свободно, практически без усилия. Сказалась практика меоза, развивающая
способность мгновенно входить в измененное состояние сознания и достигать
глубочайшей степени психической концентрации. Дальше он действовал один,
независимо от мейдера Соколова.
Любая спецкоманда, попавшая под кинжальный автоматный огонь,
реагировала бы одинаково: упасть, замереть, отойти с линии огня, спасти
жизнь и только потом - принять ответные меры. Команда Соколова, обученная
Горшиным, а потом Василием, действовала иначе.
Во-первых, ребята мгновенно открыли ответный огонь. Во-вторых,
бросили в сторону парка две светобарических гранаты, на несколько
мгновений ослепившие неизвестных стрелков. Вспышки гранат были ярче
электросварки, а громкость взрывов превышала болевой порог - шестьдесят
децибел, так что стрелявшим пришлось несладко. Правда, при этом повылетали
стекла у всех автомобилей возле ресторана и окна близлежащих домов.
В-третьих, бойцы мейдера после взрывов гранат бросились в атаку,
используя приемы "качания маятника". Поэтому погибли из всей команды
"чистильщиков" лишь три человека: двое наблюдателей группы поддержки,
убитые из бесшумных снайперских винтовок, и один во время боя. Кроме этого
трое парней получили ранения разной тяжести в ноги, руки и в голову (парня
пришлось потом госпитализировать), остальные отделались ушибами и
царапинами. Нападавшие же потеряли шестерых.
Василий, двигаясь в т_е_м_п_е, обошел стрелков справа, по вспышкам
определил местоположение каждого, и достал первого крайнего броском
сюрикэна, второму же сломал шею ребром ладони. Остальные стрелки
располагались за бетонным основанием ограды парка, но ими уже занялись
бойцы мейдера, и огонь их начал ослабевать.
Не теряя ни секунды, Василий оглядел поле боя (прошло всего секунд
пятнадцать и ни посетители ресторана, ни охрана, ни жильцы ближайших домов
отреагировать на стрельбу еще не успели), вычислил центр управления
нападавшими и метнулся к мощному "доджу", стоявшему за углом парка, у
выезда на площадь автовокзала. "Додж" пульсировал злым ч_е_р_н_ы_м светом
и возле него виднелись две темные фигуры с приборами ночного видения в
руках.
Бросок Василия они прозевали. Двигался он не только гораздо быстрее
любого человека, но и быстрее, чем реагировали на его движение глазные
яблоки наблюдателей, ибо т_е_м_п - это не только психическое ускорение
течения внутреннего времени, но и ускорение сокращения мышц владеющего
сверхскоростнымии реакциями.
Что он зря понадеялся на свое мастерство, Василий понял после того,
как разметал обоих наблюдателей с инфракрасными сканерами. Рванув дверцу
джипа, он вдруг ощутил знакомый ледяной ветерок вдоль спины - с_а_к_к_и,
"ветер смерти", и даже успел выстрелить в глубину кабины, но тот или те,
кто там находились, разрядили в него "болевик".
Впечатление было такое, будто его облили кипятком. Однако длилось это
ощущение недолго. "Тюбетейка" - генератор защиты от психотронных
излучений, которую Вася носил, не снимая, все же приняла на себя часть
разряда генератора боли, а потом тренированный интеллект Котова перескочил
в измененное состояние сознания, которое Василий называл "вторым
стабильным". Боль схлынула, однако тело не могло мгновенно очиститься от
физиологических шлаков, порожденных стрессовой фрустрацией нервной
системы, и Василий, буквально завязываясь узлом от жутких судорог, бросил
тело под машину.
Это спасло его от второго импульса "болевика", которого он бы уже не
выдержал, а затем в дело вмешались другие действующие лица.
Примчавшийся на помощь шефу Веня Соколов дал из своего "кипариса"
очередь по джипу, заставив его пассажиров захлопнуть дверцы (стекла
"доджа" были бронированными и выдержали попадание) и дать задний ход.
