.  Сколько составляет
"куча"? Семь -это понятно. Это библейская цифра плодородия. Две "кучи"
-это прошлое и нынешнее России.  Ибо мы умудрились свалить в "кучи" не
только настоящее,  но и прошлое своей страны. А из чего состоит сумма,
подсказывает нам математика древней Индии.  Европа тогда  корчилась  в
истерии крестовых походов, а в Индии расцвела культура, расцвела мате-
матика и было создано ясное представление об иррациональном числе. Ин-
дусы  называли его -"долги",  тогда как положительное число называлось
"имущество".  Но как отделить "долги"  от  "имущества",  отрицательные
числа от положительных, если все это также свалено в "кучи", если наша
страна -это неучтенная "куча", где все перемешано и перепутано, и доб-
рое и дурное?
   Даже самые великие идеи,  если б они возникли, утонут в "куче", за-
вязнут в древнеегипетском фараоновом "иксе" и  только  принесут  вред,
соединившись  в  горючую  смесь  с прошлыми идеями и прошлыми костями.
Нет,  стране не нужны новые идеи,  ей нужны хорошие бухгалтеры и лири-
ческие  поэты.  Ибо  лирика не вносит ничего нового в мир человека,  а
приводит в порядок и одухотворяет существующее.
   Если прогресс в обозримом будущем  вполне  может  обойтись  умелыми
технологами,  то порядок невозможен без чувства цели. И чем дальше бу-
дет идти время, тем сильней будет ощущать страна, государство недоста-
ток в тех людях,  которых она сама же обидела и затравила.  Ибо опасен
бесцельный технологический прогресс. Но растет пропасть между техноло-
гией и целью, растут взаимное непонимание, обида и озлобление.
   Аркадию Лукьяновичу  вспомнилась  притча,  которую  рассказывал ему
отец.  Это была старая малороссийская фольклорная притча.  Впрочем, он
слышал  эту притчу и в других вариантах,  но в отцовском ему нравилось
не столько общеизвестное содержание, сколько ее наивная лубочная расц-
ветка.
   В одном богатом селе появился знахарь, над которым потешались и ко-
торого травили, так как считали его колдуном, по нынешней терминологии
н метафизиком.  В конце концов то ли знахаря изгнали, то ли он сам по-
кинул село,  устав от оскорблений.  Ясно лишь, что знахарь стал жить в
лесу,  среди диких зверей,  диких деревьев и диких трав.  Но однажды к
знахарю в лес прибежали люди в струпьях и ранах,  с плачем прося  вер-
нуться в село, которое
   здоровенные хохочущие  рыла.  Люди же в струпьях оказались нанятыми
комедиантами.  Тихо,  не сказав ни слова, ушел из села знахарь, сопро-
вождаемый  насмешками,  шутками  и грушами-гнилушками,  которые весьма
метко швыряли ему в сгорбленную спину и большие, и малые. Немного вре-
мени прошло, опять прибежали люди с еще худшими струпьями, с еще более
ужасными ранами и с мольбой о помощи,  поскольку на сей раз черная бо-
лезнь -чума - действительно явилась губить село.
   Однако на  мольбы людские о помощи знахарь ответил:  "Другый раз нэ
пидманэш" - "Второй раз не обманешь".
   Не говорят ли нам то же самое тени замученных,  отлученных, оскорб-
ленных врачевателей наших?
   Но мы не слышим, уши наши мертвы, и живем мы не душой, а рефлексами
головного мозга,  двигаясь от обезьяны к лопуху,  даже если лопух этот
приобретает формы пышных государственных похорон-празднеств вокруг то-
го, кто еще при жизни обратился в прах. Так что правильней было бы со-
общать: "Гроб с телом праха..."
   Тому, кому при жизни воздаются мирские,  фараоновы почести, не воз-
дается почесть Божья.  Сердце его лопается,  как механическая  пружина
дешевого  будильника-жестянки.  И  вовек не услышать ему Божьего "до",
вовек не зазвучать в нем струне в  ответ  на  Божий  резонанс.  Однако
иногда,  в  момент  сильной душевной боли,  это может произойти даже с
отступником. Ибо сильная душевная боль как-то отдаленно воссоздает еще
при жизни тела момент его смерти.
   Это может произойти с тем, кто, будучи нечист, жаждет очищения, как
пересохшая гортань среди жара раскаленного песка жаждет глотка воды.
   И едва Аркадий Лукьянович услышал Божий звук, как слезы сами хлыну-
ли, наподобие долгожданного ливня, вымоленного крестным ходом.
   В ту же минуту на вечернюю Москву, на ее крыши и мостовые обрушился
теплый праздничный ливень,  отлакировав тусклый город и разбрызгав  по
черному зеркальному блеску золотые капли.
   Жена вошла  в  комнату,  чтоб закрыть окно,  оттуда повеяло влажным
ветром,  однако Аркадий Лукьянович глазами показал ей:  "Не надо".  Он
хотел весь вечер остаться немым,  соблюдать обет молчания, чтоб одноз-
начным словом не нарушать Небесной светомузыки,  в которой Божий рояль
звучал в сопровождении плеска дождя и света городских огней.
   Такова жизнь Аркадия Лукьяновича Сорокопута, человека бездетного, а
значит,  завершающего целую ветвь на древе  российской  интеллигенции.
Жизнь, увиденная в период если не переломный, то по крайней мере неоп-
ределенный.
   Нам бы,  однако,  хотелось предупредить упрек Аркадию Лукьяновичу в
рассудочности его мыслей и холоде его чувств.  На это следует сказать,
что холод и тепло есть явления равноправные  и  равнорасположенные  от
нуля - Абсолюта.
   Всякому времени в природе ли, в культуре ли соответствует своя тем-
пература.  Конечно,  одним нравится зима,  другим лето,  одним горячая
плоть розовощеких простушек, другим вялый темперамент бледных аристок-
раток.
   Речь, однако, не о личных пристрастиях. Когда холод окружающей сре-
ды  заставляет  жизнь притихнуть или даже замереть,  она защищает себя
понижением температуры.  Так бледный символизм приходит на смену розо-
вощекому реализму, а способ выжить становится явлением культуры.
   Поговаривают, и  поговаривают всерьез,  о возможности замораживания
тел неизлечимо больных до лучших времен,  используя мнимую смерть про-
тив смерти подлинной.
   Не замораживает ли и символизм серебряным холодом своим культуру до
лучших времен,  когда под новым Солнцем  вновь  расцветет  розовощекое
Возрождение?  Важно лишь, чтоб на серебре была полноценная, а не фаль-
шивая проба.  Ведь культура не только рождается жизнью,  но и  рождает
жизнь,  не только переносит образ из жизни в искусство,  но и,  наобо-
рот,  из искусства в жизнь.
   Учитывая все это, простим Аркадию Лукьяновичу Сорокопуту и кокетли-
вые мысли его жаждущего разума,  и холодные слезы его иссушенных горем
горячих глаз.  Измятый "кучей", он пытается хоть бы восстановить форму
в надежде, что когда-нибудь содержание разморозит ее.
   Откуда возьмется  это тепло,  пока не известно.  Надо лишь помнить,
что доброй рукой поданный стакан кипятка может временно заменить Солн-
це.
   Ноябрь 1982 года

   Западный Берлин
Предыдущая страница
1 ... 3 4 5 6 7 8 9  10
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (1)

Реклама