установления контакта с ними, но поскольку вы и ваши когорты
сжигаете каждого, с кем вступаете в соприкосновение, вы делаете
это невозможным для нас. Вы - те, кто превратит их во врагов, вы
и ваш отвратительный милитаристский образ мышления!
Справа от меня один из африканских делегатов стоял и кричал:
- Не переводите разговор! Давайте обсудим это дело с напалмом!
Соединенные Штаты нарушают...
- Так что же с четвертым кторром?
- Вы не можете пробомбить себе дорогу к миру, - сказал еще
кто-то, а другой голос ответил: - Поганое начало!
- Пошли, - сказал кучерявый, хватая меня за руку. - Вы должны
выйти отсюда! - Он махнул ВП. - Вон туда...
- Что? В чем дело? Вы не можете...
- Заткнись, дурак! Ты хочешь, чтобы тебя вынесли по частям? -
Он грубо толкнул меня вперед.
- Подождите! Что с четвертым кторром?... Подождите!
23
Два ВП шли сквозь толпу, как эсминцы. Один держал мою руку в
стальных тисках и тащил меня за собой - мелькали гневные лица,
поворачивающиеся за мной, но я не смог бы даже крикнуть.
Кучерявый, держа другую руку так же больно, прикрывал с тыла. Мы
очутились у боковой двери аудитории так быстро, словно по
рельсам.
- Сюда..., - сказал ВП, дернув меня в сторону. Позади я
слышал разрастающийся гневный крик. - Черт!, - горько сказал
кучерявый. - Вы прямо начали бунт.
- Э-э, извиняюсь.
- Побудь умным секунду. Заткнись. - Обращаясь к ВП, он
сказал: - Портной.
- Правильно. - Они поставили меня меж собой, одна рука под
мышкой, другая под локоть - и мы двинулись. Они держали меня, как
мебель: не имело значения перебираю ли я ногами или нет - мы
двигались. Кучерявый шел впереди, свернул направо в темный
служебный коридор, потом налево в шкаф для веников, открыв дверь
там, где ее не могло быть. Мы прошли и там была тишина. Мы
очутились во тьме.
- Подождите. - Кучерявый сунул что-то в настенный терминал.
Тусклые красные лампы на потолке включились и я разглядел, что мы
находились в другом коридоре, только на сей раз он был безликим.
- Идите со мной!
Я последовал за ним в небольшую комнату. Там был стол и два
кресла. Он бросил свой клипборд на стол и сел. Указал мне на
другое кресло и я уселся. Он открыл ящик и вытащил пачку сигарет,
вытряхнул одну и закурил. Мне не предложил.
Так - это было похоже на допрос.
Я вспомнил одно кино. Наклонился и вытряс сигарету из пачки
сам.
- Я не сказал, что тебе можно курить.
- Вы не сказали, что нельзя, - нагло посмотрел я в ответ.
Он коротко усмехнулся: - Это не сработает. Я смотрел то кино.
Я пожал плечами и затушил сигарету: - А я вообще не курю.
Он не засмеялся. Он позволил улыбке улетучиться и задумчиво
изучал меня некоторое время. Наконец, сказал: - У тебя есть
кое-что для меня?
- Что?
- Ты пытался найти меня этим утром, не так ли? - Он похлопал
себя по груди.
- Что? Я, наконец, заметил. На груди стояло: "Валлачстейн".
- О!, - сказал я, понимая наконец. - Но компьютер сказал, что
вы не существуете.
- Тебе лучше поверить. - Его кресло тревожно срипнуло, когда
он подался вперед. - Меня даже сейчас нет здесь. Это - все твои
галлюцинации. А теперь мне кажется, что у тебя есть что-то для
меня. - Он протянул руку.
Я все еще был умненьким. Я сложил свои руки. - Вначале мне
нужно несколько ответов.
Рука осталась протянутой: - Послушай, не глупи, у тебя
большие неприятности, будь немного хорошим мальчиком и, может
быть, я смогу вывести тебя отсюда тихо. Может быть. - Воздух стал
заметно холоднее.
- Я не просил спасать меня из чего бы ни было. Вы затащили
меня сюда против моей воли...
- Хочешь вернуться? Это тоже можно устроить. Просто отдай
посылку Оби, и сержанты Конг и Годзила вернут тебя прямо в центр
того, что ты начал. Хотя мне кажется, что тебе гораздо лучше
оставаться с нами. Мы окажем тебе покровительство и, может быть,
ты захочешь сказать нам спасибо.
