кто-то подумал, что к ней имеет отношение Аделла.
- Что вы имели в виду под словами _ч_т_о_-_т_о _с_л_у_ч_и_л_о_с_ь_?
- Я смертен, мистер Мейсон. Я просто признаю тот факт, что человек в
любой момент может, например, погибнуть в автомобильной катастрофе. Жизнь
полна риска, вот и все.
Мейсон внимательно посмотрел на Бейсона.
- И это единственная причина для принятия вами подобных
предосторожностей?
- Я хотел... я... Я хотел, чтобы все было сделано правильно.
- Записали ли вы, - спросил Мейсон, - номер револьвера, который был в
ваших руках перед тем, как вы упаковали его?
- Нет, - удивленно ответил Бейсон. - А почему я должен был это
делать?
- Для того чтобы не поменяли оружие и не заменили револьвер Аделлы
Хастингс на револьвер, из которого убили Гейрвина Хастингса.
- Нет, номер я не записал, но запаковал револьвер сначала в
папиросную бумагу, затем в толстую коричневую упаковочную бумагу, поставил
печать, а поперек печати написал свою фамилию.
- Вы не сделали одной вещи, которую нужно было бы сделать, - сказал
Мейсон.
- Что вы имеете в виду?
- Хастингса убили, - сказал Мейсон. - Это было хладнокровное
преднамеренное убийство. В порыве страсти человека во сне не убивают.
Когда кто-то лежит в постели, а к нему в комнату прокрадывается человек и
нажимает на спусковой крючок - он совершает преднамеренное,
запланированное убийство.
Бейсон кивнул.
- Когда дважды стреляют в голову спящего человека, это означает, что
хотят быть уверенным в том, что он мертв.
Бейсон поерзал в кресле, затем с неохотой кивнул головой.
- Поэтому мы имеем дело с хладнокровным убийством, - сказал Мейсон. -
Его совершил человек изобретательный, умный, самоуверенный и хитрый, как
сам Дьявол. Дом Хастингса был заперт на замок. Следов того, что в дом
проникли через окно, нет. Поэтому полиция будет доказывать, что убийца
вошел в дом, открыв дверь ключом. Насколько я понял, у лиц, не проживающих
в доме, имеются два ключа. Один находился в офисе Хастингса для того,
чтобы он мог позвонить и послать кого-нибудь в дом взять необходимые ему
вещи. Другой ключ был у Аделлы Хастингс. Возможно, есть третий ключ. Что
вы скажете о Минерве. Есть ли у нее ключ?
- Нет, она вернула свой ключ вместе с очень сердитым письмом.
- Откуда вы об этом знаете?
- Мне показывал письмо сам Хастингс.
- Что в нем было написано?
- Это был правильный шаг с ее стороны. В нем она закладывала основу
для выгодного для себя раздела имущества. Она писала, что чувствует себя
старой клячей, что сперва он гордился ей, а сейчас выбрасывает на помойку.
- Раздел имущества произведен с выгодой для Минервы?
- Я считаю - да. Она не согласна с этим.
- Кто готовил соглашение о разделе имущества, местный адвокат или
кто-то из Невады?
- Нет. Соглашение вырабатывали она и Хастингс.
- Это довольно необычно, - заметил Мейсон.
- В подобных делах Хастингс всегда вел себя довольно необычно. Он
смотрел на вещи как банкир. Он считал, что первая ошибка - это самая
большая ошибка, и если приходится платить, то надо платить щедро и с
хорошим настроением.
- Ладно, - сказал Мейсон. - Представим дело таким образом: кто-то
очень изобретательный, безжалостный и мстительный имел ключ от дома
Хастингсов или смог заполучить его. Поскольку Аделла - ваш друг и моя
клиентка, пока исключим ее из наших рассуждений. Поэтому ключ, о котором
мы ведем речь, очевидно, находился в офисе Хастингса. Если из револьвера
Аделлы ее мужа не убивали, а вы взяли револьвер из моего стола и спрятали
его в своем офисе, и если кто прознал об этом, логично допустить, что этот
револьвер будет заменен на другой, из которого стреляли в Гейрвина
Хастингса. Видите, какая ситуация?
Бейсон смущенно нахмурился.
