Свист в воздухе, и еще раз. С "Норфолка" пытаются помочь, стреляя из
арбалетов. Но от застрявшего корабля далеко до протоки и еще дальше до
противоположного ее берега, к тому же на пути дротиков корпус "Ормра".
Шеф отступал, а парень вытаскивал из ножен свой меч. Еще трое спустились
по веслам и направились к нему. Шеф, на миг оторвав взгляд от ближайшего
врага, узнал всех троих: Хальвдан Рагнарссон, который был среди судей на
том поединке в Йорке, седой Убби Рагнарссон, а в центре - Сигурд, тот, что
в Бадриксворде потребовал лишить Шефа одного глаза. Как напоминание, из
пустой глазницы Шефа заструилась соленая вода. Рагнарссоны несли топоры,
мечи и копья.
Все трое были в кольчугах. В отличие от ближайшего к Шефу воина.
Шеф повернулся и побежал вдоль песчаной косы. Это уводило его прочь от
"Норфолка", но выбора не оставалось. Если он будет стоять на месте, его
убьют, если побежит поперек косы, через несколько прыжков снова будет
барахтаться в воде. Ошибка, сообразил он секундой позже. Он побежал в
направлении, куда был развернут "Франи Ормр", и корабль шел тихим ходом
справа от него, закрывая его преследователей от арбалетчиков "Норфолка", а
у викингов "Ормра" были наготове стрелы и дротики. Шеф повернул налево,
слыша позади себя топот ног. Коса оборвалась. Он бросился в воду плоским
нырком - три, четыре мощных взмаха руками - почувствовал под собой
песчаное дно и вскоре был опять на ногах.
Десяток прыжков, и он рискнул обернуться через плечо. Паренек на берегу
притормозил было, но уже с плеском продирался через воду, всего-то по пояс
глубиной. Рагнарссоны отстали, старые и в тяжелых кольчугах, однако
разошлись вдоль берега канавы шириной в несколько ярдов и перекрыли все
пути назад. Прямо перед ним и по обе стороны простиралось лишь бездо-
рожье округлых возвышенностей, луж и мелких канав, впадающих в
основную протоку. То и дело встречались канавы поглубже. В таких он может
попасться, пока будет плыть, Сигурд метнет копье, или этот парень схватит
его за пятку. Но если оторваться достаточно далеко, он успеет переплыть и
убежать. Люди в кольчугах не рискнут лезть на глубокое место, а если
полезут, потеряют его из виду.
Когда молодой викинг достиг берега, Шеф повернулся и снова побежал.
Чуть медленней, чем мог бы, виляя и оглядываясь через плечо на каждом
десятке ярдов якобы в испуге. Пятьдесят ярдов - и брызги в неглубокой
луже. Еще пятьдесят - и в обход холмика повыше. Теперь "Ормр" находится
в целом фарлонге от него и бессилен вмешаться, Рагнарссоны рассыпались
цепью и перекликаются, стараясь не упускать его из виду. Слышнее
становится дыхание высокого парня, который сокращает разрыв, через
каждые несколько шагов занося меч, как будто надеется ударить.
Из викингов бегуны никудышные, мрачно вспомнил Шеф. Он проскочил
через еще один ручеек, где воды было по колено, выбрался на твердую почву
и обернулся.
Молодой викинг остановился перед водой, торжествующе оскалился и
бросился вперед, занося меч для удара справа налево. Шеф поднырнул под
меч, обеими руками ухватил правое запястье и подсек противника под
щиколотки. Оба грохнулись на песок, а меч отскочил в сторону.
Подобрать его времени не было, а бороться слишком рискованно. Все, что
требуется от викинга, - держать Шефа, пока не подоспеют Рагнарссоны.
Шеф отступил назад, принял борцовскую стойку. Викинг смотрел на него, по-
прежнему тяжело дыша и оскалившись.
- Меня зовут Храни, - сказал он. - Я лучший борец в Эбельтофте.
Он закрылся, готовясь к захватам за шею и локоть. Шеф нырнул и рванул
нож у Храни с пояса. Когда Храни потянулся к ножу рукой. Шеф распрямился
и ребром левой руки ударил его под подбородок, а правую ногу подставил
сзади. Потеряв равновесие, высокий парень грохнулся назад. На
подставленное под его поясницу колено Шефа. В тот же миг Шеф обеими ру-
ками со всей своей силой кузнеца надавил вниз.
