беззвучно гребли по направлению к берегу.
- Мечи, топоры! - приказал Оттар и оглянулся вокруг в поисках оружия.
- Подожди, Оттар! - остановил его Барни. - Не надо оружия и не надо
бойни. Постараемся установить с ними дружеские отношения, может быть,
станем торговать с ними. Не забудь, что это мои потенциальные статисты, и
я не хочу их спугивать. Текс, держи свой револьвер наготове, но не на
виду. Если они начнут драку, ты прекратишь ее...
- С удовольствием.
- ...но не вздумай сам начать, понятно? Это приказ. Джино, ты
снимаешь их?
- Полным ходом. Если ты распорядишься убрать со сцены представителей
двадцатого века, то я сниму подход, высадку, словом все.
- Вы слышали, что он сказал? Давай-ка все в сторону, быстро. Лин,
быстро надевай одежду викинга. Пойдешь с ними на берег и будешь
переводить.
- Как же я буду переводить? Ведь я не знаю ни единого слова на их
языке, да он и вообще неизвестен.
- Ничего, научишься. Ты переводчик - стало быть, переводи. Нам
понадобится белый флаг или что-то еще, чтобы продемонстрировать наши
мирные намерения.
- У нас есть белый щит, - сказал рабочий из бутафорного отдела.
- Сойдет, дайте его Оттару.
Приблизившись к берегу, лодки замедлили ход. Всего их было девять, и
в каждой сидело по два или три человека. Вид у них был настороженный, они
сжимали в руках копья и короткие луки, однако было похоже, что они
собираются напасть. Несколько норвежских женщин подошли к берегу
посмотреть, что происходит, и, казалось, их присутствие ободрило людей в
лодках, потому что они подошли еще ближе. К группе присоединился Йенс Лин,
поспешно зашнуровывая кожаную куртку.
- Поговори с ними, - сказал Барни, - однако стой все время позади
Оттара, чтобы казалось, что это он ведет все переговоры.
Дорсетские индейцы подплыли еще ближе, покачиваясь на волнах.
Послышались громкие крики.
- Мы тратим на это массу пленки, - заметил Джино.
- Продолжай снимать, всегда можно вырезать то, что не нужно.
Передвинься по берегу, чтобы занять позицию поудобнее, когда они
высадятся, если они вообще высадятся. Нам нужно как-то привлечь их на
берег, может быть, предложить что-нибудь в обмен.
- Ружья и водка, - сказал де Карло. - Вот в основном предметы обмена
с индейцами во всех вестернах.
- Никакого оружия в обмен! Эти парни, очевидно, неплохо справляются с
тем, что у них есть. - Барни оглянулся, пытаясь подстегнуть свое
воображение, и увидел угол походной кухни, выступающей из-за дома Оттара,
самого большого из земляных строений. - Пожалуй, это мысль, - пробормотал
он и направился к кухне. Прислонившись плечом к ее стенке, Клайд Роулстон
писал что-то на клочке бумаги.
- А я думал, что ты вместе с Чарли занимаешься дополнительными
диалогами, - сказал Барни.
- Я обнаружил, что работа над сценарием мешает моим стихам, поэтому
решил снова заняться стряпней.
- Истинный художник. Что у тебя есть вкусненького?
- Кофе, чай, пирожки, бутерброды с сыром - все как обычно.
- Вряд ли краснокожие клюнут на такой ассортимент. Что еще?
- Мороженое.
- Ага, вот это то, что надо. Вывали-ка его в один из горшков
викингов, я сейчас пришлю за ним кого-нибудь. Я уверен, что эти ребята
такие же сладкоежки, как и все люди.
Мороженое оказало желаемое действие. Слайти вынесла галлон ванильного
мороженого на берег, где уже стояли в воде индейцы, все еще опасаясь выйти
на сушу, и, съев несколько ложек сама, начала поварешкой класть мороженое
им прямо в сложенные ковшом ладони. Трудно сказать, гормоны ли Слайти или
мороженое сыграли тут свою роль, но уже через несколько минут индейцы
вытащили кожаные лодки на берег и смешались со скандинавами. Барни
остановился в том месте, где он не мешал съемкам, и внимательно
всматривался в индейцев.
