под инму - китайское "дерево с туманными картинами", и криппискристый
лунный базальт, я подошел к стойке седьмого информа, еще издали увидев
Лапарру. Рядом с ним стояла поразительной красоты женщина в летнем
костюме, который во все времена назывался сафари. Смуглая, с фигурой и
грацией богини, с волосами, схваченными у затылка рубиновым обручем и
свободно падающими за спину. Глаза дерзкие и предостерегающие
одновременно, черные, как пространство, губы крупные, четкого рисунка и
без малейших признаков косметики. Вкус недурен. И, по всему видно, шутить
не любит.
- Знакомьтесь, - буркнул Лапарра. - Ромашин-младший. - Игнат, -
слегка поклонился я. - Люция, - подала руку незнакомка. Я не решился
поцеловать ей пальцы, почувствовав, что выйдет не слишком по-светски.
- Люция Чикобава - военный историк, - продолжил Ян. - Будет работать
в твоей группе по делу "Демон". Я введу ее в курс дела, ты сообщишь
подробности.
Приказ есть приказ, оспаривать его бессмысленно, да я и не стал бы. С
женщинами в одной связке я не работал, да еще с такими.
- С инструкцией отдела вы хорошо знакомы? - спросил я, невольно глядя
на ее губы, и получил в ответ короткий изучающий взгляд.
- Достаточно. - Голос у нее был гортанный, бархатистого тембра,
глубокое контральто. - Я вижу, вы не рады. Но это решение директора вашего
управления. Если не возражаете, встретимся вечером. В восемь вас устроит?
- Вполне.
- Тогда до встречи. А у вас, Ян, я буду в шесть. Люция повернулась и
пошла по залу к одному из выходов, а мы молча смотрели ей вслед.
- Она пять лет работала в погранслужбе, - сказал Лаппара через
минуту. - Имеет степень историка-универсалиста, хорошая спортсменка.
- Похожа на индонезийку. Больше вы с отцом ничего не могли придумать?
Я же завалю задание.
Чапарра фыркнул.
- Шутишь, значит, все в норме. Ну, будь, встретимся в девять.
Он подошел к лифту, а я, размышляя о высших законах, соединяющих
людские судьбы, поднялся на седьмой горизонт управления, в зал тайм-фага.
Станция тайм-фага занимала весь седьмой горизонт южного крыла здания.
Так как работникам управления приходится переноситься во все точки земного
шара и за его пределы на планеты Солнечной системы и других звезд, то и
станция пассажирского ТФ-сообщения была самой крупной для официальных
организаций: зал тайм-фага занимал площадь в тридцать тысяч квадратных
метров, и располагалось в нем полторы тысячи кабин.
Я нашел свободную кабину, набрал код Москвы и через секунду вышел из
тайм-фага Басова, на площади Славы. От площади до моего сто
двадцатиэтажного дома идти всего полчаса, но я все же взял такси - в
сердце закопошилась тоскливая, как ненастье, тревога.
Дома оказался отец - разговаривал в гостиной по виому, переодетый в
домашний халат. Рано он сегодня.
Я прошел в свою комнату, открыл стенной шкаф и хмыкнул. Потом
переложил из угла в угол виброласты, флайтинг для глубоководной охоты,
пакет надувной лодки с баллончиком газа, пакет со значками и орденами,
который я так и не удосужился отдать однокашнику, тихо присвистнул и
уставился в пустую нишу: "дракона" в шкафу не было.
- Пришел? - весьма оригинально отреагировал отец, появляясь на
пороге. - Что ищешь? Я оглянулся.
- Па, ты из моего шкафа ничего не брал?
- Нет, конечно, это же твой шкаф.
- Понимаешь... - Я почесал переносицу. - Домой из полета я принес
кое-какие трофеи, думал удивить друзей... ну, и до сих пор не сдал
облачение. Короче, пропал мой карабин. Отец с интересом посмотрел на меня
и заглянул в нишу.
- Пропал "дракон"? Ты хоть представляешь, что говоришь? Везде искал?
Может быть, оставил в тире?
