она, ссылаясь на усталость и дела, быстро, не оглядываясь, уходила.
А мне было худо.
Опостылела однообразная больничная еда, тошно было от одних и тех же
рассказов о своих недугах и процедурах, жалоб на врачей и погоду, исчез
куда-то Костя Гашетников. Жизнь без праздника. Пропал сон и как-то, про-
вертевшись без толку полночи на койке, я зло встал и пошел курить в туа-
лет. То ли накопилось, то ли созрело, но в резком свете хлорного сортира
отчетливо вспомнилось все...
...В пятнадцать или шестнадцать лет - когда это было?
Улицы в запыленных акациях, крупным камнем выложенные ограды и белые
дома в глубине садов, где гремят цепями ненавидящие мир псы. Колхозный
базар, расставлявший в зависимости от сезона и урожая ведра с черешней и
стаканы с малиной, пирамиды абрикосов и ящики с виноградом. И где-то
там, с краю, в противоположной стороне от лысой, покатой горы, необъят-
ность моря и песчаный пляж, не меняющий белого цвета своего тела даже
под палящими лучами лета.
Утром - прозрачная родниковость морской воды, пронизанной еще нежар-
ким солнцем, постепенная пологость песчаного дна и слизистый холодок
страха от воспарившего из-под ноги волнистого блина ската.
Позже - раскаленность воздуха и разлитая маслом по телу лень, осто-
рожный, фланирующий поход в дюны, где в раковинах барханов вдруг откры-
вается жемчуг обнаженного женского тела.
После обеда, к вечеру - иное купание на ближнем, через кладбище, вы-
соком берегу в белых мутных волнах среди бархатных от морского мха кам-
ней.
В тот вечер, казалось, вечернее солнце тоскливо запело медной трубой
духового оркестра. Удары в большой барабан бились, словно свая входила в
землю, и неверным, съехавшим набок аккордом звучала музыка похорон. Гроб
стоял на грузовике с открытым бортом. Шофера не было видно за ослепшим
от закатного солнца бесшумной машины и нечто единое уже стало в бездуш-
ном механизме и неподвижном покойнике.
Я шел за семенящей толпой.
- Кого хоронят, не скажете?
- Рыбака.
- Что же эта женщина так убивается?
- Еще бы - сын. Мать, а пережила сына-то.
- От чего же он?
- Болел.
Около ямы гроб сняли и поставили на землю. Мать, причитая, несколько
раз поцеловала покойника в лоб, обернутый в ленту церковного свойства.
Потом на белом саване рыжим песком из щепоти насыпали крест. Опять за-
велся оркестр, под его то разбухающий, то сморщивающийся звук прибили
гвоздями крышку. Гроб взяли на веревки, опустили в яму, веревки, резко
продернув, вытащили. Мать набрала горсть сухой земли и выплеснула ее в
яму.
За ней торопливо стали бросать землю в могилу окружающие, пока за де-
ло не взялся могильщик с лопатой.
Я тоже бросил свою горсть и отошел от могилы. Словно отдал обяза-
тельный долг, словно откупился, но страх смерти овладел мной и ее при-
косновение ощущалось шелковой от пыли кожей между пальцами правой руки.
Тропинка, выбранная людьми по наклонному пласту ракушечника, свела
меня с высоты обрыва на галечный пляж. Я сидел на камне, смотрел на мок-
рую от теплой морской воды руку, а прибой, равномерно вздыхая, перебирал
гальку у моих ног, как четки вечности.
Сзади послышался сдерживаемый смех. В тени обрыва, поджав ноги под
юбку и опершись на одну руку, сидела женщина. Перед ней в черных шарова-
рах и цветной тюбетейке на четвереньках стоял уже немолодой мужчина и
целовал ее в шею, в плечи, стараясь одной рукой расстегнуть на ней блуз-
ку.
Женщина не ответила на мой взгляд, но отвела его руку, легко подня-
лась и прямой походкой царицы, принимающей послов, направилась по берегу
в контражур багрового расплава уходящего солнца. Он двинулся за ней с
зашедшимся в счастливой улыбке лицом, слепо шарящий впереди руками и ви-
дя только ее, только ее...
...Вспыхнул в зале свет и зашумел водопад аплодисментов после небольшой паузы,
потому непривычно аплодировать белому пустому экрану, но тут Костя Гашетников
стал вытаскивать на сцену ребят из студии, а мы смущенно и неумело
раскланивались.
