дальности катапультного выстрела до точки, где сможет использовать греческий
огонь, за... в точности он не знал, но гребков за пятьдесят. И враги
старались вовсю. По крайней мере, одна из красных галер уже набрала ход и
далеко вырвалась вперед, весла ее мелькали с замечательной синхронностью.
-- На веслах! -- крикнул Шеф. -- Правый борт, начать грести. Левый борт
-- табанить!
Секунды промедления, пока гребцы разбирались со своими громоздкими,
больше похожими на бревна веслами. Затем нос "Победителя Фафнира" стал
неторопливо отваливать в сторону, и Квикка, катапульт-капитан переднего
онагра, напряженно всмотревшись поверх броневого щитка, приготовился
вскинуть руку, чтобы сообщить. что враг попал под прицел.
Пока нос "Победителя Фафнира" разворачивался, идущая на него галера
стала уклоняться в ту же сторону. Если так пойдет и дальше, она сможет
убрать свой длинный хрупкий борт из-под прицела мула, до которого теперь
оставалось меньше четверти мили, дистанция уверенного попадания и
уничтожения цели. С завораживающей скоростью и маневренностью галера
удерживалась в мертвой зоне катапульт "Победителя Фафнира". Греки прекрасно
знали, что делают.
Не сможет ли выстрелить какой-нибудь другой парусник? Шеф огляделся,
осознав, что недавно услышанный им яростный крик издал капитан соседнего
корабля, "Зигмунда". Крутящийся перед ним "Победитель Фафнира" полностью
перекрыл "Зигмунду" направление стрельбы с борта. А греческая галера
совершила полный разворот и уходила в безопасную зону, отказавшись от
продолжения атаки.
Но пока Шеф раздумывал и осматривался, ситуация успела измениться еще
раз. Когда передовая галера вернулась после своей вылазки, остальные красные
галеры отнюдь не сложили весла. Они разделились и разошлись в две широких
дуги, ровнехонько вне пределов досягаемости катапульт -- в свое время кто-то
очень внимательно следил за их учебными стрельбами, -- и стали кольцом
окружать флот северян. Одна из них уже пыталась зайти со стороны кормы к
"Хагене", последнему кораблю в колонне, а капитан "Хагены" словно ничего не
замечал. Стоит только одной галере с греческим огнем подойти на расстояние
своего выстрела, и тогда она сможет пройти вдоль всей беспорядочной колонны
английских парусников, поджигая корабль за кораблем и пользуясь каждым из
них в качестве прикрытия от катапульт следующего.
Катапультоносцы должны защищать друг друга. Подходы к носу и корме
каждого корабля должны простреливаться его соседями. Каким же боевым ордером
им построиться? Надо подумать, а пока необходимо срочно подать сигнал на
"Хагену", ведь они неподвижны, даже не опустили на воду весла, шкипер и
впередсмотрящий уставились совсем в другую сторону. Шеф закричал шкиперу
"Зигмунда", чтобы тот передал предупреждение дальше.
Бранд оказался расторопнее. Пока приказ выкрикивали вдоль колонны, Шеф
увидел, что в поле зрение стремительно ворвался "Нарвал", его весла
мельтешили даже быстрее, чем у греков. За ним поспешали остальные суда
викингов. Шеф понял, что все пятеро хотят подойти и выстроить перед эскадрой
из семи больших парусников заслон со стороны моря, чтобы закрыть их от
греческого огня. Хотя Бранд, конечно, понимал, что это слабая защита. Он
просто выигрывал для них время.
С вырывающимся из груди сердцем Шеф пробежал на корму, проворно
вскарабкался вверх и утвердился на почти неподвижном драконьем хвосте, на
шесть футов возвышающемся над палубой. Вспомнив вдруг о подзорной трубе, он
вытащил ее из-за пояса -- ах, если бы у них было с дюжину таких труб, тогда
бы впередсмотрящие не прозевали врага! Не время для сожалений. Он раздвинул
трубу, постарался настроить скользящие одна в другую половинки на нужную
длину.
