Василий ГОЛОВАЧЕВ
ДЕМОН
Тогда какой-то злобный гений,
Стал тайно навещать меня.
А.С. Пушкин. Демон
Я враг небес, я зло природы...
М.Ю. Лермонтов. Демон
ПРОЛОГ
Возвращение звездной экспедиции всегда событие, особенно если она
возвращается из глубокого поиска. Но крейсер пограничной службы Даль
разведки "Лидер" с экипажем, укомплектованным пограничниками и
сотрудниками отдела безопасности Управления аварийно-спасательной службы,
пришел незаметно, имея связь только с руководством погранслужбы.
Он выполнял особое задание и груз на борту имел специфический:
оружие.
Четыре года назад военные историки, изучающие документы конца
двадцатого - начала двадцать первого века, обнаружили сверхсекретные
материалы блока НАТО - военного союза ведущих капиталистических держав, в
которых говорилось об отправке в космос армады автоматических космических
кораблей с оружием. Маньяки, цеплявшиеся за тезис наращивания вооружений
"для защиты Земли от космического нападения", не могли спокойно смотреть,
как после выхода документа ООН о всеобщем и полном разоружении
уничтожаются запасы ядерного и обычного оружия, и тайно отправили опасный
груз с тем, чтобы перехватить его в удобное время и использовать по
назначению если не на Земле, то где-то в другом районе космоса.
Сведений о перехвате у историков не было, но не проверить правдивость
документов служба безопасности человеческой цивилизации двадцать третьего
века не имела права, и "Лидер" был отправлен в космос по вектору гамма
Геркулеса - именно в том направлении должны были двигаться ракеты с
оружием, вылетевшие с Земли два века назад.
Три года ушло на расчет и уточнение траектории ракетного поезда и
поиск груза, и вот "Лидер" вернулся, загруженный оружием, вернее,
образцами оружия - для музеев истории и военной техники, остальное было
уничтожено далеко от Солнечной системы. Представители умиравшего блока
НАТО так и не смогли догнать свой страшный, смертоносный и опасный
арсенал...
Крейсер подошел к одной из финиш-баз спасательного флота,
"привязанной" орбитальным лифтом к Марсу, и запросил разрешения на
стыковку.
Спустя полчаса экипаж крейсера был отправлен на карантин, длившийся
трое суток.
Последним после карантина крейсер покидали его командир Калаев и
руководитель десанта Игнат Ромашин.
- Вот мы и дома, - сказал Калаев, глядя на близкую громаду Марса в
растворе главного виома.
- Дома. - Ромашин мельком взглянул на виом, упаковывая в громадную
белую сумку вещи, разложенные на пульте.
Калаев пригладил вихры пышной шевелюры, посмотрел на его спину с
буграми мышц, хмыкнул. - Зачем тебе это барахло? - Сувениры. Память. Если
бы Лапарра услышал, что ты назвал его бесценные реликвии барахлом, он бы
не простил. Хорошо, что мне удалось прихватить лишние экземпляры,
коллекционеров среди моих друзей хватает. Калаев покачал головой.
- Ну карабин, положим, еще можно повесить на стену как трофей, хотя
это чистой воды снобизм, а регалии?
Ромашин со скрежетом затянул "молнии" на сумке и закинул ремень на
плечо.
- Зам моего начальника Первицкий - заядлый фалерист, который собирает
значки, медали и ордена с доисторических времен. Видел бы ты его
коллекцию. Это ему презент. Пошли?
Калаев взял свою сумку с эмблемой Даль-разведки, окинул рубку
печальным взглядом и грустно проговорил:
- Это мой последний дальний поход, Игнат. В следующую экспедицию
пойдешь с другим командиром.
- Не пойду, - улыбнулся Игнат. - Меня ждет Лапарра. Я обещал ему, что
вернусь в отдел при пергой возможности.
- Наземный сектор? - Наземный. Неплохо звучит? Земной, наземный,
Земля...
* * *
Он возвращался домой со сложным чувством сожаления, вины и радости.
