кому-нибудь, а к тебе, и о Джуме ты в тот момент не вспомнил. Вступил
на дорогу - иди до конца".
"А шел бы ты сам!" - сказал Мальгин себе-первому с отвращением,
оглядываясь на дом Гзаронваля. Ему показалось, что из окна посмотрел
ему в спину кто-то угрюмый и неприязненно-враждебный.
Глава 6
В институт идти не хотелось. Вообще никуда не хотелось. Сообщение
Зарембы о замене Таланова хотя и взволновало Мальгина, однако думал он
сейчас о другом и планов своей дальнейшей судьбы в качестве директора
не строил. Поскольку не знал, где искать Гзаронваля, а вместе с ним и
Купаву (наверняка она в компании спасателя), то решил прогуляться на
Таймыр, посмотреть на орилоунское метро.
Шел пятый час вечера по Москве и девятый - по долготе Таймыра,
когда Мальгин вышел из кабины второго таймырского метро в Хатанге
(первая станция располагалась в Норильске), ближайшего к океану и к
озеру Таймыр, на северной оконечности которого был найден утопленный в
землю орилоунский "скелет".
Пока Мальгин искал транспорт, способный доставить его в нужное
место, стемнело. Такси так далеко за город не летало, а рейсовый неф
уходил в десять по местному времени, так что предстояло провести в
Хатанге целых полтора часа; но поскольку Мальгин не любил изнывать от
безделья, то и решил погулять вокруг станции метро, не рассчитывая
встретить кого-нибудь из знакомых.
Еще дома он несколько раз порывался позвонить Карой, то ли
объясниться, то ли просто убедиться, что она есть и не желает его
видеть, потом все же нашел в себе силы не звонить. Он не знал, что
скажет ей при встрече, а мямлить: "Как дела? Как жизнь? Что
собираешься делать вечером?" - не хотел. Каприз судьбы, толкнувший их
навстречу друг другу, был непонятен, хотя в глубине души Мальгин
чувствовал: всему виной не логика и трезвый расчет и не любовь, может
быть, а желание уйти от одиночества, признаться в котором не могли
себе ни он, ни Карой. И все же странно, что его снова потянуло к этой
женщине, словно в доказательство известной истины: очарование разлуки
скоротечно... как и очарование встречи, впрочем. Ведь давно все решено
и взвешено: нет в мире второй Купавы... или есть?
"Зато совершенно точно есть Карой, - проговорил знакомый голос
внутри Мальгина. - И брось притворяться, что можешь справиться со
своим желанием увидеть ее снова. Это было бы, кстати, лучшим выходом
из положения. Купава к тебе не вернется, даже если - не дай Бог,
конечно, - что-то произойдет с Шаламовым, она просто мечется от
одиночества, не найдя в себе достаточно сил для поддержки, а один ты -
половина пары".
"Но Карой меня не любит, она же сама сказала об этом просто, прямо
и открыто..."
"А ты точно знаешь, что такое женская любовь? Ее формула: правда
хорошо, а счастье лучше..."
"Я не знал, что ты циник".
"Я - это ты, дорогой мой, но циничного я ничего не сказал, это
народная мудрость. Не узнаю тебя, ты стал слишком раздражительным и
легко выходишь из равновесия. Неблагополучие души - хуже, чем любая
физическая болезнь. Может быть, тебе пора отдохнуть от дел, мастер?
Полечиться?"
"Нет, я справлюсь".
"Что ж, хотелось бы верить..."
Клим очнулся и, озираясь, попытался определить, куда его занесли
ноги.
По-видимому, он вышел не к центру города, а, наоборот, на окраину.
Сзади за деревьями вставало облако света центральной части Хатанги,
впереди в сгущающейся темноте вырастали редкие, мозаично светящиеся
башни жилых кварталов, соединенные дорожками из хрусталита с
зеленовато светящимся покрытием. Чуть вправо виднелась стена какого-то
мрачного низкого здания, дорожка огибала его и исчезала за поворотом.
Слева начинался пустырь или луг, за которым Мальгин разглядел какие-то
неясно очерченные громады, увенчанные вертикальными алыми огнями или
гроздьями алых искр. Заинтересовавшись, повернул в ту сторону.