Позвоночник хрустнул, и Храни с ужасом посмотрел наверх. По-прежнему
держа его на колене, Шеф мягко похлопал его по щеке.
- Ты все равно лучший борец в Эбельтофте. Это был нечестный прием.
Он вытянул нож у Храни с пояса и глубоко загнал ему под ребра. Скинул
тело и встал, подобрав меч с простой костяной рукоятью.
Всего в нескольких ярдах - глубокая протока. Шеф подбежал к ней,
броском футов на тридцать перекинул меч на другую сторону, нырнул и
быстро переплыл протоку. На берегу обернулся лицом к Рагнарссонам,
которые, задыхаясь, притрусили к кромке воды. Шеф на минуту наклонил
голову, чтобы вылить воду из пустой глазницы, а когда распрямился,
встретил взгляд Змеиного Глаза.
- Идите сюда, - крикнул Шеф. - Вас трое, и все великие воины. Как и
ваш брат Ивар. Его я тоже убил в воде.
Хальвдан вступил в воду с обнаженным мечом. Убби удержал брата за
плечо.
- Он зарежет тебя прежде, чем ты встанешь на ноги.
Шеф нарочито ухмыльнулся, надеясь спровоцировать нападение. Если кто-
то пойдет вброд, он попытается убить его, пока вода еще будет сковывать
движения противника. Если двое или трое пойдут вместе, он снова побежит,
надеясь, что их-то сможет обогнать. Теперь инициатива была у него. Им
придется поломать голову. Ведь они не знают, что он собирается бежать.
Если они пойдут все вместе, загвоздка в том, что его убьют, но все-таки
первый удар будет за ним. При виде трупа своего оруженосца они могут
подумать, что Шеф охвачен боевым безумием и готов принять их вызов.
Внезапно ему в живот полетело копье - лицо запустившего его Сигурда
при этом не дрогнуло. Шеф мгновенно подпрыгнул, широко раскинув ноги.
Древко скользящим ударом чувствительно задело его пах. Шеф упал на
корточки, кусая губы, чтобы не выдать боль.
- Твой брат Ивар по крайней мере дрался честно,
стоя на той же самой доске, что и я, - крикнул он. - Вам кто-нибудь
рассказал, как он умер?
"Его яйца лопнули от моей хватки, - подумал он, - а лицо
располосовалось на ленточки, когда я боднул его навершием шлема.
Надеюсь, что об этом они не слышали. Он, может, и бился честно, но я-то
точно нет".
Змеиный Глаз развернулся, не став даже обнажать меч. Он что-то буркнул
братьям, и те тоже направились назад, к телу Храни. Шеф увидел, что Сигурд
наклонился и снял с руки Храни золотой браслет. Затем все трое пошли прочь
к своему кораблю. Они не приняли вызов.
"Сигурд умен, - подумал Шеф. - В битве на море он развернулся и
вышел из боя, а не бросился вперед, как я рассчитывал. Сейчас он сделал то
же самое. Я должен помнить - это не значит, что он уступил".
Шеф оглянулся, оценивая ситуацию.
Он был отрезан от "Норфолка". Сигурд на "Франи Ормр" может напасть на
него, а может и не напасть, "Норфолк" выиграет сражение или проиграет его.
В любом случае не стоит пробовать вернуться на "Норфолк". Невозможно
угадать, что хитроумный Сигурд приготовил ему среди песчаных отмелей.
Нужно идти в другую сторону, к неизвестному берегу, до которого остается
еще с четверть мили тех же отмелей.
У него была его одежда, кремень и кресало на поясе и дрянной ковки
железный меч с костяной рукоятью. Желудок напоминал Шефу, что
последний раз он ел в полдень. И у него уже началась непроизвольная дрожь
от холода в промокших шерстяных штанах и рубахе. От соленой воды
саднило пустую глазницу, и по какому-то закону другой глаз непрерывно
слезился. Солнце возвышалось над плоским горизонтом на ширину ладони.
Оставаться на месте было нельзя. Начинался прилив. Скоро придется плыть,
а не идти.
Сейчас Шеф меньше, чем когда-либо, ощущал себя
королем. Но, сказал он себе, ведь он никогда и не чувствовал себя
настоящим королем. По крайней мере, сейчас над ним нет ни хозяина, ни
отчима, которые бы его били.
Повернувшись лицом к немецкому берегу на северных отмелях Эльбы он
решил подобрать зацепивший его дротик Сигурда. Как и следовало ожидать,
отличное оружие, с однофутовой железной насадкой на древко и длинным
треугольным наконечником. Наконечник из превосходной стали, без всяких
следов повреждений. Ни серебряных инкрустаций, ни других украшений.
