- Котелок? Кто я такой?
- Ты застал меня врасплох, парень. Так кто ты такой, мать твою?
- Ке... твой друг. Партнер. Что с тобой сейчас происходило,
приятель?
- Хороший вопрос!
- Помнишь о том, как мы разговаривали с тобой несколько секунд
назад?
- Нет.
- Знаешь, как устроена личностная матрица на основе ПЗУ?
- Конечно, братишка. Жесткий конструкт.
- Если я подключу его к деке, которой пользуюсь, смогу я дать ему
в последующем чувство реального текущего времени?
- Думаю, что да, - сказал конструкт.
- Хорошо, Котелок. _Ты_ этот жесткий конструкт. Понял меня?
- Как скажешь, - ответил конструкт. - А кто ты?
- Кейс.
- Майами, - повторил голос. - Мальчик на побегушках, быстро все
схватывал.
- Точно. Для начала, Котелок, ты и я, мы должны залезть в
лондонскую сеть и качнуть оттуда кое-какую информацию. Не против
такого расклада?
- Хочешь сказать, что у меня есть выбор, мальчик?
6
- Если желаешь, можно упростить себе жизнь, - посоветовал Кейсу
Котелок, после того как тот объяснил конструкту ситуацию. - Попробуй
через Копенгаген, окраины университетских блоков.
Голос продиктовал координаты, и Кейс тут же ввел их в деку.
Они разыскали свою галерку, "пиратскую" галерку, на краю сумбурной
слабозащищенной академической сети. На первый взгляд это было похоже
на нечто вроде граффити, которое программисты-студенты иногда
оставляют на пересечениях сетевых магистралей, тусклые рельефы
цветовых пятен, мерцающих на фоне сложного переплетения очертаний,
относящихся к различным искусствоведческим факультетам.
- Здесь, - сказал Котелок. - Вон там, голубое. Разглядел? Это
входные коды "Белл Европа". Свежие. Этот "Белл" скоро заявится сюда,
считает все, что ему предназначено, и изменит все коды, которые были
использованы. Завтра же пацанва стянет у них и эти новые.
Кейс проник в "Белл Европа" и переключился на стандартный
телефонный канал. Затем, при помощи Котелка, подобрался вплотную к той
лондонской базе данных, в которой, как утверждала Молли, должны были
содержаться сведения об Армитаже.
- Вот оно, - произнес конструкт через звуковую плату. - Слушай
меня.
Котелок начал диктовать нараспев серии цифр, а Кейс вводить их со
своей деки, стараясь не сбиваться с пауз, которыми конструкт отделял
одну группу от другой. Им пришлось сделать три захода.
- Всего и делов-то, - сказал Котелок. - Разве ж это айс?
- Просканируй эту кучу дерьма, - поручил Кейс "Хосаке". - Ищи все,
что относится непосредственно к владельцу.
Нейроэлектронные каракули галерки испарились, уступив место облаку
чистого белого света.
- Содержимое представляет собой подлинные архивные видеозаписи
трибунала, имевшего место в послевоенный период, - забубнил далекий
голос "Хосаки". - Центральная фигура слушания - полковник Уиллис
Корто.
- Давай, поехали, - сказал Кейс.
На экране появилось мужское лицо. Глаза этого человека были точно
такими же, как у Армитажа.
Два часа спустя Кейс упал на мат рядом с Молли, позволяя мягкому
пластику принять форму своего тела.
- Нашел что-нибудь? - спросила Молли.
Ее голос, глуховатый спросонья и от болеутоляющего, звучал
неуверенно.
- Потом расскажу, - сказал Кейс. - Устал как черт.
Он был в расстройстве и смущении. Лежа с закрытыми глазами, он
старался состыковать друг с другом и рассортировать увиденные только
что различные фрагменты жизни человека по фамилии Корто. "Хосака"
обработала мощный пласт информации и выжала из него обзор, в котором
все же оставалось много неясностей. Часть материалов представляла
собой отснятые печатные материалы и плыла по экрану, но слишком
быстро, и поэтому Кейс попросил компьютер прочитать их для него. Были
в досье и аудиозаписи переговоров в эфире во время операции "Броневой
кулак".
