что он обнаружил, когда проснулся, был проникающий в дверь свет. Сара
быстро проскользнула в комнату.
- Все улажено, - сказала она. - Завтра ты сядешь в местный поезд до
станции под названием Форсинард - она сверилась с обрывком бумаги. - Это
лес Ачентаул. Ты его знаешь?
- Я знаю его. И у меня есть все карты.
- Хорошо. Выйди из поезда вместе с остальными лыжниками, но ищи
человека из местных, очень рослого, с черной повязкой на глазу. Это твой
связной. Следуй за ним, он выведет тебя оттуда.
- А что будешь делать ты?
- Утром я поеду на семичасовом поезде на юг. Больше мне здесь делать
нечего.
- О, нет.
Сара улыбнулась с теплотой, которой прежде он не замечал.
- Выключи лампу и раздвинь шторы. Сегодня красивая полная луна.
Он сделал это, и за окном поселился белый, тускло освещенный
ландшафт. Тени, тьма и снег. Ян повернулся на звук, и свет луны упал на ее
тело. Мягкие округлые груди, которые он в тот раз едва успел разглядеть,
тугой живот, полные, стройные бедра. Сара раскинула руки, и он притянул ее
к себе.
12
- Нам не много удастся поспать, - сказал он, проводя пальцем по
контуру ее аравийской груди. Очертания груди были хорошо видны в лунном
свете от окна.
- Мне много и не нужно. А тебе хватит времени выспаться, твой поезд
не уйдет до полудня. Ну что ж, я благодарна тебе за помощь, которую ты
оказываешь в спасении Ури.
- Да, и не словах, а другим способом. Кто этот Ури, и почему он так
важен?
- Он не важен, сам по себе не важен. Но обстоятельства изменяются,
если Служба Безопасности дознается, кто попал ей в руки. У него легенда
итальянского моряка, и это хорошее прикрытие. Но рано и поздно обнаружат,
что это фальшивка. Затем они начнут допрашивать с пристрастием, и тогда
уже не будет способа помешать им обнаружить, что он израильтянин.
- Это плохо?
- Это будет катастрофой. Международная политика нашей страны такова,
что мы ни с кем не имеем права вступать в контакты, кроме как по
официальным каналам. Некоторые из нас, служащие за границей, думают
по-другому. Мы решили узнать, что происходит с внешним миром, чтобы суметь
защитить собственную нацию. И когда мы обнаружили, на что похожа там жизнь
- тут уж трудно стало хранить нейтралитет. Поэтому, несмотря на все
приказы о невмешательстве, несмотря на логичный довод, что любое
вмешательство - угроза нашему собственному дому - мы вмешались. Невозможно
стоять и ничего не делать.
- Я стоял и ничего не делал всю свою жизнь.
- Ты не знал, - сказал Сара, положив палец на его губы и прижимаясь к
нему своим теплым телом. - А сейчас кое-что делаешь.
- О, да, конечно, делаю, - сказал он, сжимая ее в объятиях. И губами
заглушил ее смех.
Ян проснулся поздно, когда она уже оделась и собралась уходить, но и
говорить им уже, собственно, было не о чем. Он не думал, что сможет теперь
заснуть, но заснул. День уже был в полном разгаре, когда он проснулся, и
он почувствовал сейчас сильный голод. Завтрак мог бы удовлетворить и
изысканного гурмана, а копченая рыба была просто чудо, и он чувствовал
замечательный подъем, и насвистывал, одеваясь. Пребывание в Шотландии
больше походило на праздник, чем на торопливую попытку спасти человека. А,
может быть, спасти целую страну. Это, впрочем, были только слова,
действительность еще не заявляла о себе.
Поездка в лязгающем поезде тоже ничего не сделала для этого, чтобы
изменить его самочувствие. В поезде было несколько местных, но большинство
пассажиров приехали, похоже, провести отпуск на лыжах - вагоны заполняли
яркие наряды и смех, бутылки переходили из рук в руки. И хорошо было то,
что он был совершенно незаметен в этой толпе. На каждой станции входили и
выходили люди, и невозможно было определить, где он выйдет.
К середине дня небо потемнело, и пошел небольшой снег. Это немного
омрачило чувства, и когда он вытащил рюкзак и лыжи из фургончика в
Форсинарде, порыв ветра унес последние остатки воодушевления. Отчаянное
дело - вот что сейчас должно было начаться.
