думает и как заставить ее покориться. Мы воспользуемся огнем, - он поднял
огненную коробочку саску, - и ядом для ловли уларуаква, который взял с
собой Калалекв.
Армун глядела то на Керрика, то на коробочку.
- Не понимаю... Ты смеешься надо мной. - И она машинально вновь прикрыла
рот уголком воротника.
- Нет, что ты. - Он положил коробочку, бросился к ней и, откинув шкурку с
лица, неясно тронул ее губу, утешая и успокаивая. - Все будет хорошо.
Они подошли к острову так близко, как только осмелились в сумерках, потом
спустили парус и стали ждать. Облаков не было, и снег на вершине горы
искрился в лунном свете. Керрик стал поднимать парус, но Калалекв
воспротивился.
- Нас заметят, если мы подойдем поближе!
- Сейчас они спят, все спят. Я же говорил тебе, что знаю их повадки.
- А охрана?
- Это невозможно - после наступления темноты никто не шевельнется.
Калалекв неохотно тронул кораблик вперед, в его движениях не было
уверенности. Остров приближался, лодка тихо скользила на юг вдоль берега.
- А где находится это место? - прошептал Калалекв, словно на берегу могли
услышать его.
- На берегу, чуть к северу отсюда.
Скалистое побережье сменилось песчаными пляжами, за которыми виднелись
рощи деревьев. Береговая линия изогнулась, открывая вход в гавань, в
которой на фоне светлых деревянных причалов застыл целый ряд темных
силуэтов.
- Это, - сказал Керрик, - их живые иккергаки, вроде того, что мы видели.
Вот и город. Считай, что я знаю его, все они выращены на один манер. Тут
родильные пляжи, прямо за городской стеной, потом амбесид, открытый лучам
утреннего солнца так, чтобы эйстаа, восседая на почетном месте, первой
встречала его теплые лучи. Это Икхалменетс.
Его речь Армун не понравилась: Керрик издавал какие-то странные звуки и
дергался. Она отвернулась, но Керрик окликнул ее.
- Видишь сухое русло, выходящее в океан? Тут мы высадимся, тут и
встретимся. Правь к берегу, Калалекв. Высаживаемся, здесь удобно - и
недалеко от города, и не за его стеной.
Берег был покрыт песком и глиной, смытыми с горы ливнями во время сезона
дождей. Лодка уткнулась носом в берег, покачиваясь на невысоких волнах,
- Здесь мы проведем большую часть ночи, - сказал Керрик. - Только выйти
придется задолго до рассвета. Армун, ты останешься здесь, дождешься, когда
рассветет, и попытаешься забраться повыше.
- Я могу идти и в темноте, - возразила Армун.
- Нет, это опасно. У тебя хватит времени, но придется забраться как можно
выше. Приготовишь все, что я велел.
- Сухие сучья для большого костра и зеленые листья для дыма.
- Помни, подкидывать в костер листья начнешь, когда солнце на две ладони
поднимется над океаном. Разведи костер побольше, пусть угли раскалятся
добела. Потом сразу завалишь его листьями, чтобы было побольше дыма. А
потом спустишься сюда, к Калалекву. Он будет ждать здесь. Я пойду вдоль
берега и скоро вернусь. Все понятно?
- По-моему, все это безумие, и я безумно боюсь.
- Не бойся. Все будет, как я задумал. Если ты сделаешь все правильно, я
буду чувствовать себя в безопасности. Но ты должна делать все точно, как я
велел. Ни раньше, ни позже. Понятно?
- Я поняла.
Керрик казался таким чужим, в холодном голосе звучали нотки мургу. Он и
думал, как они, и действовал точно так же. Он требовал от нее только
повиновения. Пусть будет так... Только бы скорее все кончилось. Мир -
пустынное место.
Она задремала в покачивавшейся на волнах лодке, проснулась от храпа
Калалеква и снова уснула. Керрик не мог спать. Широко открывшимися глазами
он смотрел на медленно двигавшиеся звезды. Скоро встанет утренняя*звезда,
предвещая рассвет. К ночи все будет кончено. Сам он может и не дожить до
вечера. Он понимал это. Риск был невероятно велик, а победа не сулила столь
блестящих перспектив, которые наобещал он Армун. На миг Керрик пожалел, что
оставил заснеженные берега, уютное становище парамутанов. Он отбросил эти
мысли прочь, припоминая, словно со стороны, словно это было не с ним, ту
тьму, в которой он жил так долго. Слишком многие уживались в нем: и тану, и
иилане, саммадари боевой предводитель. Он сжег Алпеасак, потом попытался
удержать его, но оставил в руках иилане. А потом бежал от всего. Теперь он
понимал, что, возможно, бежал от самого себя. Все умещалось в его голове. И
теперь он поступал правильно. Единственно правильно. Саммады нужно спасти.