- Я не ходил с ним в тир, не успел. Он был здесь.
- А если мать переложила?
- Зачем? - Я снова принялся перекладывать вещи, уже зная, что
карабина в шкафу не найду. Предчувствие не обмануло меня. Еще на Ховенвипе
у меня мелькнула мысль, что по мне вели огонь из моего собственного
карабина, но тогда я лишь посмеялся над собой. Вот, значит, где стрелок
его достал!
Отец, прищурясь, ждал объяснений, и я вкратце пересказал ему события
на Ховенвипе, опустив кое-какие подробности нашего с Витольдом
отступления. Он слушал молча, с непроницаемым лицом, но я-то знал его
хорошо, почти как себя.
- А патроны? - спросил он, когда я закончил. У тебя же их не
осталось. - Патроны он мог достать в другом месте... тем более что не
перевелись на свете безголовые разини вроде меня. Никогда не думал, что
такое может случиться.
Не произнеся ни слова, отец вышел из комнаты.
- Ты явно не представляешь, что произошло, - донесся из кухни его
голос. - Звони немедленно Лапарре, иначе рискуешь вылететь из отдела.
От неожиданности я выронил рубашку и, переодеваясь на ходу, зашел на
кухню, изумленно уставился на отца, набиравшего программу ужина на
домашнем комбайне "Комфорт-8".
- Ты серьезно?
Отец, не оборачиваясь, повел лопатками. Вполне может быть, что ты
вооружил какого-то маньяка из тех, которых все-таки иногда рождает
человечество. В таком случае ты подверг риску ни в чем не повинных людей.
Я медленно вернулся в комнату, размышляя над словами отца, вдруг
подумал: а ведь для того, чтобы взять карабин у меня, сотрудника отдела
безопасности, надо быть очень информированным человеком!
Сверхинформированным! Надо знать, что я был в экспедиции под кодовым
названием "Погоня", что вернулся и привез карабин и что не сдал его
вовремя в сектор учета... Кто мог знать такие подробности? Только Умник -
главный оперативный компьютер отдела...
Я выдвинул из стены пульт домашнего координатора и набрал телекс
отдела. К счастью, Ян был на месте. Я рассказал ему то же, что и отцу.
- У меня даже мысли подобной не возникало! - угрюмо проговорил
Лапарра. - На кой ляд тебе карабин? Ты же не коллекционер. Да и куда
смотрел сектор учета, хотел бы я знать?! Будто у меня забот не хватает...
- Кто же мог предполагать...
- Ты мог, обязан был предполагать, не опускайся до оправданий. За то,
что не сообщил о карабине учетчикам, ты свое получишь, как и они, что не
потребовали. Давай в отдел, будем думать, как выкручиваться из положения.
Я вспомнил скалы Ховенвипа, мерзкий посвист пуль, влипавших в камень
рядом с телом, и понял отца. И Лапарру. Карабин "дракон" в руках маньяка -
это пострашнее стихийного бедствия!
- Уходишь? - окликнул меня отец, продолжая колдовать на кухне.
Вмешиваться в разговор с Яном он не стал.
- Извини, ты, кажется, прав, па, я в отдел. - А что я матери скажу?
- Ты же видишь, в какое положение я попал. Придумай что-нибудь, скажи
- пошел в спортзал.
Я вздохнул, представив, как огорчится мать - в последнее время мы
почти не разговаривали по вечерам, и шагнул за порог. Вечер я себе
испортил окончательно. И не только себе...
ИНФОРМАЦИЯ К РАССЛЕДОВАНИЮ
Атлантический океан, район подводной горы Роккевей, апрель 28-208
Невидимая глазу холодная масса воздуха диаметром около двух
километров опускалась с неведомых высот к океану. Чем ниже она опускалась,
тем интенсивнее охлаждался воздух, зона низких температур расширялась,
закручивалась, выдавливая теплые слои воздуха к американскому материку и
порождая барометрические волны - инфразвук с частотой в доли герца.
