рассчитанных на исключительно длительное использование, но ни в коем
случае не для удобства или стиля. Ян ухитрился захватить сидение у окна,
так что смог привалиться к углу, положив голову на сумку с одеждой. Фрайер
солидно опустился рядом, закурив, старательно пустил струю в сторону знака
"НЕ КУРИТЬ". Остальные суетились, усаживаясь, но к тому времени, когда
поезд плавно тронулся, сидели уже все.
Это было очень неудобное путешествие. Платок Яна был весь запятнан
кровью, и он даже умудрился звучно харкнуть, следуя совету Фрайера. После
этого он попытался уснуть, что было непросто, потому что яркие лампы
горели над головой всю ночь. Вопреки опасениям Фрайера никто не заговорил
с ним, даже не обращал на него внимания, даже не замечал его, после того,
как он продемонстрировал свой кровоточащий рот. Поезд грохал по стыкам, и
он наконец уснул, и удивленно проснулся только тогда, когда его тихонько
потрясли за плечо.
- Вставай и радуйся, старина, - сказал Фрайер. - Полшестого чудесного
утра, ведь нельзя валяться в постели весь день. Давай позавтракаем.
Во рту Яна был ужасный привкус, небо болело, и тело сводила судорога
от ночного сидения на жесткой скамье. Но долгая прогулка по платформе на
холодном воздухе разбудила его и вид окон буфета заставил его понять, что
он голоден, очень голоден.
Завтрак был прост, но вкусен и сытен. Фрайер уплатил монетки за чай и
полные до краев стаканы портриджа, и Ян осушил свой кубок залпом. Человек,
одетый также, как они, поставил на стол чашку чая и сел рядом с Фрайером.
- Рубайте, ребята, и айда за мной. Времени в обрез.
Они поднялись из здания станции на лифте, последовали за ним в
молчании. Он быстро шагал в холодном рассветном тумане, вошел в здание
неподалеку от станции и далее - бесконечные лестничные пролеты - неужели
лифты всегда нуждаются в ремонте? - и в мрачную квартиру, которая, если не
учитывать большого количества камней, была бы дубликатом той, которую они
посетили в Лондоне. Ян встал у раковины и побрился древней бритвой,
пытаясь обойтись минимальным числом порезов, затем вновь одел свою одежду.
Надо признать, с чувством облегчения. Он старался не задумываться о том,
что если он испытывал неудобство в этом одеянии, в этом окружении, хотя
пробыл в них в течении всего лишь одного дня - какова должна быть жизнь в
таких условиях? Ян устал, думать об этом становилось все неприятнее. Двое
мужчин смотрели на него с явным равнодушием. Фрайер взял его ботинки -
темные глянцевые ботинки, в которых он работал.
- Ну что ж, неплохо, кореш. На танцы в них, конечно, не пойдешь, но
для улицы - то, что надо. А я получил сообщение, что некая персона будет
ждать тебя в вестибюле "Каледонийского Отеля". Если последуешь за нашим
другом, он прямиком тебя туда доставит.
- А ты?
- Никогда не задавай вопросов, кореш. Но я буду дома, как только
управлюсь. Очень уж холодно тут, на севере. - Улыбка его показала
множество потемневших зубов. Он взял ладонь Яна. - Удачи.
Ян вышел вслед за проводником на улицу, оставив между ним и собой
добрых двадцать метров. Солнце уже растопило туман, и холодный воздух был
хорош. Когда они подошли к "Каледонийскому Отелю", человек пожал плечами,
но вошел. Ян протиснулся во вращающуюся дверь и увидел Сару, сидящую за
пальмой в кадке и читающую газету или делающую вид, что читает, потому что
прежде, чем он успел подойти, она встала, вышла из-за стола и остановилась
перед ним, очевидно не заметив его, затем вышла в боковую дверь. Он пошел
за ней и обнаружил, что она ждет его за углом.
- Все устроено, - сказала она, - все, кроме лыж. Тебе придется сесть
на поезд в одиннадцать утра.
- То есть времени достаточно, чтобы походить по магазинам. У тебя
есть деньги? - Она кивнула. - Хорошо. Тогда вот что мы сделаем. Я думал об
этом всю ночь, благо возможность для этого была.
