их. Не допускайте колебаний и неустанно убивайте. Остановиться можно
только тогда, когда все они будут мертвы.
Вопросов не было. Всем было ясно, что нужно делать. Если кто-нибудь из
охотников испытывал страх, то он не показывал этого. Они жили убивая и
были весьма опытны в этом.
Тихо, как тени, они двинулись через лес, потом покинули его темноту и
также тихо поползли. Керрик еще оставался на страже. Он отвернулся от
спящих фарги и вздрогнул, увидев движущиеся фигуры. Они не издавали ни
звука, даже самого слабого. Потом из темцоты вынырнул Херилак. Керрик
коснулся его плеча, затем наклонился и произнес ему в ухо:
- Их командиры должны умереть первыми. Я хочу сделать это.
Херилак кивнул и двинулся дальше. Керрик медленно направился к краю
опушки, а потом вдоль нее к месту, которое заметил раньше.
Внезапно в ветвях дерева закричала ночная птица, и он замер на
мгновение, потом пошел дальше. Единственным звуком сейчас был плеск волн о
берег. Охотники двигались тихо, как смерть, и смерть шла вместе с ними.
Ни один звук не выдал их присутствия, когда они заняли отведенные им
места и стали терпеливо ждать сигнала.
Напряжение стянуло желудок Керрика в плотный узел.
Он был уверен, что прошло уже много времени, и значит, что-то неладно.
Херилак и саммадары должны быть на берегу.
Если они промедлят еще немного, начнет светать и охотники окажутся в
ловушке...
Керрик знал, что его страхи беспочвенны, но знание этого не могло
прогнать их прочь. Кулаки его были сжаты так крепко, что начали болеть.
Где же они? Что с ними случилось?
Облака покрывали небо, скрывая звезды. Увидит ли он вождей, когда они
появятся?
И вдруг они появились так тихо и так внезапно, будто были тенями.
Движущиеся тени следовали друг за другом, пока темная линия едва
различимых фигур не окружила весь берег.
Они стояли впереди Керрика, потому что могли двигаться быстро и
абсолютно тихо. Ему еще не доставало их умения незаметно подкрадываться к
добыче, и он оказался далеко за ними, когда линия достигла первых спящих
фарги. Оттуда донеслось глухое ворчание и больше ничего...
Наконец Керрик почувствовал под ногами мягкий песок и смог идти быстрее.
Он бросился вперед, поднимая свое копье, и почти достиг груды запасов, у
которой лежали ийланы, когда ужасный крик боли прорезал молчание ночи.
За ним тут же послышались новые крики, и берег мгновенно заполнился
движущимися фигурами. Керрик тоже закричал, промчался вдоль сваленных
запасов и вонзил копье в ийлану, которая только что поднялась.
Она пронзительно вскрикнула, когда наконечник пронзил ее тело, и она
упала навзничь, а он ударил еще раз, теперь в горло.
Это была настоящая бойня в ночи. Фарги просыпались быстро, но от страха
ничего не могли понять и были в полном замешательстве. Если они и
вспоминали о своем оружии, то не могли найти его в полной темноте. Они
бежали и искали спасения в океане своей юности, однако и там было нелегко
спастись, потому что всюду их ждали острые копья, а стрелы летели вслед
тем, кто достигал полосы прибоя. Это была резня без пощады. Тану были
умелыми мясниками.
Однако фарги были так многочисленны, что некоторые из них ухитрялись
удрать, достигая моря и в панике натыкаясь на мертвые тела, ныряли и плыли
к лодкам. Охотники пробирались за ними к набегающим волнам, их луки сеяли
смерть, пока не были исчерпаны запасы стрел.
Избиение прекратилось только тогда, когда стало некого убивать.
Охотники пошли вдоль лежащих грудами тел, пиная их и коля кольями, если
слышали хоть один звук или видели движение. Один за другим они
останавливались, измученные, и молчали, пока один из охотников не издал
победного вопля.
Все последовали его примеру и завывали скорее как животные, чем как
тану. Эти крики летели над водой к уцелевшим фарги в лодках, которые тихо
стонали и сжимались от страха.
Первые лучи зари открыли отвратительные подробности ночной резни.
