появился из моря и вновь обрушился в воду, в подкрашенную красным пену.
Керрик поднялся на борт последним, вошел в высокий плавник и заморгал в
слабо освещенном помещении. Пол под ним запульсировал, Керрик потерял
равновесие и упал. Путешествие началось.
Новизна плавания быстро прошла, потому что вокруг было только море и
абсолютно никакого занятия. Большая часть помещения была занята
мертво-живыми телами оленей и другой дичи. Они лежали, сваленные в кучу, с
безвольными лапами и закрытыми роговыми клювами. Некоторые из оленей, хотя
и неподвижные, лежали с широко открытыми глазами, и это было хорошо
заметно в свете люминесцентных пятен. Керрик чувствовал себя неловко
оттого, что они смотрят на него и беззвучно кричат в своем парализованном
состоянии. Впрочем, этого не могло быть, просто он переносил на них свои
чувства. Пока наверху бушевал казавшийся бесконечным шторм, плавник
урукето оставался закрытым, и воздух в нем становился затхлым и вонючим.
В темноте ийланы становились вялыми и засыпали. Только один или два из
них бодрствовали все время. Однажды Керрик попытался заговорить с ийланом
на руле, но тот не ответил: все его внимание было сосредоточено на компасе.
Керрик спал, когда шторм кончился и волнения на море улеглись. Он
проснулся от холода - сверху задувал хододный ветер.
Ийланы суетились, натятвая плащи, но ему воздух и лучи света доставили
удовольствие. Он дергал за свой поводок до тех пор, пока медпительная
Инлену не проснулась, а потом потянул ее в отверстие, ведущее наружу. Он
быстро поднялся по морщинистой спине урукето и остановился рядом с
Эрефнаис, которая стояла там, плотно закутавшись в большой плащ. Индену
стояла ниже, так далеко, как позволял ее поводок. Керрик крепко ухватился
за край и посмотрел вниз, в зеленые волны, катившиеся к ним и пенившиеся у
спины урукето, смеясь, когда соленые брызги попадали ему в лицо. Это было
великолепно. Лучи солнца, пробиваясь сквозь облака, освещали бескрайнее
море, которое тянулось до горизонта во все стороны. Дрожавший от холода
Керрик обхватил себя руками, но не хотел уходить. Эрефнаис повернулась,
увидела его и восхитилась его эмоциями.
- Тебе холодно. Пойди вниз и возьми плащ.
- Нет, мне это нравится. Я понимаю теперь, почему ты пересекаешь океан
на урукето. Ничто не может сравниться с этим.
Эрефнаис была довольна.
- Очень немногие испытывают эти чувства. Если у меня отнять море, я
буду чувствовать себя странно. - СТРАННОСТЬ подразумевала несчастье,
отчаяние и, может, даже смерть.
Прямо по курсу перед урукето носились морские птицы, и Эрефнаис указала
в этом направлении.
- Сейчас мы недалеко от земли. Видишь, там у самого горизонта видна
темная линия? Это берег Энтобана.
- Я слышал это название, но никогда не понимал его значения.
- Это огромный континент, настолько большой, что никто не обогнул его с
юга. Это дом ийлан, где один город сменяется полями другого города.
- Это и есть цель нашего путешествия?
Эрефнаис подтвердила.
- Да, на северном берегу. Сначала нужно миновать проход, называемый
Генагли, и войти в теплые воды Алканала, на берегах которого расположен
Ингебан.
Когда она говорила это, в ее глазах смешались радость и боль.
- Сейчас в середине лета, можно быть довольным, но прошлая зима была
худшей за всю историю города. Урожай погиб, животные тоже. Звери с севера
приходили стадами. А однажды, правда недолго, из облаков сыпалась твердая
вода, и земля была вокруг белой, пока она не растаяла.
Твердая вода! Смысл был ясен, но что это такое? Керрик уже хотел
попросить объяснений, но тут перед его глазами возникли покрытые снегом
горы. Правда, видение это сопровождалось угрызениями совести и страхом. Он
потер глаза, потом посмотрел на море и отогнал воспоминание прочь. Что бы
это ни было, понимания оно не принесло.
- Мне холодно, - сказал Керрик полуправду-полуложь, я, пожалуй, вернусь
внутрь.
