не имею права этого делать, но я собираюсь прочесть вам часть
собственноручно написанного мистером Эддиксом завещания - завещания,
которое я собираюсь представить на официальное утверждение. Я думаю, что
некоторые упомянутые в нем моменты могут иметь огромное значение для вас,
господа, и в особенности для вашего клиента.
- Мы вас слушаем, - сказал Мейсон и взглядом дал понять Делле Стрит,
что она должна стенографировать ту часть завещания, которая будет
прочитана.
Хардвик развернул бумагу и принялся читать:
"Я, Бенджамин Эддикс, выражая свою последнюю волю, пишу это завещание
собственноручно, в состоянии смиренного раскаяния. Я вел себя деспотично.
Я был невероятно самодоволен. Я слишком был склонен к тому, чтобы осуждать
окружающих меня людей. В особенности я сожалею о тех обстоятельствах,
которые привели меня к разрыву с моим братом Германом.
Сегодня вечером я испытал величайшее эмоциональное потрясение. Миссис
Джозефина Кемптон, моя бывшая служащая, которую я более или менее прямо
обвинил в воровстве, абсолютно невиновна. Ценные предметы, которые, как я
полагал, она украла, были обнаружены при обстоятельствах, исключающих
всякие сомнения в том, что они были украдены расшалившейся обезьяной, и я
один несу ответственность за действия этой обезьяны.
Таким образом, я, выражая свою последнюю волю, завещаю следующее.
Джозефине Кемптон, моей бывшей экономке, я приношу мои чистосердечные
извинения и завещаю ей сумму в пятьдесят тысяч долларов. Мортимеру Херши,
моему менеджеру, услуги которого, кстати, и без того хорошо оплачивались,
я завещаю десять тысяч долларов. Натану Фэллону, которому, полагаю, я
переплатил много лишнего и который иногда действовал полностью вопреки
моим интересам, я завещаю один доллар и ценный совет: самое главное, что
должно быть присуще служащему, - это абсолютная, непоколебимая верность. Я
верю, что этот совет окажется ему полезным, где бы и на каком посту он в
будущем ни работал.
Я назначаю свой банк "Сиборд микэникс нэшнл траст компани"
исполнителем моей последней воли и требую, чтобы все установленные законом
действия, связанные с распоряжением завещанным мной имуществом,
производились Сиднеем Хардвиком, работающим в фирме "Хардвик, Карсон и
Реддинг".
Хардвик оторвался от бумаги и произнес:
- Вот так, господа. Завещание датировано вечером вторника, оно
полностью написано рукой Бенджамина Эддикса и подписано им.
- Это, вне всякого сомнения, - сказал Мейсон, - позволяет по-новому
взглянуть на ситуацию. Я обратил внимание, вы сказали, что прочитаете
часть завещания.
Хардвик улыбнулся:
- Совершенно верно. Здесь есть еще несколько распоряжений, касающихся
его бывших работников, и заключительный пункт, в котором все остальное
имущество завещается его брату.
- Фамилия его брата токе Эддикс? - Спросил Мейсон.
- Нет.
- А могу я узнать ее?
- Позднее.
- А как он распорядился своим состоянием в прошлом завещании?
Хардвик улыбнулся, но ничего не ответил.
- Ну хорошо, я спрошу по-другому, - сказал Мейсон, - была ли в том
завещании упомянута миссис Кемптон?
- Нет. Определенно не была.
- То есть таким образом Эддикс, вероятно, пытался искупить свою вину,
- предположил Мейсон.
- Я решил, что вы должны об этом знать, - сказал Хардвик. - Это
укрепляет позиции вашего клиента, к тому же информация может оказаться
весьма ценной для вас, господа, при заключении договора о размере вашего
гонорара. Другими словами, я решил, что вы были бы разочарованы, установив
размер гонорара за ваши услуги, а затем обнаружив неожиданно, что у вашей
клиентки имеется пятьдесят тысяч долларов, о которых вы ничего не знали.
- Благодарю вас, - сказал Мейсон, - а что нужно вам?
- Я хотел бы побеседовать с вашей клиенткой, Джозефиной Кемптон, -
сказал Хардвик. - Я хотел бы побеседовать с ней наедине. Я хотел бы
обсудить с ней один абсолютно конфиденциальный вопрос.
