чья-то здоровенная лапища больно стиснула мое плечо.
- Я съем твое kreno, - сообщил здоровенный наглый тип, приросший к
руке с другого конца. Другая лапища, похожая на первую как две капли воды,
протянулась к моему подносу за дымящимся фиолетовым куском.
Я отпустил поднос, дождался, когда нахал покрепче стиснет kreno, и
вывернул ему кисть. Впервые сделал что-то хорошее с того утра, как
отправился в рай. Кстати, когда это было? Неделю назад? Или вечность?
Поскольку противник мне достался очень рослый, недюжинной силы и, судя
по всему, с крайне дурным характером, я решил зря не рисковать. Как только
громадная башка пошла вниз, я треснул ребром ладони по переносице. Он
завизжал от невыносимой боли, но я позаботился об анестезии, ткнув ему в
горло натренированными пальцами. Он растянулся на полу и больше не
шевелился. Я подобрал поднос и вынул kreno из обессилевших пальцев. А затем
обвел взглядом остальных едоков.
- Кто еще хочет попробовать мое kreno? Те немногие, кто потрудились
оторваться от еды, сразу опустили глаза. Лежащий у моих ног человек засопел.
Ему аккомпанировали дружным, сосредоточенным чавканьем и хрупаньем.
- Ребята, честное слово, я рад с вами познакомиться, - сказал я
макушкам. Сел и отужинал с аппетитом. А заодно поразмыслил о том, где я
очутился и что здесь делаю. И какие еще сюрпризы готовит мне будущее.
ГЛАВА 18
В монотонном и неинтересном труде прошло бесчисленное множество
мучительных дней, а о ночах я уже не говорю. Пища была столь же
разнообразна, как и работа, и вдобавок мерзка на вкус, но худо-бедно
поддерживала огонь в телесной топке. Вскоре я узнал имя своего
приятеля-креноцапа. Его звали Лэсч, и в бараке он считался первым задирой.
Но меня он сторонился, хоть и злобно сверкал фонарями, которые я ему
понаставил. Впрочем, он довольно быстро успокоился и нашел себе другие, не
такие драчливые жертвы.
Мы работали в две смены, пока одна отсыпалась, другая управляла
машинами. Выходных не полагалось. Рабочий день начинался с рассветом - в
бараке появлялся Бубо и биохлыстом сгонял лежебок с нар. Пока мы выходили из
барака, другая смена входила, едва волоча ноги от усталости. Действовала
система неостывающих матрасов - один слезает с койки, другой на нее падает.
Никто никогда не менял и не стирал грубые одеяла, потому в спальном
помещении стояла ужасающая вонь.
Так начинался день... а заканчивался он, когда гасли огни. Между
работой и сном, сном и работой мы ели кошмарную дрянь, состряпанную
кухонными робомужиками. Разговоров я почти не слышал, скорее всего по той
причине, что говорить было совершенно не о чем. Только однажды мне для
разнообразия дали поработать на самосвале, но это оказалось еще нуднее, чем
на дробилке-черпалке. Я вывозил камень с карьера, сваливал и возвращался
порожняком. Впрочем, во мне шевельнулось любопытство, когда я ехал в первый
рейс - трясся в колее за другими нагруженными машинами. Однако не нашел
ничего интересного в громадной металлической воронке, врытой в землю.
Оставалось лишь гадать, куда девается ссыпаемый туда камень и зачем вообще
он нужен. Может, под землей склад или транспортер? Вряд ли. На этой планете
я очутился благодаря машине Слэйки, значит, вполне логично допустить, что
добытый камень точно таким же образом переправляется в другую вселенную. Я
размышлял об этом, но вскоре перестал под спудом однообразия и усталости.
Должно быть, именно однообразие и усталость усыпили мою бдительность. Пока
"фонари" Лэсча меняли цвет с черного на зеленый, я о нем начисто забыл. Но
он не забыл обо мне.
За ужином, доедая остывшее kreno, я вдруг заметил странное выражение на
лице человека, сидевшего напротив меня. У него отвисла челюсть и расширились
зрачки. Рефлексы заставили меня отпрыгнуть, а везение спасло от трещины в
черепе. Камень обрушился на плечо, парализовал руку и свалил меня со
скамейки.
