запаса". И последними в нашей табели о рангах идут Великие игвы, демоны
холодного интеллекта, и один из них - женщина. Правда, у меня есть
сомнение в том, что нас посетила сама Гиибель. Скорее, это ее "проекция"
на тот хрон, одна из трехмерных ипостасей. Игвы - многомерные существа. И,
наконец, Денница-Люцифер.
Такэда суеверно сплюнул через плечо, но Никиту его реакция не
рассмешила.
- Что ж, идем? - встал он с камня. - Возьми оружие, а я возьму
транскоф.
- Хорошо бы перекусить чего-нибудь, - проворчал Толя, следуя за ним.
- Плохо, что на складе этого темпорала нет еды. Меня больше всего мучает
вопрос: что мы ели на острове, если болото на самом деле - математическая
абстракция? Не мог же я ловить и жарить формулы?
- Мы ели "чистую информацию". Если реальная пища сигнализирует в мозг
при прохождении пищевода и желудка, то болотные гловастики, которых ты
"жарил", воздействовали прямо на мозг, создавая иллюзию насыщения. Но
вообще-то, болото - не совсем иллюзия, оно имеет материальную основу.
В это время они вышли из пещеры в новый мир. В лицо пахнуло зноем,
пылью и незнакомыми запахами.
Темпорал был установлен внутри столбообразной скалы, а вокруг
расстилался удивительный ландшафт, напоминавший город: скалы самых
причудливых форм, с плоскими вершинами, слоистые, изъеденные крупными
порами, составляли живописные "кварталы", окруженные пустыней с россыпями
камней, редкими зарослями кустарника, колючек и деревьев, похожих на
громадных, застывших на щупальцах, осьминогов.
- Эолов город, - сказал Такэда со знанием дела. - Такие области в
Африке называются "ньика", опустыненная саванна. Ты уверен, что мы попали
туда, куда надо?
- Это хрон Афруа, - сказал Никита, поправляя под волосами усики
лингвера, - и здесь живет тот, кто мне нужен. - Он показал Толе перстень:
камень позеленел, внутри него загоралась и гасла изумрудная пятиконечная
звездочка.
- Маг? Один из Семерых?
- Может быть.
- Это меняет дело. Веди. Я, например, не знаю, куда идти.
Никита глянул на высоко стоящее в густо синем небе солнце, вполне
земное, но менее ласковое, и увидел рядом с солнцем яркую звезду. Произнес
уверенно:
- Да, эрцхаор не подвел, мы на месте. Видишь рядом со светилом
звезду?
- Я думал, показалось.
- Эта звезда доказывает, что мы приблизились к граничным хронам с
доминирующим хаосом. То есть к Болоту Смерти.
- То есть, мы находимся в верхней части эволюционной кривой с
преобладанием законов магической физики. Так?
- Вуккуб оценил тебя правильно, - усмехнулся Никита. - Ты догадлив и
любопытен.
- Я такой, - скромно потупил глаза Такэда. - А звезда - планета?
- Звезда есть звезда - такое же светило, как и солнце, разве что
массой поменьше, и крутится она между орбитами Марса и Юпитера, если взять
за аналогию Солнечную систему.
- Фаэтон, - сказал Такэда. - На Земле о нем придумано множество
легенд и гипотез. В некоторых он назван... Люцифером.
- Символично.
Они отошли от скалы с темпоралом и двинулись вниз, к руслу высохшей
реки, заметному по синевато-зеленой полосе колючек.
Если бы не голубые костюмы-"трико", все еще продолжавшие работать -
спасибо Истуутуке и высочайшей технологии его мира! - путешественники тут
же начали бы таять от жары, исходить потом, но зной и так давал о себе
знать, превратив головы в тлеющие головешки.
Какой-то звук коснулся слуха Никиты. Он остановился, предостерегающе
придержав инженера. Через несколько секунд тихое шуршание услышал и Толя.
