в удобном месте была устроена засада. Но это не касалось Керрика. Скрестив
ноги, он сидел на земле и открывал рот хесотсана ногтем указательного
пальца. Затем втолкнул туда кусок мяса, думая при этом о следующей охоте.
Он хотел описать широкий круг вокруг найденного стада оленей, а затем лечь
в засаду с подветренной стороны. Олени будут бежать от других охотников и
выскочат на него. Это был хороший план.
Далекий пронзительный крик нарушил его мысли. Даже Инлену засуетилась,
оглядываясь по сторонам. Звук повторился ближе и громче. Керрик вскочил на
ноги, держа оружие наготове, когда крик раздался снова, сопровождаемый
глухим стуком падения.
Потом с берега донеслось громкое мычание и появилась большая голова.
Огромные белые бивни, поднятый хобот и оглушительный рев.
- Убей устозоу! - Взмолилась Инлену. - Убей! Убей!
Керрик поднес хесотсан к глазам, взглянул вдоль него и вдруг прошептал:
- Кару... - Рука его опустилась, и он не выстрелил.
Инлену застонала от ужаса.
Мастодонт поднял хобот, снова заревел, затем повернулся и исчез из виду.
Кару... Почему он сказал это? Что это значило? Его поразило это
гигантское существо, но он вовсе не боялся его. Это странное слово кару, и
эта смесь воспоминаний: теплый и дружеский... холодный, как смерть... Весь
дрожа, он отбросил их прочь. Сражение должно быть очень близко: огромный
волосатый зверь испугался схватки и побежал этим путем.
Керрик был рад, что не убил его.
- Эйстаи вызывает того, кого зовут Керрик, - сказала фарги, медленно
шедшая вдоль речного берега. Она была ранена острым предметом, и широкая
повязка покрывала ее руку. Кровь стекала по ней и капала на землю у ее ног.
- Вымой себя, - приказал Керрик, затем дернул поводок и Инлену неуклюже
поднялась на ноги. Хесотсан доел кусок мяса и, прежде чем идти, Керрик
ловко закрыл ему рот: у существа были маленькие острые зубы и оно могло
пребольно укусить, если этого не сделать.
Они дошли до речной отмели, затем повернули, наткнувшись на хорошо
утоптанную тропу. Множество раненых фарги проходили мимо них, направляясь
в обратную сторону.
Некоторые из них стояли, другие лежали на земле, слишком слабые, чтобы
идти дальше, а потом попалась мертвая, лежавшая у дерева с широко
раскрытым ртом. Сражение, видимо, было жестоким.
А затем Керрик увидел первых мертвых тану. Они лежали рядом - мужчина и
женщина, а в стороне валялись маленькие детские трупики. Еще дальше
виднелся мертвый мастодонт, окруженный рассыпавшимся скарбом.
Потрясенный Керрик, спотыкаясь, отошел от них. Они были устозоу, и их
нужно было убивать, и в то же время они были тану.
Они были отвратительные устозоу, которые устроили резню ийланских
самцов и детенышей на берегу. Но что он сам знал об этом? Он никогда даже
не подходил к берегу.
Фарги, пронзенная копьем, лежала в луже крови, обхватив охотника,
убившего ее. Она была ийланом, и он, Керрик, тоже был ийланом.
Но нет, он был тану. А может быть, не был?
На этот вопрос он ответить не мог, как не мог и забыть его.
Когда-то он был мальчиком, но этот мальчик давно умер, и сейчас он был
ийланом, а не грязным устозоу.
Фарги дернула его за руку, и он пошел за ней, мимо новых трупов тану,
мастодонтов, ийланов. Смотреть на это было невыносимо. Вскоре они подошли
к группе вооруженных фарги, которые расступились, пропуская Керрика. Там
стояла Вайнти, каждым движением своего тела выражая нескрываемый гнев.
Увидев Керрика, она молча указала ему на что-то, лежавшее у ее ног. Это
была шкура животного, плохо выделанная и бесформенная, за исключением
головы, которая была набита травой.
Керрик в ужасе отпрянул. Это было не животное, а ийлан, и он узнал его.
Это была Сокайн, убитая устозоу. Убитая, ободранная и принесенная сюда.
- Посмотри на это. - Каждое движение Вайнти, каждый звук, издаваемый
ею, излучали ненависть и неукротимый гнев. - Посмотри, что сделали эти
животные с одним из интеллигентнейших наших ученых. Я хочу знать об этом
все: кто это сделал, сколько их было и где их можно найти. Ты задашь эти
вопросы захваченному нами устозоу. Вероятно, это вождь стаи, его пришлось
заставить покориться дубиной. Я хочу знать все, когда вернусь обратно.
