днем вместе с ней работают несколько помощников, но я все равно не
представляю, как она выдерживает. С тех пор, как моя жена умерла примерно
пять лет назад, на ночные звонки отвечает Роза. Она работает у меня...
почти одиннадцать лет.
- Двенадцать, - поправила Роза.
- Уже двенадцать! Боже, как летит время!
- Я подумала, что смогу быть вам чем-нибудь полезна, - сказала она,
посмотрев вначале на доктора, а потом на Мейсона. - Что-нибудь случилось?
- Балларда убили, - сообщил доктор Кандлер.
- Что?
Доктор Кандлер кивнул с мрачным видом.
- В какое время? - резко спросила Роза Травис.
- Мы точно не знаем, - ответил доктор.
Мейсон открыл дверь.
- Мне пора. Меня еще ждет работа. Скоро увидимся.
Он вышел в холл, а затем через приемную на улицу, где вдохнул ночной
воздух, оставив за спиной спертую атмосферу врачебного кабинета и двоих
людей - врача и медсестру, которые задумчиво и оценивающе разглядывали
друг друга.
8
Делла Стрит ждала Мейсона, когда он открыл дверь кабинета в половине
десятого утра.
- Мне вручили повестку. Я должен предстать перед Большим Жюри, -
сообщил адвокат.
- Я так и поняла. Пришло одно письмо...
- Забудем о письмах, Делла. По-настоящему важное что-нибудь есть? У
меня времени в обрез. Не хочу опаздывать.
- Тебе лучше прочесть это письмо, - заметила Делла.
- Что там еще?
Она передала ему самый обычный конверт, на котором на машинке был
напечатан адрес. Делла уже разрезала его.
- Что там? - еще раз раздраженно спросил Мейсон.
- Посмотри сам.
Своими длинными пальцами Мейсон вынул содержимое.
- Да будь я проклят! - воскликнул он.
Делла Стрит с беспокойством глядела на него.
Мейсон держал в руках пятисотдолларовую и тысячедолларовую купюры. К
деньгам была приложена записка, написанная авторучкой. Почерк,
определенно, был женский.
"Уважаемый мистер Мейсон!
Я обещала, что первым делом сегодня утром вы получите эти деньги.
Меня заверили, что письмо будет у вас в офисе к восьми часам. Какое-то
время нам, возможно, не удастся встретиться лично. Большое спасибо.
Арлен Дюваль."
Мейсон рассмотрел почтовый штемпель на конверте.
- Отправлено в половине девятого вчера вечером, - заметил он.
Делла кивнула.
Мейсон вынул из внутреннего кармана второй конверт, в котором тоже
пришло полторы тысячи долларов, только на контору Дрейка. Он сравнил, как
напечатан адрес.
- Машинка та же? - спросила Делла.
Мейсон покачал головой.
- Теперь у тебя два аванса по полторы тысячи долларов, - сделала
вывод Делла.
Адвокат покачал головой.
- Нет?
- Нет.
- Что случилось?
- Я избавился от тех денег, Делла.
- Каким образом?
- Деньги, кажется, не держатся у меня в руках. Кроме того, Делла, мы
не можем с уверенностью утверждать, что те банкноты пришли от Арлен
Дюваль. В тот конверт была вложена отпечатанная на машинке записка с опять
же напечатанным инициалом в конце - "А". Это не доказательство в Суде.
Предположим, она бы послала в том письме долговую расписку. Они бы
рассмеялись мне в лицо, если бы я попытался утверждать, что напечатанный
на машинке один инициал - ее подпись, а долговая расписка имеет какую-то
силу, если в письме нет больше никаких доказательств, что он пришло от
нее.
- К чему ты клонишь?
- Большое Жюри хочет допросить меня относительно всех денег,
полученных мной от Арлен Дюваль. Я абсолютно уверен, что Гамильтон Бергер,
окружной прокурор, будет лично вести дело. Я думаю, что мистер Бергер в
настоящий момент занят подготовкой изматывающего допроса, или того, что он
таковым считает. Он, несомненно, предвкушает, как заставит меня ерзать
перед Большим Жюри.
