кто есть кто. Я просто рассказала тебе о том, что видела, и показала то,
что нашла.
Вайнти зажала тонкое острие камня между пальцами и смотрела на труп.
Прошло немало времени, прежде чем она заговорила снова.
- Я верю, что это возможно, что даже устозоу могут иметь малую толику
интеллекта и хитрости. Например, наши лодки понимают наши приказы. У всех
животных есть мозг и, скажем, энтисената можно научить искать пищу в воде.
В этой дикой части мира, такой далекой от нашего дома, возможны самые
странные вещи, и вот они начали происходить. И не ийланы контролируют их и
руководят ими. Поэтому вполне возможно, что некоторые виды млекопитающих
достигли определенной извращенной цивилизации. Достаточно найти кусок камня
и научиться убивать им. Да, это возможно. Но они должны остаться в своих
джунглях, убивая и поедая друг друга. Они ошиблись, уходя вперед. Эти самцы
живут, как паразиты, и к тому же убили наших самцов. Отсюда ясно следует,
что должны сделать мы. Мы должны найти их и уничтожить всех до одного. У
нас нет выбора, если мы хотим, чтобы наш город остался на этом берегу.
Можем мы сделать это?
- Должны. Но нужно идти всей силой, собрав всех свободных в городе. И
вооружить всех хесотсанами.
- Но ты говорила, что их было всего четверо и только трое из них
остались в живых...
Ответ пришел к Вайнти так же, как пришел к Сталлан, когда та наткнулась
на небольшую группу, двигающуюся на север.
- Могут быть и другие? Более многочисленные?
- Должны быть. Эти несколько наверняка ушли от основной группы по
каким-то причинам. Сейчас они возвращаются. Я в этом уверена. Мы должны
собрать все силы и найти их всех.
- Найти и убить. Да, конечно. Я отдам приказ, так что мы сможем
отправиться сразу же.
- По-моему, лучше не двигаться днем, потому что нас будет много. Если
мы выступим на рассвете, взяв только хорошо накормленные и быстроходные
лодки, то легко настигнем их, потому что они двигаются медленно. Последуем
за ними и найдем остальных.
- И перережем, как они перерезали наших самцов. Это хороший план.
Отнесите это существо на амбесед, пусть все посмотрят. Нам нужны продукты
и свежая вода на несколько дней, чтобы не нужно было останавливаться.
Фарги были срочно отправлены во все части города, приказывая гражданам
явиться в амбесед, и скоро собралась огромная толпа. Гневный ропот
поднимался от масс ийланов, толкавших друг друга, чтобы увидеть тело.
Когда Вайнти вошла в амбесед, ее остановила Икеменд.
- На несколько слов. Эйстаи...
- Неприятности с нашими питомцами? - с внезапным страхом спросила
Вайнти. Икеменд, ее эфензеле, была назначена на важный пост в охране и
присматривала за самцами. После краткого расследования были обнаружены
недостатки в системе контроля прежнего опекуна, приведшего к смертям на
берегу. Опекунша заболела и умерла, когда Вайнти лишила ее имени.
- Нет, все хорошо. Но самцы прослышали об убитом устозоу и хотят видеть
его. Можно разрешить им это?
- Конечно, они уже не дети. Но пусть приходят, когда все кончится - нам
не нужны истерики.
Икеменд была не единственной, обратившейся к ней. Энги преградила ей
дорогу и не ушла, когда она приказала ей удалиться.
- Я слышала, что у тебя есть план преследования и истребления устозоу.
- Это так. Сегодня я сделаю официальное сообщение.
- Прежде чем ты сделаешь его, выслушай меня. Я не могу поддержать тебя, и
никто из Дочерей Жизни не может, это противоречит тому, во что мы верим. Мы
не можем участвовать в этом убийстве. Эти существа не знают понятия смерть,
и нельзя уничтожать их за это. Мы убиваем, когда нам нужно есть, во всех
других случаях убийство запрещено для нас. Теперь ты понимаешь, что мы не
можем...
- Молчи! Ты должна делать все, что я прикажу. Все прочие действия будут
изменой.
- То, что ты называешь изменой, мы называем подарками жизни, - холодно
ответила Энга. - Мы не будем помогать вам.
- Я могу приказать убить всех вас.