Однажды утром он проснулся от теплого воздуха и солнечных лучей,
лившихся через открытый плавник. Он быстро поднялся и присоединился к
Вайнти и Этдирг, которые уже стояли там. Их внешний вид вызвал у него
удивление, но поскольку они ничего не говорили об этом, он тоже промолчал:
Вайнти не любила вопросов. Краешком глаза он посмотрел на нее. Ее лоб и
углы мощных челюстей были окрашены в красный цвет и украшены мелкими
завитками. У Этдирг на лице не было краски, но вокруг ее рук обвивались
черные ветви, заканчивающиеся листьями на тыльной стороне ладоней.
Керрик никогда прежде не видел, чтобы ийланы украшали себя подобным
образом, но постарался сдержать свое любопытство и стал смотреть на берег.
Его линия быстро приближалась, зеленые лесистые холмы четко виднелись над
голубым морем.
- Инегбан, - сказала Этдирг, вложив в это слово все свои чувства.
Покрытые травой поля чередовались с лесами, по ним бродили темные
фигуры пасущихся животных. Когда миновали последний выступ суши, открылась
величественная гавань.
На ее берегу и раскинулся Инегбан.
Керрик, считавший Альпесак великолепным, увидел теперь настоящий город
и выражением своих чувств доставил удовольствие Вайнти и Этдирг.
- Когда-нибудь Альпесак будет таким же, - сказала Вайнти, - хотя и не
при нашей жизни, ведь Инегбан растет с начала начал.
- Альпесак будет лучше, - со спокойной уверенностью сказала Этдирг. -
Ты сделаешь его таким, Вайнти.
Вайнти не ответила и не стала отрицать этого.
Когда урукето вошел во внутреннюю гавань, Эрефнаис поднялась на вершину
плавника, затем отдала вниз какую-то команду. Огромное существо замедлило
ход и остановилось, покачиваясь на чистой воде. Пара энтисенатов плыла
впереди, потом резко повернула назад, достигнув плавучего заграждения из
огромных бревен. Им не хотелось даже слегка касаться жалящих щупалец
медуз, подвешенных к бревнам. Энтисенаты носились взад и вперед, жаждущие,
чтобы преграда открылась и они смогли бы достичь долгожданной награды -
пищи.
Они должны были оставаться в гавани, пока урукето не двинется обратно.
Еще не до конца обученные, они плохо выполняли приказы и уже едва
сдерживались, когда заграждение открылось. Энтисенаты бросились в гавань,
урукето не спеша последовал за ними.
Керрик молча наблюдал за всем этим. Площадь пристани была большой, и
всю ее заполняли ийланы, ждущие их прибытия. Вдали поднимались стволы
древних деревьев, и их ветки и листья высоко вверху, казалось, касаются
неба. Дорожки, ведущие от пристани в город, были такими широкими, что по
ним мог двигаться урукуб. Ийланы, толпившиеся на берегу, расступились,
пропуская мимо небольшую процессию, во главе которой четыре фарги несли
конструкцию из гнутого дерева, завешанную цветными тканями. Ее назначение
стало ясно, когда фарги осторожно опустили ее на землю и сели вокруг нее
на корточках. Чья-то рука изнутри отдернула ткань, и ийлан с раскрашенным
золотой краской лицом ступил на землю. Вайнти сразу же узнала его.
- Гулумбу, - сказала она, внимательно следя за своими движениями. - Я
знаю ее уже давно, потому что она из тех, кто поддерживает Малсас. Нужно
встретить ее.
Они сошли на берег и стали ждать на пристани, когда Гулумбу подойдет к
ним. Она униженно приветствовала Вайнти, отметила присутствие Этдирг и
медленно скользнула взглядом по Керрику.
- Добро пожаловать в Инегбан, - сказала она. - Добро пожаловать в
родной город, Вайнти - строительница Альпесака, пересекшая бурное море.
Вайнти ответила так же формально.
- А как поживает Малсас, Эйстаи нашего города?
- Она приказала мне приветствовать тебя и пригласила посетить ее в
амбесед.
Пока они разговаривали, паланкин унесли обратно. Вайнти и Гулумбу пошли
рядом, возглавляя процессию, идущую в город. Керрик и Этдирг медленно
следовали за ними вместе с другими помощниками, как того требовали обычаи.
Керрик смотрел по сторонам широко открытыми глазами.
