- Мне бы хотелось раздобыть побольше внутренней информации, - заметил
журналист.
- Я и так преподнес вам сенсационный материал на серебряном блюдечке,
- сказал Мейсон.
- Что ж, огромное спасибо! - нервно улыбнулся репортер.
Отворилась дверь из кабинета и появился Монроу.
- Господа, - сказал он, - я готов начать исследование. У меня
состоялся очень интересный разговор с миссис Ансон. Мне кажется, что я
понимаю ее позицию. У меня есть основание предполагать, что она окажется
прекрасным объектом для научного обследования. Здесь находится специальный
кабинет, точнее лаборатория, оснащенная электрическими приборами. Вы
сможете прекрасно все слышать, и наблюдать за происходящим через
одностороннее стекло. Я предупредил миссис Ансон про особенности кабинета.
Сказал о своем желании, чтобы за ходом опыта наблюдал ее адвокат, и
спросил, разрешит ли она присутствовать мисс Стрит и двум другим
джентльменам тоже. Миссис Ансон подписала письменное заявление и охотно
дала согласие. Если вы сейчас пройдете через эту дверь направо, вы увидите
помещение с комфортабельными креслами перед односторонним стеклом.
Повторяю, я бы очень хотел, чтобы вы все внимательно следили за ходом
исследования. Остается только добавить, что если вы, мистер Мейсон,
посчитаете, что могут пострадать интересы вашей клиентки, то сразу же
нажмите на стоп-кнопку, которая находится справа в стене у того кресла,
где вы будете сидеть. И в то же мгновение опыт будет прекращен.
- Очень хорошо, - сказал Мейсон.
Они прошли в кабинет для наблюдающих, Монроу указал им места и закрыл
дверь.
Через одностороннее стекло было прекрасно видно соседнее помещение.
Сельма Ансон сидела в спокойной позе, к ее рукам, голове и туловищу были
присоединены разноцветные провода полиграфа, который должен быть
записывать на ленте данные о ее дыхании, кровяном давлении, частоте пульса
и гальваническом сопротивлении кожи во время допроса.
Монроу уселся напротив.
- Вы готовы отвечать, миссис Ансон? Прошу вас, не поворачивайте
головы, не шевелитесь, сидите спокойно, расслабьтесь и не волнуйтесь.
- Я готова отвечать на любые вопросы.
Голос Монроу звучал ровно, монотонно, не выделялись никакие слова, да
и сам он не делал ничего такого, что могло бы отвлечь внимание объекта его
исследований.
- Вас зовут Сельма Ансон? - начал он.
- Да.
- Вы любите слушать радио?
- Да.
- Вы намереваетесь мне лгать, отвечая на вопросы, касающиеся смерти
вашего мужа?
- Нет.
- Вы прилетели сюда из Эль-Пасо сегодня утром?
- Да.
- Вы знаете кто повинен в смерти вашего мужа?
- Нет.
- Вы рассказали своему адвокату всю правду?
- Да.
- Вы когда-нибудь давали яд своему мужу?
- Нет.
- Вы ничего не утаивали от своего адвоката?
- Нет.
- Вы давали яд своему мужу?
- Нет.
- Вы часто смотрите телевизор?
- Да.
- Находился ли когда-нибудь в ваших руках яд, который был дан вашему
мужу?
- Нет.
- Были ли вы вчера вечером в Эль-Пасо?
- Да.
- Солгали ли вы хотя бы раз, отвечая на вопросы данного теста о
смерти вашего мужа?
- Нет.
Монроу тем же монотонным голосом сказал:
- Я дам вам возможность передохнуть в течение нескольких минут,
миссис Ансон, затем снова задам аналогичные вопросы. Расслабьтесь,
пожалуйста, но постарайтесь не делать лишних движений.
Процедура повторилась трижды. Под конец Монроу спросил:
- Солгали ли вы мне, отвечая на заданные вопросы?
- Нет, - ответила она.
- Сделали ли что-нибудь, чтобы исказить значение тестов?
- Нет.
- Была ли в ваших ответах хотя бы полуправда?
- Нет.