И лишь он в целом свете способен на это. Все его усилия должны были
привести его сюда в этот город. Он сделает то, что должен сделеть. Звезды
поднялись над горизонтом, и он стал будить спутников.
Армун молча побрела к берегу. Ей столько нужно было сказать Керрику, что
проще было не говорить ничего. Остановившись по колено в воде и
обернувшись, она прижала к себе коробочку, глядя, как исчезает во тьме
силуэт лодки. Луна уже села, и в свете звезд она уже не видела Керрика.
Только черное пятно, исчезавшее во мраке... Она отвернулась и снова побрела
к берегу...
- Мертвые мы, мертвые, - стуча зубами, бормотал Калалекв. - Сейчас нас
сожрут огромные мургу.
- Бояться нечего. Ночью они спят, - успокаивал его Керрик. - Теперь
высаживай меня на берегскоро рассвет. Ты помнишь, что должен сделать?
- Помню, ты говорил.
- Я повторю еще раз, чтобы не вышло ошибки. Ты уверен, что яд,
предназначенный для уларуаква, может убить одно их этих существ?
- Считай их мертвыми. Они не больше уларуаква. Один мой удар - и смерть
им.
- Сделай же это быстро, сразу, как только я выберусь на берег. Убей их,
но только двух, не более. Запомни, это очень важно. Пусть умрут двое.
- Они умрут. Иди... Иди же!
Керрик еще не добрался до сухого песка, а лодка уже быстро отплыла от
берега. Над горизонтом, в светлеющем небе горела утренняя звезда. Время
пришло. Сняв меховую одежду и кожаные поножи, он остался в кожаной
набедренной повязке. Копье осталось в лодке, он был безоружен. Тронул
металлический нож на груди - тупой, всего лишь украшение.
Подняв голову и расправив плечи, слегка растопырив локти с высокомерием,
подобающим высшей, в полном одиночестве он двинулся вперед, в город
Икхалменетс, город иилане.
Глава сорок третья
Ninlemeistao halmutu eisteseklem.
Выше эйстаа только небо.
Апофегма ишане
Громкие крики разбудили Ланефенуу, мгновенно повергнув в ярость.
Прозрачный диск в крыше ее опочивальни едва посветлел, рассвет только
начинался. Кто же осмелился издавать подобные звуки на амбесиде? Это был
возглас, призывающий к вниманию, громкий и надменный. В один миг она
вскочила на ноги и, оставляя когтями глубокие борозды в полу, потопала к
выходу.
Посреди амбесида стояла какая-то странная иилане, уродливая и непонятного
цвета. Заметив Ланефенуу, она выкрикнула (немного неразборчиво из-за
отсутствия хвоста):
- Ланефенуу, эйстаа Икхалменетса! Иди сюда, чтобы я могла говорить с
тобою!
Явное оскорбление - Ланефенуу зарычала от ярости. Первые лучи солнца
упали на землю, и она застыла, изогнув от удивления хвост. Говорят только
иилане, но это...
- Устузоу! Откуда?
- Я Керрик. В великой силе и гневе.
Онемев и не веря своим глазам, Ланефенуу шагнула вперед. Это был устузоу,
с отвратительно бледной шкурой, посередине его тело охватывали меха, на
лице и голове тоже была шерсть. Металлическое кольцо блестело на шее.
Керрик-устузоу, таким и описывала его Вейнте.
- Я пришел с предупреждением, - с оскорбительной надменностью объявил
устузоу.
Гребешок на голове Ланефенуу мгновенно вспыхнул гневом.
- Предупреждать? Меня? Устузоу, ты ищешь смерти?
С угрозой в каждом движении она шагнула вперед. но замерла, когда он
ответил жестом уверенности-разрушения.
- Я несу смерть и боль, эйстаа. Смерть уже явилась сюда, и она не уйдет,
если ты не выслушаешь меня. Смерть двойная. Дважды смерть.
У входа в амбесид что-то шевельнулось, Керрик и Ланефенуу разом
обернулись: появилась какая-то иилане, ее рот был широко открыт.
