В отделе, занимавшем шестиэтажную башню в стиле "опрокинутая
пирамида", диспетчер любезно выделил нам четырехместный триер с
неограниченным запасом хода аппарат имел устройство подзарядки от
высотных, невидимых человеческому глазу энерголиний. Стартовали в седьмом
часу вечера.
Я набрал курс на пульте "Джорджа", как называли автопилот англичане и
американцы, устроился поудобней и закрыл глаза.
Рассказывай, что там у тебя нового. До цели минут сорок ходу.
Витольд встрепенулся - он любовался вечерним пейзажем Американского
континента.
- Зо Ли - малаец, родился в Пинагре. Тридцать шесть лет, рост метр
семьдесят восемь, вес семьдесят два килограмма - это данные его личного
дела. По образованию он инженер-механик больших интегральных систем, в
"Аиде" работает уже шесть лет. Имеет феноменально быструю реакцию на
опасность, спортсмен - золотой пояс по тайбо.
- Ого! - не выдержал я, и не зря. В Системе всего несколько человек
имеют золотой пояс абсолютного чемпиона по тайбо. Чтобы овладеть таким
поясом, надо чуть ли не со дня рождения заниматься борьбой и не прекращать
тренировки ни на один день.
- Серьезный парень! Что у него за школа по тайбо, узнал? - Школа
"скорпиона".
М-да, есть чему позавидовать! Школа "скорпиона" родилась в Южном
Китае более двух тысяч лет назад и была наиболее сложной и секретной. Ни
одна из школ тайбо - самообороны без оружия - не могла соперничать с ней
по количеству приемов и знанию нервных узлов человеческого тела, даже
школа "тигра", навыки которой освоил я. Где же он проходил обучение? Может
быть, и в живых он остался благодаря своим способностям? - Продолжай.
- Собственно, это все, что мне удалось узнать. Данные паспорта...
личное дело... характеристика... Он не женат, родителей нет... - Как это -
нет? Он что же, в пробирке родился? - Ну, не знаю... нет, и все... я не
интересовался. Разве это важно? - Может быть. А друзья у него есть? -
Близких, кажется, ни одного. - Кажется или точно нет?
Сосновский молчал так долго, что я невольно засмеялся, представив,
как он мучается.
- Так что же ты все-таки узнал? Личное дело и характеристику можно
было изучить потом. - Еще информация о лечении Зо Ли... - Это другой
разговор, но запомни: в таком поиске, как наш, нет мелочей, и
анализировать события надо со всех, даже самых неожиданных сторон. С кем
ты разговаривал о Зо Ли?
- Только с заместителем начальника американского "Аида" Ларри
Хэмпстером. Те, кто его знал лично, сейчас в командировках. - И что сказал
Ларри? Сосновский вздохнул.
- Он его мало знал. Сказал только, что кадровики готовили Зо Ли
начальником группы, но Гриффиге назначил Шерстова, хотя в резерве стоял
именно Зо Ли...
- Интересно. Зо Ли был обижен тем, что вместо него назначили другого?
- Не знаю, но Гриффитс дважды отклонял кандидатуру Зо Ли.
- Чем же он руководствовался? Впрочем, это я у него выясню сам. Итак,
где же наш подопечный?
- Он две недели находился на лечении в клинике "Скорой помощи" в
Мексикан-Хате, потом в Си-муширском центре нервных заболеваний, однако,
пролежав там пять дней, таинственно исчез из палаты, не оставив никаких
объяснений. Я побывал у его лечащего врача, привез все, что дали: диагноз,
методы терапии, мнение врачей.
- Странное поведение, странное... Исчезает из лечебницы, чтобы
появиться в Сааремаа... Помнишь на сааремском пляже спокойного незнакомца?
Это был Зо Ли.
На крохотной панели управления триера загорелся желтый огонек,
означающий конец курсограммы, аппарат плавно притормозил бесшумное
скольжение.
- Мы почти у цели. Километров через сорок за рекой Сан-Хуан и
начинается Ховенвип. Я сяду за управление, а ты понаблюдай за пустыней
внизу.