Оказывается, он отвык от Земли! Прошло всего три года вдали от нее, а он
уже забыл детали, помнил, что Земля - это что-то большое, зеленое, доброе
и радостное. И теперь "детали" напоминали о себе сами: автоматикой зданий
и технических сооружений, ветром сквозь лапы елей, улыбкой солнца,
голосами детей, потоком людей у станций тайм-фага. Оказывается, он многому
разучился, несмотря на тот же распорядок жизни на корабле, разучился даже
вести себя, иначе почему тогда многие оглядываются вслед? Может, потому
что в его облике видна внутренняя тревога? Постоянное ожидание опасности?
Готовности к немедленному действию? Наверное...
Калаев заметил это сразу, но он на пятнадцать лет опытнее...
Игнат оставил такси на крыше дома, потом вспомнил правила и
скомандовал киб-пилоту: "Свободен". Двухместный пинасс умчался, приняв
чей-то вызов.
Игнат подумал несколько мгновений, улыбнулся в душе, вспомнив, как
звонил домой под чужим именем, узнать, есть ли кто дома. Ему ответили, и
хотя голоса он не узнал, главного добился. Он зашел в одну из ниш
вечернего отдыха, созданную зарослями тенистого клена, достал из сумки
парадную форму официала спасательной службы и переоделся. Затем подмигнул
сам себе, накинул на шею ремень карабина, о котором говорил Калаев, и
спустился к лифту. Через минуту он стоял перед знакомой дверью, снившейся
ему не раз, и странная робость закралась в душу, будто ждал его за дверью
неведомый экзамен, не сдать которого он не имел права.
Дверь в ответ на мысль-приказ утратила монолитность, Игнат шагнул
сквозь ее голубую завесу в прихожую. Из гостиной ему навстречу вышла
тоненькая девушка с сеткой эмкана на пышных волосах. Увидев ослепительно
белую фигуру, сверкающую множеством пряжек, застежек, карманов и поясков,
с устрашающего вида карабином на плече, она невольно попятилась и стянула
с головы эмкан. - Простите, вам кого?
Игнат растерялся, так как ожидал увидеть лицо матери или отца, но
перед ним стояла удивленная не меньше его незнакомка, имевшая с кем-то
отдаленное сходство. Она была очень молода, мила, крупный рот не портил
лицо, а глаза были серые, лучистые и внимательные.
У Игната мелькнула мысль, уж не промахнулся ли он этажом, но прихожая
была знакома, гостиная тоже, запахи напоминали ему детство: он был дома. -
Извините, - пробормотал он. - Вы, кажется?.. Девушка вдруг зажала рот
рукой и тихонько засмеялась.
- Ой, не узнал! Вот здорово! Здравствуйте, дядя Игнат.
- Привет, - тупо сказал Игнат. - Ну конечно, Дениз!
Это была Дениз Сосновская, которую он помнил тонюсенькой, как
стебелек ромашки, светлоголовой, доверчивой девчушкой, большеглазой и
серьезной. Игнат засмеялся вслед за девушкой. - Низа! Вот это сюрприз! Не
узнал, честное слово. Я звонил, думал, мать ответила или кто-то из гостей.
- Это была я. Мы уже неделю гостим у вас. Они отсмеялись, поглядывая друг
на друга сквозь матовое стекло памяти, потом Игнат поднял сумку, которую
оставил у порога, достал оттуда пакет, развернул фольгу и подал Дениз
букет цветов. - Это тебе, из оранжереи корабля. Дениз молча приняла цветы,
глаза ее вспыхнули восхищением. Цветы были ярко-алыми, крупными, похожими
на пляшущие языки пламени, и пахли незнакомо: нежно и тревожаще. - Какие
красивые! Спасибо! Игнат поймал ее взгляд и хмыкнул про себя: похоже, то
время, когда его боготворили, не успело забыться.
Он прошел в свою комнату, бросил сумку на диван, с удовольствием
ощущая полузабытые запахи знакомой обстановки. Включил видеопласт, и
домашний координатор послушно преобразил комнату в поляну, окруженную
березовым лесом. Дениз остановилась на пороге, поглядывая на него из-за
букета.
