несколько дюймов.
Не более чем в тридцати футах за
дверью был установлен прожектор. Когда
он вспыхнул, то ослепил меня до боли в
глазах.
Я только успел присесть, как очередь
из автомата проделала в двери ряд блис-
тавших отверстий. Я буквально оглох от
рева разрывных пуль, но сумел услышать
снаружи топот сапог. Я выхватил свой
0,75 и влепил через дверь, целясь повы-
ше, чтобы никого не задеть. Это вряд ли
их остановит, но заставит на время за-
лечь.
Они открыли такой ответный огонь,
точно там стояла целая батарея. Пули
свистели по коридору, летели во все
стороны куски пластика. За себя я был
спокоен, я знал, что никто не появится
позади меня.
Буквально вжавшись в пол, я пополз в
противоположном направлении, уходя с
линии огня. Я дважды завернул за угол
и, наконец, оказавшись достаточно дале-
ко от стрельбы, рискнул встать. Колени
мои подгибались, а глаза застилали пры-
гавшие цветовые пятна. Прожектор хорошо
поработал, все виднелось, как в тумане.
Я двигался медленно, стараясь уйти
как можно дальше. А ведь залп последо-
вал сразу же, как я открыл дверь, зна-
чит был отдан приказ стрелять в каждо-
го, кто попытается покинуть здание.
Неплохая ловушка. Копы внутри будут ис-
кать меня до тех пор, пока не найдут.
Если я попытаюсь уйти, меня застрелят.
Все это начало сильно напоминать крысо-
ловку.
Какой-то свет появился в магазине, и
я остановился, замерев. Я находился
около стены огромного выставочного зала
сельхозтоваров. В противоположном конце
стояли три солдата. Мы заметили друг
друга одновременно. Я шмыгнул в дверь,
и над головой засвистели пули, круша
все вокруг. Стало ясно, что военные
были и внутри. Пульт вызова лифта был
с другой стороны двери, рядом была и
лестница, ведущая вверх. Одним прыжком
я вскочил в лифт, нажав кнопку подваль-
ного этажа и успел тут же выскочить -
до того, как дверь за мной захлопну-
лась. По лестнице грохотали приближав-
шиеся солдаты. Мне казалось, что я иду
прямо на их пистолеты. Я должен был ус-
петь к лестничному повороту хотя бы на
долю секунды до их появления. Я влетел
на первую площадку.
Удача все еще была на моей стороне.
Они не видели меня и думали, что я
внизу.
Прислонившись к стене, я слышал кри-
ки и свист, когда он понеслись ловить
меня в подвале.
В этой толпе оказался один смышлен-
ный. Когда другие понеслись по ложному
следу, я услышал, как он начал медленно
подниматься вверх по лестнице. У меня
больше не было газовых гранат. Все, что
я мог сделать, это подниматься впереди
него, стараясь производить как можно
меньше шума.
Он поднимался медленно и упорно, а я
крался перед ним. Мы прошли таким обра-
зом четыре пролета - я в носках с бо-
тинками на шее, он в тяжелых сапогах,
грохотавших по металлической лестнице.
Подойдя к пятому пролету, я остано-
вился, не успев сделать шага. Кто-то
спускался вниз, кто-то в таких же тяже-
лых военных сапогах. Я нашел дверь, от-
крыл ее и проскользнул внутрь. Передо
мной тянулся длинный коридор с различ-
ного вида конторами. Я помчался вдоль
него, пытаясь хоть где-то укрыться до
того, как дверь сзади распахнется, и
меня перережет очередь разрывных пуль.
Коридор казался бесконечным, и я вне-
запно понял, то мне ни за что не успеть
добежать до конца.
Я был крысой, которая ищет дырку, а
дырки нет. Двери были заперты все до
одной. Я проверял их одну за одной,
пробегая мимо. Лестничная дверь позади
меня открылась, и пистолеты нацелились.
Я не смел повернуться и убедиться, но
чувствовал это всеми фибрами. Неожидан-
но одна из дверей поддалась, и я вва-
лился внутрь, не успев понять, что слу-
чилось.
Я запер ее за собой и прислонился к
ней в темноте, задыхаясь, как загнанный
зверь. Внезапно зажегся свет, и я уви-
дел мужчину, который сидел за столом и
улыбался мне.