Керрик с ужасом хотел отвернуться, но трупы лежали со всех сторон,
наваленные грудами. Однако это зрелище нисколько, казалось, не беспокоило
охотников. Они кричали от счастья, хвастаясь своими подвигами, и бродили
среди трупов, лежавших в прибое, вырезая из них стрелы. Когда стало
светлее, Керрик заметил, что его руки измазаны кровью.
Он отошел в сторону от тел фарги и вымыл их в море. Когда он вернулся,
Херилак ждал его, бурно выражая свое ликование.
- Мы сделали это! Мы ударили по мургу и прогнали их прочь, отомстив за
саммад, которые они уничтожили. Это была хорошая работа.
Далеко в море лодки спешили к югу. Большая часть их была пуста или же с
одной или двумя фарги. Резня действительно удалась.
Керрик чувствовал, что устал от ненависти я страха и тяжело сел на
груду емкостей с консервированным мясом.
Херилак погрозил копьем удирающим лодкам и закричал:
- Убирайтесь прочь и скажите остальным, что произошло этой ночью!
Расскажите всем мургу, что это случится с каждым, кто рискнет явиться на
север.
Керрик не разделял его неразумной ненависти, потому что слишком долго
жил среди ийлаи. В свете наступающего дня он увидел лицо ближайшего мургу
и узнал его: это была охотница, которую он иногда видел вместе со Сталлан.
Потрясенный, он отвел взгляд от ее растерзанного горла. Чувство огромной
утраты охватило его, хотя он и не совсем понимал, в чем она заключается.
Когда Херилак повернулся, Керрик взял себя в руки и спросил:
- А сколько потеряли мы?
- Одного. Разве это не полная победа? Только одного, ужаленного
отравленной стрелой дротика. Неожиданность была полной. Мы сделали то,
зачем приходили сюда.
- Но мы еще не закончили здесь, - сказал Керрик, стараясь забыть о
своих чувствах. - Он постучал по емкости, на которой сидел. - Они содержат
мясо. До тех пор пока цела внешняя оболочка, мясо не испортится. Я ел
такое. Вкус неважный, но жизнь поддержать можно.
Херилак задумался, опершись на копье:
- Значит, этой победой мы выиграли жизнь. С этими запасами еще больше
тану переживут будущую зиму. Нужно послать гонцов к саммад и позвать их
сюда за этим сокровищем. - Он оглядел усеянный трупами берег. - Что еще мы
можем сделать здесь?
Керрик наклонился, подобрал брошенный хесотсан и стряхнул песок с его
тела. Когда он направил его в пустое море и определенным образом нажал,
раздался резкий треск и дротик исчез в прибое. Потом он ткнул животное
пальцем и крошечный рот широко раскрылся. Погладив, он закрыл его и
протянул оружие Херилаку.
- Соберите смертоносные палки. И дротики тоже. Я покажу вам, как с ними
обращаться. Мы не можем разводить эти существа, но если их кормить, они
проживут годы. Яд их дротиков убивает мургу так же легко, как и тану. Будь
они у нас сегодня ночью, ни один мараг не ушел бы отсюда живым.
Херилак восторженно хлопнул его по плечу.
- Эта победа только первая из многих. А сейчас я пошлю за саммад.
Оставшись один, Керрик взял контейнер с водой и напился, а затем
взглянул на возбужденных охотников. Это была победа, первая победа тану.
Но у него было смутное чувство, что будущие победы не будут такими легкими.
Он посмотрел на ближайший труп фарси, затем заставил себя начать поиски на
берегу.
Прошло немало времени, прежде чем он осмотрел всех. Он даже прошел
вдоль всего прибоя, осматривая тела и переворачивая их лицами вверх.
Закончив, он устало опустился на песок.
Он узнал несколько ийлан, в основном, охотников. Керрик посмотрел на
юг, туда, где уже давно исчезли лодки.
Сталлан наверняка была с ними, в этом он не сомневался.
Она, безусловно, возглавляла эту экспедицию и сумела спасти свою жизнь,
скрывшись в темноте.
Они встретятся, Керрик был в этом уверен. Это поражение не остановит
ийлан, а сделает их более решительными. Это не конец сражения, а только
его начало, и чем оно кончится, Керрик понятия не имел.
Но он знал, что однажды произойдет битва, которой этот мир никогда
прежде не видел. Жестокая битва между двумя расами, у которых одинаковым
было только одно: ненависть друг к другу.