Обнаружить партнера оказалось довольно легко - черное пятно среди
разноцветных курток и лыжных костюмов.
Ян бросил свою ношу и опустился на колено, чтобы завязать шнурок
ботинка. Поднявшись, он направился к станции, следуя за коренастым
связным. По дороге, затем - поворот на протоптанную меж деревьев тропинку.
Связной ждал на поляне, хорошо скрытой от взглядов с дороги.
- Как мне тебя звать?
- Билл.
- Хорошо, Билл. Я - Брэнст, и это не кодовое имя, и меня не волнует,
известно это кому-то или нет. Я свое отработал, да и глаз потерял, если уж
на то пошло, - он показал на черную ленту, и Ян заметил рубчатый шрам,
пересекавший щеку и уходящий под ленту, продолжающийся на лбу и исчезающий
под шерстяной шапочкой, натянутой глубоко на голову. - Они долгие годы
пытались доконать старого Брэнста, да не вышло. Замерз?
- Не очень.
- Хорошо. Да если бы и замерз - все равно. Стемнеет прежде, чем
придет вездеход. Что ты знаешь о трудовых лагерях?
- Мало, почти ничего. Только то факт, что они существуют, - при этом
ответе Брэнст фыркнул и кивнул, затем извлек из кармана пачку табаку и
надорвал уголок.
- Вот зачем они им нужны, - произнес он неразборчиво, пережевывая
изрядный комок, - бывает, собьется человек с ноги, и его посылают сюда на
лесоповал, лет эдак на десять. Полезно для здоровья, что и говорить, пока
не попадешь в аварию. Тогда получается вот так - он показал на повязку. -
Или что похуже. Здесь также и погибают, но их это не интересует. Когда
отрабатываешь срок, выясняется, что нужно отработать такой же срок в
Хайленде, а не ехать домой смог любимый нюхать. Вы вот, например, прошу
прощения, ваша честь, любите их мясцо, правда же? А бедным пастухам, между
прочим, зады приходится отмораживать, заботясь о том, чтобы вы его
получили. Десять лет внутри, десять лет с овечками - вот и получается, что
мало кто может вернуться на юг. Ну а те-то что, те носы в чистоте держат,
так что пусть себе живут на юге. Хорошую систему они придумали - здорово
работает, - он сплюнул коричневой слюной на белый снег.
- А как насчет побегов? - спросил Ян, притопывая - холод уже начинал
пробирать.
- Выбраться отсюда несложно. Два ряда колючей проволоки. А потом что?
Повсюду посты, несколько дорог, хорошо просматриваемых, поезда тоже под
наблюдением. Выйти не проблема, - остаться снаружи - вот проблема. Вот
куда попали Брэнст и его ребята. Все мы отработали свои сроки. Теперь мы
не в лагере, но мы не можем покидать Хайленда. Пока мы здесь, мы никого не
тревожим, но если уж кто-то переберется через проволоку и найдет нас,
почему бы нам не позаботится о нем? Мы отправляем и отсюда на юг. Прячем
их от ваши людей. Как подземная дорога. А сейчас ты идешь за одним
конкретным человеком, чтобы вытащить его из лап Безопасности. Нелегко.
- Я не знаю деталей.
- Я знаю. Прежде всего ты должен дать нам пистолеты. Тогда будут
надолго остановлены все основные объекты. Как только мы его вытащим, тут
же возвращаемся к нашим фермерам и залегаем надолго. Если поднимем головы,
нам их тут же срежут. Луче бы этому человеку оказаться важным.
- Он важен.
- Это я и хотел услышать. Так что давай взглянем на карту, прежде чем
стемнеет. Вот мы где - он ткнул толстым, в заусенцах, пальцем. - С
темнотой мы двинемся примерно сюда - на карте это место не обозначено, но
там у них находится детекторный экран. Пройдем мимо него пешком, и нас не
отличить будет от лося или оленя. Это их не встревожит. Они ведь следят
только за тем, чтобы кто-нибудь не прорвался наружу. Еще не один дурак не
пытался прорываться внутрь. Пойдем ан снегоступах. Нам подойдут эти твои
модные лыжи?