Верно говорят, что восторг человека, впервые увидевшего себя на экра-
не подобен восторгу первых зрителей синематографа. В тот вечер наши то-
варищи, студенты, увидели себя в наших фильмах. Это был первый творчес-
кий отчет киностудии Технологического института.
Мы высыпали на улицу веселой гурьбой.
На Москву тихо спустилась кисея майской ночи. Расставаться так не хо-
телось, что решили прогуляться по Садовому кольцу. На Крымском мосту я
задрал голову вверх и увидел небо. Словно в первый раз.
- Звезды смеются, как дети, посмотри, - сказал я Коле Осинникову, по-
вернулся и увидел глаза, но не Коли Осинникова, а чьи-то, в которых мер-
цал звездный свет восхищения.
- Ты кто? - спросил я.
- Том, - сказала она.
- Тогда я - Вал, - подхватил я ее шутку и показал ей на набережную в
цепочках фонарей, - а Москва-то-река совсем офонарела.
- Я тоже, - призналась Том. - Все-таки наши парни из Технологического
- самые талантливые и вы еще наделаете шума в Каннах.
- Ну, почему же, в институте инженеров инженеров транспорта тоже неп-
лохие фильмы делают, - заскромничал я.
- Кто-о-о? - с протяжной усмешкой переспросила она. - Эти стрелочники
и будочники?
- Стрелочники всегда виноваты, такая у них судьба, Том.
- Послушай, Вал, а может, смоемся?
И мы, схватившись за руки, сначала на цыпочках, потом перейдя на гро-
хочущий аллюр, хохоча , скатились по каменной лестнице.
Река томно и маслянисто перемигивалась с огнями набережной и чем
дальше мы шли, тем становилось тише, будто город остался далеко за спи-
ной, мы перешли по железнодорожному мосту пока нас совсем не скрыла тем-
нота Нескучного сада.
- Ты - не Вал, я знаю, ты - Валерий Истомин и ты самый талантливый в
студии.
- А еще что ты знаешь?
- Все, что мне надо, я про тебя знаю.
- Значит, ты знаешь, с кем связалась, что времени в моей жизни на лю-
бовь нет, зачем я буду морочить голову красивым девушкам, как ты, если я
уже женат... на кино?
- Я - не та девушка, которой требуется морочить голову. Я - Том. И
можешь на мне не жениться. Это совсем необязательно. А с тобой я все
равно буду. Всегда, когда ты этого захочешь.
Так мне никто прежде не говорил...
...звезды - сияющие дети, улыбнитесь нам с высоты, вы знаете, что мы вместе,
что мы любим, что мы, разорвав пелену предрассудка, рассудили силой любви, что
нет тяжелее проступка БЫТЬ ВРОЗЬ...
...помнишь старуху, твою бабку, оживший камень, сухая плоть, что ей чудится в
ночи, она стоит косматая, белая у нашего дивана, пытается что-то различить в
полумраке, ты прячешь меня под одеяло, она стоит, долго качаясь, исчезает,
тихо качаясь, а я тону лицом в твоем горячем теле...
...перед рассветом ты плакала, помнишь? горячо плечам от твоих слез, я
растерян и глажу тебя неумелой рукой, я иду по рассветным улицам, мне
навстречу майские солнечные влюбленные, забывшие про сон, а плечам горячо от
слез, горячо от твоих слез, горячо...
...ты видишь сны о том, чего нет?.. как я тебе изменяю?.. это сон о
том, чего нет... и не будет...
...ау, ты просила меня найти слово, волшебное слово, которое произнесешь, и
прекратится нечаянная ссора и ссорка между нами, я скажу тебе брлм-брлм, а ты
засмеешься, как сейчас, и будет звучать слово, как колокол, и звенеть, как
колокольчик...
...психологический практикум: запомни следующие шестнадцать слов и говори их
мне в любом порядке:
я люблю тебя я
люблю тебя я люблю
тебя я люблю тебя
я люблю тебя я
...если бы ты была моей мамой, а я ходил бы в школу, то приносил бы тебе
только пятерки...
...с добрым утром, Том! я когда-нибудь сниму фильм "С добрым утром, Том!", а
потом фильм "Я люблю тебя, Том!"...