- Вы, мистер Мейсон, мыслите исключительно отрицательными
категориями, - сказал он. - Надеюсь, вы не возражаете против этих слов. В
конце концов, я запаковал револьвер и опечатал упаковку. Никто бесследно
не может вскрыть ее. Я специально спрятал револьвер в таком месте, где его
трудно найти.
- Хорошо, - сказал Мейсон. - Мы...
В это время коротко зазвонил телефон. Мейсон снял трубку.
- Ты все еще за коммутатором, Делла? - спросил Мейсон.
- Пока еще да. Герти скоро должна возвратиться. Звонит Хантли Бэннер,
заявляет, что у него важное дело. Будешь говорить с ним?
- Да. Переключи его на меня, - ответил Мейсон. - Добрый день, мистер
Бэннер. Что у вас?
- Я хотел сказать вам, - начал Бэннер, - что мне очень неприятно
сознавать, что вы воспользовались имевшимися у вас преимуществами во время
того телефонного разговора.
- Какими преимуществами?
- Вы ведь хорошо знали, что в ответ на ваши слова я скажу, что
связывался со своим клиентом.
- Я даже в мыслях не допускал, - ответил Мейсон, - что вы пойдете на
обман.
- Меня не так уж и волнует то, как вы это сделали, - сказал Бэннер. -
Неприятно, что я сам попал в эту западню.
- Вы звоните мне только для того, чтобы сообщить, что вам неприятно?
- спросил Мейсон.
- Нет, я звоню по другому вопросу. Но я одновременно хотел сказать
вам, что мне не нравится, когда меня втягивают в различные игры.
- Что у вас за вопрос? - спросил Мейсон.
- Я предполагаю, что Аделла Хастингс будет вашей клиенткой, - сказал
Бэннер.
- И что?
- Она недолюбливает меня, - сказал Бэннер. - Сейчас речь, несомненно,
пойдет о большом состоянии. Я в курсе всех дел Гейрвина Хастингса, и я,
очевидно, буду заниматься вопросом о его наследстве. Я, конечно, понимаю,
что при сложившихся обстоятельствах, если Аделла Хастингс будет
наследницей, шансов быть ее адвокатом у меня нет. Мне только что позвонила
Минерва Хастингс. Если вы не знаете, то это вторая жена Гейрвина
Хастингса, с которой он развелся. Она хочет, чтобы я представлял ее
интересы. Что я и делаю. Я просто хотел поставить вас об этом в
известность.
- Представлять Минерву в чем? - спросил Мейсон.
- В вопросах, связанных с состоянием Гейрвина Хастингса.
- Разве не было развода с разделом имущества? - осведомился Мейсон.
- Я особо и не обольщаюсь, - сказал Бэннер. - Но, как адвокат, вы,
несомненно, знаете положения закона о том, что убийца не может быть
наследником имущества убитого, вне зависимости от того, какие бы у него ни
были юридические права на наследство.
- Я понял вас, - сухо сказал Мейсон. - Итак, вы намереваетесь
доказать, что миссис Аделла Хастингс виновна в убийстве своего мужа, не
так ли?
- Пусть это делает полиция, - ответил Бэннер. - Я представляю
интересы Минервы Хастингс. Этому не препятствует закон, это не
противоречит этике, и я собираюсь принять любые шаги для защиты ее
интересов. Я просто из вежливости ставлю вас об этом в известность.
- Что ж, - ответил Мейсон, - будем считать, что вы поставили меня в
известность.
- И для вашей информации, мистер Мейсон. Чем больше я думаю о фокусе,
который вы проделали со мной, тем меньше мне он нравится.
- Я просто хотел выяснить, - сказал Мейсон, - насколько вы честны.
- Ладно, - рявкнул Бэннер. - Я надеюсь, что вы довольны.
- Да, я все выяснил, - усмехнулся Мейсон.
- Я не думал, что это _т_а_к_ будет истолковано, - сказал Бэннер.
- А как бы вы истолковали _э_т_о_ иначе? - рассмеялся Мейсон, положил
трубку на место и повернулся к Бейсону: - Это был Хантли Л.Бэннер. Он
сказал, что собирается представлять интересы Минервы Хастингс. Очевидно,
все взвесив, Минерва быстро взялась за дело.
- И он собирается представлять ее интересы? - спросил Бейсон.