- То есть, как я понимаю, - удивился Мейсон, - вы не хотите, чтобы мы
при этом присутствовали?
- Я хотел бы побеседовать с ней абсолютно конфиденциально.
Мейсон взглянул на Джеймса Этну.
- Что касается меня, то я не возражаю, - сказал Этна, - я,
разумеется, очень вам благодарен и...
- А я возражаю, - сказал Мейсон.
- То есть как? - воскликнул Хардвик.
Мейсон усмехнулся:
- Я не настолько вам благодарен.
- Я же предоставил вам информацию...
- Разумеется, - сказал Мейсон, - вы предоставили нам информацию,
которая поможет нам определить размер гонорара. Мы вам благодарны за это.
Я готов для вас сделать все что угодно - я лично. Но наша клиентка
находится в несколько ином положении. Я не собираюсь раздавать авансы за
счет моей клиентки, пока не буду точно знать, что вам нужно.
- Могу заверить вас, мистер Мейсон, что речь идет о вопросе, не
имеющем ни малейшего отношения к тому делу, по которому в настоящий момент
проходит ваша клиентка. Это должно оставаться в высшей степени
конфиденциальным. Фактически миссис Кемптон и сама не будет знать, что
именно я пытаюсь выяснить.
Мейсон покачал головой:
- Я хочу знать, на какую именно дичь вы охотитесь, до того, как
позволю моей клиентке войти в зону обстрела.
- Это не нанесет ей никакого ущерба.
- Ситуация как раз такова, - сказал Мейсон, - что она имеет право
воспользоваться советом юриста - советом юриста, который исключительно и
полностью действует в ее интересах.
- Боюсь, мистер Мейсон, что вы запрашиваете слишком высокую цену за
ваши услуги.
Мейсон улыбнулся:
- А вы довольно высоко оценили зачитанные вами пункты завещания.
- Ну хорошо, - сказал Хардвик, - предположим, что вы все равно узнали
бы о содержании завещания после того, как его зарегистрировали бы для
официального утверждения. Но, зная его заранее, вы можете для себя лично,
господа, выиграть несколько тысяч долларов.
- Мы вам благодарны, - сказал Мейсон, - но мы помогаем клиентам во
имя _и_х_ интересов, а не наших личных.
- Я не думаю, что запрошенная мной цена непомерно высока, - сказал
Хардвик.
- О чем вы собираетесь говорить с миссис Кемптон?
- Я не вправе вам сообщить.
- Хорошо, - сказал Мейсон, - в таком случае, я скажу вам, и мы
посмотрим, насколько точно я угадал.
- Вы скажете мне? - воскликнул в изумлении Хардвик.
- Совершенно верно, - сказал Мейсон. - Вы собираетесь расспросить
Джозефину Кемптон об убийстве Элен Кэдмас.
- Убийстве Элен Кэдмас? - переспросил Хардвик.
- Совершенно верно, об убийстве. У вас есть основания полагать, что
кто-то сбросил Элен Кэдмас за борт яхты. Вы располагаете информацией,
которой у нас нет. Вас также беспокоят некоторые проблемы в связи с
наследством. Когда я узнаю больше о том, что вас интересует, я смогу
ответить вам подробнее.
Хардвик громко откашлялся, снял очки, тщательно протер их и нацепил
обратно на нос.
- Ну, насколько я прав? - спросил Мейсон.
- Это все только ваши догадки, - сказал Хардвик.
- Конечно, догадки, но мои догадки довольно близки к истине, не
правда ли?
- Ну, предположим, только для того, чтобы поддержать разговор, что
это так. И что дальше?
- Вот именно это мне и нужно выяснить.
- Честно говоря, меня тревожит нечто, что может оказать серьезное
влияние на судьбу вашей клиентки.
- Вы, разумеется, не собираетесь всерьез выдвигать теорию о том, что
Джозефина Кемптон убила Элен Кэдмас?
- Я не высказывал подобных обвинений.
- Вы не сказали этого прямо, - возразил Мейсон, - но это именно то,
чем вы хотите нас напугать - так некоторые вытаскивают чертика на ниточке
и трясут им перед носом у ребенка.