...если я попаду в ад, то дьяволу будет легко придумать самую страшную пытку
для меня - это разлука с тобой...
...только тронулся поезд, как наши сердца, связанные единой нитью,
почувствовали, как она натягивается и чем дальше, тем сильнее и если эта
ниточка оборвется у твоего сердца, то мое не выдержит удара...
...чувство
упрямо
вступает
в броженье,
в усладу,
в мороз
по к-о-ж-е -
стреножено гривой вздымает.
Нужен... СТАРТ!
как стон беременной женщины,
раненной в живот,
пытка ждать,
как синхронный топот ломающий мосты,
пытка ждать,
как любовный шепот среди листвы,
пытка ждать,
как стихийный ропот толпы,
пытка ждать,
тяжелее удава на горле крика
пытка ждать -
одним многолика -
пыткой ждать
...без тебя одиноко, а кто виноват?! ты! уехал и стало тоскливо, хочешь
искупить вину? приезжай...
...и снимет кольца свои удав одиночества...
...осталось три дня, раз, два, три, раз... два... три...
раз - день, два - день, три - день! динь-бом-день! о, день! динь -
бом - день! шибче, жарче, шибче, жарче па-ро-воз - только искры с-под
колес! и вновь хмелем любовь...
...кому ясна твоя сила, женщина? острота твоих грудей смята грудью моей, но
они острые в сердце моем, я сдаюсь, победив тебя, женщина...
...Звонок Аллы застал меня врасплох.
- Кисуля, роднуля, золотуля, дрянь ты эдакая, где пропадал, поматро-
сил и бросил? - как всегда пулеметно выдала она.
- Жизнь бьет ключом, Алусь. Разводным.
- Есть проблемы?
- Да так... Слушай, я тут антирелигиозный фильм затеял.
Снять просто. Все на крупных планах. Вот незадача - икону классную
нужно, где взять?
- У Ляльки, где же еще?
- Точно?
- Как в сберкассе. Я ей позвоню. Заодно и встретимся. Идет?
- Ты моя Алочка-выручалочка.
- А от нее можно завалиться ко мне.
Мои взаимоотношения с Аллой были свободны от каких-либо обязательств
- таково было ее условие наших встреч. "Ты - не мой принц, - рассуждала
она, - а я никогда не заменю тебе кино, делить же тебя с кем-то или с
чем-то не желаю. Ну, встретились на жизненном пути двое, ну, порадовали
друг друга, и разлетелись..." Поэтому я решил не скрывать про Тамару -
все равно рано или поздно придется сказать. Тем не менее я замялся:
- Ты знаешь... Я, наверное, буду не один.
- Не поняла.
- Есть... человек.
- Ясно... Я ведь тоже приду не одна... Я замуж выхожу.
- Поздравляю, - повеселел я.
Лялька - армянка. Ее родители заграницей работали. Жила она одна в
однокомнатной квартире, потому что не сотворил ей Бог половинки в мужс-
ком обличье, вроде и глаза красивые и волосы, а вот не тянет назвать ее
любимой - и вот с годами отяжелела понемногу фигура, налился второй под-
бородок, а нежный пушок на верхней губе превратился в черные усики.
Лялька давно смирилась с одиночеством и всю силу своей нерастраченной
любви вкладывала в застолье для своих подруг, в том числе и Аллы, кото-
рая, надо сказать с удовольствием этим пользовалась. В тот раз Лялька
удивила нас супом из кефира.
Нас было пятеро: Лялька, Алла со своим женихом Алексеем и я с Тама-
рой.
Лялька достала из шкафа иконы - вешать на стену она их не хотела,
чтобы совсем в монашку не превратиться, да не было принято это в те вре-
мена. Мы стали разглядывать лики святых, я рассказал житие святого Нико-
лая-угодника и о том, как недавно нашел в своем почтовом ящике лист из
ученической тетради, свернутый треугольником, где без знаков препинания
писалось детским почерком о чуде с калекой, которая верой своей исцели-
лась и ходит теперь по земле и несет людям освобождение от забот и тя-
гот, только ждите ее прихода, для этого надо переписать письмо и разос-
лать верным людям в пять адресов, чем и заслужишь ее явление, и как я
задумал снять фильм про чудо. Сказано в писании, что Бог - есть любовь,
это верно еще и потому, что если дарована человеку Любовь, я посмотрел
