отсутствия мало что успел сделать. Во всяком случае, в Афганистане и Ираке
он не был, ври на там длится до сих пор. Да и в Лиге не все в порядке,
Закавказье все еще воюет.
- А у нас дома?
- Лиги, в принципе, больше не существует. Украина окончательно
откололась, закапсулировалась, там сейчас режим не лучше, чем в фашистской
Балтии. К сожалению, со сменой президентов границы не перестали
существовать, как и таможни-волкодавы.
Россия выживет, судя по стабилизации рубля и медленному, но подъему
производства. Что тебя еще интересует?
- Никита подошел к стене, на которой висела картина в стиле
Константина Васильева: русский воин в кольчуге и доспехах срубает голову
гиганту-татарину.
Квартира, в которой они находились, принадлежала Роману, первому
тренеру Никиты по россдао. Хозяин предоставил ее нежданным гостям, и
друзья кейфовали, впервые за много месяцев почувствовав себя, как дома.
- Что ты там увидел? - проворчал Толя, продолжая неторопливое
чаепитие, от которого он успел отвыкнуть.
- Эмоциональная вещь, - кивнул на картину Сухов. Отошел от нее и сел
в кресло напротив Такэды. - Помнишь "видеомы" Вознесенского, поэта, так
сказать? Я только сейчас понял, насколько этот "поэт" презирает и
ненавидит своих читателей и зрителей. Ну не любишь ты себя и презираешь -
Бог тебе судья! Но зачем же говорить об этом вслух? Это что - высокая
поэзия? Сигарета в заднице - это высокое искусство?
- Поэзия дерьма.
- В самую точку, Оямыч. Сатана его задери, Вознесенского.
А хорошо быть дома, а, самурай? Конечно, в своей квартире я
чувствовал бы себя лучше, но прошлого не вернуть. Кстати, и мащина не
помешала бы, а?
Такэда согласно кивнул.
Сухов налил себе чаю и на время замолчал, блаженно отхлебывая пахучий
напиток. А Толя вспомнил, как они возвращались на Землю...
Посыл транскофа на сей раз был точным (Никита научился управлять им
без ошибок и сбоев) - вышли они прямо в камере сдвига, залитой сиреневым
светом. Но Такэда оказался прав: их ждали.
Их ждали во всех помещениях темпорала, в том числе и в камере сдвига,
и единственным преимуществом беглецов было их незнание того, что внутри
темпорала нельзя применять оружие.
Таков был один из основных законов жизни этого объекта, по сути,
разумного, существующего сразу во всех Мирах Веера, выращенного
искусственно в одном из хронов-лабораторий Люцифера, но
"откорректированного" Семеркой магов-создателей после Битвы таким образом,
чтобы сетью темпорала могли пользоваться не только демономаги: игвы,
раругги, маги рангом пониже из "свиты Сатаны" и просто исполнители
дьявольских приказов, но и законопослушные жители Веера.
Такэда вывалился из тоннеля транскофа в тот момент, когда Сухов
барахтался под наброшенной на него двумя "коммандос" сетью, и с ходу
выстрелил в одну из черных фигур из хардсана.
Тусклый в сиреневом свете камеры луч пронзил "чекиста" насквозь и
воткнулся в стену кокона, образовав в ней яркую светящуюся опухоль. В то
же мгновение внутри Такэды - не то в голове, не то в груди - лопнула
граната боли, лишив его подвижности и контроля над мышцами. Видимо, то же
самое, только в разной степени, почувствовали и все, кто находился в
камере. Пронзенный лазерной трассой "коммандос" съежился, как проколотый
воздушный шарик, но не лопнул, не упал и не умер, а его напарник отскочил
к стене, растопырив руки - целых четыре! - как богомол.
Сухов выпростался из-под сети, поднял вардзуни, поморщился, потер
виски.
- Чем это ты их угостил?
- Лазер.
- Такое впечатление, что ты выстрелил мне в ухо.
- Да и себе тоже. Наверное, это реакция темпорала.
- Да уж, наверное. - Никита навел вардзуни на замершего "чекиста". -
Забирай приятеля и выметайся. Живо!
