командованию в сложных вопросах вооруженной борьбы, а также для оказания помощи
в подготовке войск к операциям и контролю за их готовностью. В 15 случаях за
время с августа 1942 г. по ноябрь 1944 г. на Г.К. Жукова возлагалась обязанность
по координации действий фронтов с полной ответственностью за исход операции и с
правом отдавать приказы и распоряжения командующим войсками фронта. Особенности
и методы его работы по подготовке и ведению операций, управлению войсками
рассмотрены в предыдущих главах.
Более сотни раз маршал работал в армиях и дивизиях, проявляя завидную храбрость.
Когда под Москвой на командный пункт фронта в Перхушкове ворвались немецкие
танки и автоматчики, Жуков вместе с другими офицерами с автоматом в руках
отбивался от противника. Член Военного Совета И.С. Хохлов предлагал ему
немедленно переместить КП подальше в тыл. И Жукову было понятно, что командующий
и штаб не могут нормально работать, находясь под непрерывным обстрелом. Но был
вынужден мириться с этой опасностью, понимая, что вслед за перемещением КП
фронта потянутся пункты управления армий, дивизий, а затем и войска. В
сложившейся тогда обстановке пример стойкости и личной храбрости командующего
был одним из важнейших психологических факторов, обеспечивающих уверенность и
упорство войск в обороне.
Маршал бронетанковых войск Г.К. Рыбалко считал, что в апреле 1944 г. Жуков
проявил героизм и мужество, вылетев в расположение оказавшейся в окружении 3 гв.
танковой армии и помог командованию армии найти наиболее целесообразный способ
выхода из тяжелого положения.
Бывали случаи, когда он пробирался ползком на передовую, чтобы лучше изучить
местность, расположение противника и своих войск. Журналист В.М. Песков записал
следующий эпизод, рассказанный ему майором Н.Х. Беловым -- начальником личной
охраны маршала.
"В боях на Курской дуге прежде, чем отдать приказ Ставки о наступлении Брянскому
фронту, Г.К. Жуков приехал к месту намеченного удара. Было это 11 июля 1943
года. Машину оставили в леске, примерно в километре от передовой. Далее он пошел
пешком с командующим фронтом М.М.Поповым. Уже у самой передовой он сказал:
"Теперь вы останьтесь, а я один...". Надо было убедиться, что местность для
рывка танков была выбрана без ошибки. Полз я за ним. У нейтральной полосы Жуков
внимательно осмотрел лощины и взгорки. А когда возвращались, как видно, были
замечены немцами. Мины!
Одна -- впереди, другая -- сзади. Третья будет наша, прижимайся к земле! При
этих словах я рванулся и накрыл, как мне предписано было службой, маршала своим
телом. Мина разорвалась в четырех метрах -- осколки прошли верхом. Но взрывом
нас здорово тряхнуло. Георгий Константинович потерял слух".
"В 9-ю гвардейскую стрелковую дивизию, -- писал генерал А. Белобородов, --
которой я командовал, неожиданно прибыли Жуков и Рокоссовский... оказывается,
прежде чем ехать к нам в штаб дивизии, он побывал на самых передовых участках. А
когда мы разговорились, меня прежде всего поразило глубокое знание Георгием
Константиновичем обстановки на участках дивизии. А ведь это был командующий, и
фронт тянулся от Тулы до Калинина".
После войны у Георгия Константиновича спросили:
-- Какая необходимость была всю войну рисковать собой, выходя на передний край?
Жуков ответил, почти не задумываясь, будто эта мысль не покидала его:
-- Командующий или представитель Ставки даже в самое критическое время,
по-моему, просто обязан непременно бывать на передовых позициях. Опасно? Да,
опасно. А где и когда на фронте не опасно? На то и война. Но, посещая передовые
позиции, военачальник с глазу на глаз встречается с солдатами, из первых рук
получает истинные сведения о положении своих войск и войск противника. А это,
во-первых, дает ему возможность принять наиболее целесообразное решение -- то ли
укрепить этот участок, то ли вывести часть на передышку. Во-вторых, солдаты
переднего края, как известно, располагают так называемой беспроволочной связью
-- от плеча к плечу, что ли... И стоит побывать среди них, как всему переднему
краю буквально за минуты становится известно, что с ними находится командующий,
а это -- большое дело".
