Рагнхильды не могли стрелять вперед. - Наши перебежчики? Но как они там
оказались?.
- Путь тоже очень интересовался всеми твоими изобретениями, - вставил
стоявший рядом с Брандом Торвин. - Они построили копии всех твоих
машин. Вальгрим имел время построить "мул" и набрать для него команду.
Некоторые из его друзей - жрецы Ньёрда, они знают, как переделать
корабль. Что же нам теперь предпринять? Вернуться в Гула-Тинг и попробо-
вать сразиться с ними на земле?
Шеф еще раз пристально поглядел на возню на носу преследующего их
корабля. Неприятель терял скорость, вынужденный разворачиваться для
выстрела бортом, а идущие под парусами "Морж" и "Чайка" теперь с каждой
волной приближались к берегу. Первоначально противников разделяли
полмили. Теперь расстояние стало больше. Но даже на таком удалении Шеф
был уверен, что различает высокую фигуру, женщину, стоящую на самом
носу корабля с распущенными длинными волосами. Рагнхильда пришла за
ним. И догонит его, как быстро ни удирай, потому что из длинного фьорда
нет другого выхода. Определенно, они там делают что-то странное на носу
своего корабля. Неужели им удалось построить "мул", который не
обязательно устанавливать низко и в самом центре судна?
За Рагнхильдой вспыхнул свет - пламя, яркое, сильное пламя. В тот же
момент Шеф сообразил, что делают суетящиеся люди. Раньше он никогда не
видел спереди, как заряжают катапульту, а именно это они и делали - уже
сделали, потому что заряжающие подались назад, открывая обзор для
наводчика, в точности так поступали и люди Квикки. Это не "мул", а одна из
больших метательных машин, которые он когда-то использовал, чтобы спасти
от пыток Эллу и разбить армию Ивара Рагнарссона.
Едва Шеф повернулся, чтобы скомандовать Бранду новый поворот, как
увидел летящий с невероятной скоростью прямо на него огонь, на высоте
каких-то шести футов стригущий гребни волн. Впервые в жизни Шеф
съежился от страха. Схватившись руками за живот, он пригнулся, уверенный,
что выпущенная машиной огромная стрела вонзится прямо ему в
позвоночник.
Удар под самыми его ногами заставил его пошатнуться. Мгновенный
всполох горящей смолы, горящего дерева. Бранд хрипло заорал и, бросив
рулевое весло, склонился через борт. Затем Шефа оттолкнули моряки,
прибежавшие от центральной части судна с ведрами, отчаянно пытаясь
далеко перегнуться через борт и достать воды, залить ею гигантскую
пылающую стрелу, которая вонзилась в борт "Моржа", легко пробив на корме
доски обшивки в трех футах от ног Шефа и охватывая теперь своим огнем
сразу обшивку и скамьи.
- Берите питьевую воду! - закричал Бранд. Те капли морской воды,
которые удавалось зачерпнуть, не оказывали никакого действия на пылающие
просмоленные тряпки на головке застрявшей в борту стрелы. А огонь
распространялся. Если он перекинется на парус... Человек, бегущий от
водяной бочки близ мачты, споткнулся и упал, опрокинув ведро. Остальные
растерялись, разрываясь между близкой, но недоступной забортной водой и
слишком далеко расположенной бочкой.
Кутред карабкался со своего места, облюбованного на носу - ведь
приказать ему грести никто бы не осмелился. С топором в руке он подскочил
к пылающей стреле, перегнулся через борт и тремя ударами снаружи загнал
ее в тонкую обшивку "Моржа", так что наконечник вышел с внутренней
стороны борта. Снова взмахнул топором и рассек толстое древко одним
ударом. Подхватил отрубленную головку, не обращая внимания на пламя, что
лизало ему руку, и выбросил ее за борт. Когда Кутред, ухмыляясь, повернулся
к Бранду, Шеф заметил, что корабль Рагнхильды опять повернулся к ним
бортом.
"Война машин", - тоскливо подумал он. Все происходит слишком быстро.
Даже смельчакам хочется остановиться и крикнуть: "Погодите, я еще не
готов!" Он беспомощно смотрел, как, вращаясь, летит камень из катапульты,
и опять кажется, что попадет прямо в него, не в корабль, а именно в него.
Шефа, угодит в грудную клетку, разобьет хрупкие кости и сокрушит сердце.
