Вновь обретя привычный апломб, Амбаласи стремительно мыслила, как
подобает ученой, бесконечно далекой от безмозглых фарги. Разве такое
возможно? Конечно, возможно. В живой природе существовало бесконечное
множество вариантов сексуального поведения, трудно объяснимых и
противоречивых. Разве невозможно, чтобы разнообразие это проявилось у
существ, принадлежащих к ее собственному виду? Как давно могли разделиться
обе ветви его? Придется подумать. Но сама возможность общения
свидетельствовала, что разделение произошло относительно недавно. Или же
базовые коммуникативные средства запечатлены в генах и наследуются...
Значит, им не обучаются... Интересно! Все более и более интересно. Впрочем,
довольно. Пусть теории следуют за наблюдением. Необходимы факты, факты и
еще раз факты.
Значит, ей удалось открыть и это! Амбаласи поднялась на ноги.
- Приказываю! Я должна видеть, слышать и знать все, что касается
сорогетсо.
Энге жестом призвала ее к терпению.
- Ты получишь все сведения, ведь твоя глубокая мудрость может раскрыть
любые научные тайны. Но сперва общение. Я должна научиться разговаривать с
сорогетсо, добиться их доверия, понять культуру. На это потребуется время.
Амбаласи откинулась назад и тяжело вздохнула.
- Конечно же. Немедленно продолжай. Не трать времени ни на что другое.
Возьми с собой Сетессеи, я освобожу ее от прочих работ. Она будет подробно
фиксировать все. Записи должны быть подробными. Имя мое, подобно реву
ненитеска, донесется до самого конца грядущих времен. И тебе достанется
доля всеобщего уважения.
- Благородство твое безгранично, - почтительно ответила Энге, старательно
скрывая свои чувства.
К счастью, Амбаласи целиком погрузилась в круговорот своих мыслей и не
заметила сопровождавших слова жестов отрицания.
- Конечно, об этом всем прекрасно известно. Я тоже должна изучить их
язык; пусть Сетессеи ежедневно обо всем оповещает меня. Ты научишься с ними
разговаривать, потом они допустят тебя в свою среду, ты дашь им еды, было
бы хорошо, если бы здесь были больные - я могла бы оказать врачебную
помощь. И тогда я сумею ознакомиться с их физиологией. Двери познания
отворяются, факты копятся, смысл появляется! - Она окинула Энге внезапно
посуровевшим взглядом. - Но знания открываются лишь тем, кто способен
вместить их. И раз самцов обычно прячут от фарги и попусту озабоченных,
путь твои подружки не знают, что это самцы.
Энге выразила сомнение;
- Мы живем, не имея секретов, и всем делимся между собой.
- Чудесно. Но этот факт не для всех. - Заметив колебания Энге, Амбаласи
добавила: - Приведу сравнение. Иилане не вложит хесотсан в руки йилейбе
фарги, еще не высохшей после моря. Иначе умрет сама фарги и не она одна.
Преобладание самцов среди сорогетсо может оказаться бедой, отравой для
культуры. Ты поняла меня? Согласна?
- Да, - ответила Энге со строгим пониманием важности.
- Прошу тебя хранить научную тайну... до времени. Узнав побольше, мы
вернемся к этому вопросу. Согласна?
- Да. - Жестами выражая согласие, Энге добавила: - Следует выяснить
истину, определить, как она скажется на нас. И пока мы не выясним это, я
буду молчать.
- Очень хорошо. Когда ты соглашаешься со мной, мое уважение к твоему
разуму растет. Пришли сюда Сетессеи, чтобы я могла обо всем распорядиться.
...Город пышно рос, но Амбаласи отстранялась от него все дальше и дальше.
Когда к ней приходили с вопросами, она впадала в такую ярость и немедленно
обращалась к столь крепким выражениям, что многие начали бояться ее. Дочери
стали стараться самостоятельно разрешать самые насущные вопросы. И скоро
обнаружили, что это возможно лишь потому, что в Угуненебе было мало
удобств, привычных для старых крупных городов. Город не поглощал отходы, не
перерабатывал их, даже воду приходилось носить из реки - удобств в городе
не было. И все же лучше жить здесь, чем томиться в садах. Они
приспособятся. И хотя Дочери спали вповалку под густыми ветвями и питались
только угрями и разной рыбой - это неважно. Гораздо ценнее еды и питья была
для них никем не ограничиваемая возможность беседовать о заветах
Угуненапсы, искать правду, обнаруживать знаменья. Наполненная и чудесная
жизнь.