- Да, во втором классе. Там было сносно.
- Хорошо. Нам предстоит посетить три магазина, три единственных в
Эдинбурге места, где торгуют хорошим лыжным снаряжением. Мы лично будем
делать покупки через кассу, чтобы не осталось записи об использовании
кредитной карточки. Меня там знают, я скажу, что потерял карточку в
поезде, и понадобится не менее часа, чтобы получить новую, так как купить
я хочу сущие мелочи. Я знаю, это сработает, потому что несколько лет назад
такое со мной уже было. Они возьмут деньги.
- Такое может сработать раз, но не два. У меня есть карточка на
вполне надежный счет, хотя указанной в ней персоны не существует.
- Так даже лучше. Ты будешь покупать дорогостоящие предметы, такие,
как батареи с большим запасом энергии и два компаса. Хочешь, я напишу тебе
все, что понадобится?
- Нет. Я приучена запоминать.
- Хорошо. Ты говорила о поезде. Что я должен буду сделать?
- На ночь мы оба отправимся в Инвернес. Ведь тебя, наверное, хорошо
знают в отеле "Кингсмилл"?
- Вы, друзья, знаете обо мне больше, чем я сам. Да, меня там знают.
- Мы так и думаем. Для тебя на ночь забронирована комната. К утру
будет куплено все, что потребуется.
- Ты мне еще не сказала, какой у вас план.
- Я сама не знаю. Все делалось наспех, в последний момент. Но в горах
у нас надежная база - по большей части там бывшие узники, которые всегда
рады помочь беглецам. Они по собственному опыту знают, как живется в
лагере.
Они остановились в дверях, и она передала ему деньги. Он перечислил
все, что ему понадобится; она кивнула и повторила перечень слово в слово.
Когда они вновь встретились, покупки уже лежали в его рюкзаке, но
лыжи и все остальное, купленное ею, были уже усланы на станцию. Они
приехали на станцию за полчаса до отправления поезда, и Ян произвел
подробное изучение багажа, настолько подробное, насколько мог сделать это
без инструментов. Он искал спрятанных "жучков".
- Ничего не нахожу.
- К нашему счастью, багажные отделения редко оборудуются "жучками",
разве что в особых случаях. Другое дело - во втором классе, где
подслушивание и компьютерное слежение - самое обычное дело.
Сара сняла пальто и села возле окна, когда поезд тронулся, глядя
наружу, где строения сменились серым ландшафтом. Зеленый костюм ее,
похоже, был из мягкой кожи, окантованной тем же мехом, из которого была
сшита и шапка. Она обернулась и поймала его взгляд.
- Я восхищен, - сказал он. - В этом наряде ты очень привлекательна.
- Защитная окраска, симулирующая красоту женщины. Но в любом случае,
спасибо. Хотя я верю в полное равенство полов, меня не может унизить,
когда мною восхищается кто-нибудь иной, кроме как мой разум.
- Как такое может унизить? - удивился Ян. - Но не говори, не сейчас.
Я собираюсь открыть бар и дать тебе выпить чего-нибудь крепкого, да и себе
заодно, а потом позвонить, чтобы принесли сэндвичи с мясом, - он
почувствовал приступ вины, которую попытался игнорировать. - И оленину, ее
в этом поезде очень хорошо готовят. А поначалу, быть может, копченого
осетра. А под него - да, оно здесь есть - "Глен Моранжи", лучшее и
крепчайшее солодовое виски. Ты его пробовала?
- Никогда даже не слышала о нем.
- Счастливая девочка, катишь себе в теплой роскоши по холодным горным
пустыням и впервые попиваешь солодовое. Я к теме присоединяюсь.
Было невозможно не наслаждаться поездкой, несмотря на опасность,
которую она представляла. Опасность была в прошлом - и в будущем. На те
короткие часы, которые они находились в поезде, мир застыл в невесомости.
За окном солнце ярко освещало белый ландшафт - горы и леса, случайные
равнины, замерзшие озера.
Из дымохода коттеджей арендаторов не поднималось дыма - даже самые
старые из них отапливались электричеством, но в целом пейзаж оставался
неизменным уже тысячелетия. На запущенных полях паслись овцы, и стадо
оленей бросилось прочь при быстром приближении электрического поезда.
