- А если они нападут? - корректно вмешался Толя.
- Во время сонгайхай хемуу беспечны. Но ведь вы - риддхи, неужели не
справитесь?
Возражать было нечего, и Такэда снял с пояса нервайлер. Никита только
усмехнулся в ответ.
Сонгайхай оказался "театром страуса", аналогичным тому, что
существовал у африканских племен на Земле: страусам, а то и двум и трем
сразу, отрубали головы и смотрели, как они мечутся по арене. Только вместо
страусов здешние "театралы" кентавры-наоборот использовали странных
животных, совмещавших в себе несколько земных. У них были по две длинных и
сухих ноги лошади, торс медведя, длинные шеи жирафа и узкие змеиные головы
с огромными, зонтикообразными, переливающимися всеми цветами радуги,
ушами.
Толпа кинноров выла, ревела и визжала при каждом "удачном" прыжке
безголового "страуса", люди-лошади колотили палками по спинам соседей,
производя небывалый шум, и ничего не слышали и не видели по сторонам.
- Флоэры, - назвала Селкит животных, - они собирают насекомых,
которые садятся им на уши, принимая их за цветы.
Понаблюдав за реакцией кинноров, Никита сделал знак, и они поспешно
обошли "театр" стороной, снова выбираясь к пирамидам.
Через несколько минут дочь Зу-л-Кифла вывела их к колодцу. Правда,
размеры колодца потрясали: в землю уходило каменное кольцо диаметром в
километр, если не больше, возвышаясь над землей мера на полтора. Толщина
кольца тоже действовала на воображение - метров десять, и собрано оно было
из многотонных каменных блоков по пять метров в поперечнике каждый.
Никита и Такэда, заинтересованные, влезли на кольцо, подошли к краю
колодца, огромного, как вулканическое жерло, и заглянули внутрь. И
отпрянули! Из глубины провала на них злобно посмотрел некто, наделенный
ужасающей силой и мощью, настроенный враждебно, внушающий страх и желание
бежать отсюда со всех ног.
Заглядывать в колодец больше не хотелось, но, преодолевая отвращение,
зябкое чувство страха и ожидания выстрела в лицо, мобилизовав силы, Никита
заставил себя еще раз наклониться над провалом.
В колодце никого не было! Но стены его экранировали какоето явление,
физическая сущность которого не поддавалась анализу человеческого мозга. И
все же в голове Сухова загорелся огонек догадки, словно кто-то шепнул ему
верные слова: пересечение времен!
- Это узел пересечения хронов, - сказал он, отступив и встретив
восхищенный взгляд Селкит. - И колодец - защита окружающей среды от
последствий. Так?
- Ты настоящий Посланник! - сказала девушка восторженно. - Там, очень
глубоко, находится источник Хаоса, замкнутый еще одним страшным заклятием.
Отец говорил, что там проникают друг в друга множество миров с разными
временами.
Такэда деликатно кашлянул.
- Очень интересно! Значит, стены колодца или весь он и есть
реализованная формула заклятия?
Селкит беспомощно оглянулась на Сухова.
- Не понимаю, - он произносит слова, которых я не знаю.
- Он всегда так говорит, - меланхолически заметил Сухов. - Не обращай
внимания. А твоя таинственная Ме не здесь проживает?
- Не шути так, - сдвинула брови Селкит. - Она все слышит и видит... -
девушка не договорила.
Где-то в загадочных недрах колодца раздался гулкий рыдающий стон, и
над его срезом вознеслась исполинская полупрозрачная фигура неведомого
существа, неимоверно сложного, с тысячью пересекающихся друга друге форм и
конструкций, выступов, впадин и деталей, светящихся пятен и линий, но тем
не менее фигура, карикатурно повторяющая тело человека с конусовидной
головой, руками-крыльями и безобразно раздутыми ногами. Конус головы
существа повернулся из стороны в сторону и наклонился вниз, на людей
глянули два черных провала-глаза с плавающими в них огнями.
Селкит закричала, спрыгивая с кольца, Такэда последовал за ней,
выхватывая из-под плаща хардсан, однако Сухов остался стоять, словно
завороженный глядя вверх, на лицо-маску чудовища, соединявшего в себе
признаки робота и старухи в капюшоне в образе Смерти.
