Завидев белые стены монастыря, Виктор вздохнул с облегчением - он
рассчитывал пересидеть пару дней у Дьякона. А там видно будет. Правда,
встреча с патрулем может навести на след. Хотя пока хватятся, пока
найдут...
Он привязал коней к дереву, велел Ксении дожидаться и, прижимаясь к
холодным камням, двинулся вдоль стены к задней калитке. На полпути
остановился, замер, прислушиваясь, а когда из высокой густой травы вдруг
встали два послушника и уставили на него рожна, он миролюбиво развел руки
и велел провести к настоятелю.
Дьякон пододвинул к ним братину с квасом, глянув искоса на Ксению.
Седины у него не прибавилось, он вроде даже стал шире в плечах, а голос
по-прежнему был могучим. Чем-то похож на Сармата, решил Виктор и взял еще
кусок рыбы. Ксения почти не ела. Сидела тихо, скромно опустив глаза.
Молодой послушник, прислуживавший за столом, старался на нее не глядеть,
но нет-нет да стрелял глазами. Дьякон пару раз усмехнулся, заметив, что
послушник слишком часто появляется в трапезной то с солью, то хлеба
подрезать, а потом цыкнул на него, и тот пропал.
После еды Виктор немногословно рассказал о том, что покинул Хоромы и
нуждается в убежище. Настоятель не удивился, только побарабанил пальцами
по столу и ни с того, ни с сего спросил, правда ли, что у Сармата на
старости лет моча в голову ударила и он невестой обзавелся? На это Виктор
ответил, что сущая правда, а невеста - вот она. Дьякон удовлетворенно
хмыкнул и, глядя, как Ксения сонно покачивает головой, предложил ей
располагаться тут же, на широкой скамье, а они ненадолго выйдут. Ксения
благодарно улыбнулась и свернулась калачиком, подложив дорожный узел под
голову.
Некоторое время Дьякон молча смотрел на нее, потом перевел взор на
Виктора и, взяв с соседней скамьи покрывало, протянул ему.
- На вот, прикрой.
В большом помещении, примыкающем к трапезной, Дьякон подошел к окну.
Сквозь разноцветные стекла на него падали синие, желтые и розовые пятна.
Он озабоченно почмокал губами и сказал:
- Да ты, никак, у своего Правителя невесту умыкнул?
Виктор сел на трехногий табурет и прислонился к стене. Глаза
слипались, бессонную ночь он продержался спокойно, но сейчас, когда
отпустило напряжение и за толстыми стенами монастыря он почувствовал себя
в надежном укрытии, ужасно захотелось спать.
На вопрос Дьякона он не ответил, спросил только заплетающимся языком,
слышал ли тот об истреблении магов. Дьякон помрачнел, вздохнул, поднял очи
к потолку и перекрестился.
- На дух не переносил этих кромешников, - прогудел он, - ан все одно,
больно лютую казнь учинили. Без разбору, правых и виноватых. Да еще огнем!
Негоже человеку подменять собой суд Божий! Говорят... - Он пожевал губу и
испытующе поглядел на Виктора. - Говорят, к этому делу женщины руки
приложили?
Короткий взгляд в сторону трапезной.
- Да, женщина, - полусонно согласился Виктор.
- Ну, Бог ей судья! - вздохнул Дьякон. - Куда стопы направишь?
- Куда-нибудь, - пробормотал Виктор, - погощу у тебя денек-другой, а
там и... - Он зевнул, закрыл глаза, обмяк на табурете и мерно засопел.
Настоятель прошелся несколько раз вдоль стены, оглаживая бороду, а затем
вышел.
Не прошло и получаса, как он вернулся. Неслышно подошел к Виктору,
осторожно тронул за плечо.
- А! - вскинулся Виктор.
Табурет отлетел в сторону.
- Не время сейчас спать, - проворчал Дьякон. - Худые новости.
Виктор перевел дыхание, вложил меч в ножны и потянулся, отчаянно
зевая. Встряхнулся, сгоняя сон. Легкий озноб заставил плотнее запахнуть
куртку.
- Гонец прискакал, сотнику пакет привез, - сказал Дьякон.
- Какой еще сотник? - не понял Виктор. - Дружина подошла?
- Память отшибло? - рассердился Дьякон. - Сам здесь гарнизон ставил!
