- Это уже лучше. А теперь скажите, как вы встретили мистера Фэррела?
- Я... я зарабатывала этим на жизнь, когда ездила на попутках.
- То есть?
- Я выходила на дорогу и просила подбросить меня. Я выбирала
немолодых мужчин в хороших автомобилях. Я рассказывала им, как мне плохо
дома, говорила, что я хочу попытать счастья. Говорила всегда, что мне
восемнадцать лет.
- И что же?
- Обычно это были добрые вежливые люди. Я выбирала дорогие машины.
Они спрашивали, сколько у меня денег. Я отвечала, что у меня всего лишь
несколько центов. Они почти всегда давали мне денег. Чаще всего не меньше
пяти долларов, иногда до пятидесяти.
- Теперь понятно. Но что вы можете сказать о вашей поездке с мистером
Фэррелом?
- Я ехала с одним очень приятным джентльменом, он дал мне десять
долларов, и я поняла, что это все. Я рассказала ему, что выйду у станции
техобслуживания, надо, мол, привести себя в порядок перед тем как
появиться в городе. Он не хотел отпускать меня, но я настаивала.
- Вы ехали по направлению к городу?
- Да.
- Так, дальше?
- Когда я сошла на станции техобслуживания, к ней подъехал мистер
Фэррел. Он ехал в другую сторону из города, понимаете, но для меня это
было неважно, я просто хотела познакомиться с ним.
- Поэтому вы, если можно так выразиться, привлекли его внимание?
- Да, я приняла вид несчастной, обиженной, растерянной девушки.
- И что?
- Мистер Фэррел спросил, не надо ли меня подвезти. Спросил, куда я
направляюсь.
- И что дальше?
- Я поехала с ним. Сев к нему в машину, я увидела, что она загружена
для дальней поездки. Я разговорилась с ним, рассказала мистеру Фэррелу о
своих затруднениях.
- Он предложил вам деньги?
- Я надеялась, что он предложит деньги. Он сказал, что должен заехать
в свой загородный дом, ему там надо кое с кем встретиться, а потом он
собирается вернуться ненадолго в город, и, если я поеду с ним, он найдет
мне место, где переночевать, жилье и работу.
- Что было затем?
- Я подъехала вместе с ним к дому. Он говорил, что с ним я в полной
безопасности и мне не о чем волноваться. Он остановил машину и спросил, не
хочу ли я зайти в дом. Я согласилась, потону что в машине было холодно. Я
вышла, обошла автомобиль и, как всегда, записала номер. Я сказала, что мне
нужно кое-что в сумочке, раскрыла ее, вытащила блокнот и записала. Потом
вместе с ним я вошла в дом.
- И что затем?
- Он зажег керосиновую лампу, потом затопил дровами печку. Он
извинился за беспорядок, сказал, что этот дом служит ему убежищем, тем
более что работа у него такая засекреченная, что и спрашивать его не
стоит. Потом он вдруг как-то смутился и начал говорить, что когда к нему
приедут гости, то мне лучше не показываться, потому что ему не хочется,
чтобы начались толки и пересуды.
- Что было после этого?
- Потом к дому подъехала машина. Мистер Фэррел сказал: "Вот и мои
гости. Не подождете ли на кухне? Там довольно уютно. Я не задержусь, потом
сразу же поедем в город, а там будет и крыша над головой и работа".
- И что вы сделали?
- Пошла на кухню. Мистер Фэррел выглянул из окна, посмотрел на
машину, потом вдруг побледнел и выскочил следом за мной на кухню.
- Продолжайте.
- Он сказал: "Боже, это же моя жена. Я и не думал, что ей известно
это место. Спрячьтесь куда-нибудь. Уходите через черный ход, лишь бы она
вас не увидела. Быстрее!"
- И что было потом?
- Я не знала, что делать, Он открыл заднюю дверь и почти вытолкнул
меня.
- И что вы тогда сделали?
- Я побежала. Дом был между мною и автомобилем, было темно, я
спотыкалась, запиналась обо что-то, потом я наконец взяла себя в руки,
немного успокоилась и пошла шагом. И тут я вспомнила о моем саквояже.
Обычно я ношу его с собой, но тогда оставила его в машине мистера Фэррела.
Я испугалась, что жена мистера Фэррела может увидеть его там.
- Вы боялись, что это причинит неприятности мистеру Фэррелу? -
спросил Мейсон.
- Я боялась, что это причинит неприятности мне. У меня там были все
мои вещи. Я научилась так все укладывать, что все умещалось в небольшом
саквояже.
- И что же вы предприняли?
- Подождала немного и, когда она вошла в дом, вернулась к машине
мистера Фэррела, спокойно открыла дверь и взяла свой багаж. Он лежал
поверх всякого походного снаряжения.
- Понятно. Вы взяли саквояж. Что было потом?
- Потом я пошла прочь от дома. Я вовсе не хотела вмешиваться в
семейные распри и тем более фигурировать в деле о разводе.
- В каком направлении вы шли?
- Этого я сама не помню, - вымученно улыбнулась она. - Я шла по
каким-то тропкам, потом наткнулась на ограду из железной проволоки. Я
сумела подлезть под ней, потом, помню, продиралась сквозь какие-то
заросли, мне почудилось даже, что я совсем заблудилась.
- И что же?
- Я испугалась. Кажется, я куда-то бежала, не помню куда, совершенно
выдохлась, потом наконец взяла себя в руки, мне надо было разобраться в
обстановке. Я решила, что, когда по шоссе пойдет машина, я услышу ее звук
и выйду на дорогу.
- Я вы услышали звук машины?
- Да, я ждала, наверное, минут пять, потом услышала, как по шоссе
идет машина. Мне показалось, что звук доносится совсем не оттуда, где
должна быть дорога. Я думала, что шоссе где-то передо мной, а шум
доносился слева и сзади. Но, судя по звуку, машина ехала именно по шоссе,
и я пошла в этом направления.
- И что потом?
- Я поняла, что до этого где-то сбилась с пути, поэтому стала идти
более осторожно и снова попала в заросли кустарника. Предыдущей ночью
прошел дождь, и земля была влажной, вязкой. Не хотелось месить грязь,
поэтому я решила искать места повыше. Каждый раз, когда по шоссе проходила
машина, я проверяла по звуку, правильно ли иду. Наконец я приблизилась к
шоссе и тут сообразила, что, наверное, вся перепачкалась. Я выбралась на
возвышение, где поменьше грязи, сняла юбку, достала из саквояжа щетку и
очистила одежду, как сумела, потом другой щеткой вычистила туфли. Чулки
были в ужасном состоянии, я достала из саквояжа другую пару и в темноте
сменила их. Потом привела в порядок лицо, подкрасила губы и решила, что
вид у меня стал достаточно презентабельный.
- Что потом?
- Потом очень осторожно, так, чтобы не порвать чулки и не
испачкаться, я вышла на шоссе и остановилась там. Я сидела там лишь
несколько минут, когда где-то неподалеку завелся двигатель. Я сначала
подумала, что какой-то фермер отъезжает от дома. Я совсем не предполагала,
что нахожусь так близко от дома, где остался мистер Фэррел. Должно быть, я
сделала большой крюк. Теперь я понимаю, что это мистер Эдисон заводит
автомобиль рядом с домом Фэррела, но тогда это мне и в голову не пришло.
- А что там с хлопками-выстрелами?
- Честно говоря, когда я услышала их, подумала, что это двигатель
грузовика или выхлопная труба.
- Когда вы услышали их?
- Ну, не знаю, наверное, минут за десять до того, как вышла на шоссе.
- Вы говорите - до того, как вышли на шоссе?
- Да, так.
- Примерно минут за десять?
- Пожалуй.
- До этого вы говорили несколько иное.
- Да. Я пыталась оградить себя насколько могла. Хотела обеспечить
себе полное алиби. Конечно же я вовсе не хотела, чтобы кто-то мог
подумать, что я могла быть близко к дому, когда прозвучали выстрелы,
поэтому я немного сдвинула события во времени.
- Совсем немного?
- Да, конечно... пожалуй.
- Вы не знаете, сколько времени машина мистера Эдисона была у мистера
Фэррела до того, как вы услышали, как ее заводят?
- Не знаю.
- А когда вы услышали, как она переезжает через деревянный мостик,
как она взбирается по нему на шоссе, вы подумали, что она едет совсем от
другого дома?
- Мистер Мейсон, честное слово, я не лгу. Я думала, что ушла от дома
мистера Фэррела не меньше, чем за милю.
- По сути дела, - сказал Мейсон, - в течение всего этого эпизода вы
полностью и целиком думали лишь о себе. Не так ли?
- Конечно. Как же иначе? И о чем же еще мне было думать?
- А рассказ о гнусном типе в "линкольне" вы полностью выдумали?
- Да.
- Что ж, вы ведь записали номера всех машин, на которых ехали в тот
день? Если это так, то мы можем связаться с водителями и все проверить.
- Да, - согласилась она, - разумеется. Они, наверное, запомнили меня.
- Сколько же вы заработали в тот день?
- Около восьмидесяти долларов.
- Это ваш обычный дневной заработок?
- Примерно.
- У меня больше нет вопросов, - сказал Мейсон.
- У меня тоже, - заявил Гамильтон Бергер.
- В таком случае, - заявил судья Китли, - Суд прерывает слушание дела
до десяти утра завтрашнего дня. За это время мне хотелось бы проверить
правдивость показаний этой молодой женщины. Я полагаю, что окружная
прокуратура и полиция проведут дополнительные расследования с целью
установления действительного хода событий. Я считаю, что свидетельница,
несомненно, виновна в даче ложных показаний.
- Да, Ваша Честь - вынужден был согласиться удрученный Гамильтон
Бергер.
- Заседание Суда закончилось, - объявил судья Китли.
Делла Стрит взяла Мейсона под руку:
- Ну, шеф, это было превосходно. Просто чудесно.
- Отлично, Перри, молодец, - протиснулся к ним Пол Дрейк.
- Да, удачное начало, - согласился Мейсон. - И все благодаря тому,
что у меня был козырь - рассказ ее матери. Именно поэтому я смог задавать
вопросы, которые выглядели вполне обычными, невинными, но на которые она
не знала как ответить. Если бы я сразу начал с главного, тогда все,
включая судью, не дали бы мне выяснить правду.
- Что теперь собираешься делать, Перри?
- Как раз теперь-то, Пол, мы и приступим к работе. Начнем с того, что
ты возьмешь список всех номеров машин из записной книжки Вероники. Твои
люди должны найти всех владельцев этих машин и выяснять, кто из них
подвергался шантажу со стороны Эрика Хэнсела.
18
Заложив большие пальцы в проймы жилета, Мейсон расхаживал по своему
кабинету. Дрейк развалился в черном кожаном кресле для посетителей в своей
излюбленной позе - оперся спиной об один подлокотник и свесив ноги через
другой. Делла сидела за своим столом.
- Во всем этом деле полно странностей и неувязок, - сказал Мейсон. -
Посмотрите, что получается - кто-то с улицы стреляет через окно в Эдгара
Фэррела, убивает его первой же пулей, потом уходит, разряжает оружие,
стреляя в воздух, потом вынимает из барабана гильзы и выбрасывает
револьвер. Полная бессмыслица!
- Почему? - отозвался Дрейк. - Ведь он уже убил Фэррела.
- А откуда убийце это знать?
- Он хорошенько прицелился, выстрелил в голову и увидел, как тот
упал.
- Нет, Пол, не получается. Нужно быть невероятно метким стрелком,
чтобы, стреляя с улицы через окно, быть абсолютно уверенным, что сразил
противника насмерть, попав ему в голову. А потом надо было еще войти в
дом, подняться наверх и потушить лампу, выйти из дома и уехать. Нет,
убийца бы так не сделал.
- Но почему?
- Потому что, выстрелив в Эдгара Фэррела, он, входя в дом, должен
держать револьвер наготове на тот случай, если Фэррел вдруг еще жив и
может оказать сопротивление.
- А почему ты думаешь, что было иначе?
- Да потому, что согласно свидетельским показаниям вся обойма была
расстреляна в течение нескольких секунд после первого выстрела.
- Но, если стрелял действительно мастер, то и одним выстрелом... -