- Да. Для меня они лучше всех.
- Ну хорошо. Мы вытащим человека в лыжной корзине, так что времени
терять не придется. Обратно к грузовику, к дороге, обгоним грузовик на
озере, вернемся домой, и никто нас не перемудрит.
- Ты ничего не забыл?
- Ничего! - Он хлопнул Яна по спине. Этот дружеский шлепок заставил
его пошатнуться. - Там есть много тропинок, где лыжники пресекали дорогу.
Даже если не пойдет снег, они не смогут выследить тебя. Затем ты со своим
приятелем двигайся на запад - и у вас будет по меньшей мере восемь-десять
часов темноты, чтобы оторваться от тех, кого пошлют искать вас. Хотя вряд
ли, скорее всего они просто не додумаются. Они будут следить за поездами и
дорогами. Это новый путь к бегству, да и неплохой. Вы выберетесь, хотя,
когда будете походить мимо Лох Нейвер, там можно встретить мобильные
патрули.
- Мы будем осторожны.
- Это правильно. - Брэнст слегка взглянул на темнеющее небо, затем
взял рюкзак и лыжи. - Пора идти.
Ян уже изрядно замерз, стоя в зарослях сосен у дороги.
Зимний день все ближе клонился к ночи. Невидимые снежинки таяли на
лице, и он неуклюже двинулся вперед, когда Брэнст слегка подтолкнул его
лыжи при виде двух фар, медленно движущихся по дороге. Темный экипаж
остановился, над ними распахнулась дверца, и руки стоящего наготове
человека помогли им забраться.
- Парни, это Билл, - сказал Брэнст и послышался приветственный шепот
невидимых людей. Локоть Брэнста болезненно заехал Яну под ребра, чтобы
привлечь его внимание. - Это снегоход. Позаимствован у лесников. Слишком
часто это делать нельзя, иначе они рассердятся и переполошат всю округу.
Еще больше они рассердятся по весне, когда найдут его на дне озера. На сей
раз придется сделать так. Для скорости.
Внутри экипажа был обогреватель, и Ян слегка согрелся. Брэнст достал
фонарь и светил Яну, пока тот снимал ботинки и массировал закоченевшие
ноги, затем натягивал длинные носки и специальную обувь для длинных
переходов. Он еще завязывал шнурки, когда экипаж остановился.
Похоже, им не надо было говорить, что делать, поскольку не было
отдано ни одного приказа. Люди высыпали из снегохода в высокий, по пояс,
снег, и быстро привязали к ногам снегоступы из медвежьих шкур. Первые двое
уже отошли, привязав к лыжам горноспасательные повязки. На носилках были
белые официальные надписи - без сомнения носилки тоже были краденые.
Ян пристегнул лыжи и быстро побежал за ними между деревьями,
удивляясь как они находят дорогу в снежной темноте.
- Постой, - сказал Брэнст, неожиданно остановившись, и Ян чуть не
врезался в него. - Дальше тебе нельзя. Возьми вот это и жди здесь - он
вдавил в ладонь Яна корпус КВ-рации. - Если кто-нибудь подойдет сюда и
будет искать прорезь в проводке, не давай себя увидеть. Спрячься за
деревьями. Нажми на эту кнопку и скажи нам по радио, чтобы мы возвращались
другим путем. Потом уходи еще дальше в заросли, а мы будем искать тебя с
помощью радио.
Послышалось несколько металлических лязгов - это разрезали колючую
проволоку. Затем тишина. Ян был один.
Совсем один. Снег прекратился, но ночь осталась темной, луна была
скрыта под густым облаком. Посты и колючая проволока исчезли во тьме по
обеим сторонам; их присутствие отмечалось лишь полосой расчищенной земли.
Ян отъехал под защиту деревьев, стал бегать вперед-назад, чтобы согреться,
то и дело глядя на светящиеся стрелки часов. Полчаса и по-прежнему ничего.
Он попытался угадать, как далеко они ушли, сколько времени это займет.
К концу тягучего часа нервы его были натянуты до предела. И он
подскочил от неожиданности, едва не упав, когда из-за деревьев вырвались
черные тени и отправились к нему. Олени. Они были еще испуганы, чем он,
когда уловили его запах. Спустя почти девяносто минут опять объявились
