нас здесь не кормят гормонами?
Гриндейл взял анализ крови, записал биотоки мозга и просканировал
глазное дно.
- Мне нужно с вами серьезно поговорить, - сказал он Капитану.
- Это действительно гормоны?
- Нет.
- Что-то с ее мозгом?
- Тоже нет.
- Глаза.
- Вот именно. Что-то происходит с ее сетчаткой. Вся сетчатка
покрылась рисунком в виде правильных шестиугольников.
- Это невозможно.
- Но это так.
К вечеру вернулся Элмер - тот парень, который охотился за мухой. Его
рука была перевязана носовым платком. Сквозь платок просачивалась кровь.
- Что с тобой? - спросил Капитан.
- Плохо дело. Я ее поймал, но она меня укусила. Она вырвала вот такой
кусок мяса. У нее челюсти, как у маленькой акулы. Я сбросил ее на пол и
придавил каблуком.
- Раздавил?
- Нет. Она тверже железа. Может быть, она ядовита. Мне сейчас очень
плохо. Я должен лечь.
Через сорок минут он скончался.
- Господи, он же был моложе нас всех! - заплакала Бесси.
Шестеро оставшихся вживых собрались в рубке.
- Я знаю, что нужно делать, - сказал Капитан, - мы должны изменить
курс.
- Но этого нельзя делать слишком часто, - возразил Техник.
- Из-за какой-то мухи! - продолжала плакать Бесси. - Что это за
мужчины, которые не могут убить муху?
Энди Вильямс с решительным видом открыл дверь.
- Я ее...
Муха влетела в рубку. Громко жужжа, она стала кружить над головой
Бесси. Бесси закричала.
- Сделайте что-нибудь!!!
Капитан нажал кнопку.
Муха пролетела еще полтора круга и растаяла.
- Что это было?
- Это было связано с направлением в пространстве, - ответил Капитан.
- Я вас обрадую, Бесси, у вас больше не растут усы.
- Нужно сделать запрос машине, - сказал Гриндейл, - она-то уж точно
даст ответ.
- Не нужно, - сказал Капитан, - ответ знаю я. Вначале мы направлялись
к 21й звезде созвездия Менса. Вы помните, какой аппетит был у нас? Так
вот, Менса означает "Столовая Гора". Вам это ни о чем не говорит?
- Нет.
- Дальше. Потом мы выбрали направление к созвездию Хамелеона. И почти
сразу в коридорах стали замечать ящерицу. Это не было видением. Это был
хамелеон или что-то подобное. Наша кожа стала изменять цвет, она покрылась
пятнами. Мы сами стали постепенно превращаться в хамелеонов. Как только я
изменил курс, это наваждение исчезло. После этого мы летели в созвездие
Муска. Муска означает "Муха". Муха оказалась смертельно опасной. А ваши
усы, Бесси, а ваши глаза? Доктор, то, что вы видели на ее сетчатке...
- Да, похоже, у нее стал формироваться фасеточный мушиный глаз.
- Я стала превращаться в муху? - испугалась Бесси.
- И все мы тоже.
- Тогда я хочу в созвездие Девы, - сориентировалась Бесси.
- Вам же тридцать один, - ответил Гриндейл, - из вас получится только
старая дева.
Бесси обиделась и замолчала.
- Нет, это неплохо, - продолжил мысль один из младших врачей. -
Вместо ядовитой мухи по коридорам будет ходить дева. Я согласен.
Гриндейл несколько охладил его пыл.
- А во что вы станете превращаться? В кого превратятся пятеро мужчин?
Вариант был отвергнут.
- Тогда в созвездие Геркулеса, - догадалась Бесси. - По коридорам
будет ходить вот такой мужчина, все одни мускулы, мускулы. И вы тоже
станете похожи на него, только поплоше.
- А что станет с вами, Бесси? - спросил Гриндейл. - Вы только вчера
покрасили волосы. Для начала они все выпадут. У Геркулеса нет таких.
- Тогда почему бы нам не вернуться обратно на Землю? К нашему Солнцу?
- Это невозможно, - сказал Капитан. - Солнце - единственная звезда,
которая не принадлежит ни к одному созвездию. Солнце - это Созвездие
Ничто. Мы просто исчезнем.