Камень ударился о воду с недолетом в тридцать ярдов, отскочил от нее, как
в детской игре "в блинчики", снова отскочил и, подобно молоту, ударил в
борт "Моржа" перед самым рулевым веслом. Доски разошлись, гребная
скамья выскочила из гнезда, и зеленая вода устремилась внутрь. Но это лишь
пробоина, а не полное разрушение обшивки, как в случае попадания в киль
или основание мачты.
"Раньше ты был королем, - сказал себе Шеф. - Теперь тебя считают
королем королей. А что ты делаешь? Съежился от страха. Дожидаешься
помощи от безумца. Это не путь короля. Раньше ты сам убивал людей на рас-
стоянии. Ты никогда не задумывался, что будешь делать, если у противника
тоже будут все твои машины".
Шеф снова прошел на корму, предоставив остальным заделывать пробоину.
Корабль Рагнхильды по-прежнему шел за ними, а расчет взводил пружину
катапульты, готовясь к следующему выстрелу. Рано или поздно их потопят,
коль скоро враги научились выжидать, чтобы оказаться на нужном
расстоянии. За время гонки под полным парусом они почти вернулись к
месту, от которого сегодня отчалили. Шеф увидел толпу зевак в гавани Гула-
Тинга. А прямо по курсу лежал остров, Гула-Эй, на котором в давние годы и
собирался тинг. Шеф высмотрел узкий пролив между островом и берегом,
оценил размер корабля Хальвдана, вспомнит, как обманул его самого Сигурд
Змеиный Глаз. Он не мог рассчитывать, что опытный шкипер викингов
попадется на такую удочку.
Схватив Бранда за плечо. Шеф показал:
- Проведи нас там.
Бранд открыл было рот, чтобы возразить, но, уловив в голосе Шефа
повелительные нотки, передумал. Молча он повернул рулевое весло,
направляя корабль между скалами, властно показал Гудмунду, чтобы
следовал за ними. Через минуту он осмелился заметить:
- Там мы сразу же потеряем ветер.
- Знаю, - Шеф следил за кораблями позади. Как он и ожидал, Рагнхильда
сменила курс. Но не пошла вслед за ними. Решила обойти остров слева, в то
время как они обходили его справа. Поймать ветер, сохранить высокую
скорость и обогнать два корабля, которые преследовала, чтобы расстрелять
их вблизи. Возможно, ее шкипер считает, что противник намерен высадиться
на берег и спасаться бегством. У Рагнхильды и на этот случай найдется план
действий.
Но несколько мгновений остров будет отделять их друг от друга.
- По моей команде, - хладнокровно сказал Шеф, - убрать парус,
развернуться и что есть силы грести назад. Когда мы пойдем в
противоположном направлении, это будет гребная гонка. У корабля такого
размера и со всем его дополнительным весом мы просто обязаны выиграть.
- Это если она просто не остановится, чтобы дождаться нас. Тогда мы
выгребем прямиком под катапульту при расстоянии в пятьдесят ярдов.
Шеф кивнул:
- Поворачивай сейчас.
"Морж" и "Чайка" развернулись одновременно, на веслах пошли назад,
моряки гребли молча. Шеф понял, что единственным звуком, который
раздавался в тишине, был гомон голосов на берегу в сотне ярдов от них.
Он надеялся, что вытянутые указательные пальцы не выдадут его план
врагу. Бранд подметил точно. Их действия напоминали игру двух мальчишек,
бегающих друг за другом вокруг стола. Если преследующий просто ос-
тановится, тот, кто повернул, выбежит прямо на него. Но Шеф не думал, что
преследователь остановится. Неприятельским кораблем, как бы ни был
опытен его шкипер, командовала Рагнхильда, Шеф знал это. А она и не
подумает останавливаться. Она хочет загнать его. И опять же, он ведь видел
ее столпившихся у борта людей, которые размахивали оружием и кричали. У
них появились машины, но они еще не научились мыслить как участники
войны машин. Их инстинкт и опыт подсказывали им подойти вплотную и
победить, прорвать фронт силой и натиском. А не пережидать и стрелять с
расстояния, используя дальнобойность своего оружия.
Когда "Морж" вышел из пролива и снова устремился по дважды уже
пройденному пути. Шеф посмотрел направо и назад. Облегченно вздохнул.
