России. Так он прошел в кардиналы. Начальником ФАПСИ Носовой стал позже,
воспользовавшись властью, которую ему давал пост кардинала.
Влияние Хейно Яановича на социум страны, - это называлось "коррекцией
реальности", - уступало лишь влиянию Рыкова, Юрьева и координатора Союза
Бабуу-Сэнгэ. Поэтому он никого и ничего не боялся, действуя подчас почти
без совета, поступая так, как считал нужным. Однако появление ликвидатора
кардиналов заставило Носового проанализировать обстановку в стране и в
мире и прийти к выводу: началось н_е_к_о_н_т_р_о_л_и_р_у_е_м_о_е_
и_з_м_е_н_е_н_и_е реальности с непрогнозируемым финалом. Точнее -
контролируемое, но не Союзами Неизвестных! И кто бы ни был заказчик
изменения, исполнитель свое дело знал.
В связи со своими выводами Хейно Яанович предпринял кое-какие
дополнительные меры безопасности, не особенно надеясь на обещанную
координатором помощь. И все же чувствовал он себя неуютно, где бы ни
находился, зная, что стопроцентной гарантии от киллеров не даст ему ни
профессиональная охрана, ни страховой полис.
Официально Хейно Яанович имел одну четырехкомнатную квартиру - у
Чистых Прудов, в новом семиэтажном доме, построенном по специальному
проекту для членов московского правительства. На самом деле у него было
больше десятка квартир в разных концах города и две дачи - в Лыткарино, на
берегу Москвы-реки, недалеко от агропредприятия Пехоровское, и в
Усово-Тупике, в пяти километрах от президентской загородной резиденции в
Барвихе. Обе дачи представляли собой двухэтажные коттеджи, построенные по
финскому проекту на месте развалюх, которые Носовой приобрел подешевке, на
подставных лиц. Коттеджи хорошо охранялись, особенно второй, в Усово, но
после того, как неизвестный военный вертолет разнес в пыль особняк
Бабуу-Сэнгэ, Хейно Яанович не чувствовал себя в безопасности и здесь. И
тем не менее дача в Усово была наиболее безопасным местом по сравнению с
остальными, из-за чего кардинал пользовался ею чаще других. Он
усовершенствовал систему охраны дачи, удлинил подземный ход, выходящий в
лес, и окружил коттедж особой "печатью отталкивания", не позволяющей
приближаться к нему чужим. Лишь трое охранников могли входить в дом и
пользоваться его удобствами. Но именно это обстоятельство сыграло в судьбе
Хейно Яановича роковую роль. Тот, кто взялся за расчистку земной
реальности от людей Внутреннего Круга, воспользовался оплошностью
Носового, чтобы закодировать охранников, имеющих доступ к коттеджу, и
внушить им определенное задание. Носовой догадался об этом слишком поздно.
В четверг шестого июня Хейно Яанович в сопровождении двух машин
охраны выехал из Москвы и прибыл в Усово, собираясь отдохнуть от
напряженного трудового дня с одной из своих юных пассий, манекенщицей из
Дома моделей Юшкина; кардинал был женат четыре раза, но не терпел
привязанности, детей не имел и менял подруг часто.
Занятый "мурлыканием" с девушкой, Хейно Яанович не сразу почувствовал
дискофорт, прибыв на дачу. А уже выходя из машины перед центральным входом
в коттедж, он уловил тонкий - на ментально-полевом уровне - з_а_п_а_х
чужого присутствия.
- Сиди, я сейчас, - остановил он подругу, собиравшуюся вылезти из
"ауди" двухсотой модели. Окликнул начальника манипула. - Витис, кто был в
доме?
- Упаси бог, генерал! - ответил полковник Витис. - Я заходил дважды и
Кандыба на кухне, вместе с поваром. Больше никто.
Хейно Яанович, раздувая ноздри, прислушался к шепоту леса вокруг,
привел в порядок мысли и взглянул на мир сквозь бледную струящуюся дымку
астрала. С_л_е_д_ы магического присутствия можно было увидеть только таким
образом.