- Ага - я, может, захочу сказать: а пошли вы!... Я устал от
всех "надо", "обязан", "должен", что валятся на меня. И все без
объяснений. Никто никогда ничего не объясняет. А потом вы
удивляетесь, что я не следую правилам! Поэтому катитесь вы!.. Мне
сказали, что если я не смогу найти вас, то должен уничтожить
посылку. Что ж, я не смог найти вас. Вы не существуете. А теперь,
где выход?..
- Садись, Джим, - сказал он. - Ты объяснил свою позицию.
Кроме того, дверь заперта, и я пока не готов отпереть ее.
Меня остановило то, что он назвал меня по имени.
Он ждал меня. И кое-что еще - он намеренно сел рядом со мной
в аудитории! И эти ВП! Они подпирали меня до тех пор, пока...
- Как долго?, - спросил я.
- Как долго я не открою дверь?
- Нет. Как долго вы, кто вы там есть, наблюдали за мной?
- А, это. Через три минуты, после того как ты не нашел моего
имени в каталоге. С тех пор ты под наблюдением.
- Женщина справа, на докладе доктора Цимпф?
- У-гу, и оба лейтенанта слева. Я не знаю, что ты привез, но
Оби сказала, что это важно. - Он добавил: - Я не скрываю, мне
любопытно увидеть то, что Оби считает слишком опасным передавать
по проводам - даже по секретной, закодированной линии. - Он
наклонился бросить сигарету в пепельницу. - Могу я получить это?
Я задержал дыхание. Вздохнул. - Да, кажется так.
Он преподнял бровь. - Нет больше возражений?
- Вы назвали ее Оби?
Валлачстейн улыбнулся. - Быстро схватываешь. Ты не так глуп.
Я вытащил коробочку и передал ему. Он перевернул ее и положил
лицом вниз на стол. Я не разглядел, что он делал пальцами, но дно
ее сдвинулось, открыв тонкое фальшивое дно. Внутри была кассета
памяти. Валлачстейн достал ее и сунул в карман пиджака так
обычно, как если бы делал это каждый день; потом поднял глаза и
заметил мое выражение. - Что-нибудь спросишь?
- Э-э, я никогда не видел таких.
- И, наверное, больше никогда не увидишь.
- Можно спросить, почему? Я имею в виду фальшивое дно.
- Конечно. Эту вещичку нетрудно сломать, особенно в хорошей
лаборатории. - Он перевернул ее и подвинул мне. - Здесь. Когда у
тебя день рождения? Набери его.
- Мой день рождения?
Он кивнул. Я набрал на клавиатуре и коробочка открылась.
Внутри была пачка в пятьдесят банкнот по тысяче кейси.
- С днем рождения!, - сказал он.
- Что?
- Гонорар курьера. Ты пронес сообщение и тебя не убили.
Деньги неважны. Это просто приманка, в случае если потеряешь
коробку. Не тот человек откроет ее; подумает, что перевозили
деньги. Сожги бумажную упаковку: просто на случай, если они не
обманутся деньгами, на упаковке есть микрофотография. В ней
ничего, кроме длинной последовательности случайных чисел. Можно
свихнуться, пытаясь ее декодировать, потому что она не поддается
расшифровке. Это просто крошево. Еще одна ловушка. Розыгрыш, хотя
идея в том, чтобы привести противника в смятение, и увести его от
настоящего секрета. В эти дни мы все так удивительно
проницательны - с обоих сторон - что никто не прекращает думать,
что может быть более легкий путь.
- Э-э... сэр... противник?
- Ты уже встретил его. Там, снаружи. - Он указал на дверь. Он
вытряс деньги из коробки на стол передо мной и смахнул ее в ящик
стола. - Давай, забирай. Лучше потратить их сейчас, прежде чем
они станут совершенно бесполезны.
- Э-э, надо ли сдерживаться? Я имею в виду, не будут ли
удивляться, где я взял их?
- Не волнуйся. Никто не будет. Мы все крадем у мертвых, так
или иначе. Никто не спросит. - Он подхватил клипборд и встал, все
одним движением. - Прошу оставаться здесь, пока я не посмотрю
это. - Он со значением похлопал по карману. - Хочешь кофе?