Оно усиливалось, превратилось в дробный топот, между скал возник пыльный
хвост, проскользнул между людьми и исчез за поворотом русла. Никита успел
разглядеть фигурку существа метровой высоты, похожего на гнома с
головойогурцом. Он мог бы поклясться, что у существа глаза торчат на лысой
макушке, но скорость движений бегуна была столь велика, что можно было и
ошибиться.
- Зверь или человек? - спросил Такэда.
- По-моему, человек.
- Не может быть, он шпарил километров под сто в час!
- Значит, это был не человек.
Они пересекли сухое русло и направились на запад, таща за собой
короткие тени. Скала с темпоралом затерялась среди таких же скал эолова
города, но путешественников это не трогало, у них имелся транскоф.
Спустя полчаса ландшафт начал меняться. Скалы приобрели
геометрические, осмысленные формы, теперь они и в самом деле напоминали
разрушенные временем, оплывшие и сгоревшие здания необычных пропорций.
Почва почернела, кое-где она покрылась пятнами глазури и ржавчины. А потом
взору землян открылся гигантский котлован диаметром в добрых два десятка
километров, на дне которого застыли две фигуры: жуткая, отблескивающая
перламутром и оплавленная металлом, черная, с фиолетовым отливом,
вплавленная в камень, туша, и погруженный в почву по пояс, закованный в
латы великан с мечом, проткнувшим монстра.
Высотой он был не меньше трехсот метров, и все пропорции, очертания
фигуры, конструкция лат, говорили о его неземном происхождении, не говоря
уже о размерах. А туша у его ног, разрубленная почти пополам,
принадлежала, несомненно, жругру.
- Похоже, мы прибыли прямо на место последней битвы Семерых и
Люцифера, - тихо сказал Такэда.
Никита покачал головой.
- Это один из граничных миров, где происходили единичные схватки, а в
Болото Смерти - хроны, где происходила основная битва, и сунуться нельзя,
это мертвые миры.
- Сколько же здесь прошло лет с момента битвы?
- Не меньше тысячи.
- А выглядят они так, будто закончили бой только что. Кто этот
исполин?
- Не знаю. - Сухов смотрел на одну из скал на краю котлована, похожую
на покосившуюся башню в форме креста. - А ну, подойдем поближе.
Обходя огромные ямы, продолговатые, похожие на шрамы, заполненные
рыжей и черной сажей, поднимая облачка пахнущей железом и серой пыли, они
обошли котлован и приблизились к башне.
- Лопни мои глаза! - прошептал Такэда.
То, что они приняли за башню, оказалось высохшей, как мумия, фигурой
какого-то существа с раскинутыми в стороны руками и утонувшего в почве по
колени. Голова у него казалась просто продолжением шеи и прикрывалась
грибообразной шляпой, а лицо напоминало сморщенный картофельный клубень.
Нос на нем отсутствовал, рот был разинут и застыл в немом крике. Узкие
вертикальные глаза без зрачков фосфорно светились, и в них стыл ужас и
безумство. Одет высохший великан был в складчатый серо-сизый балахон, хотя
это могла быть и кожа, приставшая к костяку.
- Как они его!.. - пробормотал Сухов, никого конкретно под словом
"они" не подразумевая. - Лихие тут были ребята.
Он поднялся на возвышенность, оглядел пустынно-"городской" пейзаж, но
пятидесятиметровых гигантов, подобных "мумии", не увидел. Россыпи камней
создавали довольно правильную мозаику и были похожи на японские иероглифы.
- Сад камней, - кивнул на них Сухов. - Может, в этих рисунках есть
смысл?
Такэда оторвался от созерцания "мумии", критически оглядел россыпи,
хмыкнул.
- Смысл японского сада камней - воплощение идеи бесконечности мира и
бесконечности процесса познания. Но ты прав: этот "сад" необычен. Не
говоря уже об остальном.
Никита вытянул руку к горизонту. На севере, справа от места битвы
колоссов, он заметил несколько треугольных силуэтов, подрагивающих в
мареве раскаленного воздуха. Это были пирамиды.
Ни слова не говоря, путешественники направились в ту сторону,
одновременно оглянувшись на "мумию". Та провожала их безумным взглядом,
словно предупреждая о чем-то.