Переднее колесо машины проехало по руке оглушенного Котова, разрывая ему
кожу, однако к счастью миновало лицо. Соколов склонился над ним, выпустив
машину руководителей операции из поля зрения, и был бы сбит - "додж"
внезапно рванул к ним, собираясь расплющить "чистильщиков" мощным
бампером, но в это мгновение с расстояния в двадцать метров метнулся к
"доджу" длинный язык огня, и под его днищем вырос веер огня и дыма.
Взрыв гранаты подбросил передок машины вверх, и хотя она продолжала
двигаться в том же направлении, Соколов успел ухватить лежащего Котова за
пиджак и рывком выброситься вместе с ним из-под колес загоревшегося джипа.
Подбежавший Самандар - стрелял из подствольного гранатомета он - помог
Вене поднять Василия на ноги и довести до своей машины.
Стрельба к этому моменту стихла. Бойцы мейдера подбирали своих
раненых и убитых, рассаживались по машинам и по команде Соколова уехали.
Тронул с места свою задрипанную "шестерку" и Самандар.
- Кто это был? - слабым голосом спросил Василий.
- Манипул Рыкова, - невозмутимо ответил Вахид Тожиевич.
- Мелешко?
- Успел уйти.
- А ты как тут оказался?
- Стреляли... - ответил Самандар тоном Абдуллы из кинофильма "Белое
солнце пустыни".
Разворошенный стрельбой и взрывами людской муравейник в центре
Новогиреево остался позади.
- Ну, Герман Довлатович... - Вася сдавио пальцами виски,
помассировал, сел прямее. - Ну, сучара, погоди!
Соколов засмеялся, сдирая фальшивые усы и бороду.
- Держит слово маршал СС, а, Василий Никифорович?
- Честно говоря, я не понимаю, зачем это ему надо, - сказал Самандар.
- Значит, мы действительно сильно прищемили ему хвост. "Эсэсовцам"
теперь приходится с нами считаться, а кому это может понравиться?
- Может быть, он считает, что это мы охотимся на кардиналов? -
Василий снял пиджак, закатал рукав рубашки и оглядел руку в крови, с
лопнувшей кожей. - Вот черт!
- Полечить? - покосился на него Вахид Тожиевич.
- Я сам.
- У меня такое впечатление, - добавил Самандар, - что нас просто
проверили на профпригодность. За этим нападением стоит кто-то еще кроме
Рыкова. Когда я подъезжал, мне показалось, что за рестораном ведется
наблюдение на пси-уровне.
- Ликвидатор? - хмыкнул Василий.
- Не знаю, но уверен, что нам стоит выработать иные принципы защиты,
связи и подстраховки друг друга. Либо выйти на самого ликвидатора и
выяснить причины охоты.
- У тебя уже есть идеи?
Вахид Тожиевич не ответил, идей у него не было.
"Шестерка" продолжала мчаться по ночному шоссе вслед за машиной
мейдера к центру Москвы, почти не встречая других машин, но Василию на
мгновение показалось, что сверху, из-за плотного слоя облаков, накрывшего
столицу, кто-то чудовищно чужой, огромный и угрюмый внимательно смотрит на
них.
ПРОГУЛКА ПО ПАРКУ
Стасу снилось, что он пробирается, как ниндзя, в черную крепость,
насыщенную странной призрачной жизнью, и спасает своего первого Учителя,
заменившего когда-то отца, Матвея Соболева. Причем процесс спасения тоже
был необычным, хотя во сне Стас этого не сознавал: Соболев был расчленен
на части и надо было найти его члены - руки, ноги, голову, заточенные
отдельно друг от друга в мрачных камерах, принести к телу, лежащему на
металлическом столе в камере пыток, и соединить в одно целое...
Проснулся Стас, "присоединяя" голову Матвея к туловищу, так и не
узнав - спас он его или нет.
Шел седьмой час утра, из ванной доносилось шипение водяных струй, и
Стас понял, что дядя Вася вернулся с очередного бандлика, а сам он опять
проспал, не почувствовал его приход. Стоило задуматься, почему сторож
организма не срабатывал на возвращение Василия Никифоровича домой.