- Не надо - энергия, - четко выговорил "чекист", лицо которого смутно
белело из-под капюшона. - Мы уйдем. Еще энергия - небытие. Всем внутри.
Независимо. Захлоп слоя. Небытие.
Сухов двинул копьем.
- Убирайтесь. Передай всем своим в коконе: чтобы через минуту ноги
вашей здесь не было!
Четырехрукий монстр убрал под плащ нижнюю пару рук и, поддерживая
приятеля, уменьшившегося в объеме втрое, вывел его из камеры. Опухоль на
стене камеры перестала светиться и оплыла, рассосалась. Такэда
почувствовал, что может двигать руками и ногами.
- Переведи, что он сказал.
- Я не знал, что здесь нельзя стрелять, то есть "выделять энергию".
Темпорал может обидеться и схлопнуть местную станцию хроносдвига,
уничтожив все и всех, кто находится внутри. "Небытие". Понял?
- Он что - живой?
- А разве ты не слышал его крика? Он многомерен и живет не так, как
мы с тобой, но живет. Пожалуй, он единственное на весь Веер существо,
живущее сразу во всех хронах.
Такэда помолчал, по-новому глядя на обстановку камеры темпорала, с
удовольствием проводил тающий след боли в груди.
- По-моему, скучно ему тут... в неподвижности.
- Скучно? Не думаю. Он ощущает в_с_ю лестницу Шаданакара, читает
мысли всех существ, путешествующих по его нервной системе, если можно так
выразиться, черпает информацию во всех Мирах Веера... Он гораздо богаче
нас с тобой, Оямыч, а главное, терпеливее.
- Что-то я этого не ощутил - чуть сознание не потерял!
- А ты поставь себя на его место. Выдержал бы ты спокойно, скажем,
неожиданный укол в задницу?
- Не знаю, - честно сознался Такэда. - Но я ограниченный человек, и
мне трудно представить задницу у темпорала. Тому, что он - живое существо,
я не очень удивляюсь, но наделять его чертами личности... не знаю, не
знаю. Между прочим, если тебе об этом было известно, мог бы и
предупредить.
- Ни сном, ни духом! "Пакет" знания пришел только сейчас.
Все-таки канал Вести срабатывает позже, чем надо. Извини, Отшельник,
- обратился Сухов к потолку камеры, прислушиваясь; кивнул, словно получил
ответ. - Нас простили. И ты кое в чем прав, Оямыч. Отшельнику, наверное,
скучновато жить в неподвижности. Ну-ка, пошли со мной, у меня идея.
Они вышли из камеры с сиреневым дымным светом в медово светящийся
коридор. Никого из "черных коммандос" здесь не оказалось. Никита уверенно
направился по коридору налево.
- Как ты его назвал? - вспомнил. Такэда.
- Отшельник, - улыбнулся Сухов. - Впрочем, имя - не главное, главное
- что ты чувствуешь, когда его произносишь.
Толя не понял танцора, но переспрашивать не стал.
Коридор, извиваясь, как живой, вывел их к "складу". Правда, Толя не
был уверен, что они шли: скорее всего, темпорал просто создавал иллюзию
движения, демонстрируя возможности многомерного бытия.
Склад был как склад: множество светящихся ячей, с десяток - темных,
указывающих на то, что им пользуются. Никита огляделся и уверенно сунул
руку в одну из шестиугольных крышек. С тихим шипением крышка погасла,
расползлась желтым дымком, а из образовавшегося отверстия выпал какой-то
суставчато-коленчатый сверток, тут же развернувшийся в жуткую четырехпалую
и четырехногую скелетообразную фигуру из черно-зеленого чешуйчатого
металла с крысиной на вид, металлической головой. Замерла, развернувшись,
как пустая шкура - без мышц и позвоночника.
Вид она имела достаточно устрашающий.
Такэда, по привычке схватившийся за рукоять хардсана, хмыкнул.
- Скорлупа. Но похожа на скафандр... или на экзоскелетный
костюм-механизм.
- Ты угадал, инженер, это именно экзоскелетон, устройство для
увеличения мышечных усилий. Оно предназначено не для человека, но для
наших целей сгодится. Если бы это был скафандр типа тех, что носит команда
Хуббата, можно было бы жить спокойно.