- Да, ты можешь стать убийцей, но потом тебя замучает чувство вины.
- Никакой вины, только гнев. И ненависть, что моя эфензеле предает свою
расу таким способом. Я не могу убить вас, потому что ваши тела нужны для
тяжелой работы. Пока мы не вернемся, твои люди будут скованы вместе и ты
будешь прикована к ним. У тебя нет больше особой привилегии. Я отрекаюсь
от тебя, как от своей эфензеле. Ты будешь работать с ними и умрешь вместе
с ними. Проклятие и ненависть за измену - вот твоя судьба.
Глава седьмая
Керрик сидел на своем обычном месте на носу лодки, поддерживая огонь.
Правда это было занятие для мальчика, а ему хотелось грести вместе с
другими. Амахаст разрешил ему попробовать, но мальчик был слишком мал, и
весло оказалось велико для него. Сейчас он наклонился вперед и искоса
поглядывал сквозь туман их море, ио ничего ие было видно. Морские птицы,
невидимые в тумане, почитали где-то впереди. Только удары набегающих слева
волн служили им указателем направления. В другое время они дождались бы,
пока туман поднимется, ио не сегодня. Память о Хастиле, утащенном в воду,
была слишком свежа. Сейчас они двигались так быстро, как только могли: всем
захотелось закончить это путешествие. Керрик понюхал воздух, поднял голову
и снова принюхался.
- Отец, - крикнул он, - я чувствую дым.
- Это дым от нашего огня и от мяса, - сказал Амахаст, но все же начал
грести еще чуть-чуть быстрее. Могла ли саммад быть так близко?
- Нет, это не старый дым. Он свежий, ветер дует спереди. И прислушайся к
волнам, разве они не другие?
Так оно и было. Относительно дыма могли возникнуть сомнения из-за их
продымленных шкур и мяса, но с волнами все было иначе. Они стали слабее и
уменьшались за ними. На берегу большой реки, в месте впадения в море, были
разбиты палатки саммад.
- Правьте к берегу! - приказал Амахаст, резко наклоняясь над своим
веслом.
Небо начало светлеть, туман поднимался. Сквозь пронзительные вопли чаек
они услышали крики женщин и закричали в ответ.
Сквозь туман, поднимавшийся все быстрее и быстрее, проглядывало солнце.
Он еще лежал близко от поверхности воды, но вдали были берег и ждущие их
палатки, и жаркий огонь - вся хорошо знакомая суматоха лагеря. Лодку
заметили, и люди вышли из палаток и подошли к самой воде. Кто-то радостно
закричал, и с луга, где паслись мастодонты, донесся ответный рев. Они были
дома.
Мужчины и женщины вбегали в воду, но приветственные крики стихли, когда
они сосчитали находящихся в лодке.
Пятеро уходили в охотничью экспедицию - только трое вернулись обратно.
Когда лодка заскрежетала по песчаному дну, множество рук подхватили ее и
вытащили на берег. Никто не сказал ни слова, но Алет, женщина Хастила,
поняв вдруг, что его нет, в ужасе закричала. Ее крик подхватила женщина
Дикена и его ребенок.
- Оба мертвы, - сказал Амахаст, чтобы сразу рассеять ложные надежды,
что остальные следуют позади. - Дикен и Хастила. Они уже среди звезд.
Многих нет в лагере?
- Алкос и Кассис на реке ловят рыбу, - сказала Алет.
- Пошлите за ними, - приказал Амахаст. - Передайте, чтобы немедленно
возвращались. Сворачивайте палатки, грузите на животных - сегодня мы
выходим в горы.
Послышались крики, протестующие возгласы, потому что никто не был готов
к внезапному уходу. Во время движения они собирали лагерь каждое утро и
делали это довольно легко, потому что распаковывалось только самое
необходимое. Но сейчас все было иначе. Летний лагерь у небольшой реки, и в
палатках все было свалено в полном беспорядке.
Огатир закричал на них, и голос его перекрыл причитания женщин:
- Делайте, как сказал Амахаст, или все вы умрете в снегах! Сезон
кончается, а дорога длинная.
Амахаст ничего не сказал. Это объявление ничем не хуже любого другого.
