нашел среди костей саммад Амахаста. Мы убили встреченных мургу и вернулись
на север. Теперь мы знали, что на юге ждет смерть и что это за смерть. Но
мы голодали последнюю долгую зиму, и многие из нас умерли. Летом охота была
плохой, и вы это знаете. Тогда я повел саммад на юг вдоль берета, туда, где
охота намного лучше. Мы знали об опасности и о том, что мургу могут
атаковать нас, но без пищи мы все равно погибли бы. Мы выставили охрану и
нападений не было. Это случилось только тогда, когда мы повернули назад. И
вот мы с Ортнаром здесь, а остальные мертвы. С нами пришел Керрик, сын
Амахаста, захваченный в плен мургу, а сейчас снова свободный. Он многое
знает о них.
После этих слов по рядам слушателей прокатился ропот удивления, и все
зашевелились, стараясь поближе взглянуть на Керрика. Они указывали на
отсутствие у него волос, на сверкающее кольцо и ножи из небесного металла,
висевшие у него на шее. Керрик смотрел прямо перед собой и не говорил ни
слова. Когда все умолкли, заговорил Келлиманс:
- Для тану настали дни смерти. Зима убивает нас, мургу убивают нас, и
другие тану убивают нас.
- Разве недостаточно того, что нас убивают мургу? Почему мы боимся друг
друга? - спросил Керрик.
- Нас заставляет сражаться долгая зима и короткое лето, - ответил
Ульфадан. - Мы пришли сюда потому, что олени ушли с гор. Но когда мы
попробовали охотиться здесь, лучники многих здешних саммад прогнали нас
прочь. Сейчас у нас мало пищи, и зимой мы умрем от голода.
Херилак печально покачал головой.
- Это не выход. Наши враги мургу, а не тану. Если мы будем сражаться
друг с другом, конец неизбежен.
Келлиманс согласно кивнул, а Ульфадан сказал:
- Я верю тебе, Херилак, но дело тут не только в нас. Тебе нужно
говорить с другими саммад. Если они согласятся, мы сможем охотиться и не
умрем с голода. Оии приходят с далеких гор, они многочисленны и голодны.
Они гонят нас обратно, и мы не можем охотиться. Им хочется увидеть нашу
смерть.
Херилак отмел это предложение резким взмахом руки.
- Нет, это плохо. Им дела нет до нашего горя. В их горах охота тоже
может быть плоха, иначе они не пришли бы сюда. У тану есть два врага,
бесконечная зима и мургу. Они объединились вместе, чтобы уничтожить нас. Мы
не можем сражаться против зимы, но мы можем убивать мургу.
Тут заговорили сразу многие, но все замолчали, когда начал говорить
Фракен. Они уважали старика за его знания и надеялись, что он сможет
указать ответы на их вопросы.
- Мургу подобны листьям и также многочисленны. Ты сказал нам, что у них
есть смертоносные палки. Как можно бороться против существа, подобного
этим? И почему это должны делать мы? Что мы выиграем, если рискнем
схватиться с ними? Нам ведь нужна пища, а не война!
Когда он закончил, раздался одобрительный ропот. Только Херилак не
согласился с ним.
- Нам нужно не только получить пищу, но и отомстить, - холодно сказал
он. - Мы должны убить мургу, которые живут на юге. Когда все они будут
мертвы, мы сможем спокойно охотиться там.
После этого было еще много обсуждений и разговоров, но никакого решения
не приняли. В конце концов Херилак сделал знак Ортнару, они поднялись и
ушли. Керрик смотрел, как они уходят, но не мог решиться последовать за
ними. Его жажда мести была гораздо меньше, чем у них. Если они ничего не
сказали ему, то, может, ему не следует идти с ними. Он сможет остаться
здесь, у огня, и включиться в разговор с другими охотниками. Возможно, ему
даже лучше остаться здесь, с этой саммад, начать охотиться и забыть о
мургу.
Но это был не выход. Он знал то, чего не знали другие. Он знал, что
ийланы не забудут его и не оставят в покое тану. Их ненависть была слишком
глубока. Они будут посылать репторов, найдут каждую саммад и не успокоятся
до тех пор, пока не уничтожат всех. Ульфэдан и Келлиманс со своими людьми
боялись только зимы, голода и других тану, не зная, что настоящие убийцы
уже близко.