- Они больше похожи на эскимосов, чем на индейцев, - пробормотал он
про себя. - Однако несколько перьев и боевая раскраска легко исправят все
это.
Хотя у пришельцев были плоские лица и азиатские черты лица, типичные
для эскимосов, это были крупные и крепкие люди, почти такие же высокие,
как викинги. Под сшитыми из тюленьих шкур одеждами, расстегнутыми из-за
жары, виднелась бронзовая кожа. Они говорили между собой быстро, высокими
голосами и теперь, после высадки, казалось, забыли о своих недавних
страхах и с огромным интересом разглядывали новые для них предметы. Самое
большое впечатление на них произвел кнорр. Несомненно, это было парусное
судно, однако несравненно больших размеров, чем они когда-либо видели или
представляли себе. Барни позвал Йенса Лина.
- Ну, как дела? Они согласны работать для нас?
- Ты что, спятил? Мне кажется... Учти, что я в этом не уверен... мне
кажется, я уже знаю два слова их языка. Унн-на означает, по-видимому,
"да", а хенне - "нет".
- Продолжай в том же духе. Нам понадобятся все эти парни и много
других для съемок боевых сцен нападения индейцев.
Теперь индейцы и викинги смешались. Вдоль всего берега первые
демонстрировали вторым кипы тюленьих шкур, лежавших в лодках. Самые
любопытные из пришельцев отправились посмотреть на дома, внимательно
разглядывая все, что им попадалось, и взволнованно обмениваясь мнениями
друг с другом. Голоса у них были тонкими. Один из индейцев, все еще
сжимающий в руке дротик с каменным наконечником, заприметил Джино, подошел
к нему и заглянул в объектив камеры, дав тем самым оператору великолепный
крупный план. Но тут послышался рев, а за ним - пронзительные крики.
Болотистый луг, граничивший с лесом, пересекла корова, за ней бежал
бык, который, несмотря на свои небольшие размеры, был злым и опасным
животным, казавшимся еще более злым из-за того, что слегка косил. Обычно
он бродил по лагерю свободно, и его не раз прогоняли от трайлеров
съемочной группы. Он потряс головой и снова заревел.
- Оттар, - закричал Барни, - быстро прогони эту скотину, а то он
напугает индейцев.
Бык не просто напугал дорсетских индейцев, он вселил в них
безотчетный ужас. Они никогда раньше не видели такого ревущего и храпящего
страшилу и теперь оцепенели от страха. Оттар схватил длинную жердь,
валявшуюся на берегу, и крича кинулся на быка. Бык посмотрел на бегущего
викинга, ковырнул землю копытом и, выставив рога, перешел в атаку. Оттар
сделал шаг в сторону. Обозвал быка нехорошим скандинавским словом и с
размаху прошелся жердью по его бокам.
Однако это не возымело ожидаемого действия. Вместо того чтобы
развернуться и снова напасть на своего мучителя, бык взревел и бросился к
дорсетским индейцам, явно сочтя их темные незнакомые фигуры причиной
царящей в лагере суматохи. Индейцы закричали и обратились в бегство.
Паника оказалась заразительной, и кто-то крикнул, что варвары перешли
в атаку. Викинги тут же схватились за оружие. Двое до смерти перепуганных
индейцев оказались отрезанными от берега и кинулись к дому Оттара, пытаясь
выломать дверь, но она была заперта Оттар бросился на защиту своего
жилища, и когда один из индейцев обернулся к нему с поднятым копьем,
викинг нанес ему сокрушительный удар жердью по голове. Жердь переломилась
пополам, проломив в то же время череп несчастного индейца.
За какие-то шестьдесят секунд все было кончено. Бык, причина всей
паники, промчался через ручей и теперь мирно пасся на другом берегу. Лодки
из шкур, подгоняемые бешеными рывками, мчались в открытое море. Здесь и
там на берегу темнели тюки с тюленьими шкурами, забытые индейцами. У
одного из норвежских слуг стрела вонзилась в руку, а двое дорсетских
индейцев, включая и того, что пал жертвой Оттара, были мертвы.
- Мадонна миа, - Джино выпрямился, отошел от камеры и вытер рукавом
потный лоб. - Ну и темперамент у этих молодцов! Почище, чем у сицилианцев.
