системе еще в те времена, когда другие нынешние герои и пикнуть не смели. Где же
были эти борцы за справедливость, когда после войны в течение 25-ти лет травили
человека, который всю свою жизнь посвятил служению своему Отечеству.
Поговаривают и о том, что сейчас возвеличивают Жукова и совсем забыты другие, не
менее заслуженные полководцы. Конечно, этого не должно быть. Но в данном случае
речь идет о Жукове. И почему нынешние критики не поднимали своего голоса, когда
в официальных трудах и изданиях по истории войны замалчивали и по сей день
продолжают замалчивать заслуги Жукова. В вышедшем в 1994 г. фильме Ю. Озерова
"Сталинград" (из киноэпопеи "Освобождение") в роли вершителей победы под
Сталинградом изображены Хрущев, Еременко, Чуйков, но не удостоены внимания не
только Жуков, но и Василевский, Рокоссовский, Ватутин. При таком однобоком,
конъюнктурном подходе о каком поиске истины может идти речь.
Иногда для того, чтобы опорочить Жукова, ссылаются на отдельные критические
замечания других полководцев, в частности, Рокоссовского. Но они ведь, в отличие
от нынешних ниспровергателей, не отрицали в целом роль и способности Жукова. Тот
же Константин Константинович, отмечая недостатки в его характере, вместе с тем
признавал, что у Георгия Константиновича "всего было через край -- и таланта, и
энергии и уверенности в своих силах". И разговор о заслугах Жукова не умаляет и
не может умалять заслуг других полководцев.
В предыдущих главах этой книги приведены исторические факты, данные о
численности сторон и соотношение сил, подтвержденные реальными результатами
проведенных операций и итогами войны, аргументы, опровегающие всякого рода
измышления о Жукове и свидетельствующие о высоком уровне его образованности и
полководческого искусства. Разве такие операции как Сталинградская, Белорусская,
Висло-Одерская и другие с окружением, расчленением и уничтожением по частям
крупных группировок противника похожи на "искусство парового молота",
выталкивания и выдавливания пришельца со своей земли, о котором пытается
толковать профессор А. Мерцалов? По ходу нашего повествования сказано и об
ошибках и доле ответственности Жукова за неудачи в 1941--1942 гг.
Распространяются, правда, различного рода примитивные байки и сплетни о
деятельности Жукова во время войны, которые не стоят даже того, чтобы их
опровергать. Пусть судит читатель хотя бы по такому примеру. В День Победы в
этом году по НТВ показали английский фильм о Жукове, в котором ведущий
утверждал, что наш полководец в Берлинской операции с целью прокладывания пути
для танков через противотанковые минные поля посылал вперед пехоту. Но
элементарно смыслящий в военном деле человек понимает, что это чепуха, ибо для
подрыва противотанковой мины нужно давление не менее 250--500 кг. Под пехотинцем
она не подорвется.
В. Солоухин тоже выдумал свои данные о потерях, к этому добавил: "Известно, что
Жуков просил перед каждым наступлением, чтобы соотношение наших бойцов и немцев
было десять к одному". В том то и дело, что неизвестно, откуда это взято, на чем
основано. Из рассмотренных нами исторических фактов это никак не вытекает.
Наиболее распространенный тезис в обвинениях в адрес Жукова -- это ничем не
подтвержденные домыслы о его жестокости, невнимательности к подчиненным,
стремлении добиваться цели "любой ценой", о непомерно больших потерях в личном
составе (по сравнению с другими полководцами) во всех операциях, которые он
проводил. Георгий Владимов в романе "Генерал и его армия" приводит мысль, что
Гудериан бережно относился к людям, а наш Жуков исходил из принципа "с потерями
не считаться". Как же обстоит дело в действительности? Жуков на протяжении всей
своей военной службы исповедовал принцип максимально возможного сбережения
людей, достижения победы с минимальными потерями.
В 1924 г., прощаясь с личным составом 39-го Бузулукского полка перед отправкой
на учебу в Высшую кавалерийскую школу, Георгий Константинович сказал:
"Товарищи бойцы, командиры и политработники. Уезжая в высшую кавшколу для
пополнения своих знаний, которые требуются Красной Армии в связи с эволюцией
военного искусства, вытекающей из достижений техники, должен сказать...