Никто не заметил, как Керрик забрал копье и ушел. Он нашел своих
товарищей у отдельного костра и присоединился к ним. Херилак тыкал в огонь
палкой и внимательно вглядывался в него, будто ища ответа в языках пламени.
- Нас только трое, - сказал он. - Мы не можем сражаться с мургу в
одиночку. - Он повернулся к Керрику. - Ты знаешь о мургу то, чего не знаем
мы, расскажи нам об этом. Расскажи нам, как они ведут войну.
Прежде чем заговорить, Керрик задумчиво потер подбородок.
- Это непросто сделать. Для начала вы должны знать об их городе и о
том, как он управляется. Вы должны понять различия между фарги и ийланами,
узнать, как они думают и действуют.
- Так расскажи нам об этом, - сказал Херилак.
Сначала Керрику было трудно говорить на языке тану об этом, потому что
он никогда не думал на нем. Он искал новые слова для описания знакомых ему
сцен, новые способы описания понятий, совершенно чуждых этим охотникам.
Они снова и снова спрашивали его о том, чего не могли понять. В конце
концов они кое-что уяснили из общественной организации ийлан, но этого
было слишком мало.
Херилак молча смотрел на свои сжатые кулаки, лежавшие на бедрах, и
старался понять смысл того, что слышит. Наконец он встряхнул головой.
- Я никогда не пойму этих мургу, а потому не буду и пытаться. Мне
достаточно знания о том, что они делают. Крупная птица летает по ночам и
высматривает нас, затем возвращается и говорит им, где находится саммад.
После этого они могут атаковать нас. Это верно?
Керрик хотел запротестовать, но передумал и согласно кивнул. Детали
здесь были не важны.
- Узнав, где остановилась саммад, они готовят нападение. Вооруженные
фарги плывут туда на лодках, потом выходят из моря и убивают всех, кого
встретят.
- Но ты говорил и еще кое-что, - заметил Херилак. - В ночь перед
нападением они устраивают лагерь на берегу.
- Да, они делают это. Они останавливаются как можно ближе, проводят
ночь, а утром следующего дня нападают.
- Они всегда поступают так?
- Всегда? Я не знаю, я был с ними только два раза. Но сейчас это не
имеет значения. Судя по тому, как они думают и действуют, они ДОЛЖНЫ
каждый раз поступать одинаково. До тех пор, пока что-то удается, они
ничего не меняют.
- Значит, мы должны найти способ использовать эти знания для
уничтожения их.
- Но как мы сделаем это? - спросил Ортнар.
- Пока я этого не знаю. Нужно думать об этом и искать, пока не найдем
способа. Мы охотники и знаем, как подкрадываться к добыче. Мы найдем
способ и убьем мургу.
Керрик молчал, погруженный в свои мысли, представляя уничтожение саммад
так, как никогда еще не представлял.
Однажды он был на берегу, когда началась атака, и не забыл ужаса при
виде темных фигур, появившихся из моря. Но он был также и с атакующими,
пришедшими из Альпесака. Он наблюдал за подготовкой нападения, слушал все
распоряжения и точно знал, как это делается. Сейчас он пытался соединить
две эти точки зрения и искал способ повернуть все вспять.
- Повернуть все вспять, - сказал он вслух, затем громко выкрикнул,
когда они повернулись к нему. - Повернуть все вспять! Но чтобы сделать
это, нам будут нужны Ульфадан и Келлиманс, и их саммад. Мы должны
объяснить им, заставить их понять нас и помочь. И потом мы сделаем вот
что: отправимся на юг с саммад и охотниками. Охота будет хорошей, и пищи
будет много. Но когда мы пойдем на юг, наше появление будет наверняка
открыто мургу - об этом им расскажут большие птицы. Но мы будем осторожны
и, когда увидим большую птицу, будем знать, что должно произойти. Увидев
птицу, мы должны выслать охотников на берег. Так мы узнаем, когда должна
начаться атака, и будем готовы к ней. Вместо того, чтобы бежать, мы будем
сражаться и убьем их.
- Это опасно, - сказал Херилак. - Ведя с собой саммад, мы будем
рисковать жизнями женщин, детей и тех, кто не может сражаться. Это должен
быть хороший план, или саммады не рискнут пойти с нами. Думай еще. Разве ты
не говорил мне что-то очень важное, что-то о ночи? Мургу могут ходить по
ночам?