Конечно, он шел по лугу, заросшему невысокой травой, пушицей,
цветущей камнеломкой, княженикой и мхом, обошел несколько островков
карликовой березы и наткнулся на невидимую в темноте узорчатую
металлическую ограду в рост человека. Оглянувшись - не видит ли кто? -
подпрыгнул и, помогая руками, перемахнул через ограду на другую
сторону.
Тот же луг с теми же цветами и травой, но луговые ароматы здесь не
превалировали: все перебивали запахи озона и металла, к которым
примешивался тонкий, горьковатый аромат, напомнивший Мальгину
космодром.
Первая темная громада высотой в четырехэтажный дом оказалась, как
он уже понял, спасательным шлюпом с включенными габаритными огнями,
подогнавшим свою форму под формулу "отдых-ожидание". Перед Мальгиным
простиралась взлетно-посадочная площадка курьерских коггов. Возле
каждой машины торчал "журавль" с "клювом" энергопитания, около
некоторых хлопотали многорукие киберпогрузчики, но большинство шлюпов
было погружено в сторожкий сон - ожидание тревоги. Лишь у тонкой спицы
орбитального лифта на дальнем конце поля, где располагался вокзал и
пост управления, то и дело сверкали молнии, с шипением стартовали и
садились дежурные машины.
Вдруг Мальгину показалось, что над полем пролетел бесшумный косяк
электрических птиц или рой светляков. Кольнуло в груди: хирургу
почудилось что-то знакомое в этом "рое", отзвук былого происшествия
заставил работать память, но "птицы" поднялись выше и затерялись в
небе. Ощущение неуютной причастности к непонятному явлению усилилось.
Мальгин был уверен, что уже видел где-то нечто подобное, однако память
не торопилась выдать ему нужное воспоминание, не хватало зацепки.
Обойдя когг, Мальгин двинулся к зареву рабочей зоны и наткнулся на
спешащего по дорожке человека.
- Чокко, ты?
- Нет, - ответил Мальгин.
- Кто это еще? - Вспыхнул фонарь. - Кто вы? Каким образом здесь
оказались? Ба! Да никак это хирург Мальгин! Ну и сюрприз!
Человек осветил себя, и Клим узнал Жостова, начальника курьерской
группы спасателей.
Черт возьми, это же их база! - сообразил хирург с удивлением. Как
я не догадался раньше? Дан говорил, что база в Хатанге, а я забыл...
Везет же!
- Здравствуйте, Прохор, - пробормотал он. - Я, кажется, случайно
попал туда, куда надо. Вы не можете подбросить меня к северной
оконечности озера Таймыр?
Жостов хмыкнул, выключил фонарь; темнота вокруг сгустилась.
- Вас искал Ромашин, спрашивал, не интересовались ли вы кем-нибудь
из моих ребят.
- Когда?
- Когда спрашивал или когда интересовались? Если первое, то с час
назад. Кстати, он тоже должен быть там, куда вы проситесь. Вообще-то у
меня другой маршрут... да и не уверен я, можно ли вам на Таймыр, там у
них развернулись какие-то непредвиденные события, зона объявлена
"квадратом гарантированного риска"...
- Что за события? Нашли Шаламова?
- По-моему, нет, но... пограничники закрыли зону наглухо.
- Что же делать?
Жостов помолчал, изучая лицо хирурга, выступившее из темноты из-за
включившегося освещения кормового люка ближайшего к ним когга. В
кармане у начальника отряда пискнул вызов.
- Ладно, попробую помочь. Пойдемте, через минуту стартуем.
Жостов свернул к шлюпу, возле которого началась быстрая
предстартовая суматоха: появились, как по мановению волшебной палочки,
киберы, какие-то механизмы, люди.
- Понимаете, рейсовый неф на север отправляется в одиннадцатом
часу, - забормотал Мальгин, обрадованный и смущенный одновременно, - и
я решил прогуляться... а тут стемнело... увидел огни...
- Рейсовые маршруты на север Таймыра отменены, - не оборачиваясь,
бросил Жостов, - так что считайте, вам повезло.
По старинной поговорке - везет дуракам или влюбленным, подумал
Мальгин. Дураком я вроде бы не был, а быть влюбленным хочется
взаимно... что весьма проблематично в создавшейся ситуации. Пока что я
способен только разрушать взаимность...