- На этом, - объявил Монроу, - обследование закончено. - Он вышел
из-за стола, вытащил из полиграфа длинную ленту, оторвал ее от
вращающегося вала, освободил миссис Ансон от проводов и сказал: - Будьте
добры, пройдите в соседнее помещение, где находятся ваши спутники, миссис
Ансон. Я приду туда через несколько минут.
Мейсон кивнул присутствующим. Они одновременно с миссис Ансон вышли в
приемную.
- Как я держалась? - спросила миссис Ансон у Мейсона.
- Внешне хорошо, - ответил Мейсон. - Голос звучал ровно, руки не
дрожали, вы не бледнели и не краснели.
- Значит, если результаты будут хорошими, - спросила она, - доктор
подтвердит, что я говорила правду?
Мейсон кивнул.
Репортер повернулся к фотографу, явно собираясь ему что-то сказать,
но в этот момент отворилась дверь и в офис вошел Монроу, держа в руке
сложенную ленту.
Фотограф запечатлел его на пленке.
- Ну? - спросил Мейсон.
- По-моему мнению, - сказал Монроу, - эта женщина говорит правду.
Репортер бросился к дверям, фотограф последовал за ним.
Мейсон пожал руку Монроу, заплатил за тестирование и сказал своей
клиентке:
- Поезжайте домой и постарайтесь обо всем забыть, миссис Ансон. Не
отвечайте ни на какие вопросы, от кого бы они не исходили. Пойдем, Делла,
я думаю, что наступило время для завтрака.
14
Делла Стрит положила газету на стол Мейсона как раз в ту минуту,
когда он вошел в кабинет.
Крупные заголовки на первой странице сообщали: "Вдова оправдана".
Шрифтом мельче внизу было напечатано: "Клиентка Мейсона согласилась
подвергнуться тестированию на детекторе лжи".
- Как все это представил наш репортер, Делла?
- Господи, да как он мог это представить? - усмехнулась Делла Стрит.
- Ты преподнес ему готовый материал. Он его приукрасил историй полиграфа,
когда он изобретен и для чего, рассказал о покойном Леонарде Кейлере, об
Американской Ассоциации Специалистов по полиграфу и о беседе с ее
президентом... Весьма солидная статья.
- Есть реакция? - поинтересовался Мейсон.
- Нет, - ответила Делла Стрит. - Еще рано. Я...
Зазвонил телефон. Делла Стрит подняла трубку и спросила:
- Да, Герти? - Она улыбнулась Мейсону: - Окружной прокурор Гамильтон
Бергер желает лично поговорить с тобой.
- Пусть Герти соединяет, - сказал Мейсон и поднял трубку своего
аппарата. - Да, мистер Бергер. Доброе утро. Как дела?
- Чего вы предполагаете добиться, подняв такую шумиху вокруг дела
Ансон? - спросил Бергер.
- Противодействовать шумихе, поднятой полицией, будто бы Сельма Ансон
уехала из города, чтобы ее не могли допросить.
- Вы могли бы позволить полиции сделать это без вас.
- Но пожелала бы полиция заявить в печати, что считает миссис Ансон
невиновной?
- Ни полиция, ни прокуратура не считают ее невиновной, сколько бы
тестов детектором лжи вы ни предпринимали.
- Одну минутку, мистер Бергер, - возразил Мейсон. - Не называйте
аппарат "детектором лжи". Это не соответствует истине. На самом деле имеет
место научный допрос, проводимый специалистом высокого класса с
использованием полиграфа.
- Хорошо, хорошо, - сказал Бергер. - Но я считаю необходимым обратить
внимание на одно обстоятельство: Суд не одобряет подобное вмешательство
прессы.
- Какое именно?
- Где обсуждаются результаты тестов "детектором лжи".
- Я не знаю, чтобы кто-то до сих пор прибегал к помощи полиграфа для
установления невиновности, - сказал Мейсон. - Если его и использовали в
полиции, то для того, чтобы уличить человека во лжи и доказать его вину.
