противотанковыми резервами и вторыми эшелонами. Автору этих строк пришлось
действовать севернее Орла в составе 5-го танкового корпуса. Нашему батальону
было назначено три вероятных рубежа, на каждый из которых в ходе тренировок мы
выдвигались не менее 10--12 раз, главным образом в ночное время. Вначале
выдвигались лишь командиры и оперативные группы штабов со средствами связи на
автомашинах и пешком (в зависимости от расстояния), а затем и подразделения в
полном составе. В результате, с получением условного сигнала каждый командир и
солдат четко знал, куда идти и что делать. Все это обеспечило высокую
организованность действий войск в ходе оборонительного сражения.
Большое внимание уделялось обобщению и передаче войскам боевого опыта,
воспитанию высокого морального духа. Достигалось это, конечно, не только
беседами, партсобраниями, листовками. Главное, что обеспечивало уверенность и
стойкость войск, -- это их хорошая обученность, умение владеть своим оружием,
общая обстановка целеустремленности и высокой организованности в действиях
командиров и штабов всех степеней.
Вся эта сложная и многообразная работа по подготовке оборонительной операции
предопределила успешное ее проведение. Если в 1941--1942 гг. немецко-фашистские
войска, переходя в наступление, полностью сокрушали нашу оборону и продвигались
на сотни и более тысячи километров, а нашим войскам удавалось остановить
противника ценой неимоверных усилий и после длительного отступления, то, перейдя
в наступление 5 июля под Курском, гитлеровская армия не смогла прорвать нашу
оборону и вклинилась только в тактическую зону обороны. К 10 июля, когда по
намеченному плану немецко-фашистские войска, наступающие с севера и юга, должны
были соединиться в районе Курска, они не только не решили этой задачи, но не
смогли даже создать условий для развития тактического успеха в оперативный.
Гитлеровское командование перебросило дополнительно несколько дивизий с других
направлений, надеясь таким образом нарастить усилия и прорвать советскую
оборону, но и эти новые атаки противника были отбиты нашими войсками. В общей
сложности немецко-фашистские войска продвинулись в полосе Центрального фронта до
10 км и в полосе Воронежского фронта до 30--35 км и лишь на узких участках
фронта. При этом они понесли большие потери в людях, танках и другой боевой
технике. Прорвавшиеся группировки противника были остановлены и в последующем
отброшены в исходное положение контрударами армейских и фронтовых вторых
эшелонов и резервов. Задача по срыву наступления противника была выполнена без
оставления занимаемого оборонительного рубежа в течение всего 6--7 суток.
Работая в войсках, Жуков обычно глубоко вникал во все детали организации и
обеспечения боевых действий. Если дело не клеилось у того или иного
командующего, особенно в кризисные моменты развития операции, он без всяких
церемоний брал управление войсками в свои руки. Был требовательным и, когда это
нужно, мог дать четкие и конкретные указания, добиваясь их неукоснительного
исполнения. Вместе с тем, как представитель Ставки, он старался без особой
надобности не сковывать действия командующих фронтами.
"Говоря об оборонительных боях войск Центрального фронта на Курской дуге, --
писал Рокоссовский, -- мне хочется оттенить некоторые характерные моменты.
Прежде всего -- роль представителя Ставки. Г.К. Жуков долго был на Центральном
фронте в подготовительный период, вместе с ним мы решили принципиальные вопросы
организации и ведения оборонительных действий и контрнаступления. Не без его
помощи были удовлетворены тогда многие наши запросы, адресовавшиеся в Москву. А
в самый канун битвы он опять прибыл к нам, детально ознакомился с обстановкой и
утром 5 июля, в разгар развернувшегося сражения, доложил Сталину: командующий
фронтом управляет войсками твердо, с задачей справится самостоятельно. И
полностью передал инициативу в мои руки. Это было правильно!"
Жуков, убедившись, что командование фронта действует уверенно, отбыл в войска
Брянского фронта для подготовки Орловской наступательной операции.
Когда же 12 июля осложнилась обстановка в полосе Воронежского фронта, он по
указанию Сталина немедленно выехал в район Прохоровского танкового сражения. Он
же настоял перед Ставкой на необходимости ввода в сражение части сил Степного
фронта в полосе Воронежского фронта.
О всех важнейших решениях и своих распоряжениях он докладывал Верховному.
Однако, когда требовала обстановка, он смело брал на себя ответственность и
неотложные распоряжения отдавал немедленно. Так, когда назрела необходимость, и
нельзя было терять ни одной минуты, он ночью 5 июля самостоятельно принял
решение и дал разрешение командующему Центральным фронтом на проведение
артиллерийской контрподготовки, а затем уже доложил в Ставку.
Главное, что обеспечивало успешные действия советских войск в обороне -- это их
упорство и стойкость, действительно массовый героизм солдат и офицеров, высокое
воинское мастерство и мужество военноначальников, которые под сильнейшим огнем,
массированными ударами авиации и бронетанковой техники противника до конца
отстаивали буквально каждый метр занимаемых позиций. Приходилось нести и тяжелые
потери. Безвозвратные потери наших войск в Курской оборонительной операции
составили 70330 человек. Как отмечал немецкий историк П.Карелл в книге
"Выжженная земля. Сражения между Волгой и Вислой", на Курской дуге "противники
противопоставили один другому мощные силы. Наступательный дух немцев,
оборонительная мощь русских, новейшее оружие, фанатизм, полководческое
искусство, военная хитрость... все достигло высшей точки в этой схватке".