- Зачем спорить, ведь мы уже изменили курс?
- Да, - сказал Капитан, - но у меня не было времени на выбор и я
предоставил выбор машине. Она выбрала самую известную звезду.
- Самую известную?
- Да, Сириус.
- Но ведь?..
- Да, это Альфа Большого Пса.
- Очень большого?
- Просто громадного. Это самая яркая звезда на ночном небе. Я
любовался ею перед отлетом.
- Но, может быть, мы снова изменим курс?
- Не выйдет. Курс нельзя менять слишком часто.
Дверь была открыта. Все, как по команде, повернулись к двери.
Энди Вильямса не было в рубке. В коридоре послышался крик и свирепое
рычание. Еще минуту было тихо, только чуть гудели вентиляторы.
Потом они услышали шаги огромных лап.
СЕРГЕЙ ГЕРАСИМОВ
ТЕНЬ
Однажды утром Даша Полсор посмотрела на себя в зеркало.
- Мама, а я кажется похудела, - сказала она.
- Гулять надо меньше, - резонно заметила мама.
Даша Полсор была мечтательным и послушным существом восемнадцати лет.
Меньше, так меньше, - подумала она и вздохнула.
Утром того же дня она дремала на политологии. Рыжая Марта рисовала на
крашенной парте девяносто седьмой вагончик. "Семья нужна человеку для
удовлетворения естественных потребностей и для того, чтобы служить ячейкой
общества," - продиктовал лектор.
- Извините, каких потребностей? - вежливо переспросила рыжая Марта. -
Я не успела записать.
- Естественных, - повторил лектор.
- Хоть бы покраснел! - возмутилась Марта вполголоса. Потом она
взглянула на Дашу и прищурилась.
- Ну что такое? - спросила Даша.
- Ты слишком похудела, тебе так не идет.
Даша взяла яблоко и принялась жевать.
Вечером мама положила Даше в тарелку двойную порцию рисовой каши.
Мама начинала тревожиться. Даша съела рис, который терпела только из
вежливости, и попросила добавки. Она тоже начинала тревожиться.
На следующее утро она снова остановилась перед зеркалом. Из плохо
вымытого прямоугольника на нее смотрело совсем чужое лицо. Надувание щек и
подпирание их языком создавали легкую иллюзию нормальности. Юбка, которая
была тесной неделю назад, теперь свободно соскальзывала с бедер. Было
решено позвать доктора.
Доктор был другом семьи, он жил в соседней квартире. Когда-то и
где-то они вместе с дашиным папой то ли работали, то ли отдыхали. На
правах друга он часто заходил в гости по вечерам, пил чай, играл в нарды и
давал ненужные советы.
- Вижу, - сказал доктор, - и давно это у нее?
Он говорил так, будто Даши не было в комнате.
- Я уже три дня как заметила, - привычно соврала дашина мама, - да
надеялась, что ничего страшного.
Дашу взвесили на весах "Росинка", которые выудили из поддиванной
пыли. Вес уменьшился килограмм на двенадцать.
- Может быть, весы врут? - понадеялась мама. - Наверное, врут.
- Это с ней в первый раз?
- Нет, - сказала мама, - в третий. Это у нее от переживаний.
И мама стала рассказывать доктору о дашиных переживаниях. О том, как
Даша впервые влюбилась в пятнадцать лет, потом еще раз в шестнадцать, и
вот теперь в восемнадцать. Мама рассказывала подробно и тоже так, будто
Даши не было в комнате.
Даше было немножко стыдно, но доктор был другом семьи, а мама всегда
мама.
- Надо больше есть, меньше заниматься и чаще бывать на свежем
воздухе, - сформулировал доктор. - От переживаний такое действительно
случается, это не страшно. Я буду заходить.
В этот день Даша Полсор не пошла на занятия. Она лежала, ела, читала
книжку и пила из чайной ложечки витаминную настойку, которую принес
доктор. Она была послушной девочкой и делала все, что от нее требовали.
Особенно, если это совпадало с ее собственными желаниями.
На ночь она наелась так, что не могла сидеть на стуле, а утром еще
четыре килограмма ее собственного веса пропали неизвестно куда.
- Господи, какой ты скелет! - ужаснулась мама.