Нет предела силе шока, который может
охватить человека. Я это понял на себе.
Мне было уже все равно - выстрелит
он или предложит мне сигарету. Я дошел
до ручки. Он не сделал ни того, ни дру-
гого, он предложил мне сигару.
- Возьмите одну из них, ди Гриз, мне
кажется это ваш сорт.
Тело - раб привычки. Даже рядом со
смертью оно живет своей жизнью. Мои
пальцы приняли самостоятельное решение
и взяли сигару, мои губы сжали ее, а
легкие всосали дым. Глаза мои все это
время наблюдали за человеком, который
мог послать смерть.
Это нужно было видеть. Он наклонился
в кресле и положил обе руки на крышку
стола, а я все еще сжимал свой писто-
лет, направленный на него.
- Садитесь, ди Гриз, и уберите свою
пушку. Если бы я хотел вас убить, то
сделал бы это гораздо раньше, чем впус-
тил в эту комнату.
Его брови поползли вверх от удивле-
ния, когда он увидел выражение моего
лица.
- Уж не думаете ли вы, что случайно
оказались именно тут?
Да, именно так до последнего момента
я и думал, но сейчас, когда я понял
свою роль, меня охватил стыд. Меня пе-
рехитрили и победили по всем статьям, и
мне не оставалось ничего, кроме как
красиво сдаться. Я положил оружие на
стол и уселся в предложенное кресло. Он
смел пистолет в ящик и откинулся на
спинку.
- Я пережил тревожную минуту, когда
вы стояли там, вращая глазами, а артил-
лерия крушила все вокруг.
- Кто вы?
Он улыбнулся резкости моего тона.
- Кто я - неважно. Важно, какую ор-
ганизацию я представляю.
- Корпус?
- Точно. Специальный Корпус. Вы ведь
не думаете, что я из местной полиции? У
них был приказ застрелить вас. Только
после того, как я рассказал, как вас
найти, они разрешили Корпусу принять
участие в деле. У меня в здании было
несколько человек, которые и "подтолк-
нули" вас сюда. Все остальные - мест-
ные, у них пальцы чешутся нажать спус-
ковой крючок.
Это было малоприятно, но это была
правда. Я был у них под контролем,
словно робот М-класса. Старик за стол-
лом - я думаю, ему было около шестиде-
сяти пяти - держал в руках все нити.
Игра была проиграна.
- Ол'райт, мистер Детектив, можете
торжествовать. Что дальше? Психологи-
ческая переориентация, лоботомия или
просто стрелковый взвод?
- Да нет, ничего из этого. Я здесь,
чтобы предложить вам работать на Кор-
пус.
Сказанное было настолько диким, что
я чуть не выпал от хохота из кресла.
Меня, ди Гриза, межпланетного вора, на
работу полицейским? Это было слишком
смешно. Он сидел и ждал, когда я успо-
коюсь.
- Я допускаю, что предложение имеет
смешной оттенок, хотя только на первый
взгляд. Подумайте и скажите, кто лучше
справиться с поимкой вора, чем другой
вор?
В этом была доля правды, но я не со-
бирался покупать свободу за службу про-
вокатором.
- Интересное предложение, но я не
могу выйти из общества "крыс". Вы знае-
те, что у воров есть свой кодекс.
Он разозлился и вскочил. Он был зна-
чительно выше, чем мне показалось сна-
чала. Его указательный палец проткнул
воздух в моем направлении.
- Что за глупости вы болтаете! Не
стройте из себя героя телепостановки!
Вы прекрасно знаете, что за всю жизнь
больше не встретите другого вора! Если
вы чистосердечно перейдете к нам, то,
несомненно, извлечете из этого пользу.
Вся сущность вашей жизни - это индиви-
дуализм и наслаждение от выполнения то-
го, что не могут сделать другие. Покон-
чив с этим сейчас, вы опять к этому
возвращаетесь. Вы не сможете больше
быть межпланетным суперменом, но вы
сможете заняться работой, которая пот-
ребует всех ваших способностей и талан-
тов. Вы когда-нибудь убивали человека?
Этот неожиданный вопрос выбил меня
из колеи. Я даже замешкался с ответом.
- Нет, насколько мне известно.