В данном случае рассмотрена главным образом деятельность Жукова по организации
оборонительных действий под Курском, поскольку в первые два года войны успешные
действия в обороне нам не удавались. Но окончательный крах операции под Курском,
предпринятой гитлеровским командованием в июле 1943 г., был предопределен не
только оборонительными действиями, но и переходом в наступление 12 июля войск
Западного и Брянского фронтов на Орловском направлении и войск Степного и
Юго-Западного фронтов на Белгород-Харьковском направлении. Одновременно войска
Центрального и Воронежского фронтов, используя успех этих фронтов, продолжали
теснить противника, отбросив его на исходные позиции.
После разгрома прорвавшихся группировок противника и восстановления положения в
обороне Сталин потребовал от Воронежского и Степного фронтов продолжения
наступления (по плану операции "Румянцев") без всякой оперативной паузы. Однако
Жуков возразил против этого и убедил Верховного в целесообразности продолжения
наступления через 8--10 суток с тем, чтобы лучше подготовить операцию и
пополнить войска личным составом и материальными средствами. Одновременный
переход в наступление всех трех фронтов начался 3 августа.
Жуков и при проведении этих операций был неутомим и неисчерпаем на творчество:
он был противником всякой приверженности к внешней форме, ни в чем не признавал
схематизма и шаблона.
Так, считая в принципе окружение противника одной из наиболее эффективных форм
ведения операций, при планировании Белгород-Харьковской операции он отверг
предложение Н.Ф. Ватутина об окружении немецко-фашистских войск в районах
Белгорода и Харькова. При этом исходил из того, что окружение и уничтожение
крупных танковых группировок противника отвлечет много войск, займет много
времени, в то время как обстановка требовала быстрейшего выхода войск к р.
Днепр. Исходя из этих же соображений, он ввел в сражение 1-ю и 5-ю танковые
армии, как только общевойсковые армии вклинились в обороны противника. Танковые
армии завершили прорыв тактической зоны обороны и начали развивать наступление в
глубину.
Генштабом по предложению Жукова была умело осуществлена оперативная маскировка.
На правом фланге Воронежского фронта было имитировано сосредоточение главной
группировки Воронежского фронта. Противник сосредоточил на этом направлении
танковую группировку, уведя ее с направления главного удара Воронежского фронта.
При подготовке Орловской наступательной операции в полосах Западного и Брянского
фронтов был осуществлен оригинальный, неожиданный для противника порядок
проведения артиллерийского наступления и перехода в атаку. При проведении
прежних наступательных операций нашими войсками выработался определенный
трафарет. Противник приспособился к тому, что после 1,5--2 часовой артподготовки
начинается атака, артподготовка начинается и кончается пуском "катюш". После
завершающего залпа реактивных установок пехота противника немедленно покидала
укрытия и изготавливалась для отражения атаки. В Орловской операции по указанию
представителя Ставки до начала наступления тяжелая артиллерия в течение 4-х
часов проводила разрушение наиболее укрепленных опорных пунктов противника.
Действия тяжелой артиллерии завершились коротким огневым налетом, вслед за
которым началась разведка боем передовыми батальонами. Противник принял действия
этих батальонов за неудавшуюся атаку главных сил и в ходе отражения их атаки
раскрыл всю систему огня. На следующий день была проведена всего 5-минутная
артподготовка, а затем продолжалось подавление и уничтожение выявленных целей.
Под прикрытием артиллерийского огня танки и пехота выдвинулись на исходные
рубежи атаки и неожиданно ворвались в оборону противника. Это дало возможность
без больших потерь прорвать оборону противника. По опыту этой операции была
издана директива Ставки "Об артиллерийском наступлении", в которой давались
указания об исключении шаблона и более разнообразном осуществлении
артиллерийской подготовки и поддержки атаки, а также методов перехода в атаку
танков и пехоты.
Для повышения темпов наступления Жуков требовал непрерывных действий днем и
ночью, выделяя в ряде случаев заранее подготовленные подразделения для ночных
действий. В частности, овладение г. Харьковом было начато ночным штурмом
передовых частей Степного фронта.
Наиболее характерным для этих наступательных операций было то, что они велись
против очень плотных группировок противника. В связи с этим боевые действия
отличались огромным напряжением, и наши войска с большим трудом преодолевали
ожесточенное сопротивление противника. Можно предположить, что если бы
предварительно не измотали и не обескровили главные группировки противника в
оборонительных сражениях, то наше упреждающее наступление летом 1943 г., будь
оно предпринято, встретилось бы с еще большими трудностями. Это подтвердили и
последующие наступательные операции Западного фронта на Смоленском направлении.
По этой и некоторым другим причинам не удалось окружить и полностью уничтожить
группировку противника в Орловском выступе.
Следует заметить, что начавшаяся 10 июля десантная операция союзников в Сицилии
также оказала определенное влияние на общий ход военных действий в Европе. По
крайней мере она не позволила германскому командованию перебросить на
советско-германский фронт дополнительное количество авиации.
В целом в ходе Курской битвы превосходство советского военного искусства было
весьма внушительным. Маршал Г.К. Жуков, анализируя действия сторон летом 1943
г., отмечал: "В отличие от первого периода войны немецкое командование стало
каким-то тяжелодумным, лишенным изобретательности, особенно в сложной
обстановке. В решениях чувствовалось отсутствие правильных оценок возможностей
своих войск и противника. С отводом своих группировок из-под угрозы фланговых
ударов и окружения командование очень часто опаздывало, чем ставило свои войска
в безвыходное положение. Высшим руководящим кадрам немецких войск после разгрома
под Сталинградом, особенно на Курской дуге, в связи с потерей инициативы
пришлось иметь дело с новыми факторами и методами оперативно-стратегического
руководства войсками, к чему они не были подготовлены. Столкнувшись с
трудностями при вынужденных отходах и при ведении стратегической обороны,
