скользили мимо крестьянских хуторов, заметившие его смерды шептали своим
женам:
- Это король-эльф. Он опять ходил на каменный круг, на Гейрстат,
чтобы посоветоваться с богами.
Глава 11
Внутри большого здания в форме корабля жрецы Пути собрались в свой
святой круг. От внешнего мира его отгораживала белая бечева со
свисающими с нее низками сакральных ягод дикой рябины - ягод, к весне
поблекших, утративших осеннюю яркость. В кругу сидело больше сорока
жрецов, самый многолюдный круг, о котором они когда-либо слышали,
образованный по большей части людьми из Норвегии, где Путь был особенно
силен, но также - из Дании и Швеции, было даже несколько новообращенных
и проповедников с островов северной Атлантики, из Ирландии и из Фризии,
где Путь зародился почти два столетия назад. А один, лекарь Ханд - из
самой Англии, его под покровительством Ингульфа официально приняли в
Путь за неделю до круга.
С одной стороны круга стояло серебряное копье Одина, у другой полыхал
костер Локи. По традиции, как только собрание начиналось, в этот костер
уже нельзя было подкладывать дров, и собрание не могло больше
продолжаться, когда костер прогорают настолько, что в пепле не найти
было ни единой искорки.
Вальгрим Мудрый стоял около копья Одина, не касаясь его, поскольку ни
один человек не имел права притязать на это копье, однако напоминая
собравшимся, что среди них он был единственным жрецом, кто отважился на
небезопасное служение Одину. Он служил Богу Повешенных, Предателю
Воинов, а не добродушным одомашненным богам вроде Тора, крестьянской
подмоги, или Фрейра, дарующего плодовитость людям и животным. В десяти
шагах позади него, почти невидимое в полумраке у закрытых ставнями окон,
стояло резное деревянное кресло с подлокотниками и балдахином,
украшенным изображением переплетенных драконов. В тени угадывалось
бледное лицо, низко надвинутый золотой венец отбрасывал красноватые
отблески огня Локи: это был король Олаф, гостеприимный покровитель Пути,
приглашенный для наблюдения и совета, однако без права голосовать и
высказываться без специальной просьбы. Скрип сидений и гул приглушенных
разговоров постепенно затихали. Вальгрим медлил, выжидая, когда придет
его час: он знал, что у него есть противники, и хотел использовать все
свои преимущества. Единственный из собравшихся, кто стоял, он обвел
взглядом круг и дождался, чтобы все взоры обратились к нему.
- Наш Путь подошел к трудному выбору, - неожиданно произнес он. И
снова помедлил. - У нас появился первый лжепророк.
"Это мы как раз и должны проверить", - подумал Торвин. Но позволил
Вальгриму продолжать. Лучше обсуждать вопрос в открытую.
- Полторы сотни лет распространялся Путь. Поначалу медленно и только
в одном месте, на Севере, где мудрость ярла Радборда дала всходы. Теперь
у нас есть последователи во многих странах. Последователи среди чужих
народов, говорящие на чужих языках. Даже среди тех, кто в детстве был
крещен христианами. Кто же усомнится, что это и есть великое благо? Но
мы должны помнить о своей цели и своем предназначении. Да, и о своих
видениях тоже.
Радборд предвидел, что нас, тех, кто служит истинным богам, затмят
последователи бога Христа, если мы не будем поступать так же, как они:
проповедовать наше учение, объяснять, что станется с нашими душами и
откуда они пришли. Если не сделаем еще одну вещь, которую они не делают:
нужно открыто обсуждать все, а не твердить, подобно христианским
священникам, что те, кто им не подчиняется во всем, обречены на вечные
муки единственно за этот грех непослушания. Такова наша первейшая цель.
Сохранить самих себя, нашу паству и наше учение от людей, которые
намерены все это уничтожить. Но вслед за целью появляются видения. Я сам
не видел их, но среди нас есть такие, кто видел. Разные люди. - Вальгрим
обвел взглядом круг, время от времени кому-то кивая, чтобы подчеркнуть
для всех, что он имеет в виду совершенно определенных людей, которые не
дадут ему соврать. - Разные люди видели одно и то же. Это было видение
из другого мира, не нашего. Мира, в котором все страны, в том числе и
наша, молятся на христианского бога. Но люди там живут хуже рабов, в
такой тесноте, что не вздохнуть свободно, под властью правителей,
которых никогда не видят, и их посылают на войну, как свиней на бойню.