Старший Котов вышел из ванной через четверть часа, в плавках, с
полотенцем через плечо и с ножницами в руке, когда Стас уже начал свой
ежеутренний тренинг. На руке дяди красовался длинный извилистый лиловатый
рубец, которого раньше не было.
- Неудачно приземлился? - кивнул Стас на руку.
- Попал под машину, - небрежно, как о чем-то несущественном, сказал
Василий, кистевым вывертом бросая в парня ножницы, которыми обрезал ногти.
Стас восхитительным змеино-гибким движением тела и руки поймал
ножницы, не двигаясь с места, бросил обратно. Вася поймал их с такой же
легкостью и удовлетворенно подумал, что парню абсолютно не требуется
тренинг адекватных реакций, он реагирует на жизнь вокруг свободно и точно,
не хуже, чем в свое время сам Матвей Соболев.
- Что все-таки случилось? - снова посмотрел на рубец на руке дяди
Стас.
- Нас перехватила команда Рыкова. В связи с чем нам необходимо срочно
менять дислокацию. Сегодня вечером переедем.
- Куда?
- У меня сохранилась квартира... еще со времен моей службы в конторе.
- Квартира "по четырем нулям"?
Вася усмехнулся. "Четыре нуля" означали в ФСБ высшую степень
секретности.
- По четырем. Когда начнется твой чемпионат?
- Послезавтра.
- Ты готов?
Стас подумал, напрягся, прогоняя мышцы волной по всему телу.
- Готовлюсь.
- А как ты собираешься выступать? - Василий бросил полотенце на
спинку стула в гостиной, присел на край стола.
- Да как обычно... - Стас осекся, внезапно осознавая, что речь идет
не о реальном бое, а о спортивном единоборстве, пусть в нем и допускались
почти все приемы.
Василий с любопытством следил за изменением выражения лица ученика.
- Что, докумекал?
Стас, помедлив, кивнул.
Целью участника любых чемпионатов по борьбе и рукопашному бою было
доказать судьям и зрителям свое превосходство над соперником. Стас же был
воспитан и тренирован совсем в другом ключе - для выживания в реальном,
тотальном бою, не ограниченном никакими правилами и моральными нормами,
целью которого для любого его участника было уничтожение противника,
выведение его из строя с максимальной эффективностью и быстротой. Поэтому
технический арсенал Стаса составляли приемы травмирующего воздействия,
запрещенные или редко употребляемые в спортивных состязаниях, не говоря
уже о приемах техники усыпляющего касания или комбинаторики смертельного
укола. Василий в свое время занимался всеми видами борьбы: каратэ, айкидо,
капоэй-ра, каляри-ппаятт, дзюдо, синсимак и другими, - пока не остановился
на тайдзюцу, представляющую в общем-то комбинированную систему самозащиты
типа славянской комбы и русбоя, Стаса же он учил по своей личной методике,
наиболее полно отвечающей индивидуальным психическим, физическим и
моральным особенностям парня, за десять лет превратив его в бойца с
высочайшим уровнем развития двигательных способностей, ловкого, быстрого,
владеющего т_е_м_п_о_м, мгновенно ориентирующегося в пространстве, в любой
ситуации, сильного и выносливого, но - приспособленного к схватке без
правил, к бою насмерть! К чемпионату, о котором шла речь, Стас в этом
смысле готов не был.
- С одной стороны тебе было бы полезно поиграть в эти игры, - сказал
Василий, - с другой - ты себя раскроешь.
- Кому?
- Тем, кто за тобой охотится.
- Что же мне, отказаться?
Василий в сомнении почесал пальцем бровь.
- Есть один вариант... но он очень опасен. По сути, если я тебе
разрешу участвовать в чемпионате, я тебя подставлю. Но с другой стороны
можно будет попытаться вычислить...
- Охотников! Я согласен, - быстро сказал Стас.
- Не сомневаюсь. И все же мне надо все обдумать, прикинуть, сможем ли
мы организовать подстраховку по уровню "элит". А пока не желаешь ли
поработать в "лютом" бою?
Стас кивнул: "лютым боем" назывался стиль русбоя, рассчитанный на