Первые слабые толчки воздуха достигли автоматических датчиков
синоптической сети и включили режим повышенной опасности. Дежурные
геопатруля главного центра изменения погоды Северной Америки с
любопытством приняли сообщения автоматов и принялись за проверку данных.
Они еще не догадывались, в чем дело, да и не могли догадаться: программа
погоды над Атлантикой не предусматривала глобальных изменений в течение
ближайших суток, а так как, кроме людей, никто не мог вмешаться в
программу, то, по мысли дежурных, сведения о зарождении тайфуна были
просто интересным казусом, сбоем в цепи автоматической сети регистраторов.
Между тем область холодного воздуха все увеличивалась, скапливаясь
над поверхностью океана и закручиваясь все сильнее в спираль. Ветры из-под
ее основания устремились к берегам материка, поднимая зыбь на спокойной
доселе глади воды. Первый смерч образовался спустя полчаса после падения
"массы холода" - невероятно быстро по меркам метеорологов. Затем
образовались еще два смерча. Захватив гигантские массы воды, они слились в
один и превратились в глаз тайфуна, устремившегося в сторону Африки,
постепенно наращивая скорость.
Лишь через двадцать минут опомнившиеся дежурные метеоцентра выслали к
восточной окраине Северо-Американской котловины истребители ураганов.
Битва с тайфуном длилась пять часов, почти ночь, поэтому никто из
пилотов-истребителей не заметил необычных эффектов, сопровождавших глаз
тайфуна до его распада.
Причин возникновения необычайно холодной массы воздуха, которая и
породила тайфун, отыскать не удалось. Загадка тайфуна "Роккевей" вошла в
сводку происшествий климатологов Академии наук Земли и была похоронена под
слоем других информационных сообщений, требующих дополнительного анализа.
ВИТОЛЬД СОСНОВСКИЙ
С высоты в четыреста метров Ховенвип выглядел иначе, чем с
горизонтали земли. Я долго разглядывал хаос кроваво-красных,
причудливо-чудовищных гребней, фестонов и шпилей, среди которых
проглядывали иногда ровные столообразные участки, и меня все больше
увлекала красота этого дикого уголка природы, не тронутого, хотя бы
внешне, руками человека. Теперь нам предстояло разобраться в том, что же
люди соорудили в глубинах этих гор и ради чего они когда-то посягнули на
такую неповторимую ни в одном из районов Земли красоту.
- Не налюбовался? - подошел ко мне Игнат. С ним был невысокий, но
плотный - этакий крепышок-боровичок - начальник летающей лаборатории
БИИМ-З по фамилии Юранов. У начальника были седые виски и совершенно
ледяные глаза. - Красиво, - сказал я, невольно краснея. - Вид хорош. -
Юранов бросил взгляд вниз, как прицелился.
Летающая лаборатория - шестиугольная платформа размером с треть поля
зимнего стадиона, накрытая прозрачным изнутри куполом, медленно дрейфовала
на юго-восток над заповедником Ховенвип. Десять человек ее команды
готовились к пуску аппаратуры научно-исследовательского комплекса.
- Итак, что мне вводить в программу? - обратился к Игнату начальник
БИИМа. - Какова сфинктура объекта? - Сфинктура? - Что, незнакомый термин?
Ввели его около двухсот лет назад, и происходит он от слова "сфинкс"
Обозначает степень загадочности объекта, качественные характеристики его
таинственности.
- В таком случае сфинктура плато Ховенвип искусственные сооружения в
его недрах: туннели машины, аппаратура, кабели связи, волноводы,
энерговоды и тому подобное.
- Годится. Этот комплекс проходит последит полевые испытания перед
дальней звездной заброс кой, ваш запрос решили удовлетворить в первую
очередь. После Ховенвипа нам предстоит работать под водой - это уже заказ
археологов.
Они направившись по кольцевому коридору ко входу в центральный зал
лаборатории, разговаривая на ходу. Я поплелся сзади, с одной стороны
захваченный потрясающей дикой красотой Ховенвипа, а с другой - осознающий
свою ненужность на борту этого летучего агрегата.
Зал лаборатории был круглым, с прозрачным потолком и мерцающими