Полковник Уиллис Корто был одним из тех, кто спускался на
десантных летательных аппаратах сквозь слепое пятно русской обороны
над Киренском. Челноки при помощи импульсных бомб пробили им брешь, и
команда Корто была заброшена туда на легких авиетках. Кейс представил
себе, как корпуса и крылья авиеток гудят на ветру и отражаются в
серебристых заводях по обеим сторонам Ангары и Подкаменной Тунгуски.
Вероятно, это была одна из последних картин, представших глазам Корто
перед последующими пятнадцатью месяцами слепоты. Кейс мысленно видел,
как авиетки освобождаются от несомых ими капсул, и те распускаются в
воздухе, словно фантастические цветы.
- Они подставили тебя, начальничек, это ясно как божий день, -
сказал Кейс вслух, и Молли рядом с ним перевернулась на другой бок.
Авиетки были безоружными, максимально облегченными для того, чтобы
нести программиста и универсальную деку для подключения, в которой
была вирусная программа под названием "Моль IX", первый _настоящий_
военный вирус в истории кибернетики. Корто и его отряд готовили к этой
операции более трех лет. Еще кружа над снегами, они уже пробились
через айс и были готовы к введению "Моль IX", когда батареи ЭМПов
открыли огонь. Русские пульсационные орудия окатили жокеев электронным
хаосом; системы пилотирования авиеток вышли из строя, базы данных
бортовых компьютеров оказались стерты.
После этого в ход пошли лазеры с инфракрасным наведением. Они без
труда резали хрупкие корпуса десантных шлюпок, сделанные из
прозрачного для радиоволн материала. Корто и его находящийся без
сознания программист начали падать с сибирского неба. Начали падать, и
падали, и падали, невыносимо долго...
После этого в истории следовал провал, в котором, вероятно, было,
как пилотируемый Корто русский боевой вертолет смог добраться до
границы Финляндии - чтобы быть расстрелянным в предрассветный час из
старинной двадцатимиллиметровой пушки командой резервистов и упасть в
рощу канадских елей. "Броневой кулак" завершился для Корто на окраине
Хельсинки, где финские фельдшеры по частям вынимали его из
покореженных внутренностей вертолета. Война закончилась через девять
дней, и Корто, ослепший, безногий и почти лишившийся челюстей, был
переправлен в военный госпиталь в штат Юта. Чтобы разыскать его там,
функционеру Конгресса понадобилось восемь месяцев. Корто лежал и
слушал, как в капельницах булькает жидкость. А в Вашингтоне уже
начался показательный трибунал. Пентагон и ЦРУ были к тому времени
четвертованы и расформированы, и расследование Конгресса
сосредоточилось на "Броневом кулаке". Все уже готово для громкого
процесса, сказал Корто функционер.
Он отметил также, что Корто нужны новые ноги, глаза и обширная
косметическая обработка, и все это запросто можно организовать.
Закажем вам новый костюмчик, пошутил конгрессмен, поглаживая Корто по
плечу, обтянутому влажной от пота простыней.
Но Корто прислушивался только к безжалостному приглушенному звуку
падающих капель. Он сказал, что желает давать показания о том, как все
было на самом деле.
Нет, объяснил ему конгрессмен, трибунал будет транслироваться в
эфир. Судебный процесс должен оказать воздействие на избирателей, -
функционер деликатно кашлянул.
Подремонтированный, обновленный Корто прошел вереницу тщательных
репетиций, где его будущие показания, от начала и до конца сочиненные
некой политической группировкой, состоявшей в основном из
конгрессменов и отстаивавшей сохранение целостности определенной
пентагоновской инфраструктуры, были детализированы, разъяснены,
опробованы и получили добро. Постепенно он понял, что его показания
послужат для спасения карьер тех самых трех высших чинов армии,
которые напрямую ответственны за утаивание донесений о строительстве
ЭМП-батарей под Киренском.