Взревев от боли, я откатился в сторону, вскочил на ноги и прислонился к
стене, чтобы не свалиться в обморок. Левую кисть я сжал в кулак, но правая
рука висела плетью. Я двигался влево, прижимаясь к стене, пока передо мной
не образовалось свободное пространство. Лэсч преследовал меня, угрожающе
подняв камень.
- Теперь ты покойник, - сообщил он. У меня не было желания вступать с
ним в дискуссию. Я смотрел в противные, налитые кровью глазки и ждал, когда
он нападет. Он напал - и полетел ничком. Человек, сидевший напротив меня за
столом, подставил ногу, а остальное доделал я. Взметнул колено к физиономии
Лэсча. Он заорал и выронил камень, я подхватил его здоровой рукой и
приготовился обрушить на череп.
- Если ты его убьешь или изувечишь и он не сможет работать, Бубо тебя
прикончит.
Я выронил камень и довольствовался тем, что дал подлецу хорошего пинка
по ребрам и врезал кулаком по нервному узлу. Это его на время успокоило.
- Спасибо, - сказал я. - За мной должок. Мой спаситель был тощ,
жилист и черняв. Не только волосы, но и лицо, и руки были черными от
толстого слоя тавота. Я помассировал ушибленное правое плечо. Зудит. Хороший
признак.
- Меня зовут Беркк.
- Джим.
- С дуговой сваркой знаком?
- Эксперт.
- Так я и думал. Я к тебе с первого дня присматриваюсь, ты умеешь за
себя постоять. Пошли, навестим Бубо.
Наш суровый страж занимал отдельную комнату. Для такого места она
выглядела поистине роскошной, в ней даже была электроплитка. Когда мы
входили, Бубо как раз помешивал варево ядовито-оранжевого цвета в помятой
кастрюльке. Но пахло оно недурно и, судя по всему, выгодно отличалось от
гадости, которой нас кормили.
- Че надыть? - ощерился он. Видимо, его раздражала необходимость
говорить членораздельно.
- Мне нужен помощник, чтобы завтра поднять девяносто первую. Ту, что
со скалы сверзилась.
- 3'щем?
- Затем, что я так говорю, вот зачем. В одиночку не справиться, а Джим
варить умеет.
Бубо оставил стряпню в покое. Взгляд выпуклых красных глаз
подозрительно ощупал Беркка, затем меня. На это ушла уйма времени. По всей
видимости, мышление было столь же чуждо его натуре, как и речь. Наконец он
хрюкнул и снова заработал ложкой.
Беркк направился к двери, я вышел следом за ним и спросил:
- Тебя не затруднит перевести?
- Поработаешь со мной в ремонтной мастерской.
- И все это - в одном "хрю"?
- Точно. Если бы он сказал "нет", мы бы ушли ни с чем.
- Ну что ж, спасибо.
- Не за что. Работа тяжелая, грязная. Пошли.
Он почесал нос черным пальцем, а затем на секунду прижал его к губам.
Помалкивать? Это мы запросто. Что-то тут явно крылось, и впервые с того
дня, как я оказался на каторге, во мне шелохнулась надежда.
От логова Бубо коридор вел к большой запертой двери. Беркк сел и
прислонился к стене спиной, я понял, что у него нет ключа. Я расположился
рядом, и мы ждали в молчании, пока не вышел Бубо. Дожевывая последний
хрящеватый кусок своей стряпни, он отворил дверь и запер ее за нами.
- Ну что, начнем? - предложил Беркк. - Надеюсь, ты не преувеличил
насчет сварки?
- Я владею всеми слесарными инструментами, ремонтирую печатные схемы и
вообще все на свете. Если у тебя сварочный аппарат неисправен, я починю.
- Ладно, посмотрим.
У девяносто первой была вмята боковая панель и вдобавок сломана ось.
Работенка и впрямь выдалась трудная, я бы не отказался от нескольких роботов
в помощь.
- Сейчас можно говорить, - произнес Беркк, лупя кувалдой по панели.
- Я за тобой наблюдал. По-моему, ты не такой тупица, как все эти
мускулистые увальни.
- По-моему, ты тоже. Он криво улыбнулся.