Слоистые скалы и почерневшие, оплывшие, как свечи, башни, не то
каменные останцы, не то здания некогда существовавшего города, постепенно
ушли назад. Жаркое море дюн и долин, полузасыпанных обломков скал и
необычайно ровных прямоугольных плит, венчающих некоторые скалы, легло
перед путешественниками почти до горизонта. За этим морем вырастали из
струящегося Ни с какого места традиционного японского сада камней нельзя
увидеть сразу все камни, составляющие композицию, часть всегда прячется за
другими, марева зыбкие силуэты пирамид и тонких шпилей. Вероятно, это был
настоящий - не мертвый город.
Однако уже через час пути ландшафт изменился. Друзья начали спуск в
широкую низину, испятнанную круглыми черными воронками, окруженными серыми
кольцами солей и коричнево-зелеными колючек. Это были высохшие водоемы,
соединенные самыми настоящими каналами в облицовке из глазурованных
каменных плит.
Еще через некоторое время полоса мертвых озер сменилась системой
идеально круглых водных зеркал, появились кустарники и деревья, сначала по
большей части засохшие, корявые, вызывающие впечатление застывших
скелетов, а потом живые, с желто-оранжевыми стволами и темно-зеленой
листвой. В одной из рощ, созданных толстопузыми, похожими на баобабы,
деревьями самых неожиданных форм, со светло-желтой корой и пушистыми
метелками вместо листьев, путешественники остановились на отдых,
предварительно попробовав воду ближайшего озера: вода оказалась
солоноватой и горькой и жажду не утоляла. Зато стало ясно, что сеть озер
создана искусственно и очень давно, хотя система каналов, питающих озера,
еще действует.
Никита прилег на взгорке с жесткой и очень густой коричневой травой,
попытался проанализировать свои решения, прикинуть соответствие желаний и
возможностей, но что-то мешало ему, как бормотание зрителя над ухом
рыбака. Он насторожился, прислушался к тишине рощи, и атмосфера
таинственного подсознательного шепота и застарелой тоски, подспудное
ощущение чьегото незримого присутствия, заставили его вскочить и
оглянуться.
- Ты что? - вскинулся Такэда.
- Показалось...
Но ощущение дискомфорта не исчезло. Кто-то невидимый продолжал
смотреть на них со всех сторон, безмолвно жаловаться на судьбу и ждать
неизбежного конца...
- Ф-фу! - Никита выдохнул и сел. - Это лес.
- Что - лес?
- Я его чувствую, вернее, чувствую внешнее психологическое давление.
Не могу сказать, что эти деревья мыслят, но то, что у них есть развитая
нервная система - точно. Пошли отсюда, неизвестно, на что они способны.
Путешественники вышли из рощи на берег ближайшего озера диаметром
всего около сотни метров и замерли. На противоположном берегу гигантский
дракон лакал воду длинным раздвоенным языком. Он был похож на древнего
динозавра-стенеозавра, предка современных крокодилов, - но с головой
другого хищного ящера - тираннозавра. Пластинчатая броня его отбрасывала
множество ярких цветных зайчиков, как гора драгоценных камней. В холке
высотой он был с пятиэтажный дом и мог, наверное, перейти озеро вброд, не
замочив брюха. Напившись, он утерся пятипалой лапой, совершенно как
человек, посмотрел на стоящих в столбняке людей умными, ярко-желтыми,
щелевидными глазами, кивнул, будто поздоровался, и бесшумно уполз в рощу
за холмом позади озера.
- По-моему, он тебя знает, - хладнокровно заметил Такэда, пряча
хардсан. - И у меня создалось впечатление, что он разумен.
- Во всяком случае, не дурак. - Никита машинально глянул на мигающий
камень индикатора, пожал плечами. - Это мир магифизики, у него свои
законы.
Динозавра они так больше и не увидели, обогнув рощу приличным крюком.
Зато наткнулись на знакомого бегуна, несущегося с неимоверной скоростью
напрямик через барханы, скалы, каменные россыпи, заросли кустарника и