Сквозь мутные стекла, обесцвечивающие далекие предметы. Шеф увидел три
корабля: один греческий и два норманнских, они сближались с чудовищной
скоростью, недоступной никакому скакуну. Галера в два раза превосходила
дракары размерами, могла запросто протаранить и потопить их, не обременяя
себя стрельбой греческим огнем. Но задержать ее необходимо. Шеф увидел, что
собираются делать Бранд и его товарищи. Они пытались сманеврировать и пройти
вдоль всего ряда галерных весел, ломая их и убивая не успевших увернуться
гребцов. А потом, наверно, встать борт о борт и выяснить, как греческие
моряки относятся к топорам викингов.
Но огонь, огонь. Впервые Шефу удалось бросить взгляд на загадочное
устройство, поджигающее корабли словно лучинки. Медный купол посреди палубы,
вокруг суетятся люди, двое обливаются потом у рукояток, перекидывая их
вверх-вниз, в точности как у водяного насоса где-нибудь на полях восточной
Англии...
И вдруг качающих насос людей будто метлой смело, как и тех, кто
суетился вокруг и закрывал их. Шеф заворочал трубой, пытаясь выяснить, что
происходит. Вот дракар Бранда, на носу его сам Бранд, размахивает топором. А
вдоль борта выстроилась дюжина арбалетчиков, они все разом пускали стрелы и
разом взводили арбалеты с помощью ножной рейки. Греки не были готовы
встретить залп тяжелых, пробивающих доспехи арбалетных болтов.
Зато их капитан прекрасно разбирался в маневрах, таранах и проходах
вдоль борта. Когда "Нарвал" Бранда скользнул за дальний борт галеры, там
вырос целый лес весел. Гребцы подняли их хорошо отработанным движением. Едва
они это сделали, Шеф увидел в своем круглом поле зрения людей, снова
подбирающихся к рукояткам насоса огненной машины. Увидел отблеск начищенного
медного носика, развернутого в сторону второго, который шел ярдах в
пятидесяти от Бранда и заходил с ближнего борта. Стоящий у машины человек
дернул что-то вроде маленькой веревочки...
Шеф слишком поздно отдернул трубу, он уже увидел ослепительную вспышку,
распухающий огненный шар. И в середине его -- шкипера "Марсвина"
Сумаррфугла. Много лет назад он, Шеф и Бранд вместе штурмовали стены Йорка,
а сейчас он потрясал копьем, бросая вызов своей злой судьбе...
На палубе "Победителя Фафнира" раздался громкий стон, моряки увидели
гибель "Марсвина" -- пламя взметнулось выше мачты, снова фигурки бросались в
море, некоторые попали в горящую воду. Люди, которых они знали и с которыми
вместе пили.
Шеф снова огляделся, его пронзил ужас при мысли, что опять все его люди
смотрят в одном направлении, совершенно забыв о том, что стремительная
смерть может подкрасться с любой стороны. Он вспомнил, что уже дважды слышал
грохот катапульты -- хлопок высвобожденного каната и глухой удар шатуна по
обложенной мешками с песком перекладине, удар, от которого сотрясается все
судно. Неподалеку в море плавали обломки и цепляющиеся за них моряки. Хотя
это не красная галера. Просто рыбачья лодка. Греческий адмирал послал их,
чтобы отвлечь внимание и увеличить количество целей. Словно в игре в лис и
куриц, когда лис становится слишком много и курице не уследить за ними.
"Они нас не боятся, -- подумал Шеф. -- Поэтому все так плохо. Мы в
ужасе от их огня, мы видели, как наши товарищи гибнут в нем, некоторые из
них все еще умирают в горящей воде -- кстати, как может гореть вода? Но
греки-то просто играют с нами. Эти люди на обломках разбитых лодок. Для них
это просто купание, чуть-чуть подождать -- и подойдет помощь. Надо заставить
их встревожиться. Испугать их.
Но сначала обеспечим свою безопасность. Мы должны построиться
квадратом. Хотя нет, семь кораблей, четыре стороны -- одна из сторон всегда
останется ослабленной, туда они и бросятся, потеряем корабль-другой и тогда
погибнем все. Постараемся построиться кругом, тогда любое направление будут
простреливаться по крайней мере с двух бортов. Будь сейчас хоть легкое
дуновение ветерка, мы могли бы маневрировать с помощью рулей".