Энге приходилось едва ли не на весь день забывать даже о существовании
Угуненапсы, в трудах она пыталась постичь сорогетсо, научиться их речи.
Еасассиви более не приходил, но Энге удалось завести разговор с другим
сорогетсо, застенчивым и боязливым. Доверие его она купила терпением и
дарами - едой. Ее звали Мооравиис, что, похоже, означало "оранжевая".
Причиной тому было пятно на гребне. Она была самкой, и Энге обнаружила, что
может общаться с нею.
Медленно она начала понимать их. Модификаторов оказалось немного, смысл в
основном передавался изменением окраски. Подметив несколько звуковых
ключей, Энге обнаружила, что с Мооравиис можно обсуждать основные понятия.
Наступило время подключать к работе и Амбаласи.
"Беспримерная возможность", - показывала она руками, приближаясь к
ученой, которая немедленно оставила работу и сделала жесты усердия и
покорности.
Энге была польщена, она предполагала, что ученая давно уже забыла
услужливые жесты.
- Прошу объяснений, - произнесла Амбаласи.
- Немедленно. Моя информантка сообщила, что один из ее сородичей - она не
указала на его пол - получил серьезную рану. Я известила Мооравиис о том,
что одна из нас умеет восстанавливать тела. Мооравиис пришла в возбуждение.
Я думаю, она отведет нас к раненому.
- Великолепно. Я изучала их общение в твоей записи. - Выпрямившись,
Амбаласи проговорила в истинной манере сорогетсо: - Помощь-дана,
личности-лечить, благодарность.
Энге восхитилась.
- Великолепно. Надо идти в джунгли. Я только опасаюсь за твою
безопасность. Может быть, лучше взять Сетессеи, она тоже умеет лечить, и
для первого раза...
- Нет, пойду я! - повелительно произнесла Амбаласи.
Энге поняла, что не следует пытаться переубедить ученую.
Амбаласи нажала на выступ, расположенный на шкуре
животного-для-переноски. Пасть его распахнулась, обнаружив внутри аптечку.
Тщательно проверив содержимое, Амбаласи добавила несколько нефмакелов
покрупнее, для серьезных ран, и кое-что еще, что могло понадобиться.
Удовлетворившись, она закрыла его и повернулась к Энге.
- Теперь неси, нам не нужно свидетельниц. Иди первой.
Сорогетсо дожидалась в реке, высунув из воды только голову. Когда она
заметила Амбаласи, в глазах ее промелькнул страх. Она направилась к другому
берегу протоки. Иилане последовали было за нею, но сорогетсо заметно
опережала их в скорости, и оранжевый гребень быстро потерялся из виду.
Амбаласи заметила, как та вынырнула вдалеке у берега, и с громким плеском
устремилась за ней. Обремененная медицинскими инструментами Энге следовала
за нею. Выкарабкавшись на берег, она не могла перевести дух. Мооравиис тем
временем оказалась на краю леса и, убедившись, что они следуют за ней,
исчезла за деревьями.
Торопясь за нею, они быстро потеряли Мооравиис из виду, но вскоре
заметили, что идут по нахоженной тропке. Она поджидала их на другом конце
перелеска возле ручья.
"Стой!" - вспыхнула ее ладонь, движения головы свидетельствовали, что
неподалеку опасность. Обе иилане разом остановились, опасливо оглянулись,
но не увидели ничего страшного.
"В воде", - показала Мооравиис и, широко раскрыв рот, разразилась тонким
дребезжащим воплем. Когда она повторила его, из-за ручья донесся похожий
ответ. Ветви кустарника на другой стороне зашевелились, показались два
сорогетсо и с сомнением поглядели на другую сторону ручья.
"Опасно-незнакомцы, много-страх", - показал один из них.
"Смерть Ичикчи больше опасность", - твердо ответила Мооравиис. После
некоторого колебания, повинуясь жестам Мооравиис, они развернули застывший
возле берега ствол поперек потока. Мооравиис отправилась первой, впиваясь
когтями ног в кору и держась руками за ветви. Энге ждала Амбаласи, чтобы
пойти впереди, но неподвижное тело ученой ничего ей не говорило.
- Я пойду первой, - сказала Энге, - надеюсь, что нам нечего опасаться.