Как командующему фронтом Г.К. Жукову на протяжении войны пришлось действовать в
основном на решающих стратегических направлениях, наиболее трудных участках
фронта, где решались главные и наиболее сложные задачи. Он и К. Рокоссовский --
по существу два единственных полководца, которые за время войны, когда они
непосредственно командовали войсками, не потерпели ни одной серьезной неудачи и
поражения. Не случайно поэтому, что именно они в 1945 г. возглавляли парад
победы.
Для того чтобы верно судить о полководческой деятельности Жукова, Василевского,
Рокоссовского, Конева и других военачальников, никогда нельзя забывать о жестких
и политически неблагоприятных условиях, в которых им приходилось проводить в
жизнь стратегические и оперативные решения.
Российской армии в этом отношении уже более 150 лет не везло. Если вспомнить
историю Крымской войны 1853--1856 гг., русско-японской, Первой мировой войны, то
сразу бросается в глаза, в какие невыносимо трудные условия ставили политики
русскую армию, из которых она каждый раз должна была выходить ценой неимоверных
усилий.
Уже говорилось, в какое катастрофическое положение попали советские вооруженные
силы в 1941 г. И это продолжалось в Афганистане, теперь в Чечне и т.д.
В этом отношении неплохо бы приглядеться к тому, как политически готовят
применение вооруженных сил западные политики.
Они и во время второй мировой войны и в послевоенные годы, как правило, умели
(за исключением Польши, Франции в 1939--1940 гг. или Вьетнама в 70-е гг.)
создавать максимально благоприятные условия для действий своих вооруженных сил и
всесторонней подготовки операций. Пренебрегая порою общесоюзническими интересами
и исходя исключительно из эгоистичных национальных интересов, США вступили в
первую мировую войну лишь в апреле 1917 г., когда исход войны был предопределен.
Во вторую мировую войну они вступили лишь в декабре 1941, после внезапного
нападения Японии на Перл-Харбор. Наиболее крупные десантные операции в Африке в
1942 г., Сицилии в 1943 г., в Нормандии в 1944 г. были проведены после более чем
годичной подготовки каждой из них. Этим объясняются и сравнительно небольшие
потери. Более тяжелый характер носили для американцев боевые действия в зоне
Тихого океана. При этом военные командования на Европейском и Тихоокеанском
театрах военных действий имели довольно большую самостоятельность. Характерны в
этом отношении действия британского правительства во время войны с Аргентиной
из-за Фолклендских (Мальвинских) островов. Политическое руководство страны
определило лишь задачи, а во всем остальном военное командование, не торопясь,
методично готовило десантную операцию.
В США и сегодня часто ссылаются на так называемую "доктрину Уайенберга",
означающую, что США могут и должны вступить в войну только в тот момент, когда
создаются для этого благоприятные условия и после гарантированной всесторонней
подготовки к ней. Поучительна в этом отношении внешнеполитическая подготовка США
к военной операции в районе Персидского залива в 1991 г. Это и затеянная
заблаговременно сложнейшая дипломатическая игра, и политическая интрига со
странами Ближнего Востока и с президентом Ирака по подталкиванию его к нападению
на Кувейт; подготовка общественного мнения и обеспечение поддержки внутри страны
и большинством других стран (включая СССР); проведение хорошо продуманной
дезинформации и психологической операции с целью изнурения и подрыва морального
духа иракских войск; получение от государств, предоставивших оружие Ираку,
данных о частотах его радиоэлектронных средств, неоднократное откладывание срока
нанесения удара по Ираку и создание иллюзии политического разрешения конфликта;
переход в наступление сухопутных войск коалиционных сил после проведения
длительной массированной воздушной кампании и именно в тот момент, когда Ирак
начал отводить войска из Кувейта и вывел их из подготовленных укрытий и
оборонительных позиций на открытую местность. Короче говоря, было сделано все,
чтобы войска могли без особого риска, напряжения и больших потерь выполнить
поставленные им задачи. Такому могут позавидовать любая армия, любой солдат.