Хуже того. Наши мудрецы и прорицатели сказали, что это Скульд - мир,
который будет, если мы не помешаем. И мы должны этому помешать! Есть
другой мир, который видели мудрые. Да, и этот мир я видел сам, -
оглядывая присутствующих, Вальгрим тряс седой бородой. - Мир загадочный,
мы видели только части его и не все поняли. Я видел людей, плавающих в
черноте безвоздушного океана, где-то между мирами, и сначала подумал,
что это худшие из грешников, изгнанные изо всех миров, потому что даже
Нитхогг гнушался глодать их кости. Но потом я увидел их лица и понял,
что они подобны людям в каком-то великом походе; и некоторые из них были
людьми нашей крови, говорившие на нашем языке, такие великие
путешественники, что любой живущий ныне шкипер против них просто
ребенок. Я не знаю, как это получилось или как это получится, но я знаю,
что это настоящий путь для настоящих мужчин: это не Путь для убоявшихся
Христа. Так что всю жизнь я должен искать новое знание. И еще об одной
вещи я скажу почему, помимо нашего стремления к знаниям, власти и славе,
мы должны вступить на этот путь.. Потому что мы не одиноки.
Вальгрим снова оглядел собрание, стараясь усилить впечатление от
своих последних слов, передать свою убежденность слушателям, которые до
сих пор во всем с ним соглашались.
- Всем известно, что рядом с нами живет Потаенный Народ. Не опасный
для живущих в нижних поселках, иногда опасный только для охотников в
горах и для детей, играющих у воды. Но это не единственный народ,
который спрятан.
Мы знаем, что где-то живут существа, могуществом равные богам, не
тролли и никсы, а сами iotnir, враги богов и людей. И есть еще отродье
Локи, те, у кого не одна шкура, которые способны появляться в разных
обличьях, полулюди, полудраконы, полукиты.
Мы верим, что под конец придет великий день, когда люди и боги
выступят против гигантов и Потаенных Народов - и на стороне врагов тоже
будет немало людей, христопоклонников и перебежчиков. Тех, кто поддался
заблуждению. Для этого Один и берет к себе воинов, чтобы составить
войско, которое выйдет из Вальгаллы в Судный День. Будут и другие
войска, войско Тора из Трутвангара, войско Хеймдалля из Химинбьорта, и
все остальные, моряки, лыжники, лекари и лучники. Но воинство Одина
будет самым могучим и сильным, на него вся наша надежда.
Мы не смеем распылять наши силы. Исход битвы еще не решен. Если Путь
сейчас сделает неправильный выбор, мы будем рассеяны и разбиты. Я
заявляю, что одноглазый англичанин, который носит копье Одина, а сам не
чтит Одина, я заявляю, что он лжепророк, который сбивает нас на ложный
путь. Ныне мы должны отвергнуть его, чтобы выполнить свое истинное
предназначение: восславить Единого Короля, про которого пророки
предвещают, что он придет с Севера. Единого Короля, который изменит мир
и превратит в Судный День поражение в победу.
Вальгрим остановился и гордо поправил на своей широкой груди брелок в
виде копья. Он ждал возражений, которые, он знал, не замедлят
последовать.
Они послышались со стороны тех, на чью поддержку он надеялся. Виглик
Провидец зашевелился на табурете, взглянул на свой необычный амулет -
чашу Суттунга, хранителя меда, бога вдохновения, и заговорил:
- То, что ты сказал о видениях, может быть правдой, Вальгрим, но мы
видим одно, а понимаем другое. И если ты не сможешь отрицать то, о чем я
тебе уже рассказывал, ты должен объяснить мне, что это означает. Как мы
знаем, наш брат Фарман видел одноглазого англичанина, видел, когда у
того было еще два глаза. В видении появился Асгард, обитель богов, и
англичанин там был в роли Велунда, хромого кузнеца богов. И Фарман
увидел, что Прародитель Живущих, Отец Всего Сущего с ним разговаривает.