Шеф схватил Хагбарта за плечо, объяснил ему, что делать, послал к борту
выкрикнуть приказ шкиперам "Зигмунда" и "Победителя Грендаля". Сам стал
высматривать, какие еще новые напасти обрушатся на его голову.
Кажется, все сражение, в отличие от виденных им раньше, распалось на
серию мелких стычек. Прежде всегда знал, что может произойти. А сейчас он
даже не представлял, как долго он разговаривают с Хагбартом. Тем временем
"Хагена" успел войти в дело. "Нарвал" и "Марсвин" задержали красную галеру
на жизненно важные несколько секунд, и греки не успели опустить весла и уйти
в мертвую зону. "Хагена" развернулся бортом и выстрелил одновременно из
обеих катапульт, из каждой устремился к цели с расстояния в неполные
четверть мили огромный тридцатифунтовый булыган. Суда викингов, обшитые
досками внакрой и закрытые кормовым и носовым штевнями, от таких ударов
просто рассыпались на кусочки. Галера, при всем презрении Хагбарта к ее
конструкции, оказалась чуть прочнее. Киль сломался в двух местах, галера
стала тонуть, но на поверхности осталась целая куча обломков, словно плот,
на который уже карабкались гребцы и воины. К нему, прячась от обстрела,
приближались рыбачьи лодки, чтобы подобрать уцелевших.
От этой сцены, удаленной на несколько сотен ярдов, взгляд Шефа отвлекла
уже знакомая вспышка пламени, сверкнувшая примерно за милю в другой стороне.
Со свойственной мусульманам отчаянной храбростью -- и помня, что неудачников
сажают на кол, -- арабский адмирал решил навязать грекам честный бой. С
десяток красных галер развернулись ему навстречу, а остальные продолжали
кружить вокруг эскадры северян, подобно волкам вокруг увязнувшего лося.
Снова и снова, словно дыхание дракона, вылетали языки пламени, и каждый
означал погибший арабский корабль. Но похоже, что стремительность натиска
правоверных, лавирующих между догорающими останками, сделала свое дело. Шеф
смог разглядеть -- чтобы убедиться, он снова взялся за подзорную трубу, --
как взлетели абордажные крюки, когда последние из арабских галер
добрались-таки до греков. Теперь для греческого огня слишком близко. Теперь
в ход пойдут сабли и скимитары против пик и щитов.
Шеф ощутил, что его сердце замедлило свой сумасшедший ритм -- впервые с
того момента, как он увидел рыбачьи лодки и понял, что это неприятельский
флот. Он опустил подзорную трубу. Вдруг стал слышен довольный гул,
прокатившийся по палубе "Победителя Фафнира", он перерос в свирепые
восторженные крики.
"Нарвал" Бранда неторопливо плыл среди обломков греческой галеры, его
арбалетчики залп за залпом разили беззащитных, цепляющихся за доски людей.
Некоторые из них крестились, другие с мольбой о пощаде протягивали
руки.
Кое-кто даже подплыл к "Нарвалу", пытаясь ухватиться за весла. Шеф
увидел, что сам Бранд -- его легко было узнать даже с расстояния в фарлонг
-- перегнулся через борт и крушит головы своим топором под названием "Боевой
тролль". Там, где вода не была черной от золы и пепла, она стала красной от
крови. Подошел и "Хагена", его команда спокойно упражнялась в стрельбе по
мишеням из тяжелых стационарных арбалетов.
Шеф понял, что кто-то дергает его за локоть, глянул вниз. Это был Ханд.
-- Останови их! -- закричал малыш-лекарь. -- Эти люди больше не опасны.
Они не могут сражаться. Это же бойня!
-- Лучше быть забитым, чем поджаренным, -- буркнул кто-то рядом.
Корабельный юнга Толман, неуклюжий парнишка, вцепившийся в топор больше
себя ростом.
Шеф огляделся по сторонам. "Победитель Фафнира" по длинной дуге выходил
на свое место в оборонительном круге, который Шеф потребовал от Хагбарта
выстроить. Этот маневр и едва уловимое прибрежное течение привели корабль в