Возможно, даже лучше истинной причины, которую он не мог подтвердить
никакими доказательствами. Однако, несмотря ни на что, он был уверен, что
нужно быть настороже. Он, охотник, знал, что сам превратился в дичь: весь
этот день и день накануне он чувствовал на себе чей-то взгляд. Но ничего не
видел, море всегда было пусто, когда он смотрел на него, и все же что-то
было, и он знал об этом. Он не мог забыть, что Хастилу утащили в океан и он
не вернулся.
Сейчас Амахасту хотелось поскорее собрать вещи, привязать их сзади к
мастодонтам и бежать прочь от моря и того, что скрывается в нем. Пока они
не вернутся в родные горы, он не сможет чувствовать себя в безопасности.
Хотя все трудились в поте лица, сворачивание лагеря заняло весь
следующий день. Амахаст кричал на женщин и колотил подростков, если те
двигались медленно. Нелегко было покинуть летний лагерь. Разбросанные вещи
сносили в одно место и укладывали, щупальцами сквида упаковывали корзины,
однако их не хватало, и было много жалоб и причитаний, когда он приказал
бросить здесь часть добычи. Сейчас было не время оплакивать потери: это
можно сделать и потом. Солнце опустилось за холмы, когда они были готовы.
Небо было чистым, молодая луна освещала землю, а духи воинов были яркими и
могли указывать путь.
Мастодонты долго не давали запрячь себя и протестующе мычали, но потом
позволили мальчикам забраться на свои спины и привязать к ним большие
шесты. Пара их волочилась за каждым животным с обеих сторон, образуя
каркас, к которому привязывалась перекладина. Палатки и продовольствие
разместились на самой вершине волокуш.
Керрик сидел на шее большого быка, привязанный, как и все, но очень
довольный, что саммад уходит. Ему хотелось оказаться подальше от океана и
существ, живущих в нем. Он был единственным из всей саммад, кто видел
руки, поднявшиеся из океана и утащившие туда Хастилу. Темные руки в
океане, темные фигуры в море...
Он взглянул на море, и его пронзительный крик перекрыл другие голоса,
заставив их умолкнуть, и привлек внимание к океану, куда указывал мальчик.
Из вечного полумрака появились темные силуэты. Низкие черные лодки,
которые и без весел двигались быстрее, чем лодки тану, приближались к
берегу ровной линией. Они не останавливались, пока не достигали полосы
прибоя, и не выбрасывались на берег, несмотря на полумрак.
Огатир был рядом с водой, когда они высадились, и мог хорошо разглядеть
их. Он знал, кто они и зачем пожаловали сюда.
- Мы убили нескольких из них на берегу...
Ближайший мараг поднял длинную палку и сжал ее обеими руками. Что-то
громко щелкнуло, боль пронзила грудь Огатира, и он упал.
Вокруг начали щелкать другие такие палки, и воздух наполнился криками
боли и ужаса.
- Они бегут! - закричала Вайнти и махнула рукой, указывая вперед. - За
ними! Никто не должен уйти!
Она первой выскочила на берег, первой выстрелила и первой убила
устозоу. Сейчас ей хотелось убивать еще и еще.
Это была не битва, а избиение. Ийланы убивали все живое без разбору:
мужчин, женщин, детей, животных. В их рядах потерь было немного. У
охотников не было времени найти свои луки и стрелы, и они схватились за
копья, но прежде чем успевали ими воспользоваться, выстрелы укладывали их
одного за другим.
Все, что могли сделать тану, это бежать; бежать, преследуемые убийцами
из моря. Испуганные женщины и дети бежали мимо кару, и мастодонт, подняв
вверх голову, в страхе затрубил. Керрик ухватился руками за грубую шерсть
животного, чтобы тот не смог сбросить его, опустился на землю по
деревянной оглобле и бросился за своим копьем. Сильная рука ухватила его
за плечо и повернула кругом.
- Беги! - приказал отец. - Спасайся в холмах!
Амахаст повернулся и увидел, что один из мургу бежит вокруг мастодонта,
прыгая через деревянную раму. Прежде чем он успел воспользоваться своим
оружием, Амахаст пронзил его копьем и тут же вытащил его обратно. Вайнти
видела смерть фарги, и жажда мести захватила ее.
Острие с капающей с него кровью качалось перед ней, но она не
отступала. Подняв хесотсан, она сжала его и несколькими выстрелами свалила
устозоу, прежде чем он успел добраться до нее.