- Это хорошо, что нет, иначе бы вы
не спали так спокойно по ночам. Я про-
верил это, прежде чем прийти сюда за
вами. Вот поэтому я уверен, что вы вой-
дете в Корпус и получите истинное удо-
вольствие, вылавливая преступников
д р у г о г о сорта, не тех, у кого в
крови социальный протест, а тех, кто
убивает и наслаждается этим.
Его убежденность была потрясающей,
он на все имел готовый ответ. Крыть мне
было нечем, и я выдал свой последний,
самый сильный аргумент.
- А что, если Корпус узнает, что вы
завербовали к себе на работу бывшего
преступника? Нас обоих расстреляют на
рассвете!
Теперь пришло его время смеяться. Я
не видел в этом ничего забавного и тер-
пеливо ждал, когда он закончит.
- Во-первых, мой мальчик, я и есть
Корпус, то есть его руководитель, и как
ты думаешь мое имя? Гарольд Питер Инс-
кипп, вот как!
- Не тот ли Инскипп...
- Тот самый. Инскипп Неуловимый, че-
ловек, который ограбил Фарсидион II в
середине полета и сорвал множество дру-
гих правительственных мероприятий. Я
надеюсь, вы читали об этом в ваши юные
годы? Меня завербовали так же, как я
вас сейчас.
Он держал меня на крючке и знал это,
а теперь решил добить до конца.
- Откуда, вы думаете, берутся ос-
тальные агенты? Я, конечно, говорю не
об этих лупоглазых из наших технических
школ. Я говорю о настоящих агентах, о
тех, кто планирует операции, делает всю
предварительную работу, а затем пожина-
ет лавры. Они мошенники все до одного.
Все, что они умеют делать лучше всего,
они делают для Корпуса. Вы удивитесь
некоторым проблемам, которые возникают
в великой, необъятной, шумной вселен-
ной. Единственные, кого мы можем приг-
ласить к себе работать, это те, кто уже
действовал успешно в таком масштабе.
Ну, как?
Все происходило так быстро, что у
меня не было времени подумать. Навер-
ное, мне надо было поспорить, но мозг
уже принял решение. Я был готов согла-
ситься, я не мог сказать "нет".
Я кое-что терял, но надеялся больше
приобрести. Хотя у меня будет свобода
при работе, но ведь я буду работать с
другими людьми. Старые беззаботные бе-
зответственные деньки миновали. Я снова
становился членом общества.
От этой мысли у меня появились при-
ятные ощущения. По крайней мере, конец
одиночеству. Дружба возместит мне то,
что я теряю.
Глава 4.
Никогда в жизни так не ошибался.
Люди, с которыми я встретился были
тупы до изумления. Они обращались со
мной, как с какой-то мелкой сошкой, и я
не мог понять, как сюда угодил. Пони-
мать-то я, конечно, понимал, память у
меня ясная. Постепенно я закрутился в
этом колесе.
Мы находились на спутнике, это было
очевидно. Но я совершенно не представ-
лял вблизи какой планеты или хотя бы в
какой солнечной системе. Все было абсо-
лютно секретно, а это место, очевидно,
было сверхсекретным Главным Штабом и
основной базой Школы Корпуса.
Школа мне нравилась. Это было единс-
твенное, что удерживало меня от того,
чтобы не спятить. Тупицы сидели и зуб-
рили, а мне материал давался легко.
Только сейчас я начал понимать, нас-
колько серыми были мои операции. С той
техникой и теми приспособлениями, о ко-
торых я узнал, я мог бы раньше быть в
десять раз хитрее и сильнее. Эта мысль
прочно засела в мозгу, гаденько нашеп-
тывая в ухо в периоды депрессии и тос-
ки.
Предметы попадались тупые и жутко
скушные. Половину времени занимала ра-
бота с архивами - изучение бесчисленных
побед и нескольких неудач Корпуса. Меня
порой одолевала смертная тоска, но я
понимал, что это, очевидно, часть про-
верочного периода - понаблюдать, не тя-
нет ли меня к прошлому. Я умерил свой
норов, подавил зевоту и собрался с мыс-
лями.
Ведь я не могу здесь ничего изме-
нить, поэтому надо найти что-то такое,
что положило бы конец моим каторжным
работам.
Это было нелегко, но я нашел это.
Через некоторое время я все разведал
и выяснил. Заниматься этим пришлось,
