рить такое моим оустам.
Гвил вежливо объяснил, почему он вынужден отказать, на что атаман обид-
чиво пожал плечами.
Загудел рожок.
- Хочешь есть? Еда готова, - оглянувшись, предложил атаман Гвилу.
Бросив взгляд на загон для оустов, Гвил ответил:
- Я не голоден. Мне надо спешить. Благодарю, но вынужден отказаться.
Он вскочил на коня и отправился в путь. Проезжая под огромным даобадом,
Гвил бросил последний взгляд на селение. Возле лачуг царило необычайное
оживление.
Вспомнив, как жадно атаман рассматривал седло и попону, Гвил решил, что
дальше медлить опасно. Он заторопился и, подгоняя коня, скоро добрался
до опушки леса.
Начиналась саванна. Под копытами коня хрустела сухая трава. Гвил оглядел
равнину. Солнце, старое и багровое, как перезревший гранат, садилось на
юго-западе, тусклый свет его слабо освещал долину. Видневшиеся в дымке
горы выглядели как-то неестественно.
Гвил снова посмотрел на солнце. Еще час, и наступит темная ночь. Он ог-
лянулся назад, почувствовав смутную тревогу, и увидел четырех оустов,
тащивших на плечах людей. Человекокони быстро приближались к нему. Нео-
жиданно хлынул дождь, и конь во всю прыть понесся к Осконскому ущелью.
Оусты с седоками остались далеко позади.
Когда солнце село, впереди показался еще один лес, более мрачный.
Вот они уже в лесу, над ними склонились его темные деревья. Гвила то и
дело задевали угловатые сучья.
Надо было во что бы то ни стало избежать встречи с оустами и их седока-
ми. Гвил три раза менял направление. Наконец, остановившись, он прислу-
шался. Слез с коня, поставил его в лощинку под деревьями и замаскировал
ветками. Вскоре четверо на оустах проехали мимо. Они были раздражены.
Звуки их шагов медленно таяли, пока совсем не затихли.
Конь зашевелился и зашуршал листьями. Воздух был насыщен влагой. Гвила
начало знобить.
Темнота густела. Юноша решил, что лучше поскорей убраться подальше от
проклятой деревни. Скорее прочь...
Он вывел коня и стал прислушиваться. Издалека доносились хриплые крики.
Гвил повернул в противоположную сторону и предоставил коню полную свобо-
ду в выборе дороги.
Сучковатые ветки, сплетаясь над Гвилом, еле пропускали гаснущий багряный
свет. В воздухе неприятно пахло плесенью. Конь ступал очень осторожно, а
седок, напрягаясь всем телом, чутко вслушивался в тишину. Глаза Гвила
уже плохо различали предметы, но он ощущал всей кожей, что где-то совсем
рядом притаилась смерть.
Обливаясь холодным потом, боясь лишний раз пошевелиться, Гвил все же
соскользнул со скакуна, достал волшебный плащ, укрылся сам и закрыл ко-
ня. Юноше было страшно. Кругом таилась опасность.
Тусклый красный свет утра сочился сквозь ветви. Гвил вылез из-под плаща.
Позавтракал сухими фруктами, накормил коня овсом из торбы. И они продол-
жили свой путь к горам.
Лес кончился, и перед ними открылась горная страна. Гвил рассматривал
скальный кряж. Алел восток. Темно-зеленая гряда тянулась с запада от Ме-
лантина к востоку, к Земле Падающей Стены.
Где же Осконское ущелье? - юноша тщетно всматривался вдаль.
По-прежнему моросил дождь. Склоны были покаты, утесы щерились, как гни-
лые зубы. Гвил повернул коня и поехал вверх по склону.
Ночь он провел в седле. Древний путь через Осконское ущелье привел его в
северную тундру. Они с конем мерзли под холодным свинцовым небом, мокли
под дождем.
Приподнявшись в седле, Гвил начал рассматривать место, где они сейчас
находились. Вдалеке высились утесы. Кругом была бесплодная земля. Моно-
тонность пейзажа лишь изредка разнообразили сухие кусты.
Гвил погнал коня. В ушах свистел ветер. Горы вдали походили на неведомых
исполинских животных. Конь остановился у края широкой долины. Стало ти-
хо. Гвил огляделся. Внизу лежал темный заброшенный город. Туман стлался
над его улицами. В отблесках вечерней зари слабо вырисовывались крыши
домов.
Конь зафыркал и начал спускаться по каменистому откосу.