Виктор закусил губу. После битвы у Бастиона он собирался вывести
дружинников из монастыря, но как-то за делами да хлопотами запамятовал.
Плохо. А может, и не плохо.
- Кто здесь сотником? - спросил он, зашнуровывая куртку.
- Зовут Кириллом. Мужик тихий, людей в строгости держит.
- Не помню такого, - пробормотал Виктор. - Седой, что ли?
- Да нет, молодой. Худющий и длинный.
- А... - только и ответил Виктор.
Он вспомнил. Из новых и, кажется, дружок Александра. Соблазнительная
мысль поднять сотню и увести с собой растаяла. Он хоть и забыл про
гарнизон, да вот другие, видать, ничего не забывают. Что ж, может, по
праву молодые сейчас вверх рвутся, не все же им в рядовых бойцах мечами
размахивать!
- Суетиться не след, - говорил между тем Дьякон, - но и залечь тебе
здесь не дадут. А ну как видел кто или коней заметил?
- Надо уходить, - согласно кивнул Виктор.
- Надо. Да не торопясь. Ее пока не буди, наверх поднимешься, запру
вас там. А как стемнеет - дам лодку. Коней загодя переправят, велю к
условному месту прямо сейчас полегоньку вести. Скажешь, куда. Отдохнете,
перекусите, а на все остальное воля Божья.
Виктор прошел в трапезную. Ксения лежала тихо и дышала ровно. Когда
он протянул руку, чтобы разбудить ее, она открыла глаза и пристально
посмотрела на него.
- Погоня? - спросила она шепотом.
Виктор покачал головой и погладил ее по волосам. Дьякон
неодобрительно хмыкнул и прикрыл дверь.
2
Когда он проснулся, день был в самом разгаре. В полуоткрытое окно
сочился яркий солнечный свет, а у окна на резной скамейке сидела Ксения и
расчесывала волосы. Заметив, что Виктор проснулся, она улыбнулась. Виктор
нашел свою одежду аккуратно сложенной у изголовья. Никак не мог вспомнить,
когда же он разделся.
На столе большой льняной салфеткой прикрыты печеные овощи, холодная
рыба, серый рыхлый хлеб. Квас в большом глиняном жбане. Ксения сказала,
что уже поела.
В дверь стукнули, и сразу за стуком вошли Дьякон и высокий монах в
черной долгополой одежде.
- Поспал?! - не то спросил, не то утвердительно сказал Дьякон. - Вот
и хорошо. Половина дружины снялась и ушла куда-то. Может, за тобой. И рад
бы тебя приютить, да взаперти ведь сам не усидишь.
Внезапно настоятелю пришла в голову мысль, от которой он расцвел,
заулыбался.
- Слушай! - вскинул он широкие рукава. - Что бы тебе схиму принять,
а? В послушниках немного походишь, а до того я твой дух испытывать буду.
Наложу епитимью за грехи прошлые - месяц безвылазно в келье просидеть, а
келью запечатаю. Нужды в еде-питье знать не будешь. Из тебя хороший монах
выйдет!
Виктор чуть не поперхнулся квасом. Откашлялся и сдавленным голосом
поблагодарил Дьякона. А потом, глянув на Ксению, добавил:
- Может, когда-нибудь потом, попозже...
- Смотри, не опоздай! - разочарованно буркнул Дьякон. - Ладно,
говори, куда коней вести?
Виктор задумался. Он не собирался на тот берег. Хотел выждать
день-два, пока вернется ни с чем погоня по Рязанскому тракту, а потом,
обогнув Москву с севера, идти на Рязань же. Хитер наместник рязанский, но
поладить с ним можно. Сейчас дело менялось. И дружиннички гарнизонные
рыщут, наверно, вдоль берега. Переправиться, а там...
И тут молнией сверкнуло воспоминание - крепкие невысокие строения,
огромные подвалы, набитые всякой всячиной, затаенное место в необжитых
краях. Когда же он последний раз был в своем кунцевском убежище? Да после
Саратова, пожалуй, и не был! Интересно, найдет ли дорогу?
- Хорошо бы коней вместе с нами переправить, - сказал он и
вопросительно глянул на Дьякона.
Тот пожевал губу, что-то прикинул.
- На плоту можно, - сказал монах. - Вниз, правда, снесет, к пепелищу.