- Так, значит, ты не собираешься ничего говорить им о первых полутора
тысячах долларов.
- О каких полутора тысячах долларов? - спросил Мейсон с ничего не
выражающим лицом.
- О, мне все ясно. Пусть будет по-твоему. Попытайся вернуться в
целости и сохранности.
- Не сомневайся, - пообещал Мейсон.
- Пол Дрейк рассказал мне о том, что произошло вчера вечером. Шеф,
кто был у Балларда? Я имею в виду того мужчину, которого видели в окне.
- Прочитай вечернюю газету, - посоветовал Мейсон, собирая дипломат.
Как бы небрежно он опустил в него записку и две крупных купюры. Он
взглянул на часы, улыбнулся и сказал:
- Ну, Делла, я пошел. Не хочу заставлять ждать Гамильтона Бергера.
Надо войти точно в десять.
Мейсон направился к двери, внезапно остановился и повернулся к
секретарше.
- Делла, тот конверт, который мне вчера передал Пол, принес посыльный
в форме. Я хочу, чтобы Дрейк проверил все службы, предоставляющие в нашем
городе услуги посыльных, и нашел того мальчика. Необходимо выяснить, при
каких обстоятельствах ему передали конверт, и получить описание человека,
вручившего письмо.
Делла Стрит кивнула.
- А теперь я отправляюсь на растерзание к Гамильтону Бергеру, -
заявил Мейсон.
- Не позволяй ему особо расходиться, - предупредила Делла.
Мейсон улыбнулся.
- Это шоу окружного прокурора, Делла. Я сейчас загнан на задний двор
и он может гонять меня, сколько захочет.
- Ты хочешь сказать, что у тебя нет противодействия?
- О, я всегда найду, за каким законом или поправкой спрятаться.
- Ты очень легко подходишь к этому делу. Будь посерьезнее.
Мейсон взял такси до Дворца Правосудия и сразу же отправился в зал
заседаний Большого Жюри.
Адвоката окружили журналисты и фотографы, ослепившие его вспышками.
- Почему вас вызывают на Большое Жюри, мистер Мейсон? - спросил один
из репортеров.
- Если бы я сам знал, - ответил Мейсон. - Мне вручили повестку и, как
законопослушный гражданин, я здесь. Вот и все, что я могу вам сказать.
- Можете сказать или будете говорить?
- Могу _и_ буду.
Полицейский похлопал адвоката по плечу.
- Вы первый, - сказал он.
Мейсон вошел в зал заседаний Большого Жюри.
В этот момент перед Большим Жюри выступал Гамильтон Бергер. Окружной
прокурор запнулся, увидев входящего Мейсона. Лицо Бергера сияло
самодовольством и триумфом. Мейсон заметил любопытные взгляды членов
Большого Жюри, но почувствовал определенную холодность и отсутствие
участия. Это означало, что Гамильтон Бергер обрисовал им ситуацию,
которая, очевидно, оказывалась более серьезной, чем ожидал Мейсон.
Адвокат принял присягу и Гамильтон Бергер предупредил его о
конституционных правах.
- Вы - адвокат, - сказал Бергер. - Закон обязывает вас отвечать на
определенные вопросы, задаваемые Большим Жюри. Однако, от вас не требуется
давать показания относительно того, что может быть вменено вам в вину. Вы
имеете право отказаться отвечать на вопросы, которые могут инкриминировать
вам совершение преступления.
- Спасибо, - холодно поблагодарил Мейсон.
- Вам была вручена повестка о явке в Суд, приказывающая вам
предоставить любые наличные деньги, которые получены от Арлен Дюваль.
Поскольку необходимо сделать соответствующую отметку в протоколе, я хочу
спросить вас, мистер Мейсон, знакомы ли вы с Арлен Дюваль?
- Да.
- Она является вашей клиенткой?
- В некотором роде.
- Вы можете объяснить, что имеете в виду?
- Договор о предоставлении услуг адвоката был заключен с оговоркой.
- Вы поставили какое-то условие?
- Да.
- Какое?
- Если я в результате своего расследования приду к выводу, что она
виновна в совершении преступления, или как активная исполнительница, или
как соучастница до или после события преступления, я оставил за собой
право прервать наши отношения адвоката и клиента и, более того,
использовать полученную информацию для помощи правоохранительным органам.