- Странный город, - произнес Гвил, который за время своего путешествия
привык разговаривать с конем, - ничего не видно, никого не слышно, не
пахнет дымом... Кажется, это покинутые жителями древние развалины...
Он подумал, стоит ли рассматривать улицы. Иногда казалось, что руины на-
селены духами. Но улицы могут вывести его в тундру.
Гвил спустился вниз, въехал в город. Копыта коня звонко цокали по булыж-
никам. Здания были каменные и известняковые. Неразрушенные дома встреча-
лись очень редко. Немногие оставшиеся целыми двери стучали, болтаясь на
петлях. В стенах темнели большие дыры, но сам камень мало пострадал от
времени. Перед негостеприимными домами росли цветы. Гвил отметил, что за
ними никто не ухаживает.
Внезапно юноша почувствовал запах дыма.
- Э-Эй! - крикнул он.
Но никто не выглянул из дверей, окна не зажглись. Гвил медленно поехал
дальше. Улица повернула к большому дому, в окнах которого блестел свет.
Это было высокое здание с четырьмя окнами без стекол, над которыми сох-
ранилась бронзовая филигрань. Каждое окно украшал маленький балкончик.
Сияла мраморная балюстрада перед террасой, портал равнодушно взирал на
окружающих. Слышалась тихая музыка.
Но Гвила заинтересовало нечто иное. Он соскочил с коня и поклонился де-
вушке, которая задумчиво сидела в конце балюстрады. Несмотря на холод,
на ней было только бледно-желтое платьице, а на плечах легкая косынка.
Личико печально и задумчиво.
Когда Гвил поздоровался, девушка кивнула ему и, улыбнувшись, поправила
упавшие на глаза волосы.
- Скверная ночка для путешествий!
- Да, но не очень приятная и для мечтаний при луне, - откликнулся Гвил.
Она снова улыбнулась:
- Мне не холодно. Я сижу и думаю... И слушаю музыку.
- Что это за место? - поинтересовался Гвил, оглядывая улицу, но еще
больше любуясь девушкой. - Кроме тебя здесь еще кто-нибудь есть?
- Это Карчезл. Он покинут людьми десять веков назад. Только мы со старым
дядюшкой нашли здесь пристанище, скрываясь от сапонидов из тундры.
Гвил подумал, что девушка очаровательна.
- Тебе холодно? - спрсила она. - У нас тебе будет хорошо. О, я так рада
тебе! - и она встала.
- Спасибо, но сначала надо позаботиться о коне.
- Его можно поставить вон в том сарае.
Гвил посмотрел, куда она указала, и увидел маленький домик с открытой
дверью. Он расседлал коня и поставил его отдыхать.
После Гвил стал прислушиваться к музыке, на которую до этого почти не
обращал внимания. Плавные, таинственные звуки висели в воздухе.
- Очень странно, - пробормотал он, поглаживая коня. - Дядя играет, де-
вушка одна ночью... Впрочем, что-то я стал чересчур подозрительным. Де-
вушка чудная, и нет никакой опасности. Если они просто беженцы и любят
музыку... К тому же они гостеприимны. - И, достав из седельной сумки
свою флейту, Гвил вернулся к девушке.
- Как тебя зовут? - спросила она, - а то я не знаю, как тебя представить
дяде.
- Я Гвил из Сферы, которая находится за рекой Скаум в Асколайсе. А твое
имя?
Она засмеялась, открывая входную дверь. Мягкий желтый свет упал на бу-
лыжную мостовую.
- У меня нет имени. Зачем оно, ведь кроме нас с дядей здесь никого нет.
Гвил удивился, все было очень загадочно, но он постарался скрыть свое
удивление. Может, она считает его колдуном и боится порчи?
Когда они вошли в дом, звуки флейты стали громче.
- Я буду называть тебя Амис, если можно, - попросил Гвил. - Так называ-
ется южный цветок, золотистый и прелестный, похожий на тебя.
Она кивнула:
- Пожалуйста, если хочешь.
Они вошли в комнату, украшенную гобеленами, большую и теплую. У одной из
стен ярко горел камин, невдалеке от него стоял накрытый стол. В кресле
сидел старик, взлохмаченный и неопрятный. Его спутанные седые волосы па-
дали в беспорядке на спину, всклокоченная, грязно-желтая борода выгляде-
ла не лучше. На ногах старика были потрескавшие сандалии. Как ни стран-
но, он продолжал играть на флейте, не замечая вошедших. Гвилу показа-
лось, что девушка движется в такт музыке.