Виктор поднял голову и взглянул на него. Голос показался знакомым.
Пригляделся - вроде тот парень, что его и Месропа пленил. Но за год вырос
очень. Глаза строгие.
- Все равно куда, - сказал Виктор.
Монах кивнул и вышел.
Дьякон присел к столу.
- Как дальше жить будешь? - спросил он.
Виктор пожал плечами.
- Несет вас, как былинку в поле. Сильный ветер поднимается... -
Настоятель сцепил руки перед собой. - Может, и впрямь последние дни
наступают. Только не нам дано исчислить времена, в соблазн сей не впаду,
сохрани Господь! А Сармат твой гордец! - Внезапно Дьякон распалился и даже
грохнул кулаком по столу. - Возомнил, прах земной, себя невесть кем! Впали
людишки в мерзость безверия, а он первым из мерзавцев возжелал стать! И ты
такой же... - Он упер обличающий перст в грудь Виктора. - Злодейские
времена наступают, и ты хочешь быть сильным среди злодеев, но зла тем не
одолеешь.
- А чем его одолеть? - спросил Виктор, пряча улыбку.
- Так тебе все и скажи! - хитро прищурился Дьякон. - Оставайся -
поговорим, на путь истинный наставлю...
- Одному оставаться, или как?
- А... - Настоятель запнулся, глянул на Ксению, да так и застыл с
открытым ртом.
Рыжие распущенные волосы огненным ореолом горели вокруг головы, рыжее
пламя стекало на платье, обливало ее всю. Она стояла напротив окна, и
дневной свет делал фигурку темной, почти тающей в потоке света.
- Жена, облаченная в солнце... - прошептал настоятель и медленно
осенил себя крестным знамением. Затем перевел взгляд, исполненный
сострадания и жалости, на Виктора.
- На все воля Господня! - еле слышно сказал он. - И ежели соединится
семя зверя и блудницы, то так тому и быть!
Виктора пробрал легкий озноб. Он не понял, что хочет сказать Дьякон,
но от слов его веяло страхом. Капли крупного пота выступили на лбу. Пальцы
дрожали. Справившись с волнением, настоятель опустил глаза.
- Не удержать мне тебя, - глухо сказал он. - Путь твой темен, но ты
пройдешь его до конца.
В дверь робко постучали, створка приоткрылась, и в комнату сунулась
голова послушника.
- Что тебе? - спросил устало Дьякон.
Послушник вошел и, склонившись к его уху, негромкой скороговоркой
что-то сказал. Дьякон кивнул, указал на дверь, а когда послушник удалился,
озабоченно проговорил:
- По всему выходит, что тебе медлить нельзя. Дурные вести из Хором.
Ищут тебя повсеместно. И велено искать, пока не сыщут, живого или
мертвого.
Виктор спокойно кивнул. А как же иначе!
- Это не все, - мрачно продолжил Дьякон. - Сармат объявил цену
головы.
- Какой головы? - не понял Виктор.
- Твоей! - рявкнул Дьякон.
"Что ж, - хладнокровно подумал Виктор, - теперь не только патрули и
дозоры будут смотреть во все глаза, но и дружина засуетится. Среди горожан
тоже найдутся охотнички".
Конечно, не все ратники в одночасье кинутся ловить его по лесам и
оврагам. Многие при встрече отвернутся, как бы не замечая. Зла от него
дружина не терпела, со многими сотниками водил дружбу, не чванился. Только
вот сотников тех заменили, да и старых бойцов почти не осталось.
- Мешок со снедью к плоту снесут, - сказал настоятель. - Хоть и
светло еще, а времени терять не след. На той стороне не задерживайся,
особенно ночью. Нечисто там. Огни среди руин пару раз примечали, а недавно
шум великий донесся, словно зверь какой ревел. Плохое место.
- Спасибо за все! - Виктор поднялся.
Ксения взяла куртку и подошла к нему. Молча встала рядом и посмотрела
на Дьякона.
Старик ответил ей тяжелым взглядом.
Они вышли через небольшую дверь в стене на песчаную отмель. Кони с
завязанными глазами уже были на плоту. Виктор вспомнил, как они с Месропом
проходили этой же дверью, и невольно повернул голову налево.
Высоко над берегом из зеленого месива торчали чудовищными головешками
останки Бастиона, нависая над водой страшноватым трезубцем.