Глава седьмая
Дождь хлестал по лодкам. Тяжелые капли барабанили по влажным шкурам и,
шипя, скатывались в океан. Темный берег исчез из виду, и сейчас море было
пустым. Признаков погони не было. Сталлан осмотрелась, затем приказала
своей лодке остановиться и сделала знак другим сделать то же самое.
Они собрались вместе в сыром свете зари. Даже беспилотные лодки
протиснулись поближе, стоя вместе с занятыми, смущенные, потому что не
получили инструкций. Сталлан смотрела на уцелевших фарги с растущим гневом.
Их было так мало! Охваченная паникой горстка, вот все, что осталось от
большой ударной силы, которую она привела на север. Что же было сделано
плохо?
Ее гнев рос; она знала, что было сделано плохо, но, когда думала об
этом, гнев становился таким страшным, что она гнала эти мысли прочь.
- Кто из вас ранен? - спросила она, встав так, чтобы все могли понять
ее.- Поднимите руки.
Почти половина из них была ранена.
- У нас нет повязок, они остались на берегу вместе со всеми запасами.
Если раны открытые, обмойте их морской водой и больше ничего не делайте. А
сейчас посмотрите вокруг: видите ли вы незанятые лодки? Они скоро отделятся
от нас, а мы не можем позволить себе потерять хотя бы одну из них. Я хочу,
чтобы, по крайней мере, одна фарги была в каждой лодке. Сделайте
перемещение сейчас, пока мы все вместе.
Некоторые фарги были слишком потрясены и испуганы, чтобы думать
самостоятельно. Сталлан направила свою лодку сквозь всю флотилию, толкая
их и громко командуя, пока они не начали повиноваться.
- Эта лодка не пустая, - сказала одна из фарги. - В ней лежит мертвая
фарги.
- Выбрось ее в океан, и если найдешь еще, сделай то же самое.
- Эта лодка ранена, стрелы устозоу вонзились в нее.
- Оставь их на месте: ты причинишь больше вреда, вытаскивая стрелы.
Наконец Сталлан удалось разместить в каждой лодке по фарги. Несколько
раненых лодок пришлось оставить, бросив их на произвол судьбы. Как только
все перемещения были закончены, она приказала потрепанной флотилии
двигаться на юг.
Они плыли, не останавливаясь, весь остаток дня. Сталлан не хотела
приближаться к берегу, пока темнота не заставила их сделать это. Там могли
быть другие устозоу, прячущиеся в засаде и готовые напасть. Лодки
двигались, неся испуганных и упавших духом фарги, пока солнце было над
горизонтом. Только тогда Сталлан приказала приблизиться к берегу, к месту,
где в море впадала река. Истомленные жаждой фарги засуетились, но Сталлан
приказала им оставаться в лодках, пока не обследует берег. Она стояла на
страже и держала свой хесотсан наготове, пока они пили, поза ее выражала
презрение к этим глупым существам. Единственное, что они имели - это
оружие, и вот в панике большинство их них совершенно забыли о нем.
- Ближайшая к высочайшей, - сказала одна из фарги, после того как
напилась, - где есть пища?
- Не здесь, малоговорящая и безмозглая. Может быть, завтра. Иди обратно
к своей лодке. Мы не будем спать на берегу сегодня ночью.
Плащей, чтобы сохранить температуру их тел ночью, небыло, поэтому все
фарги стали медлительны и лежали неподвижно, пока утром их не согрели лучи
солнца. Отступление продолжалось.
На третий день, когда по-прежнему не было никаких признаков погони,
Сталлан решила пристать к берегу, чтобы поохотиться. Они нуждались в пище,
если хотели вернуться живыми.
Она внимательно изучила место, где дельта реки разбивалась на множество
протоков, разделенных островками, и там выследила несколько разноцветных
животных, пасшихся среди тростника.
Внешне они напоминали урукуба, только гораздо более маленького, с
такими же длинными шеями и маленькими головами. Она ухитрилась подстрелить
двух из них, прежде чем стадо убежало.
Животные были слишком велики для нее, поэтому она вернулась за фарги, и
те притащили добычу на берег. Все хорошо поели, разрывая мясо зубами,
поскольку не имели никаких режущих инструментов.