Он споткнулся, подумал: не хватало еще, чтобы я себе что-нибудь
сломал... И вдруг отчетливо понял, что видел над ВПП не стаю
светящихся птиц, а... орилоунский автомат с "миллионом глаз"! Он
дважды встречался с ним в Горловине, на планете-кубе и на Орилоухе. Но
почему "глазастый" объявился здесь, на Земле? Что ему надо? За кем он
наблюдает?..
Мальгин похолодел.
Как это - за кем? За Шаламовым, конечно! А это значит, что Дан и в
самом деле на Земле... а может быть, и здесь близко, на Таймыре...
- Что остановились? - оглянулся Жостов, подходя к осветившейся при
его приближении капсуле лифта. - Поторопитесь, у нас мало времени.
Мальгин очнулся и безмолвно последовал за руководителем группы
спасателей-курьеров.
В рубке Жостов критически оглядел костюм хирурга и остановил
пробегающего мимо парня с пышной шевелюрой.
- Чокко, принеси кокос на мой размер. - Повернулся к Мальгину. -
Вам лучше переодеться, в цивильном вас туда не пропустят, а так будете
как все.
Клим кивнул, все еще находясь под впечатлением своего открытия.
Шаламов был где-то рядом, и существовал реальный шанс встретиться с
ним. Хорошо, что "миллионноглазый" орилоун попался на глаза в нужный
момент, подумал хирург, теперь я буду готов к неожиданностям, а то
совсем расслабился. Мне и в самом деле везет. Спасибо случаю, что
столкнул меня с Жостовым, мужик он умный и деловой. Черта б с два я
добрался без него к озеру...
Переодевшись в компенсационный костюм спасателя с эмблемой
курьерского сектора на предплечье, Мальгин уселся в предложенное
кресло в кабине десанта и затих. Кроме него, в кабине находилось
четверо молодых людей, ведущих разговор о спорте; из динамиков
интеркома доносились голоса членов экипажа, приглушенный говор двух
десятков людей - экипажей других машин, тоненькие посвисты автоматов;
перед мысленным взором хирурга проплывали сумрачные пейзажи Маата,
лица тех, кто участвовал вместе с ним в десанте, напряженное лицо
Джумы и красивое нежное лицо Карой, потом возник земной пейзаж с лесом
и отцом в лодке, подзывающим к себе... Очнулся Мальгин от
прикосновения.
- Ну и нервы у вас, - с одобрением сказал нависший над ним Жостов.
- Ребята сказали, что вы уснули, едва сели в кресло. Мы почти на
месте, пойдемте, покажу вам объект.
В видеорубке когга, предназначенного для работы командира десанта
- пилот сидел отдельно в коконе пси-управления, - продолжалась эфирная
перекличка многих десятков людей, раздавались команды, писк, гудки,
скороговорка и бормотание автоматов, резкие многотональные сигналы
кодовых сообщений. Жостов поднес к голове дугу эмкана, и тотчас же
стены и пол рубки растаяли, Мальгин оказался висящим в воздухе над
ночной землей, вернее, над черным зеркалом озера. Прямо перед ним,
километрах в десяти от шлюпа, вырастала из земли колоссальная струя
светящегося тумана или пыли, бьющая в небо и тающая где-то на высоте
двух десятков километров, хотя точно оценить высоты этого факела
Мальгин, конечно, не мог.
- Что это? - спросил он тихо, уже догадываясь, что произошло.
- Ромашин тоже здесь, - ушел от прямого ответа Жостов. - Я высажу
вас на берегу, недалеко от бункера управления СПАС-обоймой, а там
сориентируетесь.
Мальгин молча пожал руку спасателю.
Через минуту упругий язык десантного лифта выплюнул его на плотный
песок берегового откоса, и когг Жостова растаял в ночи, мигнув на
прощание кормовыми огнями.
Мальгин вдохнул в себя воздух и закашлялся: не горький и не
кислый, но резкий запах перехватил дыхание. Амбре, однако... Пыль! Так
пахнет лунная пыль, подумал хирург, зажимая нос рукой. Значит, факел
на горизонте - фонтан пыли. Не лунной, конечно, но, похоже, и не