- Глупость и непонимание, - ядовито отозвалась Амбаласи. - Нам не
пристало опасаться этих простых созданий. Безмолвие мысли и наблюдение
сковало меня. Ты заметила, что они сделали?
- Конечно, - повернули бревно, чтобы мы смогли перебраться через поток.
- Мысль глупейшей фарги! - вспыхнула гневом Амбаласи. - Твои глаза видят,
но мозг ничего не понимает. Они воспользовались объектом как устузоу, а не
как иилане. Теперь ты поняла это?
- Конечно. Радость-откровения, признание-в-глупости. Хотя внешне они
подобны нам, но остались на уровне, чуть превышающем возможности животных,
и не имеют представления о знаниях иилане.
- Это очевидно. Особенно когда тебе укажут. Пошли.
Они перебрались по мосту, стараясь держаться осторожно, как сорогетсо. На
полпути Амбаласи остановилась и поглядела в воду. Сорогетсо испуганно
окликнула ее, и, сделав отрицательный жест, Амбаласи направилась к берегу.
- Видимой опасности нет, - заметила она, с великим интересом наблюдая,
как, цепляясь за торчащие ветви, сорогетсо старательно тянули бревно на
прежнее место, стараясь не оступиться.
Покончив с этим делом, парочка опять затаилась среди деревьев. Энге
потребовала внимания.
- Мооравиис отправилась этим путем, нам придется идти следом.
Новая утоптанная тропа через редкую рощу привела их на поляну. И хоть на
ней их поджидала одна Мооравиис, нетрудно было догадаться, что из-за кустов
на них взирает множество глаз. С радостью и восторгом Амбаласи объявила о
новом открытии.
- Видишь - там за деревьями берег. Мы наверняка окружены водой, мы на
острове, а в водах вокруг него скрывается что-то опасное. Погляди на их
примитивные и неопрятные повадки, на кости, покрытые стаями мух.
- Мооравиис зовет нас, - произнесла Энге.
- Следуй за мной и не забудь про аптечку.
Раздвинув ветки, Мооравиис открыла логово из сухой травы. Там без
сознания, закрыв глаза, лежала сорогетсо. Это была самка - мешочек ее
слегка приоткрылся. Она шевельнулась и застонала от боли. Левая ступня была
наполовину откушена какой-то тварью, оставшаяся часть распухла и почернела,
по ней ползали мухи. Додыжка над нею изменила окраску.
- Глупость и небрежение, - не без удовлетворения проговорила Амбаласи,
открывая живую сумку. - Следует принять радикальные меры. Ты поможешь мне.
Заодно я могу провести некоторые исследования и эксперименты. Отошли отсюда
Мооравиис. Скажи ей, что раненая будет жить, если она не будет следить за
лечением.
Сорогетсо не возражала и мгновенно исчезла. Тогда Амбаласи быстрыми и
уверенными движениями ввела обезболивающее. Когда Ичикчи замерла, она
наложила на раненую ногу узкую повязку, прижав ее голову к крупной артерии
над коленом. Потом ткнула в нее пальцем, и существо принялось втягивать в
себя собственный хвост. И, пережав ногу, остановило кровообращение. Тогда
Амбаласи принялась струнным ножом отрезать пораженную ногу. Чтобы не
видеть, Энге отвернулась, но звук рассекаемой плоти доносился до ее ушей.
Заметив это, Амбаласи выразила удивление:
- Ишь ты, какая чувствительная! Ты что - фарги, ничего не знающая о
жизни? Наблюдай и учись, ведь знание - это жизнь. Ступню можно было и
залечить. Но тогда она станет калекой. Лучше удалить все, вернее, все
ненужное. Половина фаланг и костей плюсны потеряны. Осторожно и быстро я
удаляю все остальное до конца плюсны. Эти кости необходимы. Теперь нефмакел
побольше... да, вот этот, чтобы остановить кровь. Дай-ка сюда контейнер.
Амбаласи достала небольшой пузырь с вязким красным желе. Открыв его, она
с помощью нефмакела извлекла оттуда белое ядрышко и приложила к обрубку
ноги, тщательно выбрав нужное место. Потом повторила инъекцию с помощью
новой однозубой змейки.
- Антибиотик. Готово.
Распрямившись, она потерла занемевшую поясницу - и обнаружила, что они не
одни. Обступившие их сорогетсо безмолвно наблюдали за ними, чуть не