- Ты не поверишь, но я доброволец. А все остальные... Кого подпоили,
кого оглушили или еще что-нибудь в этом роде. Очухались они уже тут. А я
клюнул на объявление в сети, требовался опытный механик. Зарплату предлагали
невероятную, условия - прямо-таки санаторные. Ну я и отправился в контору,
потолковал с профессором Слэйки, шлепнулся в обморок и очнулся здесь.
- "Здесь" - это где?
- Понятия не имею. А ты знаешь?
- Кое-что. Я знаком со Слэйки и знаю, что попасть сюда можно через
рай. Только не надо на меня так глядеть, я сейчас объясню. Меня швырнули в
яму, и я оказался в другой. Я имею в виду, в другой вселенной. Должно быть,
и с тобой случилось что-то подобное.
Пока мы чинили машину, я рассказал ему о деятельности профессора
Слэйки. Конечно, поначалу ему все это казалось несусветной чушью, но ничего
другого не оставалось, как поверить. Ремонтируя, мы решили передохнуть, и он
достал банку с жидкостью самого что ни на есть зловещего вида.
- Меня на кухню пускают роботов чинить, ну я и стибрил сырых kreno.
Поэкспериментировал с кожицей разных овощей, получил приличные дрожжи.
Подверг kreno брожению. Короче говоря, спирта достаточно, но пить
невозможно. Правда, я эту бурду прогонял через пластмассовую спираль...
- Змеевик! Нагревание, испарение, охлаждение, конденсация - и вот
перед нами напиток богов. - Я обрадованно взболтнул самогон.
- Я тебя предупредил. Со спиртом все в порядке, но вкус...
- Позволь мне самому оценить, - торопливо перебил я. Поднял банку,
наклонил и жадно глотнул. - По-моему... - просипел я вмиг севшим голосом.
- По-моему, это самая дрянная дрянь на свете, а уж дряни я на своем веку
перепробовал...
- Спасибо. Дай-ка и мне глотнуть, если ты не против. Потом банка снова
вернулась в мои руки, но к этому времени ее содержимое не стало вкуснее.
Зато уже подействовал этиловый спирт. Быть может, по большому счету мои муки
не были напрасны.
- Ладно, кое-что и я могу добавить. Был тут у нас как-то говорливый
парень, он сказал, что ремонтировал валы на камнедробилке. Там из камня
делают порошок. Может, этот камень из нашего карьера?
- А для чего, он не сказал?
- Нет. Исчез на другой день. Слишком много болтал. А потому нам с
тобой надо быть поосторожнее. Не знаю, кто его подслушал...
- Зато я знаю. Слэйки в одном из своих воплощений. Здесь он добывает
породу и куда-то ее транспортирует. Потом дробит и отправляет порошок к
женщинам, и те в нем что-то ищут.
- Что?
- Этого я не знаю. Но одно могу сказать с уверенностью: это очень
дорогостоящее занятие. Требует уйму денег и рабочего времени.
- Пожалуй, ты прав. И разгадки мы здесь не найдем. Послушай, Джим, я
хочу отсюда выбраться, и мне нужен помощник.
В моих ушах это звучало музыкой. Я схватил его за руку, а другой
ладонью похлопал по спине.
- У тебя есть план?
- Всего-навсего идея. Мне не верится, что отсюда можно удрать тем же
путем, каким мы сюда попали, через ту комнату с решетчатой дверью.
Я кивнул.
- Наверняка это дверь между вселенными, и швейцаром при ней сам
Слэйки. Но что еще остается? Я тут осмотрелся и не знаю, как выбраться из
карьера. Даже если выберемся, куда денемся? Может, эта планета - голая
пустыня на краю вселенной?
- Совершенно с тобой согласен. Значит, остается только один путь. Ты
уже догадался?
- Конечно. Порода ссыпается в воронку. Мы отправимся вместе с ней, и
нас раздавит насмерть. Так?
- Не так. Я очень долго над этим думал и подготовил все необходимое.
Но мне нужен помощник.
- Я твой помощник, - сказал я. Правда, уже не так решительно.
- Ну, тогда за работу. - Он с трудом поднялся на ноги. - Сначала
надо закончить ремонт.
Работа нас протрезвила, и в тот день мы больше не разговаривали. На зов