Кроме повара, готовящего ужин, в доме никого не было. Но "печать
отталкивания" все же была нарушена. Впечатление складывалось такое, будто
она не знала, как реагировать на некое энергоинформационное вторжение, но
в конце концов пропустила кого-то в дом, кого-то знакомого и в то же время
с чужим "запахом".
- Что за дьявольщина? - пробормотал Хейно Яанович. Снова
сконцентрировал внимание на пространстве дома и на пределе внутреннего
з_р_е_н_и_я уловил четыре полевых з_а_в_и_х_р_е_н_и_я, как бы отметки
того, кто побывал в коттедже: два на первом этаже, два на втором.
Неизвестный "призрак" останавливался на кухне, в столовой, у входа в
спальню и возле двери рабочего кабинета. Преодолеть "печать защиты" он
очевидно не смог и удалился тем же путем, что и входил - через центральный
вход. Но если главный охранник говорит, что дом посещали только трое, этих
троих следовало проверить.
Хейно Яанович вперил тяжелый немигающий взгляд в прозрачно-водянистые
глаза Витиса, подавил его волю и вошел в поле сознания. Через минуту он
убедился, что энергетические оболочки полковника не нарушены, а сам он
чист. В его памяти держалась лишь программа самого Носового, внушающая
"отдать жизнь за босса в любой момент". Хейно Яанович о_т_п_у_с_т_и_л
сознание Витиса и, не обращая внимания на его ошеломленный вид (полковник
почувствовал вторжение, но ничего не понял), бросил:
- Где Кандыба?
- Отдыхает.
- Вызвать!
- Есть. - Витис, не выказывая чувств, достал рацию. - Клугер? Я
первый. Доставь Кандыбу. - Убрал рацию, преданно пожирая глазами Хейно
Яановича. - Сейчас будет.
- Дорогой, долго мне еще... - высунулась было из кабины "ауди"
золотоволосая красавица и юркнула в испуге обратно, когда Носовой кинул на
нее бешеный взгляд.
Охранник Кандыба - два метра рост, сто килограммов вес, сплошные
мышцы, красноватое обветренное лицо - явился через две минуты, на ходу
затягивая ремень и надевая пятнистую куртку.
- Сержан Кандыба по вашему приказанию... - поднес он руку к берету.
- Отставить, - оборвал его Витис.
Ничего не спрашивая, Хейно Яанович усилием воли загипнотизировал
гиганта и проник в его неглубокую сферу сознания, не обнаружив там следов
чьего-либо присутствия. Оставался повар, что облегчало задачу. Если повар
и был чьим-то авешей, Хейно Яанович его не боялся.
- Свободен.
Витис развернул несколько обалдевшего Кандыбу на сто восемьдесят
градусов и подтолкнул в спину.
- Иди, отдыхай.
Хейно Яанович сжал в кармане пиджака рукоять суггестора "удав" и
направился в дом, буркнув полковнику:
- Следуй за мной и будь готов.
Повар Сергей Иванович, которому пошел семьдесят восьмой год и который
когда-то работал в таких известных ресторанах Москвы как "Метрополь" и
"Президент-отель", жил в столице и доставлялся на дачу каждый раз, когда
Носовой планировал свое появление здесь. Это был пожилой, толстый, добрый
старик, молчун, знавший свое дело великолепно, однако стоило Носовому
глянуть на него, как он понял, что Сергей Иванович зомбирован! И программу
свою выполнил до конца. Четыре "завихрения", обнаруженные Хейно Яановичем
в доме и принятые им всего лишь за следы незваного гостя, оказались не
просто следами, но материальными предметами - четырьмя взрывными
устройствами специального назначения, способными взрывать мощные бетонные
сооружения. Хейно Яанович понял, что его переиграли. В дом ему входить не
следовало.
- Кто ты? - выдохнул он.
- Твоя смерть, - улыбнулся Сергей Иванович.
В то же мгновение сработали взрыватели сразу всех четырех бомб.
Колоссальный взрыв не только разнес на куски дачу Носового вместе со
всеми, кто находился внутри и снаружи в пределах полусотни метров, но и
снес крыши двух соседних коттеджей, повредил еще четыре, а также выбил
стекла в окнах всего поселка. Слышен он был и в Барвихе, на даче
президента, охрана которого тут же сыграла тревогу.