- Я не знала, что это может быть так прекрасно, - сказала Сара. - Я
никогда еще не забиралась так далеко к северу. Но он кажется еще и очень
стерильным и пустым.
- Совсем напротив. Приезжай сюда летом - он будет бурлить жизнью.
- Возможно. Можно мне еще чуть-чуть этого замечательного виски? У
меня от него голова кругом идет.
- Пусть идет. В Инвернесе ты протрезвеешь достаточно быстро.
- Я в этом уверена. А ты пойдешь прямо в отель и будешь ждать
инструкций. Как там насчет лыжного снаряжения?
- Половину я возьму с собой, вторую половину оставлю здесь с багажом.
- Ну и правильно, - Сара отпила солодового виски и наморщила носик. -
Такое крепкое. Я все еще не могу понять, нравится оно мне или нет.
Инвернес, знаешь ли, на краю поля деятельности Службы Безопасности. Все
гостиничные реестры автоматически входят в полицейское досье.
- Я не знал. Но я достаточно часто останавливался в "Кингсмилле", так
что это не будет выглядеть необычным.
- Да, у тебя отличное, идеальное прикрытие. Но я не могу позволить
себе появиться в каких бы то ни было списках. Я не уверена, что попаду
вечером на поезд последний обратно. Если мне придется останавливаться в
твоей комнате, ты не будешь возражать?
- Это будет просто восхитительно.
Когда она сказала это, Ян почувствовал чудесное теплое ощущение
где-то в середине своего тела. Он вспомнил ее груди, так ненадолго
обнаженные в лондонском ресторане. Он неосознанно улыбнулся при этой мысли
- и обнаружил, что она улыбается в ответ.
- Ты ужасен, - сказала она, - в точности, как и все другие мужчины, -
но в ее словах было больше юмора, чем раздражения. - Вместо того, чтобы
думать о предстоящем опасном деле, твой напичканный гормонами мозг, я
полагаю, занят мыслями только о том, как бы трахнуть меня.
- Ну, не только об этом...
Они рассмеялись, и Сара взяла его за руку.
- Чего, вы, мужчины, похоже, никогда не поймете, - сказала она, - это
то, что женщинам любовь и секс нравятся ничуть не меньше, чем вам. Или это
неженственно - признаваться, что я думаю о тебе еще с той бедственной ночи
на субмарине?
- Неженственно, или нет, но я думаю, это чудесно.
- Очень хорошо, - сказала она вновь деловым тоном. - После того, как
ты зарегистрируешься, сходи погуляй, подыши свежим воздухом, зайди выпить
в паб. Ты пройдешь мимо меня на улице и назовешь мне лишь номер комнаты.
Затем сразу после обеда возвращайся в комнату. Я не хочу слоняться по
улицам после того, как стемнеет, и приду к тебе, как только узнаю, что
запланировано на завтра. Согласен?
- Согласен.
Сара вышла из поезда раньше него и исчезла в толпе. Ян помахал,
подзывая носильщика, и велел ему отнести лыжные снасти в отель.
Последовала короткая прогулка в отель с почти пустым рюкзаком за
плечами. В горах Шотландии рюкзак в это время года можно встретить чаще,
чем чемоданы, и Ян не привлек ничьего внимания, даже когда записывался в
отеле.
- Добро пожаловать, инженер Кулозик. Всегда рады вас видеть. Сейчас у
нас маловато комнат, поэтому мы не можем выделить вам ту, что обычно. Но
есть неплохой номер на четвертом этаже, если пожелаете.
- Нет проблем, - сказал Ян, принимая ключ. - Можно мне оставить в
комнате рюкзак? Я хочу пройтись до закрытия магазинов.
- Всегда пожалуйста.
Все шло, как было задумано. Сара кивнула, услышав номер комнаты, и
прошла мимо, не остановившись. Он пораньше пообедал в гриле и к семи был у
себя в комнате. На книжной полке он нашел повесть Джона Бачена - почти то,
что нужно, - и сел с приличной порцией слабого виски с водой. Он даже не
заметил, как уснул (следствие недосыпания предыдущей ночью), и следующее,