Нескольким устозоу удалось бежать, но Сталлан со своими охотниками
преследует их.
На поляне, окруженной высокими деревьями, лежал связанный тану.
Стоявшая рядом фарги избивала его копьем.
- Заставь его страдать, но не убивай до моего возвращения, - сказала
Вайнти, затем повернулась и заторопилась прочь.
Керрик медленно, почти против своей воли, подошел и увидел, что борода
и волосы охотника густо измазаны кровью.
Он молчал, и фарги продолжала избиение.
- Прекрати, - приказал Керрик, ткнув фарги хесотсаном, чтобы привлечь
ее внимание. - И уходи отсюда.
- Кто ты? - Хрипло спросил мужчина, затем закашлялся и выплюнул кровь и
осколки зубов. - Ты тоже пленник?.. Где твои волосы?.. Кто ты?.. Ты можешь
говорить?..
- Я... Я Керрик. Здесь я задаю вопросы. Скажи мне твое имя.
- Это имя мальчика, а не охотника, а ты уже взрослый. Я - Херилак, а это
моя самка. Была... Они мертвы, все мертвы, не так ли?
- Некоторые убежали, и за ними гонятся.
- Имя мальчика... - его голос стал мягче. - Подойди ближе, мальчик,
ставший мужчиной. Дай мне взглянуть на тебя. Я плохо вижу, поэтому тебе
нужно подойти... Да, я вижу. Хоть у тебя и нет волос, я вижу, что у тебя
лицо тану.
Херилак повертел головой, пытаясь стряхнуть кровь, заливавшую ему
глаза. Ведя это, Керрик наклонился и вытер ее.
Это было, как прикосновение к самому себе, к теплой коже, похожей на
его собственную, он вздрогнул от этого незнакомого ощущения.
- Ты издавал какие-то звуки, - продолжал Херилак, - и ерзал, как это
делают они. Ты можешь говорить с ними, да?
- Здесь я задаю вопросы, а ты должен отвечать па них.
Херилак не обратил внимания на эти слова, но с пониманием кивнул.
- Они хотят, чтобы ты делал их работу. Давно ты у них?
- Я не знаю, много лет... зим...
- И все это время, Керрик, тану убивали их. Мы убивали их, но слишком
мало. Однажды я видел мальчика, которого схватили мургу: у них что, много
пленников?
- Ни одного, кроме меня...
Херилак заговорил почти шепотом:
- Ты можешь говорить с ними. Нам нужна твоя помощь, всем тану... - Он
вдруг замолчал, увидев, что висит на шее Керрика, затем заговорил вновь. -
Повернись, мальчик, повернись к свету. Что это у тебя на шее?
- У меня? - переспросил мальчик, касаясь холодного металла ножа. - Они
сказали, что это висело у меня, когда меня захватили.
Голос Херилака становился все более глухим и далеким, по мере того, как
он погружался в воспоминания.
- Небесный металл... Я был одним из тех, кто видел его падение с неба,
искал его и нашел. Я был там, когда делались эти ножи, пилил куски металла
крепкими камнями, ковал и сверлил их. Подними мой мех спереди и посмотри...
Под ним на ремне висел металлический нож. Керрик недоверчиво коснулся
его - он был таким же, как его собственный, только в два раза больше.
- Я видел, как их делали - большой для саммадара, а маленький для его
сына. Возможно, детское имя мальчика было Керрик, я не помню, но его отец
был близок мне. Его звали Амакаст. Потом много лет спустя, я вновь нашел
нож из небесного металла - среди сломанных костей его тела. Тела Амахаста.
Керрик молча слушал, как охотник произносил это имя. Имя, приходившее к
нему во сне и забываемое наяву. АМАХАСТ.
Это слово подобно кличу, освободило поток воспоминаний, хлынувших на
него. Кару, его мастодонт, убитый рядом с ним, его отец, Амахаст, убитый
вместе со своей саммад...
Воспоминания туманились и накладывались на сегодняшнее зрелище трупов,
лежавших повсюду. Сквозь эти воспоминания медленно пробивались слова
охотника:
- Убей их, Керрик, убей их, как они убивали всех нас!