Передовой кадр армии трудящихся, разрешая свои задачи на полях сражений, обязан
будет разрешить их с наименьшими жертвами, с наименьшей затратой крови, ибо
трудовые силы, родственные нам по крови, не могут гибнуть от незнания ее
руководителей, а посему, уезжая на учебу, я полон надежды, что каждый командир и
боец, который в текущем году не мог быть направлен в широко раскинутые школы
СССР, не потеряет ни одной лишней минуты для самообразования и самовоспитания, и
те достижения, которые имеет 39-й Бузулукский полк в деле поднятия своей
боеспособности, будут, безусловно, закреплены и углублены".
В приказе по полку No 132 от 6.5.1926 г. он указывал: "Замечены случаи ведения
строевых занятий в праздничные дни. Так, 18 апреля производились занятия по
джигитовке по желанию красноармейцев. Кроме того, в эти же дни зачастую
производятся разного рода хоз. работы. Штабы частей перегружаются рабочими
часами. В результате переутомление как личного, так и конского состава, и, как
следствие, несчастные случаи.
Отмечая эти ненормальности, приказываю:
1) Строевые занятия производить в отведенное для этого время... задерживая
сотрудников лишь в крайней к тому необходимости и спешности. Праздничные дни
целиком предоставлять для отдыха, и никаких занятий в эти дни не производить".
Особенно беспощаден был Г.К.Жуков к фактам произвола и насилия, строго наказывал
виноватых за это.
Но Жуков не просто голословно провозглашал требования о сбережении людей. Он
своим самоотверженным требовательным отношением к своей личной особе и боевой
подготовке войск, тщательной подготовкой командиров, штабов и войск к каждой
операции, предостерегая от оплошностей, настойчиво добиваясь (насколько это было
возможно) наиболее целесообразных решений -- всем этим уже закладывал основы для
успешного выполнения боевых задач и сокращения потерь в людях и технике.
Уже на Халхин-Голе Жуков тяжело переживал потери, требуя беречь людей, в том
числе командиров. Например, он приказывал на всех танках "БТ", а не только на
командирских, установить штыревые антенны, по которым японцы опознавали и
выводили в первую очередь из строя командиров. И тогда все танки внешне стали
одинаковыми. Да и в целом он разгромил группировку японских войск, понеся
значительно меньшие потери, чем противник.
Во время Великой Отечественной войны Жуков, как уже отмечалось, настойчиво
добивался, чтобы не предпринимались не подготовленные операции, но это не всегда
удавалось. Сталин распоряжения о немедленном наступлении или контрударе нередко
доводил непосредственно до командующих объединениями. Имело место стремление
некоторых из них выполнить сталинскую директиву любой ценой, не считаясь ни с
обстановкой, ни с потерями. Поэтому Жуков оказывался в труднейшем положении.
Во время оборонительных сражений под Сталинградом он внушал командному составу
1-й Гвардейской армии: "Мы воюем второй год, и пора бы уже научиться воевать
грамотно. Еще Суворов говорил, что разведка -- глаза и уши армии. А именно
разведка у вас работает неудовлетворительно. Поэтому вы наступаете вслепую, не
зная противостоящего противника, системы его обороны, пулеметно-артиллерийского
и прежде всего противотанкового огня. Ссылка на недостаток времени для
организации разведки неосновательна. Разведку всех видов мы обязаны вести
непрерывно, круглосуточно, на марше и при выходе в районы сосредоточения. Нельзя
полагаться только на патриотизм, мужество и отвагу наших бойцов, бросать их в
бой на неизвестного вам противника одним призывом "Вперед, на врага!". Немцев на
"ура" не возьмешь. Мы не имеем права губить людей понапрасну и вместе с тем
должны сделать все возможное, чтобы выполнить приказ Ставки -- разгромить
вражескую группировку, прорвавшуюся к Волге, и оказать помощь Сталинграду".
