сам смотрит на меня глазом змеиным, хоть и говорит ласково, а чую - злобу
таит. Ну, я плюнул ему под ноги и к себе вернулся. Тут и ты подошел...
Потом Мартын вскочил, заявил, что сейчас же идет к Сармату и выложит
ему все в лицо, а потом уедет, уедет...
- Никуда ты не уедешь, - сказал Виктор после того, как Мартын,
запнувшись, почесал в затылке. - Некуда нам с тобой ехать. Приехали!
- Да-а, - пустым голосом протянул Мартын. - Отъеду к своим в Калугу.
Сыну четыре года уже, пора воспитанием заняться. Год как не видел. Думал,
перевезу всех сюда, чтоб при дворе рос. Вырастет тут!
- Ну, почему же, - сказал Виктор. - Остепенится Правитель, потише в
Хоромах станет, почище.
- Бабье царство будет! - Мартын стукнул кулаком по столу. - Не
мальчик Сармат, знает, чье после него правление. Ты понимаешь?
Виктор промолчал.
- Что молчишь? - вскинулся Мартын.
- Не о том говорим, - нехотя ответил Виктор.
С грохотом отлетело кресло. Мартын вскочил и навис над Виктором. Тот
продолжал медленно цедить вино маленькими глотками. Допил, перевернул чашу
над столом. Несколько капель упали на измятую скатерть.
- Вот смотри, - сказал Виктор. - Одна капля - Борис, другие - ты, я,
Николай...
Гигант обмяк, попятился и сел на хряпнувшую кровать. Потер кулаками
глаза.
- Так оно и есть, - тихо согласился он. - Кончилось наше время,
сейчас приходят другие времена, и люди другие придут. Если он Бориса не
пожалел! - Он посмотрел на Виктора умоляющим взглядом, словно ожидал, что
тот опровергнет его слова.
- И нас уберет! - безжалостно сказал Виктор. - Всех, кто встанет
между ним и...
Пламя свечей металось, тени прыгали в такт словам, тянулись к
потолку, опадали. Порой Виктору казалось, что это не их тени, а когда он
выпил еще немного - что это и не тени вовсе. Слабое вино неожиданно
ударило в голову.
- К черту! - сказал он заплетающимся языком. - Всех к черту!
- Пойду к Сармату, - решил Мартын, хотел было подняться с места, но
снова рухнул на кровать.
- Голова закружилась, - удивленно сообщил он. - Совсем старый стал!
Пригорюнившись, он уперся подбородком в кулак и смежил веки. Виктор
смотрел на него, но в глазах плыло. "Что-то не то, - мелькнула вялая
мысль, - с чего это развезло?"
- Пусть он нас гонит! - вдруг громыхнул Мартын так, что одна из
свечей погасла. - Пусть всю старую гав... гвардию к свиньям в хлев, но их
кровь не должна соединиться. Этого ребенка я боюсь.
- П-почему? - Виктора мутило, он ухватился за столешник.
- А-а... - Слабо махнув рукой, Мартын упал головой на подушку и
захрапел.
- Я пойду к Сармату, - громко сказал Виктор.
Новая мысль пришла в голову и поразила его своей простотой.
- Нет, - сказал он и погрозил свече пальцем, - я пойду не к Сармату.
В коридоре было прохладно, ему несколько полегчало, а когда он
спустился тремя этажами ниже, то уже был в норме. Это ему совсем не
понравилось - странной была накатившая дурь, но более удивительным -
неожиданное отрезвление.
А Мартын в это время тоже вдруг открыл глаза, поводил головой из
стороны в сторону и, никого в комнате не обнаружив, уставился в потолок.
Долго глядел на змеистые реки и протоки трещин, а полосы копоти чем-то
напоминали темные облака. На миг показалось, что тело стало невесомым, вот
он летит и смотрит вниз, на плоскую землю... Потом протянул руку в
изголовье и нащупал стопку листов, перевязанную бечевкой. Выдернул наугад
и прочитал на старой, пожелтевшей странице:
"14. Нарушен вечный сон древней стихии, с ревом она уносится прочь:
15. Рухнул алчный король, тщетно крыльями бил он; седые его
советники, грозные воины, дрогнувшие ветераны средь шлемов, щитов,
колесниц, коней, слонов и знамен, крепостей, луков и стрел
16. Мечутся, падают, гибнут! Погребены под руинами в подземельях
Уртоны;
17. Всю ночь под руинами; иссякло мрачное пламя, толпятся они вокруг
мрачного Короля.