Через несколько минут я выбрал место и посадил триер на дно
неглубокого ущелья, заросшего молодыми елями, пихтами и папоротником. Под
козырьком одной из стен ущелья струился ручей, вода в нем была
необычайного темно-орехового цвета.
- Порядок, - сказал я, пробуя готовность мышц к мгновенному
напряжению, - можно выступать. Пойдем так: впереди я, метрах в двадцати
сзади - ты. Сначала просто обойдем местность вокруг пещеры, потом вернемся
за снаряжением. Вопросы? - Разве здесь надо кого-то бояться? Я внимательно
присмотрелся к лицу Витольда. - Привыкай ходить в разведку, стажер.
Бояться не надо, мы на Земле, но у меня неопределенное предчувствие...
короче, пойдем так, как я сказал.
У меня и в самом деле появилось знакомое ощущение скрытого
наблюдения, и хотя я внимательнейшим образом осмотрел местность вокруг
триера и ничего не заметил, тем не менее в интуицию свою верил и спокойным
поэтому быть не мог.
Прыгая с валуна на валун, я выбрался на длинную каменистую насыпь,
прошел по ней до поворота, и вдруг под ногами тускло блеснула
металлическая полоска. Присев на корточки, я разгреб щебень и присвистнул.
Полоса оказалась... старым рельсом, непонятным образом сохранившимся в
эпоху безрельсового транспорта в таком виде, будто им пользовались вчера.
О рельсах в докладной записке экспертной комиссии не было ни слова. Или
мне невероятно повезло, и это след "Суперхомо", или я просто набрел на
древнюю дорогу к какому-нибудь не менее древнему карьеру или руднику, и
тогда это след ложный.
Рельсы, утонувшие в щебенчатой подсыпке, тянулись почти на километр,
следуя изгибам ущелья, а потом нырнули в отвесную скалу, казавшуюся
настоящей. Без техники делать здесь было нечего. И все же совпадение
настораживало: "легальных" технических сооружений на Ховенвипе быть не
могло, а все "нелегальные" так или иначе были связаны с военными
организациями прошлого. Что ж, рельсовый путь, насчитывающий, по крайней
мере, полтора столетия - именно столько лет назад перестали
эксплуатироваться железные дороги, - появился в этой глуши неспроста.
Махнув рукой точно соблюдавшему дистанцию Сосновскому, я вскарабкался
по склону ущелья наверх и попал совсем в другой мир. Надо мной нависли
величественные вековые дубы, образующие сплошной тенистый полог. Подлеска
в этом лесу не было совсем, под ногой зашуршал толстый пружинящий слой
опавших листьев, сквозь который с трудом пробивалась трава; листья
сменились ковром из мхов. С самых громадных деревьев свисали толстые
ползучие кольца ядовитого сумаха и плети дикого винограда.
Через несколько сот метров лес внезапно кончился, и я оказался на
длинном скалистом обрыве, на котором бледными копнами обосновалось
несколько папоротников и росли крохотные голубоватые лесные цвет. Под
обрывом влево открылось волнистое пространство низких холмов до горизонта,
поросших редкими куртинами полыни, а справа тянулся стено-подобный уступ
алого с пурпурным оттенком цвета, усеянный выемками, выпуклостями,
вертикальными рытвинами колоссальных размеров. Рытвины порой складывались
в сложные узоры ниш и пещер. Между обрывом, на котором я стоял, и уступом
располагались странные конусы зеленоватой пыли и щебня, будто ссыпанные
сюда из огромных бункеров, и веяло оттуда, несмотря на вечернее время,
зноем и раскаленной духотой, как из жаровни.
За уступом, высоту которого я определил метров в двести, шел хаос
стенок, барьеров, башен и других замысловатых скальных образований всех
оттенков красного цвета.
- Преисподняя! - сказал над плечом незаметно приблизившийся
Сосновский. - Смотри, нам, кажется, сюда.
Место гибели группы было помечено металлическим шестом с флагом УАСС.
Шест стоял на краю воронки, выбросившей из недр язык каменного крошева. До
него было с километр, не более.