Когда они не добиваются признания, они называют тест неубедительным и на
этом успокаиваются. Я придумал принципиально новое применение. Когда
возникают всякие слухи и кривотолки по поводу того или иного дела, я
считаю целесообразным подвергнуть подозреваемого научному допросу с
полиграфом и сообщить результаты в печати, какими бы они ни были. После
этого все станет на свои места, а клеветники прикусят языки.
- Суды не пойдут на это, - сказал Бергер.
- Какой Суд осмелиться мне помешать? - спросил Мейсон.
- Сами увидите. Считайте везением, если вас не обвинят в попытке
оскорбить Суд.
- Иными словами, - сказал Мейсон, - Суды пойдут на все, лишь бы не
дать возможности человеку заявить во всеуслышание о своей невиновности?
- Таким способом, да.
- Почему?
- Суды никогда не согласятся разрешить использовать тесты с
полиграфом для доказательства вины подозреваемого.
- Хорошо, - сказал Мейсон. - А как насчет добровольного признания?
Они разрешают опубликовать его?
- Ни в коем случае! - закричал Бергер. - После того, как
подозреваемый сознался в содеянном, полиция не разрешит, чтобы его
признание была опубликовано.
- Что ж, - сказал Мейсон, - посмотрим на другую сторону картины.
Предположим, что подозреваемый упорно твердит о своей непричастности к
преступлению. Неужели Суд может запретить ему открыто заявить широкой
публике о своей невиновности?
- Конечно, нет.
- Именно таково положение вещей в данном деле, - сказал Мейсон. - Суд
мог бы запретить публикацию сообщения о тестировании полиграфом,
показывающим вину человека, после его ареста. В нашем случае человек не
был арестован, но его довели до такого состояния злословие и прямые
инсинуации, что он добровольно идет на научное обследование с помощью
полиграфа. Мы слишком долго раздумываем о правомерности применения этих
научных тестов для доказательства вины и совсем не думаем об использовании
их для установления невиновности. Человек, репутация которого запятнана
косвенными уликами, а то и прямыми обвинениями, имеет право добиваться
того, чтобы его репутация была восстановлена.
- Вы не дослушали меня до конца, Мейсон, - взревел Бергер. - Я могу
сказать, что в надлежащее время и в надлежащем месте _я_ намереваюсь
просить Суд принять меры.
- Какой Суд?
- Который будет судить Сельму Ансон.
- Вы собираетесь ее судить? - спросил Мейсон.
- У нас имеются вещественные доказательства, которые в настоящее
время мы оцениваем, - сообщил Бергер. - И мне кажется вполне вероятным,
что миссис Ансон будут судить, невзирая на шумиху, которой вы рассчитывали
запутать дело.
- И вы намерены сделать это заявление в печати?
- Я уже обрисовал прессе позицию прокуратуры в манере,
приличествующей представителям закона.
- Другими словами, вы пытаетесь противодействовать моей публикации, -
сказал Мейсон.
- Ничего подобного. Меня попросили изложить позицию прокуратуры, и я
это сделал.
- Когда мы окажемся в суде, - сказал Мейсон, - я непременно взгляну
на ваше достойное заявление и проверю, нет ли в нем чего-то такого, что
предназначено для целенаправленного, отнюдь не объективного воздействия на
общественное мнение.
- Вам будет не до этого! - заметил Бергер. - Представляю, как вы
будете выглядеть, когда потерпите поражение после такой публикации в
газете.
- Человек всегда считается невиновным до тех пор, - сказал Мейсон, -
пока его вина не будет доказана, мистер Бергер.
- Благодарю вас, что вы предоставили мне возможность оживить в памяти
основное юридическое правило, - с сарказмом ответил Бергер.
- Не стоит благодарности, - весело сказал Мейсон. - Обращайтесь ко
мне всякий раз, когда захотите вспомнить то, что исчезло у вас из памяти.
Бергер резко повесил трубку.
Мейсон улыбнулся Делле Стрит.
- Окружной прокурор сказал, что сделал заявление в печати.
- Оно уже опубликовано?
- Появятся в вечернем выпуске, - сказал Мейсон.
Снова раздался телефонный звонок.
- Да, Герти? - сказала Делла Стрит и повернулась к Мейсону: - Джордж
Финдли находится в приемной. Он выглядит разъяренным и требует немедленной