Все широкие дороги, отходившие от той, по которой они шли, были
заполнены ийланами, и не только ийланами. Маленькие существа с острыми
когтями и яркой чешуей сновали в толпе.
На некоторых из крупных деревьев, мимо которых они проходили, были
устроены платформы, с которых ийланы, многие с раскрашенными лицами и
телами, смотрели вниз на кружащиеся толпы. Под одним из этих жилых
деревьев, которое было больше других, стояла вооруженная охрана.
Ийланы вверху двигались и разговаривали между собой так, что не
оставалось сомнений - это самцы.
Разговоры были знакомы Керрику по Альпесаку, они были формальными и не
касались работы. Ийланы тыкали в него пальцами и открыто переговаривались
о его странном внешнем виде.
Кроме того, здесь были ийланы, подобных которым он никогда прежде не
видел, некоторые раза в два ниже других.
Они стояли группами, прижимаясь друг к другу. Керрик коснулся руки
Этдирг и вопросительно указал на них.
- Нинсе (безответные), - сказала она, каждым своим движением выражая
презрение. - Ийлейбе (плохо говорящие)
Безответные - значит, немые, Керрик понял это достаточно ясно. Они не
могли ни говорить, ни понимать того, что говорили другие. Этдирг больше
ничего не могла сказать про них, и Керрик на время отложил этот вопрос
вместе с другими, на которые хотел получить ответы.
Амбесед была такой большой, что дальняя сторона ее терялась за бурлящей
толпой, которая расступилась, чтобы пропустить процессию. Она прошла сквозь
нее к солнечной стене, где Малсас вместе со своими советниками полулежала
на платформе, задрапированной мягкими тканями. Она вся сверкала от золотой
и серебряной краски на лице и руках, и золотых колец, покрывавших ее
толстое тело без талии. Она разговаривала с помощниками, не замечая
появления процессии до тех пор, пока та не оказалась перед ней, считая, что
небольшое ожидание не оскорбит, но напомнит о ее высоком положении. Затем
она повернулась, и увидела Вайнти и выступила ей навстречу.
Традиции обязывали их приветствовать друг друга.
Керрик смотрел с интересом вокруг, не обращая внимания на то, что
говорится, и поэтому был поражен, когда двое ийлан подошли и схватили его
за руки. Когда они потащили его, он испуганно посмотрел на Вайнти, а та
сделала ему знак не сопротивляться и идти с ними. Впрочем, выбора у него
не было.
Они с силой тащили его за собой, и он подчинился, позволив увести себя
вместе с Инлену, которая покорно шла следом.
Недалеко от амбесед был вход куда-то, довольно странного вида. Между
стволами виднелись полупрозрачные хитиновые панели, тянувшиеся в обе
стороны. Посредине была крепкая дверь из того же самого материала, без
ручки или отверстия на ее поверхности. Все еще держа руку Керрика, один из
ийлан потянулся и вдавил в дверь что-то похожее на луковицу. После
недолгого ожидания дверь открылась и выглянула фарги.
Затем Керрика втолкнули внутрь вместе с Инлену, следовавшей за ним, и
дверь закрылась.
- Сюда, - сказала фарги, игнорируя Керрика и обращаясь к Инлену, затем
повернулась и пошла вперед.
Это было весьма необычно. Короткий коридор из того же самого материала
привел их к другой двери, затем еще к одной. Следующее помещение было
меньше, и здесь фарги остановилась.
- Опустите глазные мембраны, - сказала она Инлену, затем, вытянув, руки
попробовала сделать то же самое с веками Керрика.
- Я слышал тебя, - сказал он, отталкивая ее. - Оставь свои грязные
пальцы для себя.
Фарги уставилась на него, шокированная тем, что он говорит, и только
через некоторое время пришла в себя.
- Важно, чтобы глаза были закрыты, - сказала она, наконец, затем
опустила свои собственные мембраны и вдавила в стену красную луковицу
какого-то растения.
Керрик держал глаза открытыми, пока сверху на них не обрушилась теплая
вода. Некоторые струйки, попавшие ему в рот, были жгучими и горькими, и он
плотно сжал губы. Потом все кончилось, но фарги повторила:
- Глаза не открывать.
Повеявший теплый ветер быстро испарил воду с их тел.
Керрик подождал, пока его кожа полностью высохнет, затем осторожно
открыл глаза. Мембраны фарги скользнули вверх, и, заметив, что его глаза