- Да, спасибо.
- Хорошо. - Он уже был за дверью.
Подумать было о чем. Хотя бы, что происходит здесь? На что я
наткнулся? И как мне теперь выйти?
Я попробовал дверь. Он запер ее за собой. Я снова сел.
Потом встал и попробовал ящики стола. Они тоже были заперты.
Я пожал плечами и вернулся в кресло. Потом подумал, не сделал ли
какую глупость. Могут ли у стен быть глаза, а не только уши?
Надеюсь, что не ковырял в носу перед одной из камер.
Дверь открылась и один из ВП пришел с подносом. Он запер
дверь за собой, подошел к столу и поставил поднос. Пододвинул его
ко мне: кувшин кофе, одна чашка, кувшинчик сливок, сахарница и
ложка. Сел в кресло за столом, сложил руки и откинулся. Кресло
громко запротестовало. Он уставился на меня.
Я налил чашку кофе и осторожно попробовал. Уф! Неужели они
успели смотаться на кухню сержанта Келли?
- Что ж, вот и мы, - сказал я. - Э-э, вы сержант Конг или
сержант Годзилла?
Он открыл рот и сказал: - Заткнись.
Я заткнулся.
Это были очень неуютные полчаса. По крайней мере мне
показалось, что полчаса. Все время мы сидели и сердито смотрели
друг на друга.
Наконец полковник Валлачстейн вернулся. Движением головы он
отпустил сержанта Конга, или, может быть, Годзиллу, и снова
уселся за стол. Он отодвинул в сторону поднос с кофе, даже не
взглянув на него. Подождал, пока дверь не закрылась и сказал: - Я
верю тебе. О четвертом кторре. Пришлось круто, не так ли?
Я пожал плечами. - Кому не пришлось?
- Ты удивишься. Мир полон оппортунистов. Не беда. Оби
говорит, что ты окей. Она попросила меня уважить обязанность.
Если мне это покажется правильным.
- Обязанность?
- Кажется, она уже говорила. Каждый член Специальных Сил не
только имеет право, но и обязанность понимать смысл его
приказов...
- Вы имеете в виду, что у меня есть право задавать вопросы?
Он кивнул: - А у меня обязанность ответить на них.
- Ну, это вовремя. Да, у меня куча вопросов. Прежде всего,
что, к черту, здесь происходит? Не только тут, но и там, снаружи?
Почему никто из этих дураков не принимает кторров всерьез? И...
Он поднял руку, чтобы я не частил. И подождал, пока мои
вопросы не иссякли. Он глядел несчастливо. - Я сказал, "если мне
покажется правильным". Извиняюсь, но мне не кажется. Еще нет.
Может, вообще нет. Ты стал настоящей занозой в заднице,
понимаешь? К несчастью...
- К несчастью что?
Он взглянул искоса. - К несчастью, ты - больная заноза в
заднице. - Он хмурился. Посмотрел на часы и еще больше
нахмурился. - Не зная, что с тобой делать. И мне надо
возвращаться. Я перехватил кое-какую информацию этим утром. Мне
претит оставлять тебя в подвешенном состоянии, но у меня нет
выбора, и я извиняюсь, но не будет хорошей идеей вернуться на
конференцию. По крайней мере, не сегодня. Там немало людей,
ищущих тебя, и среди них совсем немного дружелюбных. И еще надо
понять, как управится с тем, что ты начал. Э-э, послушай, я
договорюсь, чтобы для тебя записывали остаток конференции на
катушку, и твое отсутствие мы прикроем на пару дней. По меньшей
мере до вторника, когда большинство иностранных делегатов будут
на пути домой. Я буду весьма обязан тебе за это. И, может быть,
потом я придумаю, что с тобой делать.
- Э-э, я ничего не должен говорить по этому вопросу?
- Ты недостаточно наговорил сегодня?
- Я только встал и задал вопрос. И все еще не получил ответа.
- Тебе не приходила мысль, что тебе нечего ответить? - Он
встал. - Подождешь здесь. - И снова вышел.
На сей раз не пришлось ждать так долго. Дверь отворилась и
майор Лизард Тирелли просунула голову. - Маккарти?
- Что? Да, хай!
Она глядела раздраженно. - Пошли, - сказала она. Я последовал
за ней в затемненный холл и направо. А теперь куда мы идем? Дверь
осталась позади.