Но всегда ли это возможно? Ясно, что такую политику, такой подход к решению
военных задач могут себе позволить только такие государства, как США,
Великобритания и некоторые другие, находившиеся во время второй мировой войны в
особо благоприятном географическом положении, когда главные силы противостоящего
противника были скованы на советско-германском фронте или в той специфической
политической обстановке, которая сложилась к 1991 г.
Например, Польша в 1939 г, Франция в мае 1940 г. СССР при нападении на него в
1941 г. или в сражениях под Москвой, Сталинградом и Курском не имели возможности
выбора: подождать до полной подготовки или вступать в войну, начинать то или
иное сражение или нет. Когда война уже навязана, сражения начались, можно лишь
капитулировать или, независимо от степени подготовленности, вести эти
разразившиеся сражения. В таких условиях и усилия от вооруженных сил требуются
совсем другие, и вооруженная борьба приобретает совсем иной, более сложный
характер, приходится нести и потери.
Мы отдаем должное воинским заслугам наших союзников и полководческому искусству
генералов Эйзенхауэра, Монтгомери, Маршалла, Де Голля и других. Но им пришлось
воевать в совершенно других условиях, несравнимых с теми, в которых находились
Жуков и другие наши полководцы.
3. Наука и искусство воевать
Во все времена полководцы и армии готовились только к победам. Но когда
наступала война, одни действительно побеждали, а другие терпели поражение. И
это, как известно, зависело от многих причин: политических целей и экономических
возможностей воюющих государств, численности, способа комплектования и
вооружения армий, их обученности и морально-боевых качеств, способностей и
организаторских качеств военачальников и ряда других конкретных условий. Среди
них одним из самых важных факторов, определяющих победы и поражения, был уровень
развития военной науки, отражавший военно-теоретические взгляды, и военное
искусство как умение воевать, воинское мастерство, т.е. область практической
деятельности по подготовке и ведению вооруженной борьбы.
Качество победы, ее цена во многом определяется не только конечным результатом
войны (кто победил?), но и эффективностью науки и искусства воевать, какими
жертвами и издержками они достигнуты.
Великая Отечественная война закончилась полной победой советского народа и его
вооруженных сил. В конечном счете, несмотря на многие неудачи и первоначальные
поражения, война продемонстрировала превосходство советской военной науки и
военного искусства над военной наукой и военным искусством фашистской Германии.
В связи с этим версия о том, что Советская Армия воевала основной "массой", а не
умением, "заваливая противника трупами", не состоятельна, ибо фашистская
Германия вместе с завоеванными ею европейскими странами имела не меньше, а
больше людских и материальных ресурсов, чем СССР, и во имя достижения своих
целей не останавливалась перед любыми жертвами, но она потерпела поражение.
Были, особенно на Востоке, и другие страны, которые имели многократное
превосходство над противником в количестве населения и численности своих армий,
но не смогли "завалить противника трупами" и успешно противостоять агрессии.
Без умения воевать одержать победу невозможно. И этим умением, высоким уровнем
военного искусства мы обязаны таким нашим замечательным полководцам, как Г.К.
Жуков, который всю жизнь готовил себя теоретически и практически к
полководческой деятельности.
Безусловно, важно помнить и то, что победа в Великой Отечественной войне была
достигнута путем неимоверных усилий нашего народа и армии, ценой больших потерь,