Когда его роль на трибунале была сыграна, Корто стал в Вашингтоне
нежелательной фигурой. Пригласив Корто после слушания в дорогой
ресторан, все тот же функционер за порцией фигурной спаржи объяснил
ему, как опасны разговоры не с теми людьми и не на те темы. В ответ
Корто пальцами правой руки разбил конгрессмену адамово яблоко.
Функционер, задыхаясь, упал лицом в тарелку со спаржей, а Корто вышел
из ресторана в холодный вашингтонский сентябрь.
Далее "Хосака" выдала подборку докладных полицейских департаментов
и разведывательных служб и ролики новостей. Кейс узнал, что, покинув
Вашингтон, Корто работал агентом по проверке лояльности на различные
корпорации в Лиссабоне и Маракеше и при этом просто-таки проникся
навязчивой идеей, что все ученые и техники, работающие по найму,
одержимы предательством. Однажды в Сингапуре, напившись, он до смерти
избил русского инженера и поджег его комнату.
На следующем витке жизни Корто появляется в Таиланде, где работает
надсмотрщиком на фабрике, производящей героин. Затем оказывается
вышибалой калифорнийского игорного картеля, затем наемным убийцей на
руинах Бонна. Затем грабит банк в Виши. Информация стала более
расплывчатой и запутанной, пробелы увеличились.
И однажды, как сказал сам Корто с пленки, на которой был записан
допрос с явным применением медицинских препаратов, все для него стало
серым.
Переводные с французского выписки из истории болезни
свидетельствовали о том, что в психиатрическую клинику в Париже был
доставлен неизвестный человек с диагнозом "острая шизофрения". Этот
человек впал в кататонию и был переведен в государственный институт,
расположенный в пригороде Тулона. Там он стал одним из объектов
экспериментальной исследовательской программы лечения шизофрении при
помощи кибернетических модулей. С помощью компьютера был проведен
отбор пациентов, а затем, при активном участии студентов, началась их
терапия с применением специальных программных средств. Из всей
экспериментальной группы излечился только один - Корто.
О том, что было дальше, никаких записей не было.
Кейс перевернулся на другой бок, и Молли мягко отругала его за то,
что он побеспокоил ее ногу.
Зазвонил телефон. Кейс потянул аппарат за провод и втащил трубку
на мат.
- Да?
- Мы вылетаем в Стамбул, - сказал Армитаж. - Сегодня вечером.
- Ну, что там нужно этому гаду? - сквозь сон спросила Молли.
- Говорит, что сегодня вечером мы вылетаем в Стамбул.
- Замечательно, черт побери.
Армитаж уже диктовал время вылета и номер рейса.
Молли села на мате и включила свет.
- А как с моим оборудованием? С моей декой?
- Этим займется Финн, - сказал Армитаж и повесил трубку.
Кейс сидел и смотрел, как Молли пакует свои вещи. Под глазами у
нее были темные полукружия, но даже с негнущейся из-за повязки ногой
она двигалась словно в танце. Никаких лишних движений. Одежда Кейса
была кучей свалена возле его сумки.
- Болит? - спросил он.
- Сейчас уже ничего, к Чину ходить больше не нужно.
- К твоему дантисту?
- Тебе бы такого. Гарантирует полную конфиденциальность. Это его
основная кормушка, у него половина клиники забита такими, как я.
Ремонтная мастерская для самураев.
Молли застегнула молнию на сумке.
- Ты когда-нибудь был в Стамбуле?
- Один раз, пару дней, и очень давно.
- Там ничего не меняется, - сказала она. - Старый и нищий город.
- Точно так же мы отправлялись в Тибу, - сказала Молли,
разглядывая в окно проносящийся мимо адский промышленный пейзаж,
залитый лунным светом; красные маячки на трубах плавильных заводов на
горизонте предостерегали взлетающие и садящиеся самолеты. - Мы тогда
были в Лос-Анджелесе. Он пришел и сказал: "Собирайся". Уже были
куплены билеты до Макао. Там я коротала время в Лисбоа за фан- таном,