В донесении в Ставку он отмечал: "Вступление в бой армий по частям и без средств
усиления не дало нам возможности прорвать оборону противника и соединиться со
сталинградцами, но зато наш быстрый удар заставил противника повернуть от
Сталинграда его главные силы против нашей группировки, чем облегчилось положение
защитников города, который без этого удара был бы взят противником".
Ясно, что выполнение боевых задач в таких труднейших условиях сопровождалось и
тяжелыми потерями. Но исторические факты, их сопоставление опровергают такие
утверждения (в том числе маршала И.С. Конева) о том, что в операциях, которыми
непосредственно руководил Жуков, потери были значительно бу льшими, чем на
других фронтах. Об этом можно судить по следующей таблице потерь в операциях,
проведенных в одно время и примерно в одинаковых условиях различными фронтами.
Потери
войск фронтов в некоторых стратегических наступательных операциях Великой
Отечественной войны
1941-1945 гг.
О П Е Р А Ц И И И
Ф Р О Н Т ЫЧисл. войск к началу
операцииП О Т Е Р И
Безвозвратн.
кол-во% к числ. войск
к началу опер.
Контрнаступление под Москвой
Западный фронт74870010119213,5
Калининский фронт1922002734314,2
Правое крыло Юго-Западного фронта80800970912,0
Итого102170013958613,7
Ржевско-Вяземская наступательная операция
Калининский фронт34610012338035,6
Западный фронт71310014894020,9
Итого105920027232025,7
Висло-Одерская
операция
1-й Белорусский фронт1028900170321,7
1-й Украинский фронт1083800262192,4
Итого2112700432512,1
Берлинская операция
2-й Белорусский фронт44160013070ок. 3,0
1-й Белорусский фронт908500376104,1
1-й Украинский фронт550900275805,0
Итого1906200782914,1
Из приведенной таблицы видно, что безвозвратные потери в Московской
наступательной операции составили: Западного фронта (командующий Г.К. Жуков) --
13,5% от общей численности войск, Калининского (командующий И.С. Конев) --
14,2%.
В Ржевско-Вяземской наступательной операции соответственно -- Калининский фронт
-- 35,6, Западный фронт -- 20,9%.
В Висло-Одерской операции при практически одинаковой численности войск (чуть
больше 1 млн человек в каждом фронте) -- потери 1-го Белорусского фронта 17032
(1,7%), 1-го Украинского фронта 26219 человек (2,4%).
В Берлинской операции, где наиболее крупная и сильная группировка противника
противостояла 1-му Белорусскому фронту, 2-й Белорусский фронт (К.К.
Рокоссовский) -- 3%, 1-й Белорусский (Г.К. Жуков) -- 4,1%, 1-й Украинский фронт
(И.С.Конев) -- 5% от общей численности войск. Причем потери противника в полосе
1-го Белорусского фронта составили 232766 человек и в полосе 1-го Украинского
фронта 108700 человек.
В Будапештской операции, где войскам 2-го Украинского (Р.Я. Малиновский) и 3-го
Украинского (И.Ф. Толбухин) также пришлось овладевать большим городом,
безвозвратные потери личного состава в процентном отношении (7,7%) были в 1,5--2
раза выше, чем 1-го Белорусского фронта в Берлинской операции, в том числе 3-го
Украинского фронта 14%.
Об этих потерях приходится с большим сожалением напоминать, поскольку Родион
Яковлевич не раз поговаривал о том, что Жуков с потерями не считался.
Поэтому наговоры на Жукова и по этому вопросу не выдерживают сопоставления с
реальными фактами.
Вопрос об отношении к потерям весьма принципиальный и щепетильный. Некоторые
генералы и офицеры, прошедшие Афганистан и Чечню, чуть ли не с гордостью
говорят, что они в ряде случаев, получив боевую задачу, старались ее не
выполнять, а лишь имитировать выполнение, оправдывая свои действия стремлением
избежать потерь. Но если бы так же действовали Жуков и другие командиры во время
войны, мы, видимо, до сих пор бы не закончили войну и не освободили свою страну