18. В огне и громе ведет он орды бесплодной пустыней, провозглашает
десять вороньих заповедей, но в черном унынии из-под век косится он на
восток.
19. Где в златопером облачке утра сын пламени
20. Разгоняет тучи, исчерченные проклятиями, воздвигает столп закона
на прахе, выпускает из подземелий ночи коней вечности и возглашает:
ИМПЕРИЯ УМЕРЛА! ОТНЫНЕ СГИНУТ И ЛЕВ, И ВОЛК!"
Низ страницы был оборван, и Мартын, вздохнув, уронил листок на пол.
Свесив ноги с кровати, пробормотал: "Умерла, умерла империя...", а потом
погрозил кулаком потолку и крикнул страшным голосом:
- Умерла? Черта с два, она еще и не жила!
Сверху упал кусок древней штукатурки и рассыпался в труху.
7
На этаже Ксении было тихо. Виктор немного постоял на лестничной
клетке.
Решимости поговорить начистоту с Ксенией в нем не убавилось,
наоборот, он сейчас даже не понимал, как они до сих пор и парой слов не
перекинулись! Другое дело, что путь к ее покоям охраняют воительницы. Он
был готов призвать дружинников, столько, сколько потребуется, чтобы смести
всех, кто помешает ему! Усмехнулся. Вот так и Сармат. Мысль эта показалась
очень серьезной, но додумать ее он не успел. Дверь без шума распахнулась,
выглянула коренастая воительница в кожаной куртке, обшитой медными
бляшками.
Неодобрительно прищурилась и приглашающе мотнула головой.
- Иди! - хрипло сказала она. - Тебя ждут.
Чистые, выбеленные стены, вместо факелов - свечи в высоких
подсвечниках, натертые до блеска полы... На маленьком столике в прихожей
стояла ваза с фруктами. Желто-фиолетовые портьеры аккуратными складками
ниспадали к полу. Виктор покачал головой и вошел в покои.
Воительница указала на кресло и вышла. Через минуту в комнату вошла
Ксения.
- Вот мы и встретились.
- Да, - кивнул Виктор.
- Здравствуй!
- Здравствуй и ты!..
Она засмеялась, а он подошел к ней и положил руку на плечо.
- Столько лет... - с горечью проговорил Виктор, но Ксения перебила
его:
- Не думай об этом. Не было этих лет, не было времени, мы ни на миг
не расставались.
Виктор вздохнул, привлек ее к себе. Теперь все было пустым и
незначимым, и показалось, что вокруг нет никого, только песок и вода.
- Я ждала тебя, - сказала Ксения.
- Но... - Виктор смешался, не нашел, что сказать, а то, что просилось
на язык, прозвучало бы грубо.
Они сели на обитую кожей скамью. Ксения взглянула искоса, Виктор
потрогал бровь.
- Ты чем-то обеспокоен? - спросила она.
Он не успел ответить, как из внутреннего помещения вышла женщина с
ворохом одежды.
- Потом, потом, - махнула рукой Ксения.
Женщина фыркнула и исчезла.
- К свадьбе готовятся, - пояснила Ксения. - Никак не могут
подходящего платья найти. Хотя вот!
Она выдернула из сваленной на стол кучи длинное розовое платье с
желтыми помпонами на рукавах и приложила к себе.
- Неплохой фасончик, а?
Вырвав из ее рук платье, Виктор скомкал, швырнул на пол и так поддал
ногой, что оно улетело в угол.
- Неужели не понравилось? - огорчилась Ксения. - Может, синее?
Виктор грубо схватил ее за руку, притянул к себе. Ксения улыбнулась.
- Ты бы еще полгодика подождал! Впрочем, ты прав, и синее платье
ужасно.
Она вдруг перестала улыбаться, лицо стало серьезным. Высвободила руку
и подвела его к зеркалу.
- Посмотри, как я выгляжу на самом деле, - сказала она и повернулась
к другому зеркалу, что висело на стене напротив.
В первый миг Виктор рассердился. Не затем он шел сюда, чтобы
глядеться в зеркало! "А зачем?" - растерянно спросил себя. Потер лоб.