- Смерть, - объявила пришедшая с теми же знаками силы и крайней спешки,
которыми воспользовался Керрик.
Онемев от неожиданности, Ланефенуу села на хвост, пока иилане,
жестикулируя, делилась новостью.
- Послана Муруске... срочное известие. Урукето, которым она командует, -
смерть. Он погиб этой ночью. И еще один урукето. Он мертв. Двое мертвых.
Стон вырвался из уст Ланефенуу. Она сама командовала урукето, и всю жизнь
посвятила этим гигантам, и столько жила среди них... город ее гордился
числом и умением урукето. И теперь. Двое. Погибли. Страдая, она повернулась
к огромному изображению урукето, к своей собственной персоне, видневшейся
на плавнике. Две смерти. Так говорит устузоу. Она медленно обернулась к
ужасной твари.
- Двое мертвых, - подтвердил Керрик со знаком, изображавшим крайнюю
жестокость. - Поговорим теперь, эйстаа...
Жестом он отпустил вестницу, и та послушно заторопилась к выходу. Но и
это присвоение ее полномочий, допущенное на ее глазах, не могло вывести
Ланефенуу из состояния глубокой скорби, в которую повергла ее весть о
невосполнимой потере.
- Кто ты? - спросила она, скорбь мешала точности речи. - Что тебе нужно?
- Я Керрик-высочайший, я - эйстаа всех тану, которых иилане зовут
устузоу. Я принес тебе смерть. А теперь могу дать жизнь. Это я приказал
убить урукето. Повинующиеся мне исполнили приказ.
- Почему?
- Почему? Ты осмеливаешься спрашивать почему? Ты, которая послала Вейнте
убивать тех, кем я правлю, гнать их и убивать, убивать без конца. Я объясню
тебе, почему погибли урукето. Одного убили, чтобы показать тебе мое
могущество, - показать, что я могу делать все, что захочу, и сразить
любого, кто помешает мне. А другого убили, чтобы ты не подумала, что смерть
урукето - случайность. Две смерти сразу - это не несчастный случай. Я мог
бы убить их всех. И я сделаю это, чтобы ты поняла, кто я, узнала мою силу и
сделала то, что я потребую от тебя.
Голос его потонул в гневном реве Ланефенуу. Выставив когти и оскалив
зубы, она шагнула вперед. Но Керрик не шевельнулся, отвечая с надменностью
и высокомерием:
- Убей меня - ты будешь жива. Убей. И тогда все твои урукето погибнут.
Этого ли ты хочешь, эйстаа? Смерти всех урукето, смерти города? Если хочешь
этого - убивай поскорее, прежде чем успеешь подумать и изменить решение.
Привыкшая повелевать Ланефенуу содрогалась всем телом: ей,
распоряжающейся жизнью и смертью иилане, приказывает устузоу! Чтобы устузоу
смел обращаться к ней подобным образом! Она теряла власть над собой.
Керрик не смел сделать даже шага назад или изменить надменной позы. Миг
слабости - и она разорвет его в клочья. Может быть, он переусердствовал, -
но выбора у него не было. Он мельком глянул на горный склон над городом.
- Вот что еще я хочу сказать тебе, эйстаа, - проговорил он, чтобы не
позволить ей отвлечься, не дать возможности страстям одолеть в ней разум. -
Великий город Икхалменетс, жемчужина среди городов иилане, окруженный морем
Икхалменетс. Ты есть Икхалменетс, и Икхалменетс - это ты. Твоя забота и
награда одновременно. Ты правишь здесь.
Он вновь взглянул на склон. Над ним показалось облачко... или это дым?
Да. Дым. Вырывая когтями клочья земли, Ланефенуу подступала все ближе и
ближе. Он громко выкрикнул, чтобы она расслышала его сквозь гнев.
- Ты есть Икхалменетс, но сейчас Икхалменетс погибнет! Погляди вверх на
склон. Видишь? Это не облако. Знаешь, что такое дым? Дым бывает от огня, а
огонь сжигает, разрушает и жжет. Огонь погубил Алпеасак и все живое в нем.
Тебе это известно. Теперь я принес огонь в Икхалменетс.
Ланефенуу оглянулась и, заметив дым, застонала, словно от боли. Высокий
столб дыма клубился над склоном. Керрик снова потребовал внимания. Одним
глазом она следила за дымом, другим уставилась на Керрика.
- Я пришел в твой окруженный морем Икхалменетс не один. Пока я восходил