- Очень благородно с вашей стороны, - ехидно заметил Гамильтон
Бергер.
- Не думаю, что сейчас место сарказму, - ответил Мейсон. - Кстати,
это была простая мера предосторожности.
- Вы _у_в_е_р_е_н_ы_ в том, что заключили с ней подобное соглашение?
- Естественно.
- Когда она _т_о_л_ь_к_о _ч_т_о_ наняла вас?
- Да.
- Или это соглашение было заключено совсем недавно, _п_о_с_л_е_ того,
как вам вручили повестку с приказом давать показания перед Большим Жюри и,
благодаря ему, вы оказываетесь в положении, когда можете обелить свои
действия законным путем?
- Я уже сказал вам, когда оно было заключено. Если вы хотите задавать
вопросы, продолжайте. Если вы вызвали меня сюда, чтобы намекать на факт
моей попытки обелить действия законным путем, я просто уйду. Вы сами юрист
и знаете, какие вопросы можно задавать, а какие - нет. Так что
придерживайтесь надлежащих вопросов.
- Вам не требуется учить меня праву, - рявкнул побагровевший
Гамильтон Бергер.
- Кто-то должен это сделать, - ответил Мейсон. - Но так мы ничего не
добьемся. Я занятой человек и вы занятой человек. Члены Большого Жюри
тратят свое время на выполнение этой общественной обязанности. Давайте
продолжим слушание.
- Хорошо. Что вам заплатила Арлен Дюваль? - в гневе заорал Гамильтон
Бергер. - Она ведь заплатила вам какие-то деньги, не так ли?
- Нет.
- Ни цента?
- Сейчас мы подошли к проблеме факта и доказательства. Я выставил
Арлен Дюваль счет на полторы тысячи долларов. У меня есть все основания
полагать, что я получил от нее деньги, но она мне их не заплатила.
- Тогда каким образом вы их получили?
- Полторы тысячи долларов, О КОТОРЫХ Я СЕЙЧАС ГОВОРЮ, - Мейсон
специально произнес эту фразу медленно, чтобы полностью удостовериться,
что секретарь Суда, стенографировавший процедуру заседания, в точности
записал слова адвоката, - я получил по почте сегодня утром в конверте, на
котором мой адрес было написан на пишущей машинке. В конверт была вложена
записка, написанная от руки. Я предполагаю, что это почерк Арлен Дюваль,
потому что внизу стоит подпись Арлен Дюваль.
- Что находилось в конверте?
- Две купюры. Одна пятисотдолларовая и одна тысячедолларовая.
Гамильтон Бергер невольно показал свое удивление.
- Вы хотите сказать, что эта молодая женщина послала вам две купюры -
тысячедолларовую и пятисотдолларовую?
- Я именно это и заявил.
- А откуда она взяла деньги, как вы думаете? - саркастически спросил
Бергер.
- Вы решили спрашивать меня о моих мыслях перед Большим Жюри?
- Арлен Дюваль сказала вам откуда она взяла деньги?
- Мне она об этом не говорила. Как я уже заявлял, у меня не было с
ней личного контакта со вчерашнего дня. Письмо я получил сегодня утром по
почте.
- Когда утром?
- За несколько минут до прихода сюда. Именно поэтому деньги у меня с
собой. В моей конторе принято депонировать каждый доллар, полученный
наличными, на мой банковский счет. Со счета я снимаю деньги чеком по мере
необходимости.
- Я, конечно, предполагаю, что в вашем положении, при вашем роде
деятельности, вам приходится принимать все меры предосторожности, чтобы не
быть осужденным за нарушение налогового законодательства.
Мейсон зевнул.
- Где находятся эти две купюры - пятисотдолларовая и
тысячедолларовая?
Мейсон достал их.
Гамильтон Бергер скопировал номера купюр на отдельный лист бумаги и
передал его помощнику, который сразу же выскользнул из зала заседаний.
Бергер обратился к Большому Жюри:
- Номера купюр сейчас проверят и мы узнаем, связаны ли они с имевшим