- Их тела отличаются от наших, и по ночам они должны спать. Так и
происходит каждую ночь.
Торжественно крикнув, Херилак вскочил на ноги.
- Мы тоже спим ночью, но не все время. Поэтому мы сделаем так: поговорим
с охотниками и убедим их, что нужно идти на юг вдоль берега и охотиться,
чтобы уйти от голода. Таким образом, саммад получат пищу на зиму. Но пока
мы охотимся, мы будем следить за крупной птицей, которая говорит с мургу.
Когда птица увидит нас, мы отправим охотников спрятаться там, откуда они
смогут незаметно следить за берегом. Когда мургу остановятся на ночь, мы
будем знать, где они. Затем подкрадемся к ним под покровом темноты. Только
охотники. Мы будем идти тихо и тихо выйдем на берег... Он сжал кулаки и
свел их вместе. - Потом мы обрушимся на них. Мы будем колоть их копьями,
пока они спят, убьем их так, как они убивали нас.
Охваченный внезапным порывом, он поднялся и стремительно пошел обратно
к кострам охотников.
- Нужно сказать им... Они должны согласиться!
Но сделать это было нелегко. Ортнар и Керрик присоединились к нему и
снова и снова объясняли свою мысль. О том, как атакуют мургу и как их
можно победить. О том, как они могут охотиться и добывать пищу на зиму. И
убить мургу.
Ульфадан был крайне обеспокоен этим, и второй саммадар тоже. Это была
слишком новая для них идея и слишком опасная.
- Ты предлагаешь мне рискнуть всеми нашими жизнями ради твоего плана, -
сказал Ульфадан.
- Ты предлагаешь нам подставить женщин и детей, сделать из них
приманку. Тут возникает слишком много вопросов.
- И да и нет, - сказал Херилак. - Возможно у нас нет выбора. Без пищи
немногие из вас переживут зиму. И вы не можете охотиться здесь. Идем на
юг, мы знаем, что там будет хорошая охота.
- Но там будут и мургу.
- Да, но на этот раз мы будем настороже. Если хочешь, мы не будем ждать,
пока увидим большую птицу, и пошлем охотников, чтобы они проследили за
берегом. Они предупредят любое нападение. Когда мургу достигнут берега, мы
будем знать, что опасность близка. После этого палатки и весь груз погрузим
на волокуши, и мальчики уведут мастодонтов подальше от берега, забрав
женщин и всех маленьких детей с собой. Так они уйдут от опасности. Это
риск, но риск на который мы все должны пойти. Или это, или смерть в снегах
этой зимы. Без пищи никто из вас не встретит весну.
- Ты говоришь грубо, Херилак, - гневно сказал Келтаманс.
- Я говорю только правду, саммадар. Решение зависит от твоих людей, мы
сказали то, что хотели сказать, и уходим.
Но решение не было принято ни этой ночью, ни следующей, ни через одну.
А потом начались дожди, тяжелые долгие дожди, которые гнал холодный ветер
с севера. Осень в этом году должна была прийти раньше. Запасы пищи были
малы, и все знали это. Трое пришельцев садились в стороне от остальных и
чувствовали, что люди, проходящие мимо, смотрят на них злобно, многие даже
с ненавистью за то, что они заставляют их делать выбор. Наконец они стали
понимать, что выбора у них нет вообще. Много было женских криков и
причитаний, когда палатки были собраны и погружены на волокуши. Поход
начался без обычного возбуждения, ведь он мог оказаться путем к смерти.
Покорные и промокшие, они шли на восток, подгоняемые проливными дождями.
Глава пятая
В суматохе снимающегося лагеря Керрик был слишком занят, чтобы думать
обо всех опасностях, которые ждали в будущем. Неожиданные воспоминания
захватили его, когда волокуши были закреплены за благодушными мастодонтами.
Это было прекрасное зрелище, когда огромные животные налегли на свою
упряжь и потащили скрипящие деревянные сооружения. Они были загружены
палатками и на вершине каждой сидели дети. Когда движение началось,
охотники ушли вперед, расчищая окрестности от дичи, которая встречалась им
на пути. Саммад собирались вместе только по вечерам, в лагере; охотники
тянулись к огню и вдыхали запах горячей пищи.
Первые несколько дней все испытывали страх перед тем, что ждет впереди,