- Садись, - спохватился он, подвигая сумку. Снял карабин и сел рядом,
размышляя, ждать ли родителей дома или махнуть к кому-нибудь из них: мать
работала в Институте видеопластики, а отец... три года назад, как раз
перед его полетом, его назначили на пост директора УАСС.
Дениз встретила его взгляд и покраснела чуть ли не до слез. Тогда
Игнат начал рассказывать, где был, пока девушка не заслушалась. Наконец он
прервал красноречие:
- Извини, я могу делиться впечатлениями целый день, а ведь ты,
наверное, занята?
Дениз покраснела.
- Готовлюсь к экзаменационное сессии, но...
- Все наоборот, это ты меня извини, что не дал оглядеться. Я поставлю
цветы в воду?
- Конечно, только посоли воду.
Дениз вышла.
Игнат встал, прошелся по комнате-поляне, выключил видеопласт, комната
приодела прежний вид. Что-то мешало ему, какое-то давнее воспоминание,
будоражащее память. Что-то связанное с Дениз... или с ее братом... не
вспомнить, пожалуй. Игнат с досадой щелкнул пальцами, волнение не давало
сосредоточиться. Вошла Дениз.
- Поставила. Ну и красивый же у тебя костюм, дядя Игнат! Она
принялась с интересом рассматривать нашивки, кармашки, ремни и
отличительные знаки официала аварийно-спасательной службы.
- Это парадная форма спасателя - безопасника, - ответил Игнат, в свою
очередь незаметно разглядывая девушку. - Никогда не видела? Отец же
надевал.
Память настойчиво тасовала картины прошлого: как Дениз делилась с ним
школьными новостями, плакала на груди, смеялась, сердилась, когда он не
принимал ее переживаний всерьез... Но тщетно Игнат пытался вызвать в
памяти образ прежней девочки, возникала абстрактная фигурка... светлое
пламя волос... глаза с вечным вопросом... и тихий смех... Перед ним же
стояла взрослая, оформившаяся девушка, серьезная, естественная в каждом
жесте, еще не осознавшая своей привлекательности. - А это - оружие?
Мысль с переодеванием уже не казалась Игнату удачной. К тому же
накатило нетерпение: ждать не хотелось, появилось желание действовать,
звонить на работу отцу, бежать, мчаться, лишь бы не ждать. Но он сдержал
себя. Взял карабин за ствол и передал Дениз.
- Это "дракон", ракетный карабин с автоматической сменой боя. Ужасно
тяжелая и неудобная машинка.
- Машинка? - фыркнула девушка. - Ой, действительно тяжелая! А ты
стрелял из него? Игнат, помедлив, кивнул, закатал рукав куртки и показал
на левой руке три длинных, белых, неровных шрама.
- След так называемой веерной пули. Она рикошетирует от любого
предмета, и от нее очень трудно увернуться, особенно когда она
расщепляется на десять иголок. Мы не знали, вот и получилось.
Дениз потрогала шрамы и спрятала руку за спину.
Игнат засмеялся, отобрал карабин. - По твоему лицу легко читать, о
чем ты думаешь. Если честно, полет был трудный. Многие из моих друзей были
ранены, один погиб, а я... я был осторожен. Ты ждала меня? Дениз вспыхнула
и выбежала из комнаты. Игнат улыбнулся и стал переодеваться в любимый
голубовато-серый костюм, включив сумматор моды. Чувствуя некоторую
скованность, он вышел в гостиную, где Дениз строила замок впечатлений от
их встречи. Неизвестно от чего оба смутились, хотя Игнат отметил этот факт
для себя с изумлением, он протянул девушке ажурный браслет удивительно
тонкой работы из голубого металла.
- Мы нашли целый сейф таких безделушек. Красивый, правда? - Очень!
Браслет был холодным и тяжелым, и Дениз удивленно подняла взгляд, в
котором смешивались радость, и смущение, и еще что-то, чему Игнат не мог
сразу подобрать названия, но что радостным толчком отозвалось в сердце.
- Браслет из чистого осмия, - пояснил он. - Два веха назад он стоил