Длилось это противостояние несколько секунд, в течение которых Никита
с нарастающей яростью боролся с наплывом слабости и гипноволной, внушающей
ему приказ сделать шаг и прыгнуть вниз, в бездну колодца. Потом
опомнившийся Такэда выстрелил из лазера - сиреневый всплеск света пронзил
фигуру, не причинив ей вреда, а Сухов наконец смог мобилизовать волю и
включить на короткое время экстрарезерв.
Монстр отшатнулся, получив всплеск пси-энергии - отражение
собственного импульса от защитного блока Сухова, - переломился пополам и с
тем же стоном провалился в колодец. На дрожащих ногах Никита спрыгнул с
обреза колодца на камни, подошел к девушке, бледной, глядящей на него с
недоверием и испугом.
- Что это было?
- Бахр-дар асмэтра! - Селкит сделала жест, словно отгоняя нечистого.
- Ты настоящий маг, Сух! Ты смог выдержать взгляд Морока!
Селкит произнесла другое слово, но лингвер перевел его как "Морок", и
Такэда, во всем любивший точность, вспомнив земную мофилогию, не удержался
от вопроса:
- Вы сказали - Морок, любезная Селкит? Кто он? Один из ваших богов?
Или демонов?
- Морок - одно из воплощений Веб-Шабель, то есть Того, Кто Заперт.
Олицетворение Мрака, Темноты, Бездны, Смерти.
Такэда кивнул.
- Я так и думал. - Повернулся к Сухову. - Это была тень Люцифера,
Кит. Призрак Люцифера, если быть точнее, живущий самостоятельно. А может
быть, нечто вроде голографической проекции с эффектом сенсорного
присутствия, память среды.
- Что он говорит? - требовательно обратилась к Сухову Селкит. - Я не
понимаю.
- Если бы он сам понимал, - буркнул Никита. - Но он Наблюдатель и
много знает, больше, чем я.
- Я тоже Наблюдатель, - гордо сказала девушка. - Отец был
Наблюдателем много лет, а потом, когда стал врачевателем, посвятил меня в
тайну Страшного Заклятия.
- Так он - врач?
- Сейчас он - нормарх, правитель Лойянгалани, хотя продолжает
заниматься врачеванием.
- И что же он лечит, какие болезни?
- Он лечит не болезни - весь наш мир. Он никого не боится, как и
Посланник Сух, даже Найт и Веб-Шабель, потому что он маг. И я тоже
когда-нибудь буду магом.
Назад через мост они шли быстро, почти не разговаривая, думая каждый
о своем. Возле "сфинкса" с лицом последнего кемтарха Риангомбе им
навстречу высыпала группа кинноров, понукающая ползущую тварь, помесь
черепахи и крокодила, но Никита спокойно направился прямо на
кентавров-наоборот, расстроив их ряды.
Никто из них не решился напасть на маленькую группу людей.
У гигантского храма с тысячью колонн путешественников ждала странная
повозка, без колес, висящая в воздухе без опор, запряженная в уже знакомых
животных, "пустынных кенгуру". Селкит запрыгнула в нее без удивления, с
видимым удовлетворением, Никита тоже сел без вопросов, и лишь Такэда не
удержался от попытки объяснения феномена:
- Антигравитационная тележка. Странно, что без мотора...
Селкит уничтожающим взглядом смерила его с головы до ног, и Толя
умолк.
Уже подъезжая к отвесным стенам плоскогорья, они увидели на краю
обрыва белую фигуру - Зу-л-Кифл ждал своих гостей.
Они проговорили с хозяином до вечера.
После обеденной церемонии Зу-л-Кифл пригласил гостей на открытую с
виду веранду, выходящую опять же с виду на квадратный двор, мощенный
красивыми цветными плитками, с небольшим бассейном в центре и рощицей
светлокорых деревьев, похожих на те, что путешественники встретили при
переходе через пустыню. "Двор" мог быть только иллюзией, по мнению Такэды,
так как они находились все там же, в квадратной башне - резиденции
номарха, в которой таким пространствам не было места. Но Зу-л-Кифл рассеял
его недоумение, обойдя двор и выпустив из клетки в противоположной стене
птицу, похожую на рогатого сокола. Птица долбанула номарха клювом в
подбородок, посмотрела в глаза, словно что-то спрашивая, и, подброшенная в
воздух, мгновенно исчезла в сизо-зеленом, с желтым отливом, небе. Видимо,
изнутри здание было гораздо сложнее, чем выглядело снаружи.