Корабль Хальвдана обошел вокруг острова и, слишком поздно сообразив, что
произошло, еще только разворачивался, хлопая парусами. Не очень-то
хорошо он управляется. Команда и шкипер, видимо, еще не приспособились к
своему двухмачтовому парусному вооружению. Скорее миля расстояния, чем
полмили, и никакой надежды сократить его. Гребцы Бранда дружно налегали
на весла, один из них запел, а остальные подхватывали припев всякий раз,
как выносили вперед весла. Трое приделывали доски обшивки на место,
затыкали пробоины тют леньей кожей и парусиной. Путь для бегства в
открытое море, а там и снова на юг, был открыт.
Карли поймал Шефа за руку и показал вперед. Маленький челнок с
одиноким гребцом приближался наперерез им из гавани.
- Это Фрита. Наверное, он передумал.
Шеф нахмурился, снова перешел на нос, взялся за веревку. Когда "Морж"
подошел к челноку, он кинул веревку, которую поймал Фрита. Тот не пытался
поставить свою лодку к борту, просто бросил ее вместе с веслами и, по пояс
высовываясь из воды, подтянулся к "Моржу", вскарабкался на него. Шеф
схватил Фриту за шиворот и встряхнул, напустил на себя неприступный вид.
- И что же случилось? Вовремя не заплатили серебром?
Фрита задыхался, с трудом удерживаясь на ногах.
- Нет, государь. Я должен был тебе сказать. В тинге полно новостей. С
корабля, который пришел недавно. Мы раньше тебя узнали, что Рагнхильда
охотится за тобой. Но корабль принес и другую весть. Пока она шла вдоль
берега на север, она - Рагнхильда - говорила в каждой гавани, что если ты
от нее ускользнешь, она заплатит награду за твою голову. Большую награду,
все ее наследство. Сейчас тебя ищут все пираты Рогаланда. Вдоль всего
берега. Все двести миль вдоль берега.
А рогаландцы бедны, подумал Шеф, но дело знают туго. Он взглянул на
Торвина.
- Похоже, путь на юг для нас закрыт. В конце концов, придется мне стать
тем, кто пришел с Севера.
- Говорим мы, - ответствовал Торвин, - а подсказывают боги.
ГЛАВА 20
- Они наверняка будут нас искать, - сказал Бранд. В одной руке он
держал тюлений плавник и задумчиво обгрызал одну из его длинных костей,
шумно всосал с кожи жир, остальное выбросил в море. Спохватившись,
старательно вытер обе жирные руки о бороду, встал, потопал по направлению
к корабельным докам Храфнси, его родного острова. Крикнул через плечо:
- Но они нас не найдут. А если и найдут, мы их первые увидим.
Шеф смотрел вслед удаляющейся фигуре. Бранд беспокоил его все больше
и больше. Шеф знал его уже почти два года, Бранда, конечно, и раньше
нельзя было считать образцом для подражания по части хороших манер. Тем
не менее, по не слишком высоким оценкам викингов, его поведение было
вполне нормальным: грубый, свирепый и громогласный, но способный на
чувства и даже на некоторое лицедейство. Бранд прекрасно смотрелся на
свадьбе Альфреда и Годивы. Когда Шеф прибыл в Каупанг, Бранд очень
достоверно изобразил церемониал приветствия прославленного короля. Он
всегда был чистоплотен сам и следил за чистотой в лагере.
По мере того как корабли заходили все дальше и дальше на север,
подгоняемые попутным ветром вдоль кажущегося нескончаемым побережья
Норвегии, с тянущимися непрерывной чередой с правого борта скальными
утесами и отделяющей их от Атлантики цепью островков, заливаемых
приливом камней и рифов с левого борта, поведение Бранда постепенно
изменялось. То же самое происходило с его акцентом и с акцентом его
команды из Галогаланда. По сравнению с другими норвежцами их выговор и
всегда-то был довольно странным. С приближением к вечным льдам акцент
усилился, голоса стали звучать хрипло, а люди, казалось, начали упиваться
жиром и ворванью. Свою пайку хлеба они съедали, обмакивая в тюлений жир
и присыпая сверху доброй щепоткой соли. Пойманную рыбу ели сырой, а
иногда и живою - Шеф видел, как моряк леской выдернул из моря сельдь и
незамедлительно вонзил в нее зубы, а ведь рыба еще трепетала у него в руках.
Однажды Бранд зарифил парус, внимательно всмотрелся в какие-то
