утвердившись в Материнской реальности с помощью темного эгрегора, вам не
по зубам. Извините за резкость.
Соболев улыбнулся.
- Но я тоже еще не Двойник Совершенства.
- Вам остался один шаг. - Матфей вздохнул. - Но это очень
ответственный и опасный шаг. Если вы и дальше будете перекладывать
ответственность с себя на других, ваш путь - в ад! К Монарху. Недаром
даосская философия утверждает: не пользуйся услугами посредника, если
способен самостоятельно найти ответы на свои вопросы.
- Инфарх, я ведь не хотел... - Горшин не договорил, нахмурившись.
- Я знаю, - невозмутимо кивнул Матфей. - Но и вы, Граф, остаетесь
больше человеком, нежели магом, продолжая реализовывать ошибки своего
друга,не заботясь о последствиях. А ведь знаете русскую поговорку: хотели
как лучше, а вышло как всегда... то есть плохо.
- Вы тоже осуждаете нас, учитель? - еще тише сказал Соболев.
На чело хранителя мегла тень, голос его стал еще более глубоким,
властным и как бы материально ощутимым. Но обратился он не к Соболеву, а к
его спутнице:
- Ты все еще надеешься, Светлая?
- Да, отец, - грустно улыбнулась Кристина-Светлена. - Он все еще
большой увлекающийся ребенок. Но он п_р_и_д_е_т.
Матфей кивнул, поворачиваясь к Соболеву.
- Я не осуждаю тебя, идущий. Но именно ты замыкаешь Замысел Творца в
Материнской реальности и именно от тебя зависит, Свет или Тьму ты будешь
олицетворять. Твои друзья прошли множество испытаний, претерпели страдания
и боль потерь, неся тебе "духовный меч", веря в сердце Ваоина Закона. Тебе
решать, Воином к_а_к_о_г_о Закона тебе быть. А теперь прощайте все, меня
ждут мои дела.
Матфей погладил волосы Марии, вскинул вверх руку и исчез, бесшумно и
без всяких световых и прочих эффектов, как всегда. Люди молча смотрели на
тройку бывших своих друзей, лостигших высот самореализации, но все еще не
изживших способность ошибаться. Горшин казался бесстрастным, на лице
Кристины читалась грусть и надежда, Соболев был задумчиво и полон
колебаний.
- Что, дружище, - сказал вдруг Василий с удивившим даже его самого
сочувствием, - хочется побыть Богом? Там, в Брахмане, ты наверное сотворил
Вселенную и теперь создаешь обитателей по образу и подобию? Или
экспериментируешь с другими разумными формами, как Монарх?
Зал вокруг качнулся, искривился, сжался до размеров обыкновенной
комнаты в стандартной городской квартире. Не обращая на этовнимания,
Соболев шагнул к невольно попятившимся людям, протянул руку.
- Давайте ваш меч.
Посвященные сомкнулись тесней. Василий исподлобья глянул на бывшего
приятеля.
- Если ты задумал остаться тем, кем стал, нам не по пути.
Синкэн-гата вдруг вырвался из руки побелевшего Стаса, струйкой огня
метнулся к Матвею и оказался в его руке, превращаясь в светящийся бутон
лотоса. Мужчины качнулись вперед, хватаясь за оружие, но Кристина
бросилась между ними и Соболевым и загородила его своим телом.
- Подождите, выслушайте его!
Соболев задумчиво-сосредоточенно глянул на нее, потом на тех, с кем
прошел по Земле страшный путь "меча и кулака", мягко улыбнулся, отчего
вокруг сразу посветлело.
- Спасибо за все, что вы сделали для меня, мои милые! Учителя правы:
кто мы друг без друга? Трава... Подождите меня здесь, я скоро вернусь.
Пошли, Граф.
- Э-э, Матвей Фомич, - проговорил Иван Терентьевич, - вы куда это
собрались без нас?
- На Землю! - догадался Василий, загорелся. - А что, давайте все
вместе! Шарахнем твоего Истребителя по башке и похороним в аду!
Соболев засмеялся.
- Узнаю перехватчика. Нет, Василич, это дело чести. Ликвидатор - мой!
Подождите нас, мы не задержимся.
- Тогда у меня одна просьба: не трогай Рыкова. Он - мой!
Мгновение они смотрели друг на друга как встарь - понимающе и
поддерживающе, потом Соболев и Горшин превратились в звезды и пропали.
А в душе Василия всплыли слова заклинанияоберега:
Заклинаю силы внешние и внутренние, высшие и низшие: укройте мой дух
и меня от недоброго глаза, мысли злой, силы нечистой, разбойника лихого,
предателя черного...
поставьте стену непреодолимую между мной и злом...
да возгорятся во мне и моей душе силы чистые, огонь незатухающий,
яркий и жаркий...
сгинь, расступись тьма, открой мне путь ясный, дорожку светлую...
заклинаю силы добра! Да обступят меня люди честные и добрые, сильные
и справедливые, и пойдут со мной по жизни, и да будут они мне светом во
тьме...
Последние слова Василий произнес вслух, внезапно обнаружив, что в
глаза его стоят слезы...
август 1997 г.
Москва