- Какая глупая трата человеческих жизней, - сказал Йенс. Он сидел
согнувшись на песке, держась за живот обеими руками. - Они все были
напуганы, как дети. Эмоции детей, а тела взрослых мужчин. Вот почему они
убивают друг друга.
- Но в результате получится великолепный фильм, - бодро заметил
Барни. - Кроме того, мы не имеем права вмешиваться в здешние обычаи. А что
с тобой случилось? Кто-то в панике пнул тебя в живот?
- Не имеем права вмешиваться в здешние обычаи, очень смешно. Вы
губите жизнь этих людей ради своей кинематографической чепухи, а затем
пытаетесь избежать последствий своих поступков... - Внезапно его лицо
исказилось гримасой боли, и он стиснул зубы. Барни посмотрел вниз и с
ужасом увидел, что между пальцами Лина расплывается огромное красное
пятно.
- Ты ранен, - медленно сказал он, не веря своим глазам, затем быстро
обернулся. - Текс - пакет первой помощи! Быстрее!
- Что это ты проявляешь заботу обо мне? Ты только что видел слугу, у
которого стрела вонзилась в руку, - и даже глазом не моргнул. Говорят,
викинги после битвы зашивали свои раны иголкой с суровой ниткой. Почему бы
тебе не дать мне ниток?
- Успокойся, Йенс, ты ранен. Мы позаботимся о тебе.
Подбежал Текс с пакетом первой помощи, опустил его на землю рядом с
Йенсом и встал на колени около раненого.
- Как это произошло? - спросил он спокойным, необычно мягким голосом.
- Копьем, - сказал Йенс. - Так быстро, что я даже ничего не понял. Я
стоял между индейцем и лодками. Он поддался общей панике. Я поднял руки,
чтобы успокоить его, поговорить с ним, но тут почувствовал боль в животе,
он пробежал мимо и исчез.
- Дай-ка мне осмотреть рану. Я насмотрелся таких ран в Новой Гвинее.
Штыковое ранение. - Текс говорил спокойно, со знанием дела, и когда он
потянул Йенса за руки, они вдруг ослабли и беспомощно повисли; быстрым
движением ножа Текс разрезал окровавленную одежду.
- Неплохо, - сказал он, взглянув на кровоточащую рану. - Чистое
проникающее ранение в живот. Ниже желудка и, кажется, не настолько
глубокое, чтобы задеть что-нибудь еще. Необходима госпитализация. Там они
зашьют дыру, положат внутрь соответствующий брюшной дренаж и напичкают
тебя антибиотиками. Но если попытаешься вылечить такое ранение в полевых
условиях, через пару дней ты загнешься от перитонита.
- Ты чертовски откровенен, - сказал Йенс, но все же улыбнулся.
- Как всегда, - ответил Текс, доставая дозу морфия и отламывая
головку. - Когда человек знает, что с ним происходит, он не жалуется на
лечение. И ему легче, и всем остальным. - Тренированной рукой он вонзил
острие шприца под кожу Йенса.
- А ты уверен, что медсестра не сможет вылечить меня прямо здесь? Мне
бы не хотелось возвращаться...
- Жалованье целиком плюс премиальные, - подбодрил его Барни. - И
отдельная комната в госпитале - тебе ни о чем не придется беспокоиться.
- Меня беспокоят не деньги, мистер Хендриксон. Вам трудно это понять,
но, кроме доллара, в мире существует многое другое. Для меня важно то, что
я здесь узнаю. Одна страница моих записей ценнее всех катушек вашего
целлулоидного чудовища, вместе взятых.
Барни улыбнулся, сделав попытку переменить тему разговора.
- Вы ошибаетесь, доктор, теперь пленки больше не делают из
целлулоида. Налажено производство безопасной пленки, она не горит.
Текс присыпал ранку сульфопорошком и крепко забинтовал.
- Вы должны попросить доктора приехать сюда, - сказал Лин, беспокойно
глядя на Барни. - Спросите, что он думает насчет моего отъезда. Если я
уеду, фильму конец, я уже больше никогда не вернусь обратно, никогда.
Полный страстного желания все запомнить, он оглядел залив, дома и