Керрик повернулся и вместе с Инлену, спотыкавшейся сзади, бросился
прочь от охотника и его голоса. Но от них убежать было невозможно. Он
пробежал мимо вооруженных фарги к вершине травянистого склона, который
спускался к морю, опустился на землю, сел, обхватив колени, и уставился на
море, глядя и не видя его.
Вместо этого он видел Амахаста, своего отца, и его саммад. Поначалу
нечетко, но со все большим количеством деталей - по мере того, как
возвращались воспоминания. Глаза его наполнились слезами, которых он
никогда не проливал, будучи ребенком, видя гибель своей саммад, вырезанной
так же, как саммад Херилака сегодня. Две эти сцены слились в его мыслях
воедино и превратились в одну. За долгие годы жизни с ийлаиами, он забыл
все это, но сейчас вспомнил и в воспоминаниях был одновременно устозоу,
говорящим как ийлан, и мальчиком тану.
Мальчиком? Он взглянул на своя руки и пошевелил пальцами. Он больше не
был мальчиком. За эти годы его тело выросло, и теперь он был мужчиной,
хотя только сейчас осознал это.
Вскочив на ноги, Керрик громко закричал от гнева. Кто он такой, и что
произошло с ним? Внезапно что-то дернуло его за шею. Он повернулся и
обнаружил, что Инлену тянет осторожно за свой конец поводка. Ее глаза были
широко открыты, а движения выражали тревогу и страх из-за его странного
поведения.
Ему вдруг захотелось убить ее, и он начал поднимать оружие, еще зажатое
в его руке.
- Мараг! - выкрикивал он. - Мараг! - Но гнев исчез так же быстро, как и
появился, и Керрик сконфуженно опустил оружие. Не стоило стрелять в это
существо, которое было пленником еще более, чем он.
- Успокойся, Инлену, - сказал он. - Все в порядке, так что успокойся.
Успокоенная Инлену вновь села на свой хвост и уставилась на вечернее
солнце. Керрик смотрел мимо нее на поляну среди деревьев, где ждал Херилак.
Но чего он ждал? Конечно ответа на вопрос, на который Керрик не мог
ответить, хотя тот был совершенно ясен.
Кто он такой? Физически он был тану, мужчиной с мыслями мальчика, и это
было ясно и очевидно для него, когда он думал об этом. Этот мальчик,
оставшись в живых, стал ийланом, и это тоже было очевидным. Ийланом по
своим мыслям и тану для окружающего мира.
Это было ясно, непонятно было только, что будет с ним дальше. Если он
ничего не сделает, его жизнь станет прежней - высокое положение, правая
рука Эйстаи, почет и уважение.
Но было ли это тем, чего он хотел? Его будущим? Никогда прежде он не
задумывался над этим и даже не имел понятия, что такой конфликт может
существовать. Керрик пожал плечами и встряхнулся, освобождаясь от
невидимой ноши. Он сделает, как сказала Вайнти, и будет задавать вопросы
устозоу, а чтобы подумать обо всем этом, будет время позднее, сейчас же у
него слишком болит голова.
Когда он вернулся, все было по-прежнему. Херилак лежал связанный на
земле, а три фарги стояли на страже, послушные и не рассуждающие. Керрик
взглянул вниз, на охотника, попробовал заговорить, но слова не приходили.
Первым молчание нарушил Херилак.
- Делай, как я говорю, - прошептал он. - Убей мургу, разрежь мои путы и
бежим вместе. В горы, к зимнему снегу, к хорошей охоте и костру в палатке.
Вернись к своему народу.
Сказанные шепотом, эти слова прогремели в голове Керрика, как раскаты
грома.
- Нет! - Закричал он. - Замолчи! Ты должен только отвечать на мои
вопросы. Ничего не говорить, только отвечать...
- Ты был потерян, мальчик, потерян, но не забыт. Они пытались сделать
из тебя своего гражданина, но ты не стал им. Ты - тану и можешь вернуться в
саммад.
Керрик гневно закричал, приказывая Херилаку замолчать, но не мог
избавиться от голоса охотника и его слов, как не мог и уступить ему. Все
решила фарги, державшая копье охотника. Она ничего не понимала, но видя,
что что-то не в порядке и помня прежний приказ Эйстаи, двинулась на помощь
Керрику.
- Нет! - Громко крикнул Керрик на языке марбак. - Не делай этого!
Оружие в его руке щелкнуло почти без усилий, и фарги рухнула мертвой.
Еще охваченный гневом, он повернулся и выстрелил во вторую фарги, ее рот