Никак не мог вспомнить. Внезапно пришел страх - ему почудилось, что в
зеркале вместо Ксении в двойном отражении он увидит лик чудовищный. Но
нет, на него глядела Ксения, только черты лица были немного размыты,
может, это из-за стекла... Он хотел что-то спросить, но не успел. Ему
показалось, что из глубины бесконечного коридора, зажатого меж двух
зеркал, движется неясная тень, и если помедлить еще мгновение и не закрыть
глаза, то тень обретет плоть и кровь, проломится сквозь зыбкую пелену
зеркал и вырвется наружу. Виктор вздрогнул и отвел глаза.
- Теперь ты понял? - спросила Ксения, а когда он помотал головой,
засмеялась.
- Ну, значит, и не надо! Хочешь яблоко?
"О чем же я хотел спросить ее?" - мучительно думал Виктор, но никак
не мог вспомнить.
В покоях было чисто, светло, уютно, никуда не надо было спешить, все
дела уладятся сами собой, а если и не уладятся, ну и пусть, гори они
огнем!
Вспомнил! Огонь, маги, обожженное лицо Ивана и страх в глазах Бориса.
- Почему ты убила их? - спросил он.
Ксения непонимающе посмотрела на него, потом усмехнулась.
- А-а, так вот что тебя привело сюда? А я-то думала, вспомнил обо
мне, захотел узнать, где была, что делала.
- Я тебя никогда не забывал, - сказал Виктор, а Ксения, опустив веки,
кивнула, знаю, мол. - Но... - и замолчал.
Она терпеливо ждала продолжения, а Виктор вдруг понял, что слова,
будучи произнесенными, немедленно окажутся страшно глупыми, и единственно
разумное - взять ее за руку, вывести отсюда, оседлать коней и увезти
прочь, как можно дальше от Сармата, Мартына, Николая, Бориса...
Он вздрогнул. Все время забывает о том, ради чего пришел. Или это
только повод, чтобы увидеть ее?
- Что они тебе сделали плохого?
Ксения подошла к нему.
- Посмотри мне в глаза! Вот так, - тихо произнесла она, а потом
продолжала.
- Когда шайка напала на ферму... Под Саратовом, помнишь? Дружинников
было трое, и с ними один маг. Так они бросили нас и убежали, а подбил их
на это маг. Я пряталась за печкой, слышала разговор. Дружинники хотели
устроить засаду, но маг был против. Он очень убедительно доказал им, что
ради трех изб и пяти старух рисковать не надо, лучше отойти к проселку и
дождаться помощи, которую он вызвал. А в это время в лесу бандиты выли, по
деревьям стучали, жители прятались, а эти трусы... - Она перевела дыхание.
- В общем, - сказала она, - вся шайка оказалась из четырех человек.
Если бы в избе оказался арбалет, сама бы справилась. Так они даже грабить
не стали, подожгли избы и прошли мимо. Я спряталась в печи, чуть не
сгорела. Успела выскочить. Остальные не успели. И тогда я поклялась...
Она замолчала и медленно опустила веки. Виктор почувствовал
неодолимую злобу и ненависть. Подлые трусы! Воистину, справедливая кара
этим негодяям. Да нет, что-то не то... Он тряхнул головой, отгоняя тихую
одурь. В ушах тонко звенело, кровь прилила к глазам и застилала все вокруг
кровавым туманом. Его разрывали противоречивые чувства. Хотелось
немедленно учинить погоню, догнать Ивана, отыскать всех уцелевших магов и
предать их лютой казни. Но одновременно с этим он понимал, что дело
нечисто, не мог он ни с того, ни с сего так рассвирепеть. Ох, наводит она
на него чары!
Он тоже закрыл глаза и выдохнул воздух. Потом еще раз. И когда в
легких почти не оставалось воздуха, открыл глаза и посмотрел на огонь.
Немного отпустило.
Ксения, слабо улыбаясь, наблюдала за ним.
- Постой, - сказал Виктор, - мало ли кто мог оказаться трусом! Из-за
него всех истреблять? Может, его и в живых давно нет!
- Ну, нет, - ответила Ксения. - Живехонек... был. Я его сразу узнала.
- Борис? - догадался вдруг Виктор.
Ксения медленно кивнула.
- Даже если и так... - начал было Виктор, но Ксения перебила его:
