дружески настроенный репортер, который, в свою очередь, получил информацию
в полиции.
- Какую?
- Вчера днем Харрингтон Фолкнер ходил в банк и получил двадцать пять
тысяч долларов наличными. Он ходил туда лично, настаивал на получении всей
суммы наличными и вел себя так, что кассиру показалось, что Фолкнера,
возможно, шантажируют. Он хотел получить деньги купюрами в тысячу, сто и
пятьдесят долларов. Кассир под предлогом, что подготовка всей суммы займет
определенное время, переписал со своими помощниками номера банкнот. Две
тысячи долларов, обнаруженные в сумочке Салли Мэдисон, передал ей
Харрингтон Фолкнер и никто другой. Остальные двадцать три тысячи она,
вероятно, где-то припрятала.
- Ты уверен, Пол?
- Не на сто процентов, просто передаю тебе информацию в том виде, в
котором получил. Думаю, ты сам сумеешь ее проверить.
Мейсон помрачнел еще больше.
- Но есть и неплохие новости, - продолжил Дрейк. - Револьвер
принадлежал Тому Гридли, но сейчас не существует практически никаких
сомнений, что Том принес револьвер в зоомагазин, а Фолкнер забрал его
оттуда. Полиция достаточно подробно восстановила события того дня со
времени ухода Фолкнера из банка до момента убийства.
- О револьвере я все уже знаю. В какое время Фолкнер вышел из банка,
Пол?
- Значительно позже окончания работы. Где-то около пяти часов. Он
предварительно позвонил, и его впустили в боковой вход. Деньги он сложил в
саквояж. Выйдя из банка он сел в такси рядом с отелем на противоположной
стороне улицы. Приехал в зоомагазин и занялся, вместе с Роулинсом,
инвентаризацией. Нашел револьвер Гридли и положил его в карман. Роулинс
сказал ему, что револьвер принадлежит Гридли, но Фолкнер ничего не
ответил. Сейчас, зная о том, что в его саквояже находилась крупная сумма
денег, вполне резонно будет предположить, что он прихватил револьвер в
целях собственной безопасности.
Мейсон кивнул.
- Итак, он положил револьвер в боковой карман. Потом открыл сейф.
Помнишь, комбинацию ему сообщил сам Роулинс.
- Что произошло потом?
- В сейфе стояла банка и Фолкнер поинтересовался, что в ней
находится.
- Там было лекарство для рыб?
- Да. Этот состав попросил приготовить Тома Роулинс, у которого тоже
были больные рыбки. Ему с трудом удалось уговорить Тома сделать это, и то
только пообещав, что никто о лекарстве не узнает.
- Где в это время был сам Том?
- Дома, в постели. У него был сильный приступ болезни,
сопровождавшийся лихорадкой и кашлем, и Роулинс отпустил его домой.
- Как поступил Роулинс, когда Фолкнер открыл сейф?
- Когда он понял, что задумал Фолкнер, его чуть не хватил удар.
Фолкнер достал банку и прямо из магазина позвонил знакомому химику.
Рабочие часы давно закончились, было уже около половины восьмого, и
Фолкнер звонил химику домой. Он сказал, что хотел бы сделать анализ одного
вещества и что привезет его немедленно.
- Подлец! - едва слышно выругался Мейсон.
- Я знаю. Но я тебе сообщаю чистые факты, именно с ними, а не с
эмоциями тебе придется бороться в Суде.
- Продолжай.
- Итак, с Роулинсом едва не случился удар. Он даже пытался силой
отобрать банку у Фолкнера. Он сказал Фолкнеру, что дал Тому честное слово,
что будет использовать лекарство только для лечения рыбок, находившихся в
зоомагазине.
- Как поступил Фолкнер?
- Сказал Роулинсу, что тот работает на него, что он не потерпит
неповиновения. Роулинс заявил, что увольняется, и сказал Фолкнеру все, что
он о нем думает.
- Какова была реакция Фолкнера?
- Он даже не рассердился. Просто снял трубку, набрал номер и вызвал
такси. Роулинс в бешенстве шипел и плевался, обзывал Фолкнера как только
мог, а Фолкнер подождал, пока подъедет такси, взял саквояж, сунул банку с
лекарством под мышку и ушел. Револьвер так и остался в его кармане.
- Я полагаю, полиция уже нашла водителя такси?
Дрейк кивнул.
- На такси Фолкнер доехал до дома химика, сказал водителю подождать,
вернулся минут через пятнадцать и поехал домой. Был уже девятый час.
Очевидно, Фолкнер сразу же разделся, чтобы побриться, принять ванну и
подготовиться к той встрече в восемь тридцать.
- Он не ужинал?
- Собирался поужинать на встрече коллекционеров золотых рыбок.
Предполагался небольшой банкет, потом беседы с экспертами по разведению
рыбок. Все сходится, Перри. Все сходится до того момента, когда кто-то
вошел в дом, не позвонив и не постучав, и человек, с которым Фолкнер
разговаривал по телефону, услышал, как Фолкнер приказал вошедшему
убираться. Сначала полиция решила, что тем посетителем был Том Гридли. Но
у Тома есть алиби, удовлетворяющее полицию. Теперь полицейские установили,
что в дом приходила Салли Мэдисон. Что там произошло не знает никто. Салли
вошла, Фолкнер попытался выгнать ее - в этом нет сомнения. Сама Салли
признает, что именно так все и было. Где-то, скорее всего в спальне,
находился саквояж с двадцатью пятью тысячами долларов. У Фолкнера был
револьвер Тома Гридли. Вероятно, он лежал на кровати или на туалетном
столике. Пальто Фолкнера, его галстук и рубашка валялись на кресле, как
будто он раздевался второпях. Револьвер он принес в боковом кармане и, что
вполне естественно, достал его оттуда и куда-то положил.
Мейсон рассеянно кивнул.
- Поставь себя на место Салли Мэдисон, - продолжил Дрейк. - Фолкнер
ограбил ее любимого, прибегал к грязным методам ведения бизнеса. Салли
была и в ярости, и в отчаянии. Фолкнер выталкивал ее из дома, и тут она
заметила револьвер, схватила его. Фолкнер испугался, убежал в ванную,
попытался запереть дверь. Салли нажала на курок... и только потом поняла
непоправимость содеянного. Быстро огляделась. Заметила саквояж. Открыла
его. Увидела двадцать пять тысяч долларов. Они многое значили для нее,
самое главное - возможность бегства, возможность излечения Тома от
туберкулеза. Она взяла себе только две тысячи, на всякий случай, а
остальные деньги где-то спрятала, потому что побоялась, что крупные
банкноты могут навлечь на нее подозрения.
- Заманчивая версия, - сказал Мейсон, - но не более. Правдоподобная,
но всего лишь версия.
Дрейк покачал головой.
- Я еще не сказал тебе самые плохие новости, Перри.
- Так стреляй! - раздраженно потребовал Мейсон.
- Под кроватью полиция нашла пустой саквояж. Кассир заявил, что
именно в этот саквояж были сложены двадцать пять тысяч долларов. Конечно,
когда полиция нашла этот саквояж, она не придала находке особого значения,
но отпечатки пальцев снимались со всего, были они сняты и с ручки
саквояжа. Три отпечатка. Два из них принадлежали пальцам правой руки
Харрингтона Фолкнера. Третий - среднему пальцу правой руки Салли Мэдисон.
Вот и вся история, Перри. Вернее, ее краткое изложение. До меня донесся
слух, что окружной прокурор примет признание Салли в тяжком убийстве
второй степени или даже в простом убийстве. Он прекрасно понимает, что
Фолкнер был первостатейным подлецом и сам спровоцировал преступление.
Более того, он знает, что Фолкнер сам забрал револьвер Тома Гридли из
зоомагазина, понимает, что Салли Мэдисон, увидев револьвер, действовала не
задумываясь и мгновенно. Такова ситуация, Перри. Изложил, как мог. Я не
адвокат, Перри, но на твоем месте воспользовался бы возможностью признания
преступления простым убийством.
- Если отпечаток пальца Салли обнаружен на ручке, мы потерпели полное
поражение, - сказал Мейсон. - Если, конечно, саквояж был действительно
обнаружен _п_о_д_ кроватью.