Никита шлепнул ладонью по морде механизма, и тот засеменил к выходу,
как громадное насекомое. В таком порядке: механическая "шкура" - Сухов -
Такэда, - они и вернулись к мигающей фиолетово-оранжевыми звездами двери
камеры хроносдвига. Сухов поколдовал вокруг "шкуры", поглаживая ее то
спереди, то с боков, то по голове, отобрал у Такэды хардсани нервайлер,
всунул их в лапы механизма, и тот-затопал в камеру, равнодушный ко всему,
что происходило вокруг. Скрылся за дверью.
- Надеюсь, он-то не живой? - сардонически осведомился Такэда. - Не
родственник нашим друзьям из СС?
- Не родственник, - успокоил Толю Сухов, - обычный кибер с линейной
программой, но худо-бедно команды кое-какие, альтернативно кодированные,
может выполнять самостоятельно. Заходи. - Они вошли в камеру. - Я
запрограммировал его на разминирование пути, если на Земле нас ждет
засада. Что с тобой? - Последний вопрос Никита задал, заметив, что Толя
смотрит на него со странным выражением.
- В твоем лексиконе появились необычные выражения: "кибер" с линейной
программой, "альтернативно кодированные", "экзоскелетон"... А ведь ты
чистый гуманитарий, далекий от любой техники и инженерной терминологии.
- Совершенствуюсь, - отмахнулся Сухов. - Не рефлексируй, ничто
научно-инженерное не чуждо и лирикам.
Камень эрцхаора на пальце танцора высветил в воздухе объемную фигуру,
напоминающую пятиконечную звезду и человечка одновременно. Мерзкий
чешуйчато-лапчатый механизм исчез. А потом в бездну хроноскважины
провалились и люди...
Куда делся запрограммированный Суховым кибер, Такэда так и не понял.
Они спокойно вышли из камеры сдвига, забрались на склад, взяли вардзуни и
по тонкому кинжалу, которые раскопал Никита, настроили транскоф, не выходя
из кокона темпорала, и вышли из такого же дипломата уже в трехмерной
реальности Земли. Как оказалось, в доме Вуккуба, который правда
отсутствовал, зато оставил им странную записку: "Посланник, берегитесь
черных рук".
Задерживаться у Вуккуба не стали: переоделись по весеннему сезону в
то, что было для них приготовлено - Вуккуб явно знал, когда они вернутся,
и даже оставил деньги, - и отправились в аэропорт Душанбе,
удостоверившись, что никто за ними не следит. Через четыре часа они были в
Москве...
- Чай прекрасен, - сказал Никита, откидываясь на спинку кресла. - Ты
мастер не только в цукими-юкими на татами, но и в чайной церемонии. Можешь
наниматься в любой японский ресторан.
Сухов дразнил друга, пребывая в хорошем расположении духа, намекал на
его "японскую половину" натуры. Цукими в переводе с японского означало -
любование луной, а юкими - любование снегом.
- Если хвалишь, говори - аната, что значит "вы", - назидательно
проговорил Такэда. - Японцы вежливый народ.
- Этого у них не отнять, - согласился Никита. - Потому что они всех
боятся.
Толя мгновенным движением кисти метнул в него чашку с остатками чая,
но танцор без усилий поймал ее, не пролив при этом ни капли.
- Но вообще-то я бы поел чего-нибудь, - продолжал он тем же
безмятежным тоном.
- Колдани, - предложил Такэда. - Колдун ты или нет? У Романа все
равно холодильник пуст.
- Во-первых, я не колдун, а во-вторых, ты сам говорил, что законы
физики нашего хрона не позволяют работать магии слова, жеста и мысли.
Разве нет?
- Наверное, да. Но существует такое понятие как "порог мысленного
контроля", и хотя в земных условиях, да и вообще в нашей вселенной, он
очень высок, преодолеть его можно. Преодолевает же Вуккуб.
- Значит, он маг более высокого класса. - Никита с подозрением глянул
на Толю. - Что ты хочешь сказать? Что мне надо-тренироваться в магии,
чтобы сравниться с ним?
- Не сравниться, - покачал головой Такэда. - Превзойти.
- Надоело мне все, - нахмурился Сухов. - И советы, и дела, и заботы.