Змеиный Глаз, человек разумный, не тратил деньги на то, чем собирался
поражать врагов. И все же на стали что-то виднелось, рунические письмена.
Выученный в свое время Торвином, Шеф смог прочитать их: "Гунгнир",
гласила надпись.
Итак, Змеиный Глаз не видел святотатства в том, чтобы подражать
названием оружия самому Одину. Это не было древнее или старинное
оружие. Кузнечный опыт подсказывал Шефу, что копье выковано недавно. В
задумчивости Шеф закинул его на плечо, заткнул за пояс меч Храни и
осторожно и устало побрел вдоль северной отмели Эльбы по коварным
пескам, все еще различимым в сумерках.
* * *
Далеко к северу от устья Эльбы, северней даже, чем цитадель Рагнарссонов
на датском Сьяелланде, великая школа Пути, его святилище все еще лежало
под глубоким снегом на норвежском берегу в далеком Каупанге. Толстый лед
мостом перегородил фьорд от берега до берега. Люди торопились поскорее
оказаться под домашним кровом.
И все же среди стремительных силуэтов лыжников одна фигура застыла,
неподвижно стоя в снегу: Вигдик Провидец, самый уважаемый жрец Пути.
Туда, где он стоял, с неба слетались птицы, кольцом усаживаясь вокруг него.
Стая росла, и прохожие стали показывать на нее, звать других посмотреть.
Постепенно люди - жрецы, их ученики и слуги - образовали второй круг
снаружи от первого, держась на почтительном расстоянии, ярдах в
пятидесяти.
Одна из птиц, яркогрудая малиновка, вылетев из круга, села на плечо
Виглика и громко и долго щебетала. Виглик стоял в снегу не шевелясь и
слушал, склонив голову набок. Под конец он благодарно кивнул, и птичка
улетела. Ее сменила другая, севшая на руку в перчатке, которой Виглик
сжимал свои лыжные палки. На сей раз это был крошечный крапивник с
хвостом, задранным, как шпора всадника. Она тоже пропела длинную
песенку и замолкла в ожидании.
- Спасибо, сестричка, - услышали люди слова Виглика.
Затем все птицы стремительно вспорхнули и перелетели под кроны
деревьев. Появилась большая черная ворона, которая не уселась на плечо
Виглика, но расхаживала перед ним взад-вперед, время от времени нагло и
хрипло каркая. Это выглядело насмешкой. Однако Виглик продолжал стоять
безмолвно. Под конец птица задрала хвост, пустила на землю струю и
улетела.
Через какое-то время Виглик поднял глаза и устремил взгляд вдаль. Когда
он опустил глаза, на его лицо вернулось нормальное выражение. Зная, что
видение уже кончилось, его собратья рискнули приблизиться. Впереди шел
Вальгрим, признанный глава святилища и жрец Одина-отца - немногим по
плечу была такая ответственность.
- Какие новости, брат? - наконец спросил он.
- Новости о смерти тиранов. И новости похуже. Сестрица малиновка
сказала мне, что Папа Николай умер в Рим-граде, собственные слуги удавили
его подушкой.
Он расплатился не за то, что посылал воинов против нас, а за то, что
потерпел поражение.
Вальгрим кивнул, довольная улыбка раздвинула его бороду.
- А брат крапивник сказал, что в земле франков король Карл Лысый тоже
убит. Один из его графов вспомнил, как предшественники Карла брили
голову длинноволосым королям, чтобы показать, что они больше не короли, и
добавил, что Бог наградил Карла лысиной, чтобы показать, что он никогда не
должен был стать королем. Когда Карл велел своим людям схватить графа,
другие графы восстали и вместо этого убили его самого.
Вальгрим снова улыбнулся.
- А ворона? - подсказал он.
- Ее новость похуже. Ворона сказала, что один тиран все еще жив, хотя
сегодня едва не был убит, это Сигурд Рагнарссон.
- Может быть, он и тиран, - ответил Вальгрим. - Но при всем при том
он любимец Одина. Если бы Путь мог залучить его на свою сторону, он бы
приобрел могучего ратоборца.
- Может быть, и так, - ответил Виглик, - но его тварь - ворона -
относится к нам, как к его врагам, убийцам его брата. Она грозила мне,
грозила всем нам, его местью. Однако я знаю, что ворона не сказала всей