Даша посмотрела в зеркало. Не скелет, - подумала она, - я больше
похожа на тень.
Еще недавно Даша Полсор была похожа на маленький соленый огурчик -
такая симпатичная и плотная. Сейчас от огурчика ничего не осталось, кроме
симпатичности. Но симпатичность стала совсем иной: тонкой и томной. Только
волосы остались те же - ровно подстриженные, с легкими кудряшками на ушах.
В этот день Даша снова не пошла на занятия. Оставшись одна, она
разделась и осмотрела себя всю. Она понравилась себе. Бывают женские
фигуры тонкие до прозрачности и гибкие, как тростник. Сейчас Даша стала
чем-то подобным. Ее тело было гармонично, кости нигде не оттопыривали
кожу, а ребра были заметны, только если потянуться вверх. Она стала тенью
себя самой. Неважно как это случилось, но ей понравилось быть тенью.
Вечером она отпросилась погулять.
- Чтоб в одиннадцать была дома! - скомандовала мама.
- Мама, ты знаешь, сколько мне лет?
- Тогда совсем не пущу.
И Даша согласилась на одиннадцать.
Все три переживания Даши Полсор назывались одинаково - Славиками.
Теперишний Славик был громадного роста, неуклюж, чуть глуповат и
подстрижен приблизительно до лысости. Была ранняя весна и вечера были
холодными, но Славик был одет легко, чтобы выглядеть помужественнее. Зимой
Славик ходил без шапки, для того же.
Они прошлись вдоль аллеи из черных ночных тополей. Пахло
раскрывающимися листьями и прошлогодним мусором. Фонари не горели, ради
экономии. В конце аллеи виднелась темная арка и за ней остановка
светящихся троллейбусов. В ветви тополей вплетались чистые звезды. Славик
скучно молчал; Даша молчала напряженно. Юбка была подколота булавкой, но
все равно была свободной.
- Ты похудела, да? - наконец-то заметил Славик.
- А тебе нравится?
- Ничего, мне и раньше нравилось.
- Я стала тенью, - сказала Даша Полсор.
- Угу, - скучно ответил Славик.
Они прошлись в сторону арки. Несмотря на холод, на скамейках сидели
черные парочки. Меньшие тени сидели на коленях у больших теней, чтобы не
так сильно мерзнуть.
- Я пошел, - сказал Славик.
- Почему?
- Поздно.
- Еще не поздно.
- Мне с тобой скучно, ты все время молчишь. Хочешь, пойдем ко мне?
Но Даша Полсор была хорошей девочкой и на такие предложения не
соглашалась. Славик сказал "до свиданья" и стал уходить.
Даша закрыла глаза. "Пожалуйста, я хочу остаться с ним! - попросила
она неизвестно кого, управляющего нашими судьбами, - пожалуйста!"
Она открыла глаза и увидела над собой небо. Небо двигалось рывками, в
такт чьим-то шагам. Тополя качались на фоне звазд. Даша осмотрелась, но не
увидела себя. Предметы вокруг изменились: скамейки стали высокими,
столбики ограды скользили у самого лица, спина Славика была впереди и
сверху.
Я стала тенью, - подумала Даша Полсор, - как хорошо, я стала его
тенью.
У арки стоял одинокий фонарь. Даша растянулась над темной неровной
землей, ее голова и плечи преломились на стенке площадки для игры в
городки. Славик закурил и обернулся. Видимо, он был удивлен, оказавшись
один. Он сделал еще шаг вперед и Даша упала на старый щит с изображением
жизнерадостной мускулистой спротсменки. На спортсменке облупливалась
краска. Сейчас Даша была совсем рядом с ним; она могла видеть его лицо.
Лицо было безразличным; Славик уже забыл о ней.
Он докурил сигарету, прошел сквозь арку, подождал троллейбус и сел.
Троллейбус поехал сквозь ночь. Даша лежала спиной на ребристом резиновом
коврике и сливалась с тенью сиденья.
Славик вышели прошел у кабины водителя. Даша увидела машину,
несущуюсяч прямо на нее. Еще мгновение - и она взлетела на блестящую
лакированную дверцу автомобиля и, не успев ничего сообразить, снова упала