Но спасти начальника ФАПСИ никто уже не мог. Пожарные, спасатели и
милиция, прибывшие к месту трагедии через полчаса, тела его не нашли.
Вместе с ним погибли и все шестнадцать человек охраны (личного манипула),
а также юная манекенщица и шофер "ауди". Тот, кто планировал операцию
уничтожения кардинала, действовал с размахом, нимало не заботясь о жизни
людей, случайно втянутых в орбиту движения Хейно Яановича.
НАМ ОСТАВИЛИ ДВА ВАРИАНТА
Десятый по счету генеральный секретарь Организации Объединенных Наций
Хуан Карлос Креспо, испанец по происхождению, проживающий в США, имел
солидный образовательный и научный багаж: закончил Макаластер-колледж в
Миннесоте, получив звание бакалавра экономики, учился в Массачусетском
технологическом институте, защитив звание магистра по менеджменту, знал
английский, французский, испанский, немецкий и русский языки. Кроме того
он с начала шестидесятых годов прошлого столетия работал в системе
учреждений ООН, в том числе занимался долгое время самым ответственным и
беспокойным делом - курировал миротворческие операции ООН в Европе и в
конфликтных зонах бывшего СССР.
Обладая массой связей с координаторами Союзов Неизвестных во всем
мире, он легко решал свои проблемы и более или менее успешно исправил
ошибки предшественника, сделавшего ставку на силовое решение конфликтов.
Однако обвальное падение Закона возмездия вскоре свело на нет усилия
генсека, мир сваливался в пучину терроризма, агрессии и тотальной войны,
Союзы Неизвестных не справлялись с коррекцией реальности. Надо было искать
более хитрые цепочки влияний на социум, более весомые аргументы, пути
воздействия на информационную сферу Земли и на людей в целом.
Коекто из координаторов советовал Хуану Креспо плюнуть на традиции
Круга и применить всеобщее кодирование человечества с помощью Великих
Вещей Инсектов, уцелевших в МИРах, "модулях иной реальности", таких как
кодон - псикорректор сознания, программатор психики. Тем более, что
использование его упрощалось тем, что в некоторых странах - США, России и
Японии, военспецы уже создали образцы психотронного оружия, метко
названного по-русски "глушаками". Но Хуан Креспо реагировал на подобные
советы отрицательно и верил в мощь Круга, способного уберечь человечество
от самоубийственных шагов. Во всяком случае возможность глобальной ядерной
войны Союзам удалось снизить чуть ли не на сто процентов.
Но вера генерального секретаря ООН была чувствительно поколеблена с
появлением на Земле ликвидатора Посвященных, реализующего какой-то новый
Закон, название которому дать было трудно. Это не был Закон Справедливости
в чистом виде или некий жесткий вариант Закона возмездия, потому что гибли
люди Круга, вовсе не занимавшиеся коррекцией реальности. Но данное
обстоятельство не могло обрадовать Хуана Креспо и повлиять на координацию
сил. На Земле складывалась уникальная ситуация "войны законов": Закон
обратной связи, опиравшийся на базовое состояние человеческой цивилизации
под названием "справедливость", больше не справлялся с управлением
человеческими отношениями, Закон же или Принцип дьявола, регулирующий
"качество" человеческого материала, которое выражалось в количестве
рождающихся гениев, талантливых, добрых, честных и умных людей,
принципиально н_е_ х_о_т_е_л ими, то есть отношениями, управлять. Таким
образом Союзы Неизвестных быстро теряли свое влияние и переставали
исполнять функции регуляторов реальности, что еще больше усугубляло
ситуацию.
Хуан Креспо знал, что вся эта свистопляска с кризисом управления
связана с войной иерархов в "розе реальностей". Но точную информацию
оттуда, ни через астрал и ментал, ни даже по каналам логоса, третьего
"слоя" всемирного поля информации, получить не смог. Надеяться на помощь
извне не приходилось, опираться можно было только на собственные силы да