- Именно так сказал Бэннер.
- Не сомневаюсь, что он представлял ее все время.
- Что вы хотите сказать?
- Да... я думаю... Я думаю, что у меня для этого нет каких-ибо веских
доказательств, поэтому мне лучше помолчать.
- Однако, у вас есть _к_а_к_и_е_-_т_о_ основания для такого
заявления? - поинтересовался Мейсон.
- Я никогда не доверял Бэннеру, - сказал Бейсон.
- Да, он, кажется, доверия не внушает, - ответил Мейсон, - однако
Хастингс все дела передал в его руки.
- Я не думаю, что это ошибка только Гейрвина Хастингса. К этому
приложил руку Коннел Мейнард. В отсутствие Хастингса при возникновении
юридических вопросов он всегда консультировался с Бэннером. Постепенно
Бэннер вошел в курс всех дел.
- Может, вы мне расскажете о Коннеле Мейнарде? - попросил Мейсон. -
Особенно о том, что заставляет вас относится к нему с подозрением.
- Я не должен говорить вам это, - сказал Бейсон, - но вы обладаете
способностью выворачивать людей наизнанку.
- Вы хотите помочь Аделле, не так ли?
- Да.
- Она в беде и я не смогу помочь ей, если у меня не будет необходимой
информации. Сейчас мне ясно, что вряд ли кто, кроме вас, может сообщить
мне нужные сведения. Итак, кто такой Мейнард?!
- Мейнард, - сказал Бейсон, - этот второй человек в фирме. Он надо
мной. Возможно, сейчас, когда Хастингса нет в живых, он примет все дела.
Во всяком случае, до тех пор, пока вы не сделаете так, чтобы дело взяла в
свои руки Аделла.
- Хастингс владел корпорацией? - спросил Мейсон.
- Нет, это принадлежащий ему одному концерн, - ответил Бейсон.
- Это означает, что до решения Суда никто не может вступить во
владение им, - заключил Мейсон.
- Я тоже так думаю, - сказал Бейсон. - Но Мейнард резкий, агрессивный
человек, и он имеет подробную информацию о состоянии дел в фирме.
- Вы также располагаете детальной информацией, не так ли? - спросил
Мейсон.
- Нет, не совсем. Однако это справедливо в отношении бизнеса.
- Ладно, - сказал Мейсон. - Вернемся к Бэннеру. Что вы думаете о нем?
После некоторого колебания, Бейсон спросил:
- Вы когда-либо встречались с Элвиной Митчелл, секретаршей Бэннера?
- И что вы скажете о ней?
- Она близкий друг Коннела Мейнарда. У них дружеские отношения уже
довольно длительное время.
- Я думал, что она ведет интрижку с Бэннером, - сказал Мейсон.
- Возможно, но я так не думаю. Мне кажется, что она влюблена в
Мейнарда.
- Хорошо, - сказал Мейсон, - продолжайте, пожалуйста.
- Она, конечно, хочет, чтобы Бэннер занимался делами Хастингса. По
некоторым делам Хастингс консультировался с двумя-тремя адвокатами, но
обычно он любил решать вопросы сам. Кроме того, у него возникало не так уж
много юридических вопросов. Так, например, появились сложные аспекты,
когда Хастингс был в отъезде. Мейнард связался с ним по телефону и
посоветовал нанять адвоката. Хастингс дал на это свое согласие. Мейнард
сразу же обратился к Бэннеру. С тех пор он и ведет юридические дела фирмы.
Он упорно пытается взять все в свои руки, советует Хастингсу, что следует
делать и от чего лучше отказаться. Внушает Хастингсу, что без адвоката он
может попасть в серьезную неприятность. В конце концов, он изменил методы,
которыми Хастингс вел свои дела. Вместо того чтобы делать то, что он
считал правильным, решать дела так, как считал нужным, Хастингс все больше
и больше полагался на Бэннера.
- Все это создает очень интересную ситуацию, - задумчиво произнес
Мейсон. - И сейчас Бэннер собирается представлять интересы Минервы. Было
бы хорошо, если бы вы не трогали револьвер, находившийся в ящике моего
стола.
- Но это почти одно и то же, если бы револьвер и сейчас находился в
вашем столе. Я его завернул, опечатал сверток, на печати написал свою