- Ты вступишь в переговоры о заключении сделки о признании вины? - с
тревогой в голосе спросил Дрейк.
- Не думаю.
- Почему, Перри? Так будет лучше и для тебя, и для клиентки.
- Этим я поставлю себя в безвыходное положение, Пол. Как только Салли
признает себя виновной в совершении убийства второй степени или простого
убийства, мы с Деллой окажемся на крючке. Мы автоматически становимся
соучастниками после события преступления, и существует совсем небольшая
разница между соучастником убийства второй степени и соучастником простого
убийства. Мы просто не можем пойти на это.
- Об этом я не подумал! - воскликнул Пол.
- С другой стороны, - продолжил Мейсон, - мои личные интересы не
должны влиять на исполнение моих обязанностей по отношению к клиенту. Если
Присяжные заседатели будут склоняться к вынесению приговора по обвинению в
убийстве первой степени, я могу пойти на компромисс, если это будет
отвечать интересам клиента.
- Она того не стоит! - с жаром воскликнул Пол. - Она постоянно
обманывает тебя. Меня бы ее интересы не волновали ни минуты.
- Обвинять клиента во лжи так же нелепо, как обвинять кошку в тяге к
ловле канареек. Когда человек с определенным складом ума попадает в
затруднительное положение, он испытывает вполне естественное стремление
попытаться при помощи лжи выпутаться из него. Салли, к несчастью для себя,
решила, что ей это удастся. В случае успеха, я не стал бы порицать ее
слишком сильно.
- Как думаешь поступить, Перри?
- Попытаемся собрать все факты, которых, вероятно, будет совсем
немного, так как полиция плотно закрыла рты всем свидетелям. Будем
участвовать в предварительном слушании и вывернем все улики наизнанку. Все
изучим и попытаемся найти слабое место.
- А если потерпим неудачу?
- Исполним до конца наш долг по отношению к клиенту, - мрачно заявил
Мейсон.
- Значит, ты позволишь ей признаться в простом убийстве?
Мейсон кивнул.
- Я не понимал раньше, в каком положении ты можешь оказаться. Перри,
прошу тебя, не делай этого! Подумай о Делле, если не желаешь думать о
себе...
- Я думаю о Делле. Мысли о ней ни на минуту не оставляют меня. Но в
этой игре мы участвуем вместе, Пол. Как и в других играх на протяжении
долгих лет. У нас были радости, не избежать и печалей. Она никогда бы не
позволила мне обмануть клиента, и, клянусь Богом, я никогда так не
поступлю.
16
В зале судебных заседаний было совсем немного зрителей. Судья
Саммервил занял свое место, и бейлиф объявил заседание Суда открытым.
Салли Мэдисон, пребывавшая в несколько подавленном настроении, хотя
на лице ее, как обычно, нельзя было прочесть ни единой мысли, сидела прямо
за спиной Перри Мейсона, явно отрешившись от напряженного драматического
конфликта самого судебного процесса. В отличие от большинства клиентов,
она ни разу не обратилась шепотом к своему адвокату, и с точки зрения
активного участия в собственной защите могла быть заменена каким-либо
красивым предметом мебели.
- В данное время, в данном месте начинается предварительное слушание
дела "Народ против Салли Мэдисон", - объявил судья Саммервил. - Вы готовы,
господа?
- Обвинение готово, - сказал Рэй Мэдфорд.
- Защита готова, - спокойно подтвердил Мейсон.
Окружной прокурор явно пытался застать Перри Мейсона врасплох.
До этого момента Трэгг ничего не сказал о наличии отпечатков пальцев
Деллы Стрит на орудии убийства. Рэй Мэдфорд - один из самых изворотливых
судебных обвинителей - старался соблюдать максимальную осторожность в
поединке с Перри Мейсоном. Он слишком хорошо знал о мастерстве адвоката, о
его способности не упускать ни малейшей детали в деле. В то же самое время
обвинитель старался представить слушание обычной процедурой, в которой
судья заставит подсудимую отвечать на все вопросы, прекрасно понимая, что
главная битва состоится перед Присяжными в Суде высшей инстанции.