- Дядюшка Людовик! - весело крикнула она, - я привела гостя, сэра Гвила
из Сферы.
Гвил остановил взгляд на старике и поразился. Его глаза, невзирая на
возраст, лихорадочно и молодо блестели и очень умно смотрели. Гвилу даже
показалось, что они как-то странно смеются, и это немного обескуражило
его. Но морщины на лице старика говорили о перенесенных страданиях.
- Дядя - великий музыкант, в этот час он всегда занимается музыкой. Он
придерживается такого режима уже много лет...
Гвил вежливо поклонился.
Амис направилась к столу.
- Угощайся, Гвил, я налью тебе вина. А потом, может, тоже поиграешь нам
на флейте.
- С радостью. Я неплохо музицирую, - откликнулся юноша и увидел, что ли-
цо старика просветлело, а уголки рта задрожали.
Гвил ел, Амис подливала ему вина. Наконец комната поплыла у него перед
глазами.
Дядя Людовик продолжал играть свою мелодию, нежную и журчащую, которая
убаюкивала юношу. Сквозь дрему тот еще видел, как Амис танцует.
"Странно, - подумал Гвил, - эти люди живут в одиночестве, но они добры и
прекрасно образованы".
Гвил очнулся, закончил есть и встал из-за стола. Людовик все еще что-то
наигрывал, мелодия походила на пение птиц на восходе солнца. Амис танце-
вала, подвигаясь все ближе к Гвилу. Он чувствовал тонкий аромат духов и
совсем близко видел ее золотые волосы. Ее лицо дышало счастьем.
Людовик почему-то смотрел на нее сердито, не говоря ни слова.
-Ну, а сейчас, может, поиграешь ты? Ты такой молодой и сильный, - сказа-
ла Амис, увидев, что Гвил раскрыл глаза. - Я знаю, что ты не откажешься
сыграть для дяди, он будет очень доволен и скоро уйдет спать, а мы поси-
дим и поговорим.
- С удовольствием! Я поиграю, - проговорил Гвил, с трудом шевеля онемев-
шими губами. - Это все из-за вашего вина... Пусть моя музыка расскажет
вам о Сфере.
Случайно взглянув на старика, Гвил был удивлен странным выражением его
лица. Замечательно, что человек так любит музыку.
- Ну же, играй! - попросила Амис, подталкивая его к Людовику и флейте.
- Я лучше подожду, пока дядя закончит. Боюсь оказаться невежливым, - за-
возражал Гвил.
- Нет, чем быстрее ты покажешь, что хочешь играть, тем скорее он закон-
чит. Просто возьми флейту. Он плохо слышит, - сказала девушка.
- Ну что же, - согласился Гвил, - но я лучше возьму свою флейту. - И он
достал ее.
В чем дело? Гвил увидел, что с девушкой и стариком произошло что-то
странное.
Глаза Анис сверкнули, а дядя обрадовался, но на его лице застыло выраже-
ние какой-то безнадежной покорности.
Гвил отвернулся, смутившись.
- Тебе не хочется играть? - На мгновение наступила тишина. Амис в этот
момент была особенно привлекательна: - Но я уверена, что своей игрой ты
обрадуешь дядю. Ему кажется, что игра другого на его инструменте будет
необычайно красива.
Людовик кивнул, и его старые глаза опять как-то странно сверкнули.
У него был действительно чудесный инструмент, сделанный из светлого ме-
талла и инкрустированный золотом.
Дядя жадно держался за него.
- Возьми флейту, - сказала Амис, - он плохо соображает.
Людовик отрицательно затряс головой, и Гвил с участием посмотрел на не-
го, на его запачканную бороду, трясущуюся голову.
- Я сыграю на своей флейте, мне не хочется огорчать дядю. Слушайте! - И
Гвил поднял флейту к губам. - Это мелодия Кайна, называется "Песня у мо-
ря".
Он заиграл. Музыка была прекрасна.
Людовик следил за ним, зевая. Амис слушала, полузакрыв глаза и покачивая
в такт рукой.
- Тебе понравилось? - спросил Гвил, закончив играть.
- Очень! Можешь ты эту мелодию сыграть на дядиной флейте? У его флейты
звуки более легкие и мягкие.
- Нет, - заупрямился Гвил. - Я играю только на своем инструменте. - И он
снова стал играть. Это был танец радости - быстрый, вихревой.
Людовик играл то же, но классически точно. Амис самозабвенно танцевала