- Я просто хотел, чтобы вы осознали - вашей клиентке необходимо со
мной сотрудничать.
- Разумеется, - сказал Мейсон, - мы не намерены стоять в стороне, в
то время как вы пытаетесь повесить убийство на нашу клиентку.
- Я не собираюсь вешать на нее убийство, если она будет со мной
сотрудничать. Я обещаю вам, господа, что никогда ни единого слова не
передам полиции, что бы мне ни стало известно. В конце концов, - продолжал
Хардвик, - нам совершенно незачем занимать антагонистические позиции. Мне
нужно узнать всего лишь две вещи и...
- Две вещи? - перебил его Мейсон.
- Совершенно верно.
- Мне показалось, что речь шла всего об одной.
- Но вы ведь не дождались, пока я закончу. Мне нужно поговорить
наедине с вашим клиентом, и мне нужны те самые дневники Элен Кэдмас.
Мейсон покачал головой.
- В обмен на которые, - продолжал Хардвик, - вы можете рассчитывать
на мое полное сотрудничество с вами на всех стадиях процесса.
- К черту всю эту вашу сладкоречивую дипломатию, - сказал Мейсон. -
Если говорить прямо, то вы пришли нас шантажировать. Вам нужны дневники
Кэдмас, и вам нужно, чтобы миссис Кемптон таскала для вас орешки из огня.
А если она откажется это делать, вы собираетесь повесить на нее убийство
Кэдмас.
- Мистер Мейсон!
- Но, - продолжал Мейсон, - вы не на тех напали.
- Мистер Мейсон, я всего лишь сказал, что вы можете сделать две вещи,
которые принесут вашей клиентке огромную пользу. В конце концов, вы
знаете, что я могу добиться того, что мне нужно, гораздо проще - мне
достаточно пойти в полицию. Но тогда все это появится в прессе.
- Это верно, - сказал Мейсон, - полиция может добиваться любых
сведений, черт возьми, и в газетах они могут публиковать все, что им
взбредет в голову. Ну а мы можем посоветовать нашей клиентке не отвечать
ни на какие вопросы.
Хардвик встал.
- Теперь я должен еще кое-что сообщить вам, джентльмены, - сказал он,
- я получил телеграмму из Австралии от брата Бенджамина Эддикса.
- Прекрасно.
- Я отправил телеграмму по единственному адресу, который мне был
известен, сразу, как только мне сообщили о смерти Бенджамина, и в ответ
пришла телеграмма с соболезнованиями. Затем, как только я узнал о
завещании, я телеграфировал ему, кратко изложив в общих чертах волю
покойного.
- И вы получили от него ответ, - сказал Мейсон, - с требованием
оспорить выплату любых денег Джозефине Кемптон, поскольку она виновна в
убийстве и, следовательно, по закону ей ничего из наследства достаться не
может, какие бы распоряжения ни содержались в завещании?
- Таких телеграмм я пока еще не получал. Я получил телеграмму, в
которой содержится указание зарегистрировать завещание для официального
утверждения и представлять его интересы, используя весь мой опыт.
- Ну ничего, вы еще получите такую телеграмму, - сказал Мейсон, - и
даже в том случае, если вы ее не получите, то как юрист, озабоченный
защитой интересов своего клиента, вы обратите его внимание на это
положение закона и объясните ему, что если Джозефина Кемптон будет
осуждена за убийство, то он выгадает сумму в пятьдесят тысяч долларов.
- По некоторым соображениям мой клиент, возможно, пожелает
воздержаться от предъявления таких требований.
- Вы ему объясните, что он имеет право использовать этот факт?
- А что бы вы сделали, если бы вы были на моем месте? - спросил
Хардвик.
- Я бы, конечно, объяснил ему, - сказал Мейсон. - Ну а теперь я вам
задам один вопрос. Как бы поступили вы, если бы были адвокатом,
представляющим Джозефину Кемптон и некий другой адвокат, явно
заинтересованный в ее осуждении за убийство Бенджамина Эддикса, хотел бы
порасспросить ее наедине, чтобы посмотреть, не найдется ли удобный повод