Я нашел более или менее пригодный для спуска склон и сбежал на
знойную равнину, стажер без особого труда преодолел этот путь следом.
Вход в пещеру со складом бактериологического оружия находился почти
под тем самым местом, где мы вышли к обрыву из леса. Он был взорван, и
груда каменных обломков большим языком лизала отверстие еще одной пещеры,
почти скрытой от взора несколькими особенно большими блоками.
Мы в молчании осмотрели место высадки десанта Шерстова, поднимая
облачка зеленой пыли. Я обратил внимание на то, что эта пыль лежала везде
и покрывала даже обломки скал и валуны. Стена обрыва, камни и холмы были
изъедены необычной коррозией, отчего стали пористыми, как пемза.
Делать здесь без аппаратуры было нечего, и я уже решил было
поворачивать назад - эксперты следственной комиссии, работавшей полгода
назад, наверняка все перерыли, - как вдруг снова почувствовал наблюдение.
Оценить, откуда пришло ощущение взгляда, было трудно, но все же мне
показалось, что наблюдали из ближайшей пещеры, той самой, полускрытой
обломками весом в несколько тонн каждый.
Я зашел за один из обломков, сделают вид, что исследую его
поверхность, и тихо сказал появившемуся стажеру:
- Оставайся здесь. Следи за ближайшими пещерами, да и по сторонам
поглядывай, но особенно не высовывайся, уяснил?
Витольд смотрел на меня округлившимися глазами, в которых теснилось
многоточие, но я не дал ему возможности выплеснуть это многоточие на язык.
- Главное, следи за мной. Мне почему-то кажется, что мы тут не одни.
Оставив стажера за камнем, я с беспечным видом направился ко входу в
пещеру, посвистывая, перепрыгивая через трещины и груды более мелких
камней, а сам зорко следил за тем, чтобы между мной и черным,
непросматривающимся оком пещеры непременно находилось какое-нибудь
препятствие.
Подъем к пещере был не крут, но мешали языки мелких и острых
обломков, ступать по которым приходилось осторожно и с опаской. И чем
ближе я подходил к мрачному зеву, тем меньше мне хотелось туда идти. Я
остановился, всей кожей ощущая на себе чей-то внимательный взгляд,
посвистел, делая вид, что заинтересовался камешком, и высунулся из-за
ребристой глыбы, последней из самых крупных, упавших совсем недавно с
вершины уступа.
Меня спасло мгновенное чувство опасности, возникающее остро и
отчетливо. Увидеть в глубине пещеры я ничего не успел, но тут же,
повинуясь инстинкту, рывком бросил тело обратно за скалу.
Вслед из-под свода пещеры гулко прогрохотала короткая автоматная
очередь. Пули, сшибая ребра с глыбы и выбивая в ней борозды, легли
впритирку к голове.
"Дьявол! - подумают я, ожидая новой очереди. - Да это же "дракон"!
Автоматический ракетный карабин! Откуда он здесь?! И кто это нас так
встречает?!"
Тишина наступила чудовищная, и я невольно взмолился, чтобы не
психанул стажер, не выскочил из-за укрытия. Тогда мне придется переть на
рожон, не имея ни одного шанса на успех, - без оружия против "дракона" не
спасет ни реакция, ни физические данные, ни даже выучка безопасника.
Тишина не нарушалась ни одним звуком, и я решил попытаться обойти
осыпь слева. Однако, едва я только метнулся за соседний камень, из пещеры
снова ударила короткая - в пять выстрелов - очередь. Пули веером прошлись
над спиной, я, холодея, почувствовал их прицельную, злую мощь.
Дьявол тебя задери! Стреляет, как снайпер! Эдак он, чего доброго, не
даст нам никаких шансов довести расследование до конца. Надо уходить, пока
не сорвался стажер. Тогда конец!
Я осторожно отполз назад, прижимаясь к острой каменной крошке,
впивающейся в тело.
Карабин ударил на звук: пули, гудя и звеня, низким рикошетом ушли в
небо.
Непохоже, чтобы он шутил - стрелок высокого класса. Только непонятно,