Никто раньше не видел, чтобы какой-нибудь смертный удостоился такого.
Так почему же я не могу считать, что у этого человека божественное
предназначение? Вальгрим кивнул:
- Я знаю, что твои видения истинны, Виглик, и видения Фармана тоже.
Ты видел в прошлом месяце смерть тиранов, и торговые суда уже успели
принести нам весть, что это и в самом деле произошло. И я не оспариваю,
что ты видел одноглазого в обличье Велунда. Но как ты только что сказал,
видеть - это одно, а понимать - это другое. О чем же свидетельствует
история Велунда?
Он снова огляделся, убедившись, что его слушатели, как всегда, живо
интересуются священными преданиями.
- Мы все знаем, что жена Велунда была лебедью, и после того, как она
его оставила, его захватил Нитхад, король народа ньяров. Нитхад хотел,
чтобы Велунд поработал у него кузнецом, но боялся, что тот сбежит,
поэтому ножом подрезал ему сухожилия и заставил работать в кузнице в
Сэварстате. И что же делал там Велунд?
Голос Вальгрима понизился до распевного баса жреца Пути:
Сидел он, не спал, все молотом стучал,
Все хитрости для Нитхада ковал.
- Он сделал ему золотые браслеты и ожерелья с самоцветами. Он сделал
ему чаши для эля и хитроумные полозья для саней. Он сделал ему меч -
такой острый, что он мог разрезать полотно, и такой прочный, что он мог
перерубить наковальню. Но что он сделал, когда два маленьких сына
Нитхада пришли посмотреть на чудеса? Он заманил их к себе в кузницу,
обещав показать диковинки, открыть свой ларец.
Снова Вальгрим заговорил нараспев:
К ларцу подойдя, они ключ попросили,
Заглянули в ларец беды.
Велунд убил их, закопал их тела под кузницей, из их зубов сделал
ожерелье, из их черепов - кубки, из их ясных глаз - броши. И все это
отдал Нитхаду.А когда дочь Нитхада пришла к нему починить кольцо, что он
сделал?
Опоил ее пивом, изнасиловал ее, вышвырнул ее вон.
Она, плача, пожаловалась отцу. Тот пришел в кузницу за головой
Велунда.
А Велунд, трэль с перерезанными сухожилиями, надел крылья, которые
сделал в своей кузнице, и улетел. Что за хитрость он выковал для
Нитхада? Он выковал месть. Поэтому его так зовут, Велунд. От слова
"хитрость", vel.
Собравшиеся сидели молча, размышляя над давно известной им историей.
- И теперь я вас спрашиваю, - сказал Вальгрим, - кто герой этого
предания? Велунд с его коварством, как нас убеждали? Или Нитхад,
пытающийся противоборствовать ему? Я говорю тебе, Виглик, что до этого
англичанина, так он Велунд, это ясно. А мы - это Нитхад! Он убьет наших
сыновей и изнасилует наших дочерей. То есть он отвратит нас от нашего
дела и заставит служить его замыслам. Нитхад сделал только одну ошибку,
когда попытался использовать искусство Велунда и надеялся, что сам будет
в безопасности, хотя тот всего лишь был хром. Ему следовало убить
Велунда и сделать это наверняка! Потому что люди вроде Велунда или
англичанина опасны, даже если искалечены. Потому что они подобны жене
Велунда, лебеди: это не люди с одной шкурой. А только не лебедем
обернется этот англичанин. Скорее уж драконом или курганным чудовищем,
мертвяком. Хагбарт, я спрашиваю тебя: разве он не сказал, что уже бывал
в могиле?
Круг взволнованно зашевелился, оценивая неожиданное заявление
Вальгрима. Все видели, что Хагбарт медленно кивнул, нехотя подтверждая
сказанное.
Торвин не выдержал, как и предвидел Вальгрим. - Это все верно,
Вальгрим, но ты же просто играешь словами. Конечно, парень раньше бывал