Кресла, в которые хозяин усадил гостей, с резными спинками, гнутыми
ножками, со множеством завитков и инкрустаций, напоминающие по стилю
земное барокко, были удобны и очень красивы, как и столик с напитками, и
земляне обратили на них внимание.
- Восьмое чудо света, - учтиво указал на столик Такэда. - Я такое
видел только в музее.
- Ну, если каждый шедевр искусства называть чудом света, - улыбнулся
Зу-л-Кифл, отчего его властное, высокомерно-усталое лицо совершенно
преобразилось, - то чудес света гораздо больше, чем семь, как принято
считать у вас на Земле.
Говорил номарх как-будто на русском языке, однако Никита иногда ловил
себя на ощущении, что слова речи мага звучат прямо в его голове. Очевидно,
имело место прямое мысленное общение, но чтобы не ранить чувства гостей,
номарх создал иллюзию звукового разговора.
- Традиция, - сказал Такэда. - На Земле к чудесам света причисляли
египетские пирамиды, висячие сады Семирамиды в Вавилоне, храм Артемиды
Эфесской, статую Зевса в Олимпии, Колосс Родосский - статую Гелиоса, -
Мавзолей в Геликарнасе и Александрийский маяк в дельте Нила, на Фаросе,
высотой в сто двадцать метров.
- Но и у вас на Земле чудес - творений рук человеческих было гораздо
больше, да и сейчас есть. Тот же Московский Кремль, Эйфелева башня, собор
Нотр Дам, статуя Зевса в Таренте, римский Колизей, Великая китайская стена
длиной в две тысячи семьсот километров, гробница Тадж-Махал в Индии,
дворец гренадских халифов Альгамбра... перечислять можно долго. Подобных
чудес - неисчислимое количество во всех Мирах Веера. Талантливых творцов,
зодчих, архитекторов, Скульпторов и художников Вселенная рождает вне
зависимости от условий жизни.
- И танцоров, - тихонько добавил Такэда.
Сухов незаметно показал ему кулак. Зу-л-Кифл посмотрел на инженера
из-под тяжелых век, кивнул понимающе:
- И танцоров. Я слышал от дочери, что вы собтираетесь принять участие
в коемтессиях?
Никита покраснел, не зная, как объяснить свое желание.
- Не стесняйтесь, - сказал номарх. - Искусство танца - редкое
искусство, и владющий им - волшебник образа и прямого эстетического
удовлетворения. - Зу-л-Кифл поймал взгляд Сухова, украдкой брошенный на
перстень эрцхаора, снова улыбнулся. - И не переживайте о погоне, вы здесь
в безопасности, несмотря на Ме, Веб-Шабель, кинноров, Мороков и прочих
монстров.
- Значит, это благодаря вам мы добрались до города без особых
приключений? - догадался Никита.
- Я хозяин и обязан оберегать гостей. Но и вы, насколько я наслышан,
можете постоять за себя. Впрочем, удивляться нечему, Посланник всегда был
Воином Пути.
Сухов помрачнел, сказал через силу:
- Я еще не посвящен... да и многого не знаю и не умею... хотя и встал
на Путь. Из-за этого я, по сути, и пришел к вам: мне нужна помощь, помощь
мага и врача. Кроме того, я пришел к вам, конечно, и как Посланник с
предложением стать одним из Семи.
Зу-л-Кифл некоторое время о чем-то размышлял, поглядывая то на Толю,
то на Сухова, отчего они почувствовали неловкость и стеснение.
- Что ж, я знаю вашу историю, давайте расставим точки над "i", -
произнес наконец номарх. - Вы назвали меня одним из Семерых. Благодарю за
честь, но, боюсь, вы ошибаетесь в оценке ситуации. Я - маг, и только. Тех
Семи, которые воевали с Люцифером и устраняли последствия его
экспериментов, уже нет. Вернее, они есть, но исчерпали себя. На новую
